Анализ стихотворения Заболоцкого В кино



Анализ стихотворений Заболоцкого Н. А.

Картинка Анализ стихотворения Заболоцкого В кино № 1

December 29, 2015

Николай Заболоцкий – поэт и философ, которого по праву называют одной из самых загадочных и парадоксальных личностей XX века. Он был известен в литературных кругах как талантливый переводчик и самобытный мастер художественного слова. В жизни же представлял собой человека весьма рассудительного и рационального. Однако анализ стихотворений Заболоцкого говорит о том, что автор этих произведений – натура чувствительная и чрезвычайно отзывчивая.

Пример

Творческий путь Заболоцкого был труден и тернист, как, впрочем, и жизнь прочих писателей и поэтов начала прошлого века. Сегодня наследие этого автора занимает видное место в литературе. Вопреки неблагоприятным историческим событиям, во время которых Заболоцкий начал свой путь в литературе, он смог ввести в русскую поэзию новые темы.

Периодизация творчества Заболоцкого

В творчестве этого поэта выделяют три периода. Все они существенно отличаются друг от друга сюжетами и темами. Анализ стихотворений Заболоцкого, созданных в 20-х годах, говорит о том, что первому периоду его творчества присущ критический взгляд на бездуховность мещанского мира. В своих ранних творениях русский поэт делал акцент на рельефности и неожиданности изобразительных средств.

На более позднем этапе для Заболоцкого важными стали темы природы. Окружающий мир для него был не чем иным, как живым существом, наделенным разумом. Как и другие поэты, одухотворенные революцией, поэт искренне верил в невероятную силу событий, предшествовавших зарождению нового советского государства. Они, по убеждению Заболоцкого, могли освободить от эксплуатации не только людей, но и животных.

Главной темой в послевоенной лирике Заболоцкого стала человеческая душа. Чем отличается истинная красота от ложной? На этот вопрос стремился ответить поэт. Анализ стихотворений Заболоцкого, относящихся к позднему этапу, проясняет мнение автора относительно красоты человеческой души.

Что есть красота?

Красоте человеческой души поэт придавал немалое значение, что подтверждает анализ стихотворений Заболоцкого. Психологически насыщенные произведения «Некрасивая девочка», «Неудачник», «Жена» посвящены философским вопросам. Душевные качества, несомненно, важнее физических. Но почему-то в нашем мире людям с непривлекательными чертами живется намного сложнее, нежели тем, чья внешность не имеет изъянов. Анализ стихотворения Заболоцкого «Некрасивая девочка» доказывает важность для поэта одного из существенных аспектов человеческих взаимоотношений. Размышляя о внутренних качествах героини этого произведения, автор приходит к выводу, что красота души все же важнее.

Как мог он не видеть сокровище жизни своей?

Анализ стихотворения Заболоцкого «Жена» дает представление о том, насколько важны для русского классика были женская любовь и верность. Образ любящей женщины в этом произведении – это олицетворение верности и преданности. Взгляд ее робкий и болезненный. Ходит она тихо, беззвучно, пока муж ее пишет. И не знал ни Гете, ни Данте столь смиренной и преданной любви.

Есть лица – подобья ликующих песен…

Постигнуть глубину философских размышлений поэта можно, сделав анализ стихотворения «О красоте человеческих лиц». Заболоцкий говорит в этом произведений о внутреннем мире человека и о том, какое отражение он может иметь во внешнем облике. Лица автор сравнивает с хижинами, которые могут быть холодными и закрытыми. Они могут быть пустынными и темными. Но встречаются, однако, светлые и радостные, хотя внешне они неприметны.

Снова подтверждает преимущество душевной красоты над физической анализ стихотворения «О красоте человеческих лиц». Заболоцкий сравнивает человеческие лица с архитектурными строениями. Одни роскошны и прекрасны, но не вызывают в душе теплых чувств. Другие скромны и незатейливы, но ассоциируются с милыми, приятными воспоминаниями. Разделяя стихотворение на две части, автор посвящает последние строки людям некрасивым внешне, но прекрасным внутренне.

Красота, по мнению поэта, является огромной ценностью, которая способна сводить с ума и подчинять себе. Ее владельца посещают нередко надменность и тщеславие, в чем и заключается губительная сила физической красоты.

Душа обязана трудиться…

Для того чтобы понять идейное содержание поздних произведений поэта, необходимо сделать анализ стихотворения «Душа». Заболоцкий не дал произведению названия, но главным образом в нем стал внутренний мир человека, который поэт наделил некоторыми человеческими способностями. Душа, по его мнению, должна трудиться. Ведь душевная лень порождает эгоистичность, черствость и ограниченность. Заболоцкий полагал, что, делая себе поблажку, человек рискует утратить последнее и, быть может, главное в жизни. И даже тот, кто умудрен опытом и прошел немалый жизненный путь, должен непрерывно учить себя доброте, справедливости и состраданию. Важные философские вопросы, актуальные во все времена, поднимает анализ стихотворения Заболоцкого «Не позволяй душе лениться…».

Лирические произведения Заболоцкого были созданы под влиянием традиций Тютчева и Баратынского. Стихотворение «Гроза» наполнено метафорическими образами, призванными показать связь природы и человека.

К последним произведениям русского поэта относятся десять стихотворений, вошедших в цикл «Последняя любовь». За два года до смерти в супружеской жизни Заболоцкого произошел разлад. Поэт некоторое время тесно общался с Василием Гроссманом, автором легендарного романа «Жизнь и судьба». Супруга Заболоцкого не смогла остаться равнодушной к таланту и уму великого писателя. Разлад привел к недолгому расставанию, во время которого и создан был лирический цикл. Екатерина Васильевна вернулась в 1958 году к мужу. Спустя два месяца он скончался.

Наследие Николая Заболоцкого небольшое. Оно включается в себя всего лишь один том стихотворений и поэм. Но темы его произведений столь разнообразны и многогранны, что, без сомнения, этого поэта можно отнести к великим мастерам художественного слова XX века.

Николай Заболоцкий — Утомленная после работы ( В кино )

Картинка Анализ стихотворения Заболоцкого В кино № 2

Utomlennaya posle raboty,
Lish za oknami stalo temno,
S vyrazhenyem tyazheloy zaboty
Ty prishla pochemu-to v kino.
Ryzhy maly v korichnevom frake,
Kak vsegda, vybivayas iz sil,
Plel s estrady kakiye-to vraki
I bezdarno i nudno ostril.
I smotrela kogda na nego ty
I vnikala v ostroty yego,
Vyrazhenye tyazheloy zaboty
Ne skhodilo s litsa tvoyego.
V nizkom zale, napolnennom gusto,
Ty smotrela, kak vse, na ekran,
Gde naprasno pytalos iskusstvo
K pravde zhizni priputat obman.
Ozabochennykh chert ne menyali
Sudby prizrachnykh, ploskikh lyudey,
I tebe udavalos yedva li
Sopostavit ikh s zhiznyu svoyey.
Odinoka, slegka sedovata,
No yeshche molozhava na vid,
Kto zhe ty? I kakaya utrata
Do sikh por tvoye serdtse tomit?
Gde tvoy drug, tvoy yedinstvenno mily,
Souchastnik dalekoy vesny,
Kto napolnil zhivitelnoy siloy
Bespriyutnoye serdtse zheny?
Pochemu yego netu s toboyu?
Neuzheli pogib on v boyu
Il, otorvan ot doma sudboyu,
Propadayet v dalekom krayu?
Gde b on ni byl, no v eto mgnovenye
Zdes, v kino, ya uverilsya vnov:
Beskonechno lyudskoye terpenye,
Yesli v serdtse ne gasnet lyubov.

Enjvktyyfz gjckt hf,jns,
Kbim pf jryfvb cnfkj ntvyj,
C dshf;tymtv nz;tkjq pf,jns
Ns ghbikf gjxtve-nj d rbyj/
Hs;bq vfksq d rjhbxytdjv ahfrt,
Rfr dctulf, ds,bdfzcm bp cbk,
Gktk c cnhfls rfrbt-nj dhfrb
B ,tplfhyj b yelyj jcnhbk/
B cvjnhtkf rjulf yf ytuj ns
B dybrfkf d jcnhjns tuj,
Dshf;tymt nz;tkjq pf,jns
Yt c[jlbkj c kbwf ndjtuj/
D ybprjv pfkt, yfgjkytyyjv uecnj,
Ns cvjnhtkf, rfr dct, yf rhfy,
Ult yfghfcyj gsnfkjcm bcreccndj
R ghfdlt ;bpyb ghbgenfnm j,vfy/
Jpf,jxtyys[ xthn yt vtyzkb
Celm,s ghbphfxys[, gkjcrb[ k/ltq,
B nt,t elfdfkjcm tldf kb
Cjgjcnfdbnm b[ c ;bpym/ cdjtq/
Jlbyjrf, ckturf ctljdfnf,
Yj tot vjkj;fdf yf dbl,
Rnj ;t ns? B rfrfz enhfnf
Lj cb[ gjh ndjt cthlwt njvbn?
Ult ndjq lheu, ndjq tlbycndtyyj vbksq,
Cjexfcnybr lfktrjq dtcys,
Rnj yfgjkybk ;bdbntkmyjq cbkjq
,tcghb/nyjt cthlwt ;tys?
Gjxtve tuj ytne c nj,j/?
Yte;tkb gjub, jy d ,j/
Bkm, jnjhdfy jn ljvf celm,j/,
Ghjgflftn d lfktrjv rhf/?
Ult. jy yb ,sk, yj d nj vuyjdtymt
Pltcm, d rbyj, z edthbkcz dyjdm:
,tcrjytxyj k/lcrjt nthgtymt,
Tckb d cthlwt yt ufcytn k/,jdm/

Николай
Заболоцкий

Картинка Анализ стихотворения Заболоцкого В кино № 3

Анализ стихотворения Николая Заболоцкого «Детство»

Картинка Анализ стихотворения Заболоцкого В кино № 4

Тема детства играла важную роль в творчестве Заболоцкого. Часто действующими лицами его стихотворений становились мальчики и девочки разных возрастов. Иногда встречаются новорожденные младенцы или даже эмбрионы. Со временем образ ребенка претерпевал изменения. В ранней лирике Николая Алексеевича его появление было во многом обусловлено принадлежностью писателя к объединению обэриутов, в которое также входили Хармс, Бахтерев, Введенский, Левин. Инфантильность служила намеренно выбранной художественной установкой, помогавшей обострить поэтическое зрение, найти новые средства выразительности. Кроме того, она способствовала адаптации авторов к изменяющимся условиям жизни в реалиях Советской России 1927 — начала 1930-х годов. Позднее творчество Заболоцкого отмечено использованием образа девочки, олицетворяющего духовность, душевную чистоту, первое знакомство с бесконечной красотой мира.

На все стихотворения Николая Алексеевича, в которых встречается тема детства, сильное влияние оказало прошлое самого поэта. Он родился на ферме, расположенной недалеко от Казани. Детство провел в Кизической слободе и селе Сернур. Это время оставило наилучшие впечатления. Заболоцкий был по-настоящему счастлив. Будущий поэт наслаждался красотами вятской природы, с третьего класса занимался собственным рукописным журналом, для которого сочинял стихотворения.

«Детство» — произведение, которое Николай Алексеевич написал в 1957-ом, примерно за год до смерти. Лирическая героиня — девочка, с удивлением глядящая на мир. Что она видит? Сельский дом, сад, огород, двух тощих петухов, дерущихся на заборе, шершавого шмеля, ползущего по столбику крыльца. Эта деревенская картина — явный слепок с детских воспоминаний Заболоцкого. Девочка в стихотворении только начинает открывать для себя мир, взирая на него огромными, широко раскрытыми глазами. Для нее удивительно практически все, что она видит. В этом заключается прелесть познания окружающего мира ребенком. По мнению Заболоцкого, детские воспоминания — самые важные и сильные. В финале стихотворения он говорит о том, что девочке суждено со многим встретиться в жизни — счастьем, болью сердечной смуты, радостью материнства, замужеством. Несмотря на большое количество впечатлений, тот детский взгляд на родную сельскую местность в ее памяти останется навсегда.

Анализы других стихотворений

  • Анализ стихотворения Александра Твардовского «Когда пройдешь путем колонн»
  • Анализ стихотворения Александра Твардовского «Кружились белые березки»
  • Анализ стихотворения Александра Твардовского «Лежат они, глухие и немые»
  • Анализ стихотворения Александра Твардовского «Мы на свете мало жили»
  • Анализ стихотворения Александра Твардовского «На дне моей жизни»

Огромные глаза, как у нарядной куклы,

Раскрыты широко. Под стрелами ресниц,

Доверчиво–ясны и правильно округлы,

Мерцают ободки младенческих зениц.

На что она глядит? И чем необычаен

И сельский этот дом, и сад, и огород,

Где, наклонясь к кустам, хлопочет их хозяин,

И что–то, вяжет там, и режет, и поет?

Два тощих петуха дерутся на заборе,

Шершавый хмель ползет по столбику крыльца.

А девочка глядит. И в этом чистом взоре

Отображен весь мир до самого конца.

Он, этот дивный мир, поистине впервые

Очаровал ее, как чудо из чудес,

И в глубь души ее, как спутники живые,

Вошли и этот дом, и этот сад, и лес.

И много минет дней. И боль сердечной смуты

И счастье к ней придет. Но и жена, и мать,

Она блаженный смысл короткой той минут

Вплоть до седых волос всё будет вспоминать.

Помогите с анализом стихотворения Николая Заболоцкого.

Картинка Анализ стихотворения Заболоцкого В кино № 5

Семен Козлов Ученик (90), закрыт 5 лет назад

Разве ты объяснишь мне — откуда
Эти странные образы дум?
Отвлеки мою волю от чуда,
Обреки на бездействие ум.
Я боюсь, что наступит мгновенье,
И, не зная дороги к словам,
Мысль, возникшая в муках творенья,
Разорвет мою грудь пополам.
Промышляя искусством на свете,
Услаждая слепые умы,
Словно малые глупые дети,
Веселимся над пропастью мы
Но лишь только черед наступает,
Обожженные крылья влача,
Мотылек у свечи умирает,
Чтобы вечно пылала свеча!

Анна Гусарова Мыслитель (6270) 5 лет назад

Сих о том. том, что настоящий поэт не может жить без возможности писать. "И, не зная дороги к словам,
Мысль, возникшая в муках творенья,
Разорвет мою грудь пополам".
Лирический герой мучается вопросом нужен ли он миру ("Промышляя искусством на свете,
Услаждая слепые умы"). откуда к нему приходят образы, что за чудесный мир им управляет - а вдруг он когда-нибудь прекраит воздействие, и поэт онемеет.
"Словно малые глупые дети,
Веселимся над пропастью мы" - очень важная фраза, привлекает внимание рядом дактилического словораздела (малые, глупые - пропастью). Сколько таланта, сколько чуда отпущено поэту? На что он тратит свою звучную лиру? На какую повседневную глупость? Для чего он рожден? Что он должен сделать. И он наступает, этот черед - поэт в какой-то момент выкрикивает, выпевает свое самое заветное, самое болезненное, то, в чем сплетены все его мысли и образы - самое свое главное. и этим, словно хворостом, питает огонь искусства, огонь, который призван осветить тьму. а сам умирает. Но свеча продолжает светить.
Стих написан равностопным (3) анапестом. То, что это равностопный анапест помогает ритмически воссоздать образ возвращающихся горьких дум, которые больно отдаются в сознании лирического героя и эта боль передается и читателю. ( та-та - ТА, та-та-ТА, та-та-ТА). словно очередь пулеметная. Выделяются
строчки, где фонически (то есть на уровне звука) возникают ударные гласные звуки, создающие образ тоски, утраты, уныния, боли
"Я боюсь, что наступит мгновенье, - (боюсь - У, наступит - У)
И, не зная дороги к словам,
Мысль, возникшая в муках творенья, (мысль - Ы, в муках - У)
Разорвет мою грудь пополам. ( грудь - У).

Татьяна Судакова Профи (762) 5 лет назад

эТО СТИХОТВОРЕНИЕ О БЫСТРОТЕЧНОСТИ ЖИЗНИ. аВТОР ФИЛОСОФСТВУЕТ, РАЗМЫШЛЯЕТ. еГО ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ-ЧЕЛОВЕК С БОГАТЫМ ДУХОВНЫМ МИРОМ, "В ОБРАЗЕ ДУМ".

Темы, идеи, образы лирики Заболоцкого

31 августа 2009

Бурная атмосфера 20-х годов, разлом действительности, чудовищная амплитуда маятника Времени — и огромный поток слабой, серой, графоманской литературы — привели к появлению произведений, в которых авторы пытались запечатлеть новую действительность в адекватных формах: «Клоп» и «Баня» В. Маяковского, «Трактир» Э. Багрицкого, «Зависть» Ю. Олеши, «Чевенгур» и «Котлован» А. Платонова, «Собачье сердце» М. Булгакова, «Уважаемые граждане» М. Зощенко.

Традиционно это явление в литературе комментировалось как сатирическое осмеяние «пережитков прошлого», разоблачение мещанства. Однако это были симптомы куда более страшного знамения времени — появления жуткой, зоологи ческой натуры, представителя тех, «кто, кажется, впервые за всю историю человечества вышли из своих нор и грозят затопить все достижения мировой культуры» (К. Чуковский). Малограмотный, косноязычный герой, вышедший на авансцену событий, испытывающий неодолимую тягу к изящной словесности и плодящий уродливую, беспощадную, жалкую графоманскую литературу — таков герой А. Платонова («Родина электричества»), рассказов М. Зощенко, такого героя выбрал себе и Н. Заболоцкий.

Принципиальное отличие в изображении этого героя у Заболоцкого и его современников. Если между Асеевым, Багрицким, Тихоновым, Маяковским и их героями лежит пропасть, то Заболоцкий попытался войти в плоть и кровь своего героя и заговорить его чудовищным, ни на что не похожим языком, увидеть мир его глазами. «То, что я пишу, не пародия, — писал Заболоцкий, — это мое зрение. Больше того: это мой Петербург-Ленинград нашего поколения: Малая Невка, Обводный канал, пивные бары на Невском». «Антиэстетизм» Н. Заболоцкого 20-х годов имеет прочный фундамент в русской литературе: Козьма Прутков, Фома Опискин, капитан Лебядкин.

Традиции графоманства капитана Лебядкина особенно примечательны для воспроизведения в литературе 20-х годов. Поэт стремился запечатлеть эстетический парадокс — лирическое самовыражение субъекта, стоящего на одной ступени развития с животным миром. Так Заболоцкий выразил свое отношение к эпохе, не жалея и не презирая, не отчужденно, но отстраненно, ее же языком.

Окружающий мир был для Заболоцкого перевернутым миром — «системой девок» и «системой кошек», «цирком», миром уродцев. Здесь таится глубоко спрятанный аллюзивный намек на образ из греческой мифологии на Цирцею, обратившую спутников Одиссея в свиней. Отсутствие в «Столбцах» привычного героя оборачивается присутствием героя лебядкинского типа.

Это его глазами читатель видит окружающий мир. Замкнутый мир города, шире — цивилизации, характеризуется у Н. Заболоцкого мотивами пошлости (знаками ее становятся примус, кошки, самовар, гитара, джаз), продажности (все, что выставлено на продажу: калеки продают свое уродство за милостыню, бабы — сирены — девки — дамочки продают обманную любовь), обезличения, утраты индивидуальности:

На службу вышли Ивановы

В своих штанах и башмаках.

Круг интересов толпы уродов, калек, горбунов, кавалеров, мужей, пролетариев, Ивановых прост: «бутылочный рай», «визг гитары », Народный дом — «курятник радости» и «цирк». Духовное обнищание, отсутствие красоты и высокой культуры — значимые ориентиры мира абсурда, описываемого Н. Заболоцким. У Н. Заболоцкого мир животных и мир людей поменялись местами. Деградировавший, спившийся, перевернутый мир уродов менее человечен, чем одухотворенные и естественные животные:

Сидит извозчик, как на троне,

Из ваты сделана броня,

Борода, как на иконе,

Лежит, монетами звеня.

А бедный конь руками машет,

То вытянется, как налим,

То снова восемь ног сверкают

В его блестящем животе.

В этом стихотворении мир животных и мир людей противопоставлен по принципу динамики — апатичности. Кроме этого, «извозчика» характеризует поддельность («как на троне», «броня из ваты», «борода, как на иконе»), а «коня» — «чудесность»; «восемь ног сверкают», «блестящий живот». Противопоставление движения — отсутствие движения — усугубляется на уровне стиховой формы (рифмы и отсутствия ее). Образ извозчика сопровождается традиционным перекрестным рифмованием, а образ коня — холостым стихом.

Мир людей и мир животных антитетичны и по принципу наличия — отсутствия чувств. Примитивному, самодовольному, ограниченному человеку противостоят его жертвы — страдающие животные, предназначенные для поедания:

Сверкают саблями селедки,

Их глазки маленькие кротки,

Но вот, разрезаны ножом,

Они свиваются ужом.

Исследователи творчества Заболоцкого отмечают близость его поэзии этого периода к миру живописи — полотнам Брейгеля, старых фламандцев, Босха, Филонова, Шагала. Поэзия Заболоцкого имеет аналогии с живописью не только по зрительному восприятию удивительно наглядной образной системы, но и по продолжению традиций «кухонной темы», в которой переплелись символы гуманистической этики, натурфилософии и фольклора.

В 30-е годы, после уродливого, гротескного мира «Столбцов» Заболоцкий написал целый ряд стихотворений и поэм («Школа жуков», «Торжество земледелия», «Лодейников», «Безумный», «Волк», «Деревья», «Подводный город», «Человек в воде»), где обратился к прекрасному, чистому, разнообразному в своих проявлениях миру Природы. В основе произведений поэта 30-х годов — натурфилософская концепция мироздания как единой системы, объединяющей живые и неживые формы материи. Заболоцкому этого периода свойственен пантеизм. Его мир Природы — и животные, и растения — одухотворены.

У деревьев есть глаза и руки, лицо коня прекрасно и умно, речка «девочкой невзрачной Притаилась среди трав. То смеется, то рыдает, Ночи в землю закопав». Это не традиционная поэтическая метафора, строящаяся на уходящем в глубь веков антропоморфизме — наделении явлений окружающего мира свойствами человека или персонификации природных явлений и объектов. Здесь мы имеем дело именно с натуралистическими тенденциями отождествления бога и мира, растворения бога в природе.

Известно, что именно в эти годы Заболоцкий внимательно изучал «Диалектику природы» Ф. Энгельса, знакомился с трудами К. Э. Циолковского, которому писал о близости во многом своих размышлений его концепции. Увлекался Заболоцкий в это время и идеями Платона, Григория Сковороды, Вернадского. Однако наиболее ощутимое влияние на Заболоцкого, по его собственному признанию, оказала поэтическая личность Гете и его натурфилософия — тот круг проблем, что отразился в «Опыте о метаморфозе растений». В отношении Заболоцкого к животному миру (лицо коня, прекрасные глаза быка, толстое тело коровы) заметно влияние идей Гете о целесообразности и совершенстве животного мира («Метаморфоза животных»).

И в самой основе натурфилософии Заболоцкого — представлении о вечном взаимодействии и взаимопревращении разнообразных материальных форм в едином составе чудного тела природы — ощущается принципиальное родство с теорией эволюции Гете. Переход из одного состояния в другое, «метаморфозы», теория «прарастения» — прототипа всех растений (идея, вытекающая из представлений о некоем нерасторжимом единстве в природе) — преломляются у Заболоцкого в образе «дерева Сферы»:

Дерево Сфера царствует здесь над другими.

Дерево Сфера — это значок беспредельного дерева.

Подобные образы встречаются и в стихотворении «Искусство» («Дерево растет, напоминая естественную деревянную колонну»), и в «Венчании плодами». Но главное, концепции Природы Гете и Заболоцкого сходятся в решении проблемы «смерть — бессмертие». Гете воспринимал мир Природы и Человека как единое целое, вечно изменяющееся, неустойчивое равновесие, в котором «каждый род, один на другом и через посредство другого, если и не возникает, то поддерживается ».

Идеи Гете — рождение всего сущего из безбрежного Океана, или Хаоса, и возврата после смерти в родную стихию — были восприняты Заболоцким («И сквозь тяжелый мрак миротворения Рвалась вперед бессмертная душа Растительного мира» или «Была дева — стали щи»).

То, что теории метаморфоз, отсутствия готовых форм, постоянного движения и изменения вошли в плоть и кровь поэта, видно и по стихотворению 1953 г. «Сон». Хотя острота восприятия ежедневного «умирания» Природы, свойственная поэту в 30-е годы, к этому времени прошла, а в системе натурфилософских изменений на смену пантеизму пришла традиционная метафоризация природы, проблема «смерти-бессмертия» решается здесь поэтом в русле концепции Гете и научных утопий Циолковского.

Стремление души «стать не душой, но частью мирозданья» — итог долгих размышлений, почему «жизнь возникает после моей смерти». Поэт описывает ощущение себя «государством атомов», которые прежде в другой форме и после смерти составят другие организации. Единственное, что останется как память о его жизни, как наследие потомку — Мысль. То, что из «государства атомов» делает человека, то, что выделяет его из мира Природы. Эта же идея — бессмертия Мысли — ключ к пониманию элегии Заболоцкого «Вчера, о смерти размышляя…»:

И голос Пушкина был над водою слышен,

И птицы Хлебникова пели у воды,

И встретил камень я.

Был камень неподвижен.

И проступал в нем лик Сковороды.

Так Заболоцкий подчеркивает идею бессмертия: поэты вечны, ибо оставляют в наследство потомкам — мысль. Философское мировидение Заболоцкого, неординарность его поэзии не были поняты и оценены. Публикации поэта 1930-х годов вызвали целую волну травли в печати. Критики словно соревновались в подборе наиболее хлесткого ярлыка: «Один из наиболее реакционных поэтов» (А. Горелов), «злобное юродство и издевательство над социализмом» (А. Селивановский), «юродивый, инфантильный сказочник» (А. Тарасенков), «маска юродства» (Е. Усиевич). Такого уровня критика послужила поводом для ареста поэта 19 марта 1938 года.

После тяжелого душевного потрясения и вынужденного долгого молчания натурфилософские мотивы в поэзии Заболоцкого если и не исчезают совсем, то явно уступают место портретным («Портрет », «Поэт», «О красоте человеческих лиц»), пейзажным («Поздняя весна», «Весна в Мисхоре», «Осенние пейзажи»), портретно-психологическим зарисовкам («Неудачник», «В кино», «Старая актриса ») и стихотворениям балладного типа («Журавли», «Прохожий», «Ходоки», «Смерть врача», «Это было давно»).

С 1946 года лишь в восьми стихотворениях («Гроза», «Читайте, деревья, стихи Гезиода », «Завещание», «Когда вдали угаснет свет дневной», «Сквозь волшебный прибор Левенгука», «Прощание с друзьями», «Сон», «Противостояние Марса») наблюдаются размышления в прежнем философском русле. Несмотря на резкое сокращение, присутствие стихотворений этого направления свидетельствует о стойком интересе к проблемам взаимоотношений Человека и Природы.

Коренные изменения в поэтической системе Н. Заболоцкого после лет, проведенных в лагерях, крутой поворот в его поэтике, традиционно с воодушевлением комментируемый как «возврат к классике», свидетельствуют о катастрофическом компромиссе, к которому его вынудили общественная и литературная обстановка послевоенных лет.

Уйдя от литературной борьбы, поэт стал писать так, как «следовало», но прежняя непокорность все-таки прорывалась изредка сквозь «апухтинский» (А. Ахматова) стиль то в виде хорошо замаскированных клише лебядкинского типа («Журавли», «Лебедь в зоопарке», «Ходоки», «Неудачник»), то в отстраненных тропах («животное, полное грез» — о лебеде, звери — «приделанные к выступам нор»), то в описании буйной, непокорной растительности (можжевельник, чертополох).

Поэтическое зрение Н. Заболоцкого по сути своей осталось прежним: «Растения во всем многообразии — эта трава, эти цветы, эти деревья — могущественное царство первобытной жизни, основа всего живущего, мои братья… Разве могу я отказаться от родства с ними?».

Загадочными, парадоксальными, на первый взгляд, представляются и творчество, и сама личность Николай Алексеевича Заболоцкого — замечательного русского поэта ХХ века, самобытного художника слова, талантливого переводчика мировой поэзии. Войдя в литературу в 20-х годах в качестве представителя Общества реального искусства (Обэриу), автора авангардистских произведений и создателя так называемого «ребусного» стиха, со второй половины 40-х годов он пишет стихотворения в лучших традициях классической русской поэзии, где форма ясна и гармонична, а содержание отличается глубиной философской мысли.

На протяжении всей жизни Н. Заболоцкий пользовался авторитетом человека рассудительного и предельно рационального, в 50-е годы, в зрелом возрасте, он имел внешность чиновника средней руки, непроницаемого и высокомерного для малознакомых людей. Но созданные им произведения свидетельствуют о том, каким тонко чувствующим и отзывчивым сердцем он обладал, как умел любить и как страдал, каким требовательным был к себе и какие величайшие бури страстей и мыслей находили утешение в его способности творить прекрасное — мир поэзии.

Творчество поэта рождало споры в литературных кругах, у него было немало поклонников, но немало и недоброжелателей. Его подвергали клеветническим обвинениям и репрессиям в 30-х годах, предали в 60-х и вновь — заслуженно — вознесли в 70-х. Так что его творческий путь был тернистым и трудным. Литературное наследие Н. А. Заболоцкого сравнительно невелико. Оно включает томик стихотворений и поэм, несколько томов поэтических переводов зарубежных авторов, небольшие произведения для детей, несколько статей и заметок, а также его немного численные письма.

Однако до сих пор литературоведы дискутируют по вопросам его творческой эволюции, о ее движущих силах, о принципе ее периодизации. В настоящее время творчество Н. А. Заболоцкого по праву занимает видное место в литературе, так как ему, несмотря на трудную жизнь и неблагоприятные исторические условия для совершенствования и проявления таланта, удалось вписать новое весомое слово в русскую поэзию.

Любовь к природе, открытие ее величайшего значения для человечества стали знамением, которое Н. Заболоцкий — сознательно или невольно — воздвигнул позднее над зданием всего творчества. Н. А. Заболоцкий быстро и успешно вошел в круг литераторов и начал вершить карьеру поэта. Стихотворения молодого автора не были порождением только голой фантазии. Часы, проведенные им в родительском доме за чтением книг античного философа Платона, классических русских поэтов Г. Державина, А. Пушкина, Е. Баратынского, Ф. Тютчева и, наконец, немецкого поэта Гете, сформировали в его сознании специфические требования к создаваемым им произведениям: остроту и глубину мысли в них, эмоциональность, искренность. Однако, не желая оставаться под влиянием чужого опыта, он вел поиск собственного оригинального стиля.

Утверждению своеобразной творческой манеры «раннего» Заболоцкого служило несколько обстоятельств. Во-первых, способность поэта мыслить и воссоздавать в стихотворениях окружающий мир пространственными образами, что сближало его произведения с жанровой живописью П. Брейгеля, М. Шагала, П. Филонова, К. Малевича, творчеством которых он интересовался. Во-вторых, его желание запечатлеть действительность 20-х годов со всеми ее неприглядными сторонами, рожденными переходным периодом. Он стремился зафиксировать в образах все детали стремительной жизни, а потом в общей наглядной картине современного быта разграни чить «белое» и «черное» и ответить на философские вопросы: для чего дана человеку жизнь? в чем смысл бытия?

В-третьих, участие Заболоцкого в работе литературной авангардистской группы Обэриу, проводившей смелые словесные эксперименты с целью отыскать такую поэтическую форму, которая выражала бы в абсолюте сознание художника, его неординарное, обостренное видение мира. «Мир — без прикрас, поэзия — без украшательства» — принцип, положенный обэриутами в основе творчества. Они утверждали, что поэзии пора перестать быть облегченным, романтически-отвлеченным жанром. Она должна соответствовать жестким условиям времени. Поэтому члены Обэриу отказывались пользоваться традиционными поэтическими приемами, и это была серьезная попытка сделать новый шаг в литературе в сторону от классических канонов.

Перечисленные обстоятельства подвели Н. А. Заболоцкого к созданию «ребусной» формы стиха: стихотворений-ребусов, где в сложных словесных конструкциях, состоящих из алогичных метафор, гипербол и гротеска, зашифрованы высокие философские мысли. В 1929 году они вышли из печати в сборнике «Столбцы» и принесли Заболоцкому шумную, скандальную известность. Сборник «Столбцы» состоит из двух циклов: «Городские столбцы » и «Смешанные столбцы». Циклы различны и как бы противопоставлены один другому по тематике и по настроениям, побудившим автора к их созданию.

Каждое стихотворение «Городских столбцов» — выхваченная из городского быта картина, словно сфотографированная памятью художника в виде уродливой фантасмагории, где однообразно и бездумно живут сытые, плотоядные существа, подобные тем, каких на рубеже XV и XVI веков изображал на своих полотнах нидерландский живописец Иероним Босх. Эмоциональный взрыв, вызванный ощущением дисгармонии, хаоса, несправедливости и грубости обстановки в стране в период НЭПа, рождал взрыв-стихотворение.

Трагически-мрачные настроения, усиленные максимализмом молодости, заставили поэта наполнить стихи полуфантастическими уродами, совершающими нелепые и отвратительные действия. Это был своеобразный способ сатирического изображения мещанского быта в городе, который он отвергал и презирал. Автору был чужд и противен душный мир рынков, толкучек со спекулянтами, лавок, замкнутых квартирок, шумных равнодушных улиц с калеками и попрошайками, ставших главным местом действия в цикле. В этом мире все подлежит купле-продаже, определена даже цена человеческой жизни, но она невелика, потому что кругом властвует материальное, телесное, бездуховное:

Весы читают «Отче наш»,

Две гирьки, мирно встав на блюдце,

Определяют жизни ход…

Здесь атрофированы понятия чести, достоинства, сострадания:

И пробиваясь сквозь хрусталь,

Как сон земли благополучный,

Парит на крылышках мораль.

Персонажи стихотворений не способны к волеизъявлению, их движения бездумны, автоматизированы. Происходящее вокруг них и с ними фатально. Их жизнь не имеет духовных идеалов и обречена на бесследное исчезновение. Значительный художественный прием, использованный поэтом для выражения противоестественности происходящего, — мотив сна. Сон в «Столбцах» — инструмент для передачи трансформированной действительности, фантасмагорическая суть которой не отличается от сути сновидения. В стихотворениях «Футбол», «Болезнь», «Фигуры сна» имеют место приемы «нанизывания», «вырастания» одной детали из другой без логической мотивации, обрывочность, из которой в результате складывается сюжетная целостность.

Во сне он видит чьи-то рыла,

Тупые, плотные, как дуб.

Тут лошадь веки приоткрыла,

Квадратный выставила зуб.

Она грызет пустые склянки,

Склонившись, Библию читает…

Абсурдность ирреального сна — интерпретации возможных дневных событий — приравнивается автором к сумбуру реальной действительности, в которой он не находит ни одной целесообразной, приятной черты. Он периодически прибегает к использованию образа Сирены, античного мифологического существа, чтобы подчеркнуть зыбкость и иллюзорность изображенной жизни:

А там, где каменные стены,

И рев гудков, и шум колес,

Стоят волшебные сирены

В клубах оранжевых волос.

Н. Заболоцкий приходит к выводу, что власть большого города губительна для человека: не он контролирует город, а именно это нагромождение камня и стекла, разрушающее связи человека с природой, диктует ему свою волю, растлевая и уничтожая его. Спасение молодому поэту виделось в возвращении людей к природе, в возобновлении их нравственных связей. «Смешанные столбцы» — логическое продолжение предыдущего цикла в сборнике:

Мы тут живем умно и некрасиво.

Справляя жизнь, рождаясь от людей,

Мы забываем о деревьях.

Стихотворения второго цикла выдержаны в торжественном тоне радостного открытия. В центре внимания поэта — образ земли-родительницы, от которой веет силой, любовью, лаской. Она дарит жизнь, и она же принимает живое после смертного часа. Фантазия художника позволила Заболоцкому на время раствориться в Природе, стать деревом, травой, птицей — частью Ее в буквальном смысле, как в стихотворениях «В жилищах наших», «Искушение», «Человек в воде».

Животные, растения, стихия наделяются сознанием, «оживают », подобно тому, как «оживала» в предшествующем цикле стихия городского быта. Но если в сатирических стихах о мещанском прозябании автор в силу художественного восприятия «вселял» в предметы злой, мстительный дух, уродующий психику людей, то в произведениях о природе он признает факт существования в ней «всеобъемлющей души», то есть универсально духовного абсолюта.

Она мыслит, страдает, сомневается, но при этом остается величественной, гордой и снисходительной к невежественному, эгоистичному человеку-потребителю, как взрослая великодушная Мать. Человек не способен оценить ее, защитить и сберечь. Напротив, он унижает и разоряет ее в корыстных порывах, не думая о том, что сам является детищем и продолжением природы:

Когда б видали мы

Не эти площади, не эти стены,

А недра тепловатые земель,

Согретые весеннею листвой,

Когда б мы видели в сиянии людей

Блаженное младенчество растений, —

Мы, верно б, опустились на колени

Перед кипящею кастрюлькой овощей.

В «Смешанных столбцах» Н. Заболоцкий создал символ природы, в котором угадывается желание философского осмысления ценности жизни и ее сути. Первая книга Н. Заболоцкого «Столбцы», состоящая из двадцати двух стихотворений, заметно выделялась оригинальностью стиля даже на фоне того многообразия поэтических направлений, каким характеризуется русская литература 20-х годов. В 1929–1930 годах была написана поэма «Торжество земледелия », обращенная к проблеме взаимоотношений природы и человека.

Впервые автор заговорил о страдании как философской проблеме: человек страдает от собственного несовершенства и несет страдания природе, создавшей его. Если люди смогут победить в себе эгоизм, избавятся от корыстного, потребительского образа жизни, сплотятся между собой, то им откроется мудрость коллективного преобразования жизни, земледелия, самой природы. В поступательной научной деятельности видел поэт выход из хаоса, из жестокого преобладания сильного над слабым, людей над растениями и животными, утверждая в будущем победу разума. В 1932 году Н. Заболоцкий познакомился с космогонистическими идеями К. Э. Циолковского о монизме вселенной — единстве и взаимосвязи всех организмов и материй. В его стихотворениях, помимо ностальгических нот о величии земной природы, зазвучал голос мыслителя, заглянувшего в тайны мироздания. Однако и теперь, в решении великой научной загадки, он не отказался от пантеистического подхода.

В начале 30-х годов были написаны поэмы «Безумный волк», «Деревья», «Птицы», несохранившаяся поэма «Облака», стихотворения «Школа жуков», «Венчание плодами», «Лоджейников». В их основе лежит натурфилософская концепция о мироздании как единой системе, объединяющей живые и неживые формы материи. Согласно теории монизма вселенной, все явления в мире представляют собой различные виды движущейся материи, наделенной сознанием в большей или меньшей степени. Благодаря их вечному взаимодействию и взаимопревращению возможно существование общего здания природы. Материя, каждый элемент которой «чувствует » и «отзывается» как в высокоорганизованном существе, так и в неорганическом мире, составляет основу вселенной.

В зрелом творчестве Заболоцкого природа утрачивает статус Матери и Спасительницы и перестает обозначать контекстуально только целинные просторы земли, леса с их диким населением. Природа — это все сущее: материя, малые и большие частицы, из которых строится ткань и плоть звезд, планет, предметов и организмов, заполняющих космос. В стихотворениях 30-х годов она приобретает абстрактное значение, можно сказать, космическую суть. Одновременно поэта продолжала волновать идея избавления мира от вечного «размерного страдания» («Прогулка»), от подавления слабого сильным. Он по-прежнему утверждал возможность преобразования мироздания.

Его совершенствование поэт видел в последовательном развитии материи (от простых — к сложным), разума, присущего всем частицам. И разум же, воплощенный в большей мере в человеке, должен стать движущей силой этого развития. Природа больше не противопоставляется художником людям, не возвышается над ними, она становится соучастницей и помощницей человека-творца, сопереживает с ним трудности и успехи, дарит ему накопленную мудрость и сама обогащается новым опытом. Они равноправны, взаимосвязаны и взаимозависимы.

Этой теме посвящены стихотворения «Засуха», «Весна в лесу», «Все, что было в душе», «Вчера, о смерти размышляя». К концу 30-х годов поэт утверждается во мнении, что стихия Земли — это уменьшенная модель огромной вселенной в действии. Земная природа одновременно является и ее составной частью, и ее проявлением. Подобный размах мысли помог ему в постижении философских истин сущности жизни, рождения и смерти. Он признает смерть неотъемлемым элементом великой непрерывной в космосе жизни:

Кровь моя остынуть не успела,

Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел

Я отделил от собственного тела!

Все больше внимание художника концентрируется на образе человека. Люди — важнейший элемент вселенной, результат и вершина творчества природы. Именно в их разуме необыкновенным светом вспыхнуло присущее ей сознание. А стремление постичь мудрость мироздания, его секреты, сложные для понимания, возвышает их. В стихотворениях «Север», «Горийская симфония», «Седов», «Голубиная книга» появился образ человека-преобразователя, возвеличенного над природной стихией. За такой Алчностью Н. Заболоцкий закрепил право искоренения всего несовершенного в мире — того, что вызывает страдание. Только люди способны освободить природу от «вековечной давильни», руководствуясь в созидательной деятельности ее же мудрыми законами во имя торжества этических идеалов.

Со временем стих Н. Заболоцкого заметно упростился, стал яснее и мелодичнее. Из него ушел эксцентричный гротеск, метафора утратила парадоксальность. Однако к алогичной метафоре поэт по-прежнему питал уважение и применял ее, что придавало его произведениям особый эмоциональный тон. Поэт остался верен себе. Однажды провозглашенный принцип: «Вера и упорство. Труд и честность…» — соблюдался им до конца жизни и лежал в основе всего творчества.

В «поздней» лирике Заболоцкого имеют место черты его «ранних» произведений: например, отголоски натурфилософских представлений, элементы юмора, иронии, даже гротеска. Он не забыл о своем опыте 30-х годов и использовал его в последующей работе («Читайте, деревья, стихи Гезиода», «Завещание»; «Сквозь волшебный прибор Левенгука»; поэма «Рубрук в Монголии»). Но его творческий стиль претерпел значительные изменения после восьмилетнего молчания. Трудно однозначно определить, что послужило тому причиной. Превратности ли судьбы, заставившие поэта задуматься о внутреннем мире, духовной чистоте и красоте каждого человека и общества в целом, повлекли тематическую перемену и изменение эмоционального звучания поздних его произведений? Или томик тютчевской поэзии, ставший в заключение тоненькой ниточкой между ним и прежней радостной явью, напоминанием о нормальной жизни, заставил с особой остротой, заново прочувствовать красоту русского слова, совершенство классической строфы?

В любом случае в новых стихотворениях Н. А. Заболоцкого обнаруживается и развитие философской концепции, и стремление максимально сблизить форму стиха с классической. Период возвращения Николая Алексеевича Заболоцкого в литературу был трудным и болезненным. С одной стороны, ему хотелось выразить то многое, что накопилось в мыслях и сердце за восемь лет и искало выхода в поэтическом слове.

С другой, опасение, что его оригинальные идеи будут еще раз использованы против него. В первые годы после возращения из ссылки в счастливые минуты вдохновения он буквально выплескивал радостные эмоции в стихах, раскрывая секрет счастья творчества, вдохновения, свободного общения с природой («Гроза», «Утро», «Уступи мне, скворец, уголок»). Затем этот творческий подъем сменился спадом, продлившимся до 1952 года. Редкие стихи («Урал», «Город в степи», «В тайге», «Творцы дорог») воспроизводили действительность, увиденную Заболоцким на Дальнем Востоке и Алтае. С грустью и иронией он писал о своем двойственном положении:

Я и сам бы стараться горазд,

Да шепнула мне бабочка-странница:

«Кто бывает весною горласт,

Тот без голоса к лету останется».

В его поэзии 1940–1950-х годов появляется несвойственная ему ранее дешевая открытость, пропадает авторское отъединение от предмета разговора. В произведениях московского периода открываются его собственные стремления, впечатления, переживания, порой звучат автобиографические ноты. Философское содержание не покидает его стихотворений; наоборот, оно становится глубже и как бы «приземленнее»: художник все более удаляется от естественно — космогонических абстракций и сосредотачивает внимание на живом, земном человеке, с его бедами и радостями, обретениями и потерями, — личности, способной чувствовать, конкретно мыслить, страдать. И теперь все, что происходит в мироздании, автор передает как бы через внутреннее зрение и восприятие этого человека.

Гармония же мироздания представляется ему уже не только в освобождении от зла и насилия. Он шире взглянул на проблему: гармония природы — в законах, обуславливающих справедливость, свободу творчества, вдохновение, красоту, любовь. Торжество разума должно сопровождаться наличием человеческой души. Душа, в понимании позднего Заболоцкого, — нематериальная субстанция, совокупность знаний, опыта и стремлений, не подверженных уничтожению временем и невзгодами. Иначе художник взглянул и на проблему смысла бытия, взаимопроникновения жизни и смерти. Цель жизни не в том, чтобы в ее конце перейти из одного вида материи в другой или микрочастицами разлететься по всей вселенной, став ее строительным запасом. Смысл жизни мыслящего человека в том, чтобы однажды, перестав существовать физически, продолжить жить на земле в оставленной о себе памяти, в накопленном за многие годы опыте, в духовном наследии, тайно материализованном другими формами природного бытия, — не только путем традиционно понятого продолжения жизни бессмертного духа:

Я не умру, мой друг. Дыханием цветов

Себя я в этом мире обнаружу.

Многовековый дуб мою живую душу

Корнями обовьет, печален и суров.

В его больших листах я дам приют уму,

Я с помощью ветвей свои взлелею мысли,

Чтоб над тобой они из тьмы лесов повисли

И ты причастен был к сознанью моему.

В произведениях московского периода наряду с проблемой духовности человека Н. А. Заболоцкий поставил проблему человеческой красоты. Этой теме посвящены стихотворения «Некрасивая девочка», «О красоте человеческих лиц», «Портрет». Пленяет красотой и искренностью цикл «Последняя любовь», состоящий из десяти стихотворений, автобиографических в большей степени, чем остальные, когда-либо написанные Заболоцким. Количественно небольшая поэтическая подборка вместила в себя всю многоцветную гамму чувств человека, познавшего горечь утраты и радость возвращения любви. Цикл можно расценивать как своеобразную «Дневниковую» исповедь поэта, пережившего разрыв с женой («Чертополох», «Последняя любовь»), неудачную попытку создать новую семью («Признание», «Каялась ты — до гроба…») и примирение с единственно любимой на протяжении всей жизни женщиной («Встреча», «Старость»), но не терпящего прозаических однозначных обобщений.

Разные настроения автора нашли выражение в цикле. Драматизмом и горечью предчувствия потери наполнено стихотворение «Чертополох»:

И встает стена чертополоха

Между мной и радостью моей.

Тему надвигающегося неизбежного несчастья и душевной боли

продолжает «Голос в телефоне»:

Сгинул он в каком-то диком поле,

Беспощадной вьюгой занесен…

И кричит душа моя от боли,

И молчит мой черный телефон.

Но подобно тому, как прежде Заболоцкий не позволил сердцу озлобиться в невыносимых условиях репрессий и ссылок, так и теперь свойственная его натуре просветленность нашла отражение даже в печальных мотивах любовного цикла:

Можжевеловый куст, можжевеловый куст,

Остывающий лепет изменчивых уст,

Легкий лепет, едва отдающий смолой,

Проколовший меня смертоносной иглой!

Богатый жизненный и литературный опыт, а также устоявшиеся взгляды философа-гуманиста побудили Н. А. Заболоцкого к созданию в 1958 году широкопанорамного исторического произведения — поэмы «Рубрук в Монголии». В основу его сюжета легла история путешествия французского монаха Рубрука в Монголию времен правления Чингисхана через целинные, чуждые цивилизации просторы Сибири:

Мне вспоминается доныне,

Как с небольшой командой слуг,

Блуждая в северной пустыне,

Въезжал в Монголию Рубрук.

Так начинается поэма. И это — серьезная авторская заявка на личную причастность к стародавним приключениям, а интонация поэмы и ее язык как бы поддерживают данное утверждение. Универсальной способности Заболоцкого ощущать себя в разных эпохах помогало не только тщательное изучение записок Рубрука, но и собственные воспоминания о кочевой жизни на Дальнем Востоке, в Казахстане и в Алтайском крае. Да и в образе могущественного Чингисхана обнаруживается сходство с идиологизированным некогда портретом «отца народов», ставшего для автора проводником из настоящего в глубь веков.

Таким образом, в творчестве «позднего» Заболоцкого прозвучала новая, актуальная во все времена тема взаимного непонимания и неприятия носителей двух различных, разъединенных культур, а, следовательно, неприятия друг другом сознаний, не имеющих точек соприкосновения, тенденции к взаимоосвоению и единству. Здесь же нашла отражение и уже знакомая по предшествующим произведениям поэта проблема существования рационального разума в отрыве от высоконравственной духовной этики. В контексте исторической поэмы она приобрела новые философские оттенки.

Разум — великая сила; но один только практичный разум без души — сила губительная и разрушительная, не способная к созиданию. Н. А. Заболоцкий умер в возрасте 55 лет, в расцвете творческих сил. Вся его нелегкая судьба неразрывно была связана с Музой, с поэзией. Муза была выразительницей его «пытливой души», она заставляла его совершенствовать творческое мастерство, и именно она позволила ему остаться после смерти в памяти и сердцах почитателей русской литературы.

Слушать стихотворение Заболоцкого В кино

Темы соседних сочинений

Картинка к сочинению анализ стихотворения В кино

Анализ стихотворения Заболоцкого В кино

Настроение произведения В кино

В кино