Анализ стихотворения Тютчева Наполеон

Тютчевиана

Ф. И. Тютчев. Наполеон

Сын Революции, ты с матерью ужасной
Отважно в бой вступил – и изнемог в борьбе.
Не одолел ее твой гений самовластный.
Бой невозможный, труд напрасный.
Ты всю ее носил в самом себе.

Два демона ему служили,
Две силы чудно в нем слились:
В его главе – орлы парили,
В его груди – змии вились.
Ширококрылых вдохновений
Орлиный, дерзостный полет,
И в самом буйстве дерзновений
Змииной мудрости расчет.
Но освящающая сила,
Непостижимая уму,
Души его не озарила
И не приблизилась к нему.
Он был земной, не божий пламень,
Он гордо плыл – презритель волн, –
Но о подводный веры камень
В щепы разбился утлый челн.

И ты стоял, – перед тобой Россия!
И, вещий волхв, в предчувствии борьбы,
Ты сам слова промолвил роковые:
«Да сбудутся ее судьбы́. »
И не напрасно было заклинанье:
Судьбы́ откликнулись на голос твой.
Но новою загадкою в изгнанье
Ты возразил на отзыв роковой.

Года прошли – и вот из ссылки тесной
На родину вернувшийся мертвец,
На берегах реки, тебе любезной,
Тревожный дух, почил ты наконец.

Но чуток сон – и по ночам, тоскуя,
Порою встав, он смотрит на восток
И вдруг, смутясь, бежит, как бы почуя
Передрассветный ветерок.

Наполеон
Стихотворение Федора Тютчева

Картинка Анализ стихотворения Тютчева Наполеон № 2

Души его не озарила И не приблизилась к нему. Он был земной, не божий пламень, Он гордо плыл — презритель волн, Но о подводный веры камень В щепы разбился утлый челн. III И ты стоял — перед тобой Россия! И, вещий волхв, в предчувствии борьбы, Ты сам слова промолвил роковые: «Да сбудутся ее судьбы. » И не напрасно было заклинанье: Судьбы откликнулись на голос твой. Но новою загадкою в изгнанье Ты возразил на отзыв роковой. Года прошли — и вот, из ссылки тесной На родину вернувшийся мертвец, На берегах реки, тебе любезной, Тревожный дух, почил ты наконец. Но чуток сон — и по ночам, тоскуя, Порою встав, ты смотришь на Восток, И вдруг, смутясь, бежишь, как бы почуя Передрассветный ветерок.

Ф.И.Тютчев. Полное собрание стихотворений.
Ленинград, "Советский писатель", 1957.

«Неман» Ф.Тютчев

Картинка Анализ стихотворения Тютчева Наполеон № 3

Ты ль это, Неман величавый?
Твоя ль струя передо мной?
Ты, столько лет, с такою славой,
России верный часовой.
Один лишь раз, по воле бога,
Ты супостата к ней впустил—
И целость русского порога
Ты тем навеки утвердил…

Ты помнишь ли былое, Неман?
Тот день годины роковой,
Когда стоял он над тобой,
Он сам — могучий южный демон,
И ты, как ныне, протекал,
Шумя под вражьими мостами,
И он струю твою ласкал
Своими чудными очами.

Победно шли его полки,
Знамена весело шумели,
На солнце искрились штыки,
Мосты под пушками гремели
И с высоты, как некий бог,
Казалось, он парил над ними
И двигал всем и все стерег
Очами чудными своими…

Лишь одного он не видал…
Не видел он, воитель дивный,
Что там, на стороне противной,
Стоял Другой — стоял и ждал…
И мимо проходила рать-
ВсЈ грозно-боевые лица,
И неизбежная Десница
Клала на них свою печать…

И так победно шли полки,
Знамена гордо развевались,
Струились молнией штыки,
И барабаны заливались…
Несметно было их число—
И в атом бесконечном строе
Едва ль десятое чело
Клеймо минуло роковое…

Анализ стихотворения Тютчева «Неман»

Федор Тютчев вошел в историю русской литературы как непревзойденный лирик. Однако мало кто знает о том, что среди его произведений есть стихи, посвященные историческим событиям 1812 года. Тема войны с Наполеоном никогда особо не интересовала Тютчева. Тем не менее, этого французского полководца поэт, которому довелось провести за границей большую часть своей жизни, считал настоящим гением. Впрочем, эту точку зрения разделяли далеко не все. Поэтому, будучи дипломатом и состоя на государственной службе, Тютчев старался не афишировать своего отношения к Наполеону. Однако в 1853 году он написал стихотворение «Неман», в котором назвал французского полководца «могучим южным демоном», намекая на то, что таланту этого военачальника могли бы позавидовать многие современные генералы .

Навеяны эти стихи были утомительным и достаточно сложным путешествием Тютчева из Варшавы в Санкт-Петербург. Во время поездки поэт вынужден был подолгу останавливаться в различных городах, так как погодные условия не позволяли двигаться дальше. В частности, автору пришлось на насколько дней задержаться в Ковно (нынче – город Каунас), где он и узнал удивительную историю перехода французских войск через реку Неман. Во многих русских исторических справочниках этот факт попросту умалчивался, так как выставлять Наполеона в выгодном свете считалось неприличным. Однако местные жители хорошо помнили, как при помощи самодельных мостов многотысячная французская армия за считанные часы преодолела водную преграду, которая считалась одной из самых сложных. Заинтересованный этими рассказами, Тютчев провел собственное историческое расследование, результатом которого стало стихотворение «Неман».

Оставшись верным самому себе, поэт не смог удержаться от того, чтобы не описать эту могучую реку во всей красе, отметив, что он «как ныне, протекал, шумя под вражьими мостами». Однако гораздо удивительнее то, что описанию переправы французских войск в этом произведении отведено гораздо больше места. Автор отмечает, что «победно шли его полки» и «мосты под пушками гремели». Сам же Наполеон «парил над ними» как бог. Отдавая дань уважения таланту этого непревзойденного полководца, Тютчев отметил, что он «двигал все и все стерег очами чудными своими».

О том, что это произведение посвящено опальному французскому полководцу, поэт написал в письме к своей жене, которое было опубликовано спустя много лет после смерти Тютчева и, таким образом, пролило свет на тайну создания стихотворения «Неман».

Стихотворение Тютчева Ф.И.
«Наполеон»

"Наполеон"

I
Сын Революции, ты с матерью ужасной
Отважно в бой вступил — и изнемог в борьбе.
Не одолел ее твой гений самовластный.
Бой невозможный, труд напрасный.
Ты всю ее носил в самом себе.
II
Два демона ему служили,
Две силы чудно в нем слились:
В его главе — орлы парили,
В его груди — змии вились.
Ширококрылых вдохновений
Орлиный, дерзостный полет,
И в самом буйстве дерзновений
Змииной мудрости расчет.
Но освящающая сила,
Непостижимая уму,
Души его не озарила
И не приблизилась к нему.
Он был земной, не божий пламень,
Он гордо плыл — презритель волн,
Но о подводный веры камень
В щепы разбился утлый челн.
III
И ты стоял — перед тобой Россия!
И, вещий волхв, в предчувствии борьбы,
Ты сам слова промолвил роковые:
"Да сбудутся ее судьбы. "
И не напрасно было заклинанье:
Судьбы откликнулись на голос твой.
Но новою загадкою в изгнанье
Ты возразил на отзыв роковой.
Года прошли — и вот, из ссылки тесной
На родину вернувшийся мертвец,
На берегах реки, тебе любезной,
Тревожный дух, почил ты наконец.
Но чуток сон — и по ночам, тоскуя,
Порою встав, ты смотришь на Восток,
И вдруг, смутясь, бежишь, как бы почуя
Передрассветный ветерок.

Стихотворение Тютчева Ф.И. - Наполеон

См. также Федор Тютчев - стихи (Тютчев Ф. И.) :

Наполеон III
И ты свершил свой подвиг роковой, Великих сил двусмысленный наследник.

НА ПОХОРОНЫ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ
Нет, мера есть долготерпенью, Бесстыдству также мера есть. Клянусь.

Федор Тютчев — Сын Революции, ты с матерью ужасной ( Наполеон )

Сын Революции, ты с матерью ужасной
Отважно в бой вступил — и изнемог в борьбе.
Не одолел ее твой гений самовластный.
№ 4 Бой невозможный, труд напрасный.
Ты всю ее носил в самом себе.

Два демона ему служили,
Две силы чудно в нем слились:
№ 8 В его главе — орлы царили,
В его груди — змии вились.
Ширококрылых вдохновений
Орлиный, дерзостный полет,
№ 12 И в самом буйстве дерзновений
Змииной мудрости расчет.
Но освящающая сила,
Непостижимая уму,
№ 16 Души его не озарила
И не приблизилась к нему.
Он был земной, не божий пламень,
Он гордо плыл — презритель волн, —
№ 20 Но о подводный веры камень
В щепы разбился утлый челн.

И ты стоял — перед тобой Россия!
И, вещий волхв, в предчувствии борьбы,
№ 24 Ты сам слова промолвил роковые:
«Да сбудутся ее судьбы. »
И не напрасно было заклинанье:
Судьбы откликнулись на голос твой.
№ 28 Но новою загадкою в изгнанье
Ты возразил на отзыв роковой.

Года прошли — и вот, из ссылки тесной
На родину вернувшийся мертвец,
№ 32 На берегах реки, тебе любезной,
Тревожный дух, почил ты наконец.
Но чуток сон — и по ночам, тоскуя,
Порою встав, ты смотришь на Восток,
№ 36 И вдруг, смутясь, бежишь, как бы почуя
Передрассветный ветерок.

Syn Revolyutsii, ty s materyu uzhasnoy
Otvazhno v boy vstupil — i iznemog v borbe.
Ne odolel yee tvoy geny samovlastny.
Boy nevozmozhny, trud naprasny.
Ty vsyu yee nosil v samom sebe.

Dva demona yemu sluzhili,
Dve sily chudno v nem slilis:
V yego glave — orly tsarili,
V yego grudi — zmii vilis.
Shirokokrylykh vdokhnoveny
Orliny, derzostny polet,
I v samom buystve derznoveny
Zmiinoy mudrosti raschet.
No osvyashchayushchaya sila,
Nepostizhimaya umu,
Dushi yego ne ozarila
I ne priblizilas k nemu.
On byl zemnoy, ne bozhy plamen,
On gordo plyl — prezritel voln, —
No o podvodny very kamen
V shchepy razbilsya utly cheln.

I ty stoyal — pered toboy Rossia!
I, veshchy volkhv, v predchuvstvii borby,
Ty sam slova promolvil rokovye:
«Da sbudutsya yee sudby. »
I ne naprasno bylo zaklinanye:
Sudby otkliknulis na golos tvoy.
No novoyu zagadkoyu v izgnanye
Ty vozrazil na otzyv rokovoy.

Goda proshli — i vot, iz ssylki tesnoy
Na rodinu vernuvshysya mertvets,
Na beregakh reki, tebe lyubeznoy,
Trevozhny dukh, pochil ty nakonets.
No chutok son — i po nocham, toskuya,
Poroyu vstav, ty smotrish na Vostok,
I vdrug, smutyas, bezhish, kak by pochuya
Peredrassvetny veterok.

Csy Htdjk/wbb, ns c vfnthm/ e;fcyjq
Jndf;yj d ,jq dcnegbk — b bpytvju d ,jhm,t///
Yt jljktk tt ndjq utybq cfvjdkfcnysq!//
,jq ytdjpvj;ysq, nhel yfghfcysq!//
Ns dc/ tt yjcbk d cfvjv ct,t///

Ldf ltvjyf tve cke;bkb,
Ldt cbks xelyj d ytv ckbkbcm:
D tuj ukfdt — jhks wfhbkb,
D tuj uhelb — pvbb dbkbcm///
Ibhjrjrhsks[ dlj[yjdtybq
Jhkbysq, lthpjcnysq gjktn,
B d cfvjv ,eqcndt lthpyjdtybq
Pvbbyjq velhjcnb hfcxtn/
Yj jcdzof/ofz cbkf,
Ytgjcnb;bvfz eve,
Leib tuj yt jpfhbkf
B yt ghb,kbpbkfcm r ytve///
Jy ,sk ptvyjq, yt ,j;bq gkfvtym,
Jy ujhlj gksk — ghtphbntkm djky, —
Yj j gjldjlysq dths rfvtym
D otgs hfp,bkcz enksq xtky/

B ns cnjzk — gthtl nj,jq Hjccbz!
B, dtobq djk[d, d ghtlxedcndbb ,jhm,s,
Ns cfv ckjdf ghjvjkdbk hjrjdst:
«Lf c,elencz tt celm,s!//»
B yt yfghfcyj ,skj pfrkbyfymt:
Celm,s jnrkbryekbcm yf ujkjc ndjq!//
Yj yjdj/ pfuflrj/ d bpuyfymt
Ns djphfpbk yf jnpsd hjrjdjq///

Ujlf ghjikb — b djn, bp ccskrb ntcyjq
Yf hjlbye dthyedibqcz vthndtw,
Yf ,thtuf[ htrb, nt,t k/,tpyjq,
Nhtdj;ysq le[, gjxbk ns yfrjytw///
Yj xenjr cjy — b gj yjxfv, njcrez,
Gjhj/ dcnfd, ns cvjnhbim yf Djcnjr,
B dlheu, cvenzcm. t;bim, rfr ,s gjxez
Gthtlhfccdtnysq dtnthjr/