Анализ стихотворения Северянина Маленькая элегия
Анализ стихотворения И.Северянина "Блок"
Дополнен 7 лет назад
Красив, как Демон Врубеля для женщин,
Он лебедем казался, чье перо
Белей, чем облако и серебро,
Чей стан дружил, как то ни странно, с френчем.
Благожелательный к меньшим и меньшим,
Дерзал — поэтно видеть в зле добро.
Взлетал. Срывался. В дебрях мысли брел.
Любил Любовь и Смерть, двумя увенчан.
Он тщетно на земле любви искал:
Ее здесь нет. Когда же свой оскал
Явила Смерть, он понял: — Незнакомка.
У рая слышен легкий хруст шагов:
Подходит Блок. С ним — от его стихов
Лучащаяся — странничья котомка.
КРИСТИНА. Высший разум (454119) 7 лет назад
По содержанию видно, что Северянин боготворил Блока.
ОН сравнивает поэта с Демоном ХУДОЖНИКА Врубеля, навеянного поэмой Лермонтова "Демон": воздушный, таинственный, с тонкими чертами лица. всегда элегантно одетый, Блок был истинным интеллигентом, и действительно, на многих фото Блок во френче, как гимназист, застёгнутый на все пуговицы.
Далее Северянин говорит о том, что Блок былочень добр и к низшим по сословию, и любил детей (много стихов он написал и для детей).
Вс ё в жизни было у поэта-и взлёты, и падения. Долго не мог определиться с направлением своей поэзии, говорит Северянин, имея в виду его "Стихи о Прекрасной Даме".
Блок был женат на дочери Менделеева, но брак был не то что несчастливым, но скорее странным, они редко виделись. А мечтал о о большой любви, поэтому стихов о ней было много.
Заканчивается стихотворение словами, что поэт заслуживает всей своей жизнью РАЯ, НО КАК МЫ знаем, в расцвете лет Блок умирает от голода и истощения в страшные годы Гражданикой войны.
Странником СЕВЕРЯНИН НАЗЫВАЕТ Блока, потому что он жил и писал на стыке 19 и 20 веков.
В стихотворении есть, сравнения, метафоры, эпитеты, олицетворение.
Людмила Привалова Гений (51618) 7 лет назад
План анализа стихотворения
1. Какое настроение становится для стихотворения определяющим в целом. Меняются ли чувства автора на протяжении стихотворения, если да – благодаря каким словам мы об этом догадываемся.
2. Есть ли в стихотворении конфликт, для определения конфликта выявить из стихотворения слова, которые условно можно назвать положительно эмоционально окрашенными и отрицательно эмоционально окрашенными, выявить ключевые слова среди положительных и отрицательно эмоционально окрашенных в этих цепочках.
3. Есть ли в стихотворении цепочки слов, связанных ассоциативно или фонетически (по ассоциациям или по звукам)
4. В какой строфе можно выделить кульминацию, есть ли в стихотворении развязка, если да, то какая.
5. Какая строка становится толчком для создания стихотворения. Роль первой строки (какая музыка звучит в душе поэта, когда он берется за перо)
6. Роль последней строки. Какие слова представляются поэту особенно значимыми, которыми он может закончить стихотворение.
7. Роль звуков в стихотворении.
8. Цвет стихотворения.
9. Категория времени в стихотворении (значение прошлого, настоящего и будущего).
10. Категория пространства (реального и астрального)
11. Степень замкнутости автора, есть ли обращение к читателю или адресату?
12. Особенности композиции стихотворения.
13. Жанр стихотворения (разновидность: философское размышление, элегия, ода, басня, баллада)
14. Литературное направление, если можно определить.
15. Значение художественных средств. (сравнение, метафора, гипербола, антитеза, аллитерации, оксюморон)
16. Мое восприятие этого стихотворения.
17. Если есть необходимость обратиться к истории создания, году создания, значение этого стихотворения в творчестве поэта. Условия, место. Есть ли в творчестве этого поэта сходные с ним, можно ли сравнить это стихотворение с творчеством другого поэта.
Анализ стихотворения Игоря Северянина «Это было у моря»
18 февраля 2016
И.Северянин обладает своим неповторимым стилем, его стихи узнаваемы. Произведение «Это было у моря» отличается манерностью и некой будуарностью.
Стихотворение динамичное и его легко положить на музыку. Произведение является частью большой творческой работы. На первый взгляд простые стихи наполнены глубоким философским смыслом. Сюжет произведения развивается в выдуманном писателем мире. В этой стране существовали свои законы и особенности.
Первое четверостишье описывает море, окружающую обстановку. Сразу поэт акцентирует внимание на классовом неравенстве главных героев. Это не только разница в социальном статусе, но и культурном уровне. Королева играла Шопена, это говорит о ее образованности и мастерстве. Паж же просто наблюдал за ней и любовался.
Королева приказала порезать гранат и поделилась с пажом. Писатель именно этот плод сделал героем стихотворения, а ведь гранат символ власти. Она полюбила его и ради своей любви стала рабыней. Истинные чувства порабощают человека, избавляют от материальных условностей.
Поэт очень реалистично описал зарождение чувств и развитие отношений между Королевой и пажом. Поэт описывает классический сюжет соблазнения. Как и в Библии, в доведении до греха использовали плод. Такая трактовка сюжета добавляет реалистичности и в то же время предписывает результат всей этой истории.
Это произведение И.Северянин посвятил некой госпоже Воробьевой. Эта женщина жила в Финляндии, после революции она переехала туда. Она была поэтессой и творила под псевдонимом, который очень напоминал фамилию поэта. Он восхищался ее творчеством и восхвалял ее в своих стихах.
Стихотворение изящное и не переполнено сложными сюжетными линиями и переживаниями. Конструкция произведения образует волнообразные интонации. Стихосложение ритмическое и музыкальное.
Поэт преподносит чувство любви на высоту абсолюта. Чувство не зависит от социальной лестницы, ради любви и Королева готова стать рабыней. Возможно, это была личная позиция писателя по отношению к классовому разделению общества.
Игорь
Северянин
Муж-то старый, муж-то хмурый укатил в село под
Хватит хмелю на неделю,- жди-пожди теперь
Это что же? разве гоже от тоски сдыхать молодке?
Надо парня, пошикарней, чтоб на зависть в
Зашалила, загуляла! знай, лущит себе подсолнух.
Ходят груди, точно волны на морях, водою полных.
Разжигает, соблазняет молодуха Ваньку-парня,
Шум и хохот по деревне, будто бешеная псарня.
Все старухи взбеленились, расплевались, да - по
Старикам от них влетело и метлою, и ухватом.
Всполошились молодухи, всех мужей - мгновенно в
А звонарь на колокольне заорал: «Скорее вниз бы!»
Поспешил, да так ретиво, что свалился с
А молодка все гуляла, ветра буйного раздольней!
На крылатую яхту из березы карельской.
Капитан, мой любовник, встал с улыбкой на вахту,-
Закружился пропеллер белой ночью апрельской.
Опираясь на румпель, напевая из Грига,
Обещал он мне страны, где в цвету абрикосы,
Мы надменно следили эволюции брига,
Я раскрыла, как парус, бронзоватые косы.
Приставали к Венере, приставали к Сатурну,
Два часа пробродили по ледяной луне мы.
Там в саду урны с негой; принесли мне в сад урну.
На луне все любезны, потому что все немы.
Все миры облетели, все романсы пропели,
Рады были с визитом к самому Палладину.
А когда увидали, что поломан пропеллер,
Наша яхта спустилась на плавучую льдину.
Так тихо-долго шла жизнь на убыль
В душе, исканьем обворованной.
Так странно тихо растаял Врубель,
Так безнадежно очарованный.
Ему фиалки струили дымки
Душа впитала все невидимки,
Дрожа в преддверии великого.
Но дерзновенье слепило кисти,
А кисть дразнила дерзновенное.
Он тихо таял, - он золотистей
Пылал душою вдохновенною.
Цветов побольше на крышку гроба;
В гробу - венчанье. Отныне оба -
Мечта и кисть - в немой гармонии,
Как лейтмотив больной симфонии.
Все глуше парк. Все тише, тише конь.
Все глуше парк. Все тише, тише конь.
Издалека доносится шаконь.
Я утомлен, я весь ушел в седло.
Май любит ночь, и стало быть - светло.
Я встреч не жду, и оттого светлей
И чище вздох окраинных аллей,
Надевших свой единственный наряд.
Не жду я встреч. Мне хорошо. Я рад.
А помнишь ты, усталая душа,
Другую ночь, когда, любить спеша,
Ты отдавалась пламенно другой,
Такой же пылкой, юной и родной7
А помнишь ты, болезная моя,
Какой голубкой грезилась змея,
Как обманула сердце и мечты7
Нет, не могла забыть той встречи ты.
Май любит ночь, и стало быть - светло.
Качает сон, баюкает седло.
Блуждает взор меж лиственных громад.
Все глуше парк,- все тоньше аромат.
Десять лет - грустных лет!- как заброшен в приморскую глушь я.
Труп за трупом духовно родных. Да и сам полутруп.
Десять лет - страшных лет!- удушающего равнодушья
Белой, красной - и розовой - русских общественных групп.
Десять лет! - тяжких лет!- обескрыливающих лишений,
Унижений щемящей и мозг шеломящей нужды.
Десять лет - грозных лет!- сатирических строф по мишени,
Человеческой бесчеловечной и вечной вражды.
Десять лет - странных лет!- отреченья от многих привычек,
На теперешний взгляд - мудро-трезвый,- ненужно дурных.
Но зато столько ж лет рыб, озер, перелесков и птичек.
И встречанья у моря ни с чем не сравнимой весны!
Но зато столько ж лет, лет невинных, как яблоней белых
Неземные цветы, вырастающие на земле,
И стихов из души, как природа свободных и смелых,
И прощенья в глазах, что в слезах, и - любви на челе!
В желтой гостиной, из серого клена, с обивкою
Ваше сиятельство любит по вторникам томный
В дамской венгерке комичного цвета, коричнево-
Вы предлагаете тонкому обществу присный кэкс,
Нежно вдыхая сигары эрцгерцога абрис фиалковый.
Ваше сиятельство к тридцатилетнему - модному -
Тело имеете универсальное. как барельеф.
Душу душистую, тщательно скрытую в шелковом
Очень удобную для проституток и для королев.
Впрочем, простите мне, Ваше сиятельство, алые
Вашим супругом, послом в Арлекинии, ярко
Ум и талант дипломата суть высшие качества.
Но для меня, для безумца, его аристотельство,
Как и поэзы мои для него, лишь чудачество.
Самое ж лучшее в нем, это - Ваше сиятельство!
Другой блестел колосьями пшеницы
И гроздьями тяжелыми шумел.
Еще один - прекрасный и крылатый
И - в наготе - далекий, недоступный;
Еще один - с лицом полузакрытым;
И пятый бог, который с тихой песней
Берет омег, анютины глазенки
И змеями двумя перевивает
Свой золотой и драгоценный тирс.
И снились мне еще другие боги.
И я сказал: вот флейты и корзины,
Вкусите от плодов моих простых,
Внимайте пенью пчел, ловите шорох
Смиренных ив и тихих тростников.
И я сказал: - Прислушайся. Есть кто-то,
Кто говорит устами эхо где-то,
Кто одинок на страже шумной жизни,
Кто в руки взял двойные лук и факел,
Кто - так непостижимо - сами мы.
О, тайный лик! Ведь я тебя чеканил
В медалях из серебряной истомы,
Из серебра, нежнее зорь осенних,
Из золота, горячего, как солнце,
Из меди, мрачной меди, точно ночь.
Чеканил я тебя во всех металлах,
Которые звенят светло, как радость,
Которые звучат темно и глухо,
Звучат - как слава, смерть или любовь.
Но лучшие - я мастерил из глины,
Из хрупкой глины, серой и сухой.
С улыбкою вы станете считать их
И, похвалив за тонкую работу,
С улыбкою пройдете мимо них.
Но как же так? но что же это значит?
Ужель никто, никто из нас не видел,
Как эти руки нежностью дрожали,
Как весь великий сон земли вселился,
Как жил во мне, чтоб в них воскреснуть вновь?
Ужель никто, никто из нас не понял,
Что из металлов благостных я делал
Моих богов, и что все эти боги
Имели лик того, всего святого,
Что чувствуем, угадываем тайно
В лесу, в траве, в морях, в ветрах и в розах,
Во всех явленьях, даже в нашем теле,
И что они - священно - сами мы.
Любопытством и трепетом вся толпа сражена.
По столичному городу проезжает в коляске
Кружевная, капризная властелина жена.
Улыбаясь презрительно на крутые поклоны
И считая холопами без различия всех,
Вдруг заметила женщина - там, где храма колонны,
Нечто красочно-резкое, задохнувшее смех.
Оборванец, красивее всех любовников замка,
Шевелил ее чувственность, раболепно застыв,
И проснулась в ней женщина, и проснулась в ней
И она передернулась, как в оркестре мотив.
Повелела капризница посадить оборванца
На подушку атласную прямо рядом с собой.
И толпа оскорбленная не сдержала румянца,
Хоть наружно осталася безнадежной рабой.
А когда перепуганный - очарованный нищий
Бессознательно выполнил гривуазный приказ,
Утомленная женщина, отшвырнув голенищи,
Растоптала коляскою марьонетку проказ.
Где брюссельское кружево. на платке из
На кушетке загрезился молодой педагог.
Познакомился в опере и влюбился, как юнкер.
Он готов осупружиться, он решился на все.
Перед нею он держится, точно мальчик, на струнке,
С нею в паре катается и играет в серсо.
Он читает ей Шницлера, посвящает в коктэбли,
Восхвалив авиацию, осуждает Китай
И, в ревнивом неверии, тайно метит в констэбли.
Нелли нехотя слушает.- Лучше ты покатай.
«Философия похоти. - Нелли думает едко.-
Я в любви разуверилась, господин педагог.
О, когда бы на «Блерио» поместилась кушетка!
Интродукция - Гауптман, а финал - Поль-де-Кок!»
Не смейте спорить, граф, упрямый человек!
По пунктам разберем и самого начала;
Начнем с поэзии: она полна калек.
Хотя бы Фофанов: пропойца и бродяга,
А критика ему дала поэта роль.
Поэт! Хорош поэт. ходячая малага.
И в жилах у него не кровь, а алкоголь.
Как вы сказали, граф? До пьянства нет нам дела?
И что критиковать мы можем только труд?
Так знайте ж, книг его я даже не смотрела:
Неинтересно мне. Тем более что тут
Навряд ли вы нашли б занятные сюжеты,
Изысканных людей привычки, нравы, вкус,
Блестящие балы, алмазы, эполеты,-
О, я убеждена, что пишет он «еп russe».
Естественно, что нам, взращенным на Шекспире,
Аристократам мысли, чувства и идей,
Неинтересен он, бряцающий на лире
Руками пьяными, безвольный раб страстей.
Ах, да не спорьте вы! Поэзией кабацкой
Не увлекусь я, граф, нет, тысячу раз нет!
Талантливым не может быть поэт
С фамилией - pardon! - такой. дурацкой.
И как одет! Моп Dieu! Он прямо хулиган.
Вчера мы с Полем ехали по парку,
Плетется он навстречу - грязен, пьян;
Кого же воспоет такой мужлан. кухарку?!
Смазные сапоги, оборванный тулуп,
Какая-то ужасная папаха.
Сам говорит с собой. Взгляд страшен, нагл и туп.
Поверите? Я чуть не умерла от страха.
Не говорите мне: «Он пьет от неудач!»
Мне, право, дела нет до истинной причины.
И если плачет он, смешон мне этот плач:
Сентиментальничать ли создан мужичина
Без положенья в обществе, без чина?!
Ради нашей дочурки, крошки вроде крола:
У тебя теперь дачи, за обедом – омары,
Ты теперь под защитой вороного крыла.
Ты ко мне не вернешься: на тебе теперь бархат,
Он скрывает бескрылье утомленных плечей.
Ты ко мне не вернешься: предсказатель на картах
Погасил за целковый вспышки поздних лучей.
Ты ко мне не вернешься, даже. даже проститься,
Но над гробом обидно ты намочишь платок.
Ты ко мне не вернешься в тихом платье из ситца,
В платье радостно–жалком, как грошовый цветок.
Как цветок. Помнишь розы из кисейной бумаги?
О живых ни полслова у могильной плиты!
Ты ко мне не вернешься: грезы больше не маги, –
Я умру одиноким, понимаешь ли ты.
Целый день хохотала сирень
Солнце жалило высохший день.
Ты не шла (Может быть, этот вздох о том?)
Ты не шла. Хохотала сирень,
Удушая пылающим хохотом.
Вдалеке у слепых деревень
Пробежал паровоз тяжким грохотом.
Зло–презло хохотала сирень,
Убивая мечты острым хохотом.
Да. А ты все не шла — целый день.
А я ждал (Может быть, этот вздох о том. )
До луны хохотала сирень
Беспощадно осмысленным хохотом.
Ты не шла. В парке влажная тень.
Сердце ждет. Сердце бесится грохотом.
— Отхохочет ли эта сирень?
Иль увянет, сожженная хохотом?!
О, юность! о, веры восход!
О, сердца взволнованный сад!
И жизнь улыбалась: «вперед!»
И смерть скрежетала: «назад»..
То было когда–то тогда,
То было тогда, когда нет.
Клубились, звенели года —
Размерены, точно сонет.
Любил, изменял, горевал,
Звал смерти, невзгоды, нужду.
И жизнь, как пират — моря вал,
Добросила к бездне. Я жду!
Я жду. Я готов. Я без лат.
Щит согнут, и меч мой сдает.
И жизнь мне лепечет: «назад».
А смерть торжествует: «вперед!»
(Один из вечеров у поэта)
Мигая, лампа освещала,
Как ландыш, чистые листы.
Лицо поэта озаряла
Улыбка ласковой мечты.
Я, углубляясь в воплощенья
Его измученной души,
Слыхал, как сердце в упоенье
Мне пело: «Стихни. не дыши. »
С миражем в вдохновенном взгляде
Я аромат элегий пил.
Дышало маем от тетради,
Сиренью пахло от чернил!
Как много разных ощущений
Я в этот вечер восприял:
Страданий, бодрости, стремлений,
Поверив снова в идеал.
И в пору зимнюю пахнуло
На нас вдруг раннею весной.
Поэт молчал, жена вздохнула,
Тоскливо пробил час ночной.
Маленькая элегия
- Георгий Адамович - "Ночью он плакал. О чём, всё равно. "
- Марина Цветаева - От четырёх до семи
- Сергей Есенин - "Сыпь, гармоника! Скука. Скука. "
- Дмитрий Сергеевич Мережковский - Скука
- Геннадий Шпаликов - Ночь
- Лариса Рубальская - В полуденном саду
- Игорь Северянин - Её каприз
- Михаил Алексеевич Кузмин - Вечер
- Валентин Дмитриевич Берестов - Скамья над рекой
- Юлия Друнина - "Во все века. "
По тематикам
Послушайте стихотворение Северянина Маленькая элегия
Темы соседних сочинений
Настроение произведения Маленькая элегия
