Анализ стихотворения Пушкина Жуковскому

Анализ стихотворения А.С. Пушкина «К портрету Жуковского»

А. С. Пушкин написал стихотворение «К портрету Жуковского» в мае 1818 года. Оно посвящено В.А. Жуковскому. Поводом для создания этого стихотворения послужило появление портрета Жуковского работы Кипренского (гравирован Вендрамини). Стихотворение неоднократно перепечатывалось при жизни Пушкина. Автор в этом стихотворении пишет не о портрете, а о самом Жуковском. По строкам
« Его стихов пленительная сладость», мы видим, что А.С.Пушкин восторгается творчеством Василия Андреевича.
Это стихотворение глубоко личное, так как поэт излагает свои мысли. Жанром данного стихотворения является идиллия, иначе пастораль.
Александр Сергеевич хочет поведать нам в этом стихотворении о том, что творчество В.А. Жуковского никогда не умрет, оно будет жить вечно, такой смысл несут строки:
«Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль».
А в конце стихотворения повествуется о прекрасном творчестве Жуковского, то есть о том, что от него «утешится печаль», и «задумается радость».
Автор в этом стихотворении использует много троп. В основном это олицетворения. Например, «пленительная сладость пройдет веков завистливую даль», «вдохнет о славе младость», «утешится печаль», «задумается радость».
Данное стихотворение написано в ямбе.
«Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль,
И, внемля им, вздохнет о славе младость,
Утешится безмолвная печаль
И резвая задумается радость.»
Мысли, изложенные А.С. Пушкиным в этом стихотворении, близки мне по смыслу, потому что я согласна с тем, что В.А.Жуковский пишет необыкновенно красивые стихотворения и баллады. Его творчество – вечно.

3877 человек просмотрели эту страницу. Зарегистрируйся или войди и узнай сколько человек из твоей школы уже списали это сочинение.

/ Сочинения / Пушкин А.С. / К портрету Жуковского / Анализ стихотворения А.С. Пушкина «К портрету Жуковского»

Мы напишем отличное сочинение по Вашему заказу всего за 24 часа. Уникальное сочинение в единственном экземпляре.

100% гарантии от повторения!

Анализ стихотворения А.С. Пушкина «К портрету Жуковского»

Нет комментариев. Ваш будет первым!

Жуковскому ("Когда, к мечтательному миру…")

Эти стихи Пушкин сопровождал в журнальной публикации подзаголовком: "По прочтении изданных им книжек: "Для немногих". Книжки эти содержали образцы немецкой поэзии и русские переводы Жуковского. Предназначались они для "избранных", в первую очередь для ученицы Жуковского великой княгини Александры Федоровны, жены Николая Павловича, бывшей немецкой принцессы. Пушкин переосмысляет слова "для немногих" и относит их к "друзьям таланта строгим", ценителям поэзии. Жуковский, посылая это стихотворение Вяземскому, писал: "Чудесный талант! Какие стихи! Он мучит меня своим даром, как привидение!" (Русский архив, 1896, э 10, стр. 208.) В первой редакции послания Пушкина, значительно им впоследствии сокращенного, были, между прочим, следующие строки:

Смотри, как пламенный поэт. Вниманьем сладким упоенный, На свиток гения склоненный, Читает повесть древних лет! Он духом там - в дыму столетий!

(Речь шла здесь о Батюшкове и его стихотворении "К творцу Истории Государства Российского".) Вяземский писал об этих строках Пушкина: "В дыму столетий"! Это выражение - город: я все отдал бы за него, движимое и недвижимое. Какая бестия! Надобно нам посадить его в желтый дом: не то этот бешеный сорванец нас всех заест, нас и отцов наших. Знаешь ли, что Державин испугался бы "дыма столетий"? О прочих и говорить нечего" (А. С. Пушкин. Новонайденные его сочинения. Его черновые письма. Письма к нему разных лиц. Биографические и критические статьи о нем. Выпуск второй, М. 1885, стр. 14).

К портрету Жуковского

Поводом для создания этого стихотворения послужило появление портрета Жуковского работы Кипренского (гравирован Вендрамини). Стихотворение неоднократно перепечатывалось при жизни Пушкина. Так, например, П. А. Плетнев заканчивает характе ристику поэзии Жуковского (в "Опыте краткой истории русской литературы" Греча, 1822, стр. 312) стихами Пушкина; "В этих пяти строках, кажется, более сказано о нем, нежели мы нашлись сказать на нескольких страницах", - говорит Плетнев. Н. Ф. Кошанский, лицейский учитель Пушкина, в своей книге "Общая риторика " (1830, 2-е изд.) писал об этом сти хотворении: "Третий стих - живое чувство пылкой юности, четвертый стих трогателен, как поэзия Жуковского; а пятый так пленителен своею плавностью и так ярко освещен прелестью идей и правдой, что нельзя не назвать его стихом гения".

Необходимо запомнить информацию? Сохраняйте - » Жуковскому ("Когда, к мечтательному миру…"). И все в закладках.
Разработка урока на тему: Жуковскому ("Когда, к мечтательному миру…"). опубликована: 28 Дек 2011 в рубрике: Презентации

«Жуковскому (Когда, к мечтательному миру…)» А.Пушкин

«Жуковскому» Александр Пушкин

Когда, к мечтательному миру
Стремясь возвышенной душой,
Ты держишь на коленях лиру
Нетерпеливою рукой;
Когда сменяются виденья
Перед тобой в волшебной мгле,
И быстрый холод вдохновенья

Власы подъемлет на челе,—
Ты прав, творишь ты для немногих,
Не для завистливых судей,
Не для сбирателей убогих
Чужих суждений и вестей,
Но для друзей таланта строгих,
Священной истины друзей.
Не всякого полюбит счастье,
Не все родились для венцов.
Блажен, кто знает сладострастье
Высоких мыслей и стихов!
Кто наслаждение прекрасным
В прекрасный получил удел
И твой восторг уразумел
Восторгом пламенным и ясным!

Анализ стихотворения Пушкина «Жуковскому»

Двух творческих людей связывала искренняя дружба, и образ Жуковского возникает уже в ранней пушкинской лирике. Его особенности определяются двумя ролями — романтической и гражданской. Признавая заслуги старшего коллеги, герой Пушкина просит благословения у «возвышенной души» мэтра в послании, появившемся за два года до анализируемого произведения.

Текст стихотворения 1818 г. примечателен обилием аллюзий на строки поэта-адресата. Фраза «для немногих», выделенная автором, является фактической цитатой заглавия сборника Жуковского, увидевшего свет в том же году. Пушкин обращается к традиционным для романтизма антитезам, противопоставляющим идеальные сферы и реальность, толпу и избранных героев.

«Волшебная мгла» видений «мечтательного мира» занимает романтического поэта. Анафора «когда» концентрирует внимание на сакральном творческом процессе, который отзывается «быстрым холодом» вдохновения.

Для кого творит наделенный даром художественного слова? Этот вопрос горячо обсуждали современники Пушкина, а его адресата жестко критиковали за аполитичность проблематики, доходя до обвинений в «пагубности» влияния «приторной» лирики на отечественные умы. Герой стихотворения поддерживает мнение Жуковского, разделяя слушателей на два лагеря. «Завистливым судьям» и «убогим» подражателям противостоят искренние, но строгие друзья таланта.

Финальные строки изображают радость эстетического удовольствия, доступную лишь истинным ценителям поэзии. В эпизоде аккумулируется положительно окрашенная лексика, отсылающая к лирике Жуковского: «сладострастье», «наслаждение», «восторг». Лексические анафоры, возникающие в концовке, намекают на еще один талант — дар слушателя, способного постичь глубокое содержание художественного произведения.

Этим же периодом датирована замечательная пушкинская миниатюра «К портрету Жуковского», прогнозирующая бессмертие плодам творчества поэта-учителя. В ней также воссоздается образно-стилистическая структура, характерная для лирики адресата. Центральной мировоззренческой категорией, символизирующей поэтику Жуковского, становится понятие «пленительной сладости». Лаконичная формула обозначает особое состояние очарованности, умиротворенности и смирения лирического субъекта, а также гармоничность, ритмико-звуковое созвучие формы.

К ЖУКОВСКОМУ

Благослови, поэт. В тиши парнасской сени
Я с трепетом склонил пред музами колени:
Опасною тропой с надеждой полетел,
Мне жребий вынул Феб, и лира мой удел.
Страшусь, неопытный, бесславного паденья,
Но пылкого смирить не в силах я влеченья,
Не грозный приговор на гибель внемлю я:
Сокрытого в веках священный судия 1).
Страж верный прошлых лет, наперсник муз любимый
И бледной зависти предмет неколебимый
Приветливым меня вниманьем ободрил;
И Дмитрев слабый дар с улыбкой похвалил;
И славный старец наш, царей певец избранный 2).
Крылатым гением и грацией венчанный,
В слезах обнял меня дрожащею рукой
И счастье мне предрек, незнаемое мной.
И ты, природою на песни обреченный!
Не ты ль мне руку дал в завет любви священный.
Могу ль забыть я час, когда перед тобой
Безмолвный я стоял, и молнийной струей
Душа к возвышенной душе твоей летела
И, тайно съединясь, в восторгах пламенела, —

Нет, нет! решился я — без страха в трудный путь,
Отважной верою исполнилася грудь.
Творцы бессмертные, питомцы вдохновенья.
Вы цель мне кажете в туманах отдаленья,
Лечу к безвестному отважною мечтой,
И, мнится, гений ваш промчался надо мной!

Но что? Под грозною парнасскою скалою
Какое зрелище открылось предо мною?
В ужасной темноте пещерной глубины
Вражды и Зависти угрюмые сыны,
Возвышенных творцов зоилы записные
Сидят — Бессмыслицы дружины боевые.
Далеко диких лир несется резкой вой,
Варяжские стихи визжит варягов строй.
Смех общий им ответ; над мрачными толпами
Во мгле два призрака склонилися главами.
Один на груды сел и прозы и стихов —
Тяжелые плоды полунощных трудов,
Усопших од, поэм забвенные могилы!
С улыбкой внемлет вой стопосложитель хилый:
Пред ним растерзанный стенает Тилемах;
Железное перо скрыпит в его перстах
И тянет за собой гекзаметры сухие,
Спондеи жесткие и дактилы тугие.
Ретивой музою прославленный певец,
Гордись — ты Мевия надутый образец!
Но кто другой, в дыму безумного куренья,
Стоит среди толпы друзей непросвещенья?
Торжественной хвалы к нему несется шум:
А он — он рифмою попрал и вкус и ум;

Ты ль это, слабое дитя чужих уроков,
Завистливый гордец, холодный Сумароков,
Без силы, без огня, с посредственным умом,
Предрассуждениям обязанный венцом
И с Пинда сброшенный, и проклятый Расином?
Ему ли, карлику, тягаться с исполином?
Ему ль оспоривать тот лавровый венец,
В котором возблистал бессмертный наш певец,
Веселье россиян, полунощное диво. 3)
Нет! в тихой Лете он потонет молчаливо,
Уж на челе его забвения печать,
Предбудущим векам что мог он передать?
Страшилась грация цинической свирели,
И персты грубые на лире костенели.
Пусть будет Мевием в речах превознесен —
Явится Депрео, исчезнет Шапелен.

И что ж? всегда смешным останется смешное;
Невежду пестует невежество слепое.
Оно сокрыло их во мрачный свой приют;
Там прозу и стихи отважно все куют,
Там все враги наук, все глухи — лишь не немы,
Те слогом Никона печатают поэмы.
Одни славянских од громады громоздят,
Другие в бешеных трагедиях хрипят,
Тот, верный своему мятежному союзу.
На сцену возведя зевающую музу.
Бессмертных гениев сорвать с Парнаса мнит.
Рука содрогнулась, удар его скользит,
Вотще бросается с завистливым кинжалом,
Куплетом ранен он, низвержен в прах журналом, —
При свистах критики к собратьям он бежит.
И маковый венец Феспису ими свит.
Все, руку положив на том «Тилемахиды».
Клянутся отомстить сотрудников обиды,
Волнуясь восстают неистовой толпой.
Беда, кто в свет рожден с чувствительной душой!
Кто тайно мог пленить красавиц нежной лирой,
Кто смело просвистал шутливою сатирой,

3) Ломоносов. (Прим. А. С. Пушкина.)

Кто выражается правдивым языком,
И русской Глупости не хочет бить челом.
Он враг отечества, он сеятель разврата!
И речи сыплются дождем на супостата.

И вы восстаньте же, парнасские жрецы,
Природой и трудом воспитанны певцы
В счастливой ереси и Вкуса и Ученья,
Разите дерзостных друзей Непросвещенья.
Отмститель гения, друг истины, поэт!
Лиющая с небес и жизнь и вечный свет,
Стрелою гибели десница Аполлона
Сражает наконец ужасного Пифона.
Смотрите: поражен враждебными стрелами,
С потухшим факелом, с недвижными крылами
К вам Озерова дух взывает: други! месть.
Вам оскорбленный вкус, вам знанья дали весть —
Летите на врагов: и Феб и музы с вами!
Разите варваров кровавыми стихами;
Невежество, смирясь, потупит хладный взор,
Спесивых риторов безграмотный собор.

Но вижу: возвещать нам истины опасно,
Уж Мевий на меня нахмурился ужасно,
И смертный приговор талантам возгремел.
Гонения терпеть ужель и мой удел?
Что нужды? смело вдаль. дорогою прямою,
Ученью руку дав, поддержанный тобою,
Их злобы не страшусь; мне твердый Карамзин,
Мне ты пример. Что крик безумных сих дружин?
Пускай беседуют отверженные Феба;
Им прозы, ни стихов не послан дар от неба.
Их слава — им же стыд; творенья — смех уму;
И в тьме возникшие низвергнутся во тьму.

Воспроизводится по изданию: А. С. Пушкин. Собрание сочинений в 10 томах. М. ГИХЛ, 1959—1962. Том 1. Стихотворения 1814–1822.