Анализ стихотворения Пушкина Наполеон

Анализ стихотворения Пушкина «Наполеон»

Портретно-исторический тип элегии представляет собой стихотворение «Наполеон» (1821). Ее содержание — раздумье над историческим значением и исторической судьбой великой и трагической личности. Наполеоновская тема решается здесь (в отличие, например, от «Воспоминаний в Царском Селе») в высоком, романтическом ключе. При этом высокий пафос и стиль стихотворения внутренне мотивированы тем, что героя его уже нет в живых, что он только что умер:

Чудесный жребий совершился:

Угас великий человек.

В мерник; мрачной накатился

Наполеона грозный век.

Исчез властитель осужденный,

Могучий баловень побед,

И для изгнанника вселенной

Уже потомство настает.

Характеристика Наполеона дается ретроспективно, из романтического, «возвышающего далека». Автора привлекает в герое больше всего его трагическая судьба, его необыкновенность, тяготение над ним рокового начала. В другом стихотворении па ту же тему — «Недвижный страж дремал на царственном пороге» (1824), построенном на неоднозначной и резко контрастной характеристике героя, — до конца проясняется эта точка зрения поэта-романтика на Наполеона:

То был сей чудный муж, посланник провиденья,

Свершитель роковой безвестного веленья.

Это уже имеет отношение не только к Наполеону, но и к России. В обоих названных стихотворениях важное место занимает тема России в ее тесной связи с темой Наполеона. Эти темы в их взаимозависимости и позже волновали Пушкина, они были для него не только поэтически привлекательными, по и исторически значимыми. К ним он еще не раз вернется — например, в седьмой главе «Евгения Онегина».

В стихотворениях «Наполеон» и «Недвижный страж дремал на царственном пороге» Пушкин не только дает романтический образ Наполеона, но и разворачивает перед читателем свою концепцию ближней истории: французской революции, подавленной свободы, наполеоновской диктатуры и наполеоновской экспансии, Отечественной войны, которую пела Россия с Наполеоном, и по веленью судьбы, «безвестному веленью», исторического возвышения России и русского парода. И в этих, и в некоторых других своих произведениях на историческую тему Пушкин уже в молодые годы начинает осознавать себя не только поэтом, но и историком, толкователем истории.

Сочинения по темам:

Анализ стихотворения Пушкина «Няне» Стихотворение «Няне» было написано в Михайловском в 1826 году. В 1824-1826 годах няня поэта Арина Родионовна вместе с Пушкиным жила.
Анализ поэмы Пушкина «Полтава» Свою вторую по величине поэму написал в рекордно короткие сроки Пушкин. «Полтава» была задумана еще весной 1828 года, но работа.
Анализ стихотворения Пушкина «На холмах Грузии лежит ночная мгла» Стихотворение «На холмах Грузии лежит ночная мгла. » было написано Пушкиным в 1829 году во время поездки поэта в Закавказье.
Анализ стихотворения Пушкина «Возрождение» На протяжении многих лет в качестве времени написания стихотворения «Возрождение» без каких-либо сомнений указывался 1819 год, хотя автографа не сохранилось.
Анализ стихотворения Пушкина «Вольность» в произведениях этого автора, способных передать весь спектр чувств, испытываемых поэтом. Еще со времен своей лицеистской юности Пушкин искренне верил.
Анализ стихотворения Лермонтова «Эпитафия Наполеона» Лермонтов по своему характеру, во много был похож на французского императора, возможно поэтому он в своих произведениях как никто другой.
Анализ стихотворения Пушкина «Моя эпитафия» В лицейские годы Пушкин смело экспериментировал с формой, содержанием и жанрами лирики. Среди его раннего творчества встречаются эпиграммы и элегии.

Вы сейчас читаете сочинение Анализ стихотворения Пушкина «Наполеон»

Анализ стихотворения пушкина «наполеон»

Чудесный жребий совершился:
Угас великий человек.
В мерник; мрачной накатился
Наполеона грозный век.
Исчез властитель осужденный,
Могучий баловень побед,
И для изгнанника вселенной
Уже потомство настает.

Характеристика Наполеона дается ретроспективно, из романтического, «возвышающего далека». Автора привлекает в герое больше всего его трагическая судьба, его необыкновенность, тяготение над ним рокового начала. В другом стихотворении па ту же тему — «Недвижный страж дремал на царственном пороге» (1824), построенном на неоднозначной и резко контрастной характеристике героя,— до конца проясняется эта точка зрения поэта-романтика на Наполеона:

То был сей чудный муж, посланник провиденья,
Свершитель роковой безвестного веленья.

Похожие сочинения

Анализ стихотворения пушкина «клеветникам россии» Стихотворение это чрезвычайно важно для понимания развития пушкинской народности. Но традиционно оно рассматривается (и то бегло) в плане «утверждения идеи всеславянского единения, с одной стороны, и национального величия, славы и могущества России - с другой». Внешним поводом к написанию стихотворения явилось выступление некоторых депутатов во французской палате с призывом вооруженного вмешательства в военные действия между Read More.

Наполеон родиона раскольникова и наполеон андрея болконского (По романам Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» и Л. Н. Толстого «Война и мир») Роман Л. Толстого «Тысяча восемьсот пятый год», впоследствии первый том «Войны и мира», и роман Ф. Достоевского «Преступление и наказание» печатались на страницах одного и того же журнала («Русский вестник») в одно и то же время (1866 год). И в Read More.

Чудесный жребий совершился:
Угас великий человек.
В неволе мрачной закатился
Наполеона грозный век.
Исчез властитель осужденный,
Могучий баловень побед,
И для изгнанника вселенной
Уже потомство настает.

О ты, чьей памятью кровавой
Мир долго, долго будет полн,
Приосенен твоею славой,
Почий среди пустынных волн.
Великолепная могила!
Над урной, где твой прах лежит,
Народов ненависть почила
И луч бессмертия горит.

Давно ль орлы твои летали
Над обесславленной землей?
Давно ли царства упадали
При громах силы роковой;
Послушны воле своенравной,
Бедой шумели знамена,
И налагал ярем державный
Ты на земные племена?

Когда надеждой озаренный
От рабства пробудился мир,
И галл десницей разъяренной
Низвергнул ветхий свой кумир;
Когда на площади мятежной
Во прахе царский труп лежал,
И день великий, неизбежный —
Свободы яркий день вставал, —

Тогда в волненье бурь народных
Предвидя чудный свой удел,
В его надеждах благородных
Ты человечество презрел.
В свое погибельное счастье
Ты дерзкой веровал душой,
Тебя пленяло самовластье
Разочарованной красой.

И обновленного народа
Ты буйность юную смирил,
Новорожденная свобода,
Вдруг онемев, лишилась сил;
Среди рабов до упоенья
Ты жажду власти утолил,
Помчал к боям их ополченья,
Их цепи лаврами обвил.

И Франция, добыча славы,
Плененный устремила взор,
Забыв надежды величавы,
На свой блистательный позор.
Ты вел мечи на пир обильный;
Все пало с шумом пред тобой:
Европа гибла — сон могильный
Носился над ее главой.

И се, в величии постыдном
Ступил на грудь ее колосс.
Тильзит. (при звуке сем обидном
Теперь не побледнеет росс) —

Тильзит надменного героя
Последней славою венчал,
Но скучный мир, но хлад покоя
Счастливца душу волновал.

Надменный! кто тебя подвигнул?
Кто обуял твой дивный ум?
Как сердца русских не постигнул
Ты с высоты отважных дум?
Великодушного пожара
Не предузнав, уж ты мечтал,
Что мира вновь мы ждем, как дара;
Но поздно русских разгадал.

Россия, бранная царица,
Воспомни древние права!
Померкни, солнце Австерлица!
Пылай, великая Москва!
Настали времена другие,
Исчезни, краткий наш позор!
Благослови Москву, Россия!
Война по гроб — наш договор!

Оцепенелыми руками
Схватив железный свой венец,
Он бездну видит пред очами,
Он гибнет, гибнет наконец.
Бежат Европы ополченья!
Окровавленные снега
Провозгласили их паденье,
И тает с ними след врага.

И все, как буря, закипело;
Европа свой расторгла плен;
Во след тирану полетело,
Как гром, проклятие племен.
И длань народной Немезиды
Подъяту видит великан:
И до последней все обиды
Отплачены тебе, тиран!

Искуплены его стяжанья
И зло воинственных чудес
Тоскою душного изгнанья
Под сенью чуждою небес.
И знойный остров заточенья
Полнощный парус посетит,
И путник слово примиренья
На оном камне начертит,

Где, устремив на волны очи,
Изгнанник помнил звук мечей,
И льдистый ужас полуночи,
И небо Франции своей;
Где иногда, в своей пустыне
Забыв войну, потомство, трон,
Один, один о милом сыне
В унынье горьком думал он.

Да будет омрачен позором
Тот малодушный, кто в сей день
Безумным возмутит укором
Его развенчанную тень!
Хвала! он русскому народу
Высокий жребий указал
И миру вечную свободу
Из мрака ссылки завещал.

Воспроизводится по изданию: А. С. Пушкин. Собрание сочинений в 10 томах. М. ГИХЛ, 1959—1962. Том 1. Стихотворения 1814–1822.

2. «Ода на смерть Наполеона» 7

3.Незаконченные стихотворения поэта о Наполеоне. 11

4. Стихотворение «К морю». 12

5. Стихотворение «Герой». 14

III. Заключение. 17

Список используемых источников 18

В моей работе анализируется роль, которую играет образ Наполеона в художественном мире Пушкина.

Актуальность темы исследовательской работы проявляется в том, что в настоящее время возник широкий интерес к изучению произведений, созданных в русской литературе в первой половине XIX века и отражение в них Отечественной войны 1812 года.

Новизна исследовательской работы обусловливается более пристальным вниманием значения исторической личности на творчество поэта.

Объект исследования: стихотворения А. С. Пушкина, посвящённые Наполеону; стиль писателя, научные и критические труды, посвящённые изучению пушкинского наследия.

Материал исследования: стихотворения А. С. Пушкина «Воспоминания в Царском селе», «Наполеон», «К морю», «Герой».

Цель исследовательской работы: проследить развитие наполеоновской темы в художественном мире Пушкина.

Для достижения указанной цели в ходе исследования решаются следующие задачи: 1.Дать анализ произведениям А. С. Пушкина, посвящённым Наполеону. 2.Познакомиться с научной и критической литературой по поставленной проблеме

3.Определить вклад Пушкина в создание «наполеоновской легенды»

Проблеме, вынесенной в название исследовательской работы, посвящено ряд книг, статей, где авторы излагают свой взгляд на литературное творчество А. С. Пушкина: Грехнёв В. А. Болдинская лирика Пушкина, Листов В. С. Из творческой истории стихотворения «Герой», Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин», О. С. Муравьёва. Пушкин и Наполеон. Реизов Б. Г. «Пушкин и Наполеон», Томашевский Б. В. «Пушкин и Франция».

Образ Наполеона в литературной мифологииXIXвека.

История распорядилась так, что образ Наполеона в литературной мифологии XIX века сыграл роль не менее значительную, чем Наполеон – военный и политический деятель – в истории Европы. Известно, что между историческим Наполеоном и всей суммой его литературных воплощений обнаруживаются очевидные различия. Поэтому интерпретация личности и судьбы Наполеона в творчестве нескольких поколений поэтов и прозаиков заведомо отделяется от исторической оценки французского императора и носит название «наполеоновской легенды».

1.Лицейские стихотворения А. С. Пушкина о Наполеоне.

Лицейские стихотворения Пушкина о Наполеоне органично входят в контекст русской поэзии периода Отечественной войны 1812 года. В бесчисленных стихотворениях русских авторов этого времени Наполеон выступает неизменно как воплощение всех сил зла. При этом поэты не скупятся на самые зловещие эпитеты. Тот же характер носят и публицистические статьи в русской периодической печати тех лет. «Кровожадный зверь», «страшилище природы», «убийства жаждущий злодей» и т. п. – аналогичные выражения можно найти едва ли не в любом стихотворении или статье 1812-1815 г.г. посвящённых Наполеону. Гнев и ненависть к врагу, яростно изливаемые в этих произведениях, - чувства естественные и справедливые. Но порой авторы теряли чувство меры, и нагромождение проклятий и бранных слов приобретало комический оттенок. Эта особенность военно-патриотической лирики обсуждалась и лицеистами. Пушкин в своих лицейских стихотворениях в этом отношении сравнительно сдержан: «хищник», «губитель», «ужас мира» - это наиболее резкие слова, которые он допускает, да и прибегает к ним он достаточно редко. Но это свидетельствует только о художественном вкусе юного поэта, а не о каких бы то ни было идейных расхождениях с современными ему поэтами и публицистами. В это время Пушкин, безусловно, разделяет общее отношение к Наполеону, выраженное в русской поэзии и публицистике.

Так, формула «бич вселенной», к которой прибегает Пушкин в «Воспоминаниях в Царском Селе», является общеупотребительной. Речь идёт не просто о словесном штампе, но о целой концепции, рассматривающей Наполеона как источник некоего абсолютного зла, а не только как временного врага России. В этой концепции присутствовал мистический оттенок: и в официальной церковной пропаганде, и в сознании определённой части общества Наполеон являл собой Антихриста. И слово «зверь», столь часто применяемое к Наполеону в русской патриотической лирике 1812 года, имело не просто ругательный, а мистический смысл, апокалипсический зверь, т.е. Антихрист! Присутствовала здесь и ненависть к Наполеону как к главе беззаконного, с точки зрения феодальной Европы, государства, самим своим существованием угрожающего старому общественному порядку. Даже наиболее вольнодумные представители русского общества, приветствовавшие демократические завоевания французской революции, сходились с консерваторами в резко отрицательной оценке якобинского террора. В связи с этим Наполеон, ведущий откровенно захватнические войны, воспринимался как преемник французской революции, использующий её «беззаконные» методы во внешней политике. Таким образом, во время войны с Наполеоном русское общество в массе своей придерживалось традиционной точки зрения легитимистов, согласно которой Наполеон был, в сущности, ни кто иной, как «Робеспьер на коне». Это убеждение лежало в основе разнообразных обличительных речей в адрес Наполеона как тирана, захватившего власть незаконным путём и способного удержать её только путём насилия и агрессии. В «Сыне отечества» (1813 г. №33) писалось: «Наполеон – естественный враг каждому как в войне, так и в мире».

Юный Пушкин, ещё недостаточно хорошо ориентирующийся в противоречиях социальной жизни и мыслящий отвлечёнными политическими формулами, присоединяется к общему хору, решительно противопоставляя «законным царям» «мятежную власть» «коварством, дерзостью венчанного царя» и обвиняя Наполеона в намерении «мечом низвергнуть тропы». С этих же позиций Пушкин оценивает период «Ста дней» как «буйную измену» и приветствует падение «шаткого трона» Наполеона.

Формула «сын счастья», повторяющаяся в пушкинских стихотворениях о Наполеоне также была общеупотребительной. В ней не было в то время романтического оттенка, который может прозвучать в современном восприятии. Выражение «сын счастья» и аналогичные ему («счастливый губитель человечества», «недостойный любимец» «славы и счастья» и т.п. ) имели, безусловно, негативную окраску. Одной из тем в развенчании Наполеона была настойчиво внушаемая мысль, что его невиданный взлёт и могущество объясняются вовсе не гениальностью, а исключительно удачливостью, счастливым стечением обстоятельств. На этом понимании возвышения Наполеона как жребия незаслуженного и его самого как недостойного баловня судьбы основывались ставшие общим местом противопоставления его истинному полководцу – Кутузову и истинному монарху – Александру I. К таким противопоставлениям прибегает и Пушкин в стихотворениях «Воспоминания в Царском Селе» и «Александру».

Лицейские стихотворения Пушкина о Наполеоне не отличаются оригинальностью и несут на себе явный отпечаток официозности. Они выражают действительные мысли и настроения Пушкина, разделявшего оценки своих современников.

В оде «Вольность»(1817г.) строфа «Самовластный злодей…» знаменует некоторый сдвиг, произошедший в художественном сознании Пушкина по отношению к образу Наполеона. Яростные обличения «злодея» становятся абстрактными. Слова «тиран», «злодей» и т.п. применяемые к Наполеону, постепенно стали обозначать любого тирана, «тирана вообще».

2.«Ода на смерть Наполеона»

Затем на протяжении четырёх лет Пушкин ни разу не упоминает о Наполеоне – до тех пор, пока 18 июля 1821 года не отметит записью известие о смерти Наполеона и не набросает сразу же план и черновик посвящённого ему стихотворения. Вскоре работа над стихотворением «Наполеон» завершается, в нём сделана попытка осмыслить весь жизненный путь Наполеона, дать оценку его исторической роли.

За прошедшие четыре года многое изменилось в политической и общественной жизни Европы, и эти изменения самым непосредственным образом повлияли на отношение к Наполеону и в европейском и в русском обществе. Создавался ореол исключительности вокруг Наполеона – человека, личное участие или неучастие которого в мировой политике имело столь громадные последствия. Кроме того, существовали причины и чисто психологического характера. С годами в памяти народа бледнели воспоминания об ужасах войны, о тяжести деспотического режима и на первый план выступали представления о военной славе, о процветании и могуществе государства. И точно также, по мере того как забывались негативные черты личности Наполеона, всё ярче делался образ непобедимого полководца, твёрдого и умного правителя. Обаяние исключительной личности постепенно затмевало воспоминание о жёстком и деспотичном самодержце, «герой» заслонял «тирана». Способствовал этому и тот мученический ореол, который приобрёл Наполеон за годы изгнания и заточения. И наконец, его смерть, положившая конец земным распрям и претензиям, решительно переключила внимание на трагические и героические аспекты его личности и судьбы. Создавался культ Наполеона, который поддерживали Байрон, Гюго, Беранже, Гейне. «Наполеоновская легенда», таким образом, быстро набирала силу. Исключительные качества личности Наполеона не раз отмечали даже в русской публицистике периода войны 1812г. но тогда они служили лишь контрастом к картинам зла, им содеянного, подчёркивалось, что он не сумел направить свой талант на благо людей, а использовал его во зло им. С развитием же «наполеоновской легенды» прежние характеристики не отменяются вовсе, этические критерии никогда не утрачивают до конца своего значения, но акцент на исключительности до известной степени менял сами эти критерии. Великому человеку прощалось то, что не прощалось простому смертному, его образ постепенно идеализировался и приобретал всё большее влияние на умы.

Такова была общекультурная ситуация, в которой следует рассматривать произведения Пушкина о Наполеоне начиная с 1821 года.

Исторические воззрения самого Пушкина с лицейских времён претерпели значительные изменения. Прежде всего, изменилось его отношение к революции, которая теперь представляется благодетельной и желанной. Переоценка Французской революции неизбежно влекла за собой и переоценку исторической роли Наполеона. Теперь для Пушкина Наполеон не абстрактный «тиран», а деспот, подчинивший революционные завоевания народа своим эгоистическим целям, направивший энергию «обновлённого народа» по ложному пути, принесший страну в жертву своим честолюбивым замыслам. Противопоставляется уже не узурпатор законному монарху, а самодержец – революционной стихии.

Как известно, Наполеон захватил власть не в разгар революционных событий, а в период спада социальной активности; вырвал её не у народных вождей, а у вялого правительства Директории, которое привело страну в полный упадок. Аналогичное «выпрямление» наблюдалось и в оде «Вольность», только там оно было следствием идеи о нравственных уроках истории, о неотвратимости наказания за содеянные преступления. В стихотворении же «Наполеон» это происходит в угоду создания романтического образа титана, управляющего историей по своему произволу. Следовательно, строки:

Тогда в волненьи бурь народных

Предвидя чудный свой удел,

В его надеждах благородных

Ты человечество презрел-

не отражают реального хода конкретных исторических событий, а задают определённую интерпретацию этих событий.

Стихотворение «Наполеон» удивительно тем, что в сущности однозначно отрицательная оценка исторической роли и деяний Наполеона сочетается с романтически-восторженной его характеристикой. В первых же строчках декларируется: «Чудесный жребий совершился, Угас великий человек», и, таким образом, все дальнейшие рассуждения идут под этим знаком, с презумпцией величия. Б. Д. Томашевский склонен был относить этот аспект темы за счёт романтических увлечений Пушкина, которые были для поэта преходящими и не слишком глубокими. На этом основании исследователь просто не придавал значения подобным поэтическим декларациям, полагая, что не романтические черты героя занимают Пушкина: «Тема Наполеона для него – повод для исторических размышлений о причинах современного положения вещей».

Между тем романтизацию образа Наполеона нельзя просто сбросить со счетов. Пушкин не просто принимает как данность величие Наполеона и исключительность его судьбы; он стремился определить своеобразие и историческую уникальность этого величия и исключительности. Только в двух строках: «Тебя пленяло самовластье Разочарованной красой» - дана столь точная и проницательная характеристика индивидуальных и вместе с тем точно обусловленных исторической ситуацией мотивов, вдохновляющих Наполеона. Внутри этого стихотворения разительны резкие противоречия. Безусловно отрицательная оценка всех деяний Наполеона и безусловное же удовлетворение в связи с его поражением плохо сочетаются с представлением о «чудесном жребии» «великого человека». К тому же в стихотворении бросается в глаза смешение разных стилей: романтической поэтики с её тяготением к ярким парадоксальным образам и элементов одической системы с её моралистическим пафосом. Само отношение Пушкина к Наполеону не укладывается в рамки однозначной оценки. Противоречивость образа Наполеона воплощена здесь как раз в романтических образах, допускающих сочетание «героического» и «преступного». Отсюда и формулы: «блистательный позор», «в величии постыдном», «зло воинственных чудес». Но соседство в одном стихотворении таких характеристик, как «великий человек» и «враг», «тиран»; таких высказываний, как «Надменный! Кто тебя подвигнул? Кто обуял твой дивный ум?» и «…до последней все обиды Отплачены тебе, тиран!», свидетельствует не о разных гранях одного образа, а о разных, противоречащих друг другу образах.

В письме к А. И. Тургеневу от первого декабря 1823 года Пушкин писал: «…вы желаете видеть оду на смерть Наполеона? Она не хороша. Вот вам самые сносные «строфы». Далее он приводит строки от «Когда надеждой озарённый…» до «Их цепи лаврами обвил» и последнюю строфу, по поводу которой замечает: «эта строфа ныне не имеет смысла, но она написана в начале 1821 года – впрочем, это мой последний либеральный бред».

Итак, сам Пушкин был этим стихотворением не удовлетворён. Почему? С последней строфой всё достаточно ясно; видимо, в ней имелся в виду национально-освободительный подъём, достигший высшей точки в период борьбы с Наполеоном и направленный затем против других тиранов. Так Наполеон, порабощая народы, провоцировал их на борьбу и, как это ни парадоксально, «завещал миру вечную свободу». В 1824 году Пушкин, разочарованный в современном ему революционном движении, отказывает Наполеону в подобной исторической роли.

В качестве других «самых сносных» строф Пушкин предлагает целостный и почти самостоятельный отрывок, где образ Наполеона выдержан в романтических тонах. Можно предположить, что Пушкина не удовлетворяла именно разностильность стихотворения, идущая от отсутствия у поэта единой концепции образа Наполеона и его исторической роли. Как человек, увлечённый революционными идеями, Пушкин не может рукоплескать диктатору и самодержавцу. Как патриот и свидетель Отечественной войны, он не может рассуждать бесстрастно о полководце-завоевателе. К тому же именно в 1821 году Пушкин проникается пацифическими настроениями. В его записи о вечном мире звучат явные намёки если не конкретно на Наполеона, то на подобных ему исторических деятелей: «Что же великих страстей и великих военных талантов, то на это всегда будет гильотина, так как обществу мало заботы до восхищения великими комбинациями победоносного генерала – имеются иные дела – и не для того поставили себя под защиту законов»(Полное собрание сочинений том 12 Изд. А.Н. СССР 1959г). Ирония и негодование по адресу «великих военных талантов» никак не могли способствовать восхищению Наполеоном.

И всё-таки Пушкин восхищается Наполеоном в этом стихотворении. Восхищается, как поэт, - яркостью и необычностью судьбы, блеском дарований, дерзостью и отвагой самоутверждения. Примирить между собой эти противоречивые чувства, определить позицию, с которой можно найти разгадку этой личности, Пушкин здесь не сумел. В стихотворении отразилось смешение противоречивых чувств, не нашедших гармонического разрешения. Здесь восторжествовала сложная диалектика пушкинской мысли, согласно которой Наполеон – это герой и тиран одновременно. Итак, в стихотворении «Наполеон» романтические образы и «поэтический восторг» приходят в противоречия с позицией Пушкина как политика и гражданина. Личность и деятельность Наполеона были слишком связаны с кардинальными проблемами политической и общественной жизни, чтобы Пушкин мог удовлетвориться отвлечённо-романтической его характеристикой. Пушкин вообще уже терял интерес к зловещему образу «преступника и героя», который плохо укладывался в его систему ценностей.

3.Незаконченные стихотворения Пушкина о Наполеоне

К 1822 году относится статья Пушкина «По смерти Петра I…», где он неожиданно вспоминает Наполеона, рассуждая о Петре I: «Пётр I не страшился народной Свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество может более, чем Наполеон»(XI, 14). Пушкин переносит на Петра формулу, обращённую к Наполеону: «Ты человечество презрел». Пушкин нашёл какие-то точки сближения между этими историческими фигурами. Не случайно он снова поставит их рядом в заметках 1831 года («О дворянстве»): «Средства, которыми совершают переворот, не те, которыми его укрепляют. Пётр I одновременно Робеспьер и Наполеон. Интересно, что Наполеон, восхищаясь Петром I, видел в нём пример «моральной автократии» и с этой точки зрения находил много общего между ним и собой. И именно Петр I из всех деятелей российской истории сближается с Наполеоном в восприятии Пушкина и в восприятии самого Наполеона.

В 1824 году Пушкин начинает два стихотворения, посвящённые Наполеону, - «Недвижный страж дремал…» и «Зачем ты послан был…» Оба остались незавершёнными. Судя по дошедшим до нас отрывкам, Пушкин в это время разделял имевшую широкое хождение идею о фатально предопределённой миссии Наполеона. В стихотворениях 1824 года Наполеон со всей безусловностью заявлен как фатальный герой истории: «посланник провидения», «свершитель роковой безвестного веленья», «муж судеб». Но, признавая Наполеона выражением воли провидения, Пушкин не становится на сторону его обожателей. Вопрос: «Чего, добра иль зла ты верный был свершитель?» - для Пушкина остаётся открытым. Оба стихотворения о Наполеоне остаются в черновиках. После поэтического афоризма. «Мятежный вольности наследник и убийца» - следует строка. «Сей хладный кровопийца», словно возвращаясь к стихотворной беллетристике 1812 года. Внутренние противоречия по-прежнему препятствуют созданию законченного и целостного образа.

4.Стихотворение «К морю»

В стихотворении «К морю» (1824) образ Наполеона выступает в том же качестве, что и образ Байрона. Пушкин сравнивает между собой не полководца и поэта – он сравнивает масштабы личности и роли в общественном сознании эпохи. Пушкин ставит между ними знак равенства: оба они – «гении» и «властители дум». Наполеон в самом деле походил на байронического героя с его культом индивидуализма и исключительности, пылким и мрачным характером, презрением к обществу. По мысли Пушкина, Байрон в очередной раз изобразил своего излюбленного героя. Героя, который во многом походил на него самого, но одновременно, и на Наполеона. Теперь Пушкин воспринимает Наполеона не только как героя истории, но и как героя культуры, вполне определённого идеала, которым увлекалось поколение «романтических» эгоистов. Во второй главе «Евгения Онегина», законченной 8 декабря 1823 года до стихотворения «К морю», Пушкин очерчивает тот образ, воплощением которого представлялся новому поколению Наполеон:

Все предрассудки истребя,

Мы почитаем всех нулями,

А единицами – себя.

Мы все глядим в Наполеоны;

Двуногих тварей миллионы

Для нас орудие одно,

Нам чувство дико и смешно.

Обвинения Наполеона в аморальности, готовности принести всё и вся в жертву своему честолюбию были обычными и даже избитыми в русской периодической печати в период войны С Наполеоном. Такие определения, как «честолюбец кровожадный», сей надменный», «низверженная гордыня», «честолюбия рог кичливый»; такие высказывания, как «ты сам себе казался бог», «доколь богине своенравной ты будешь жертвовать людей», были общим местом в поэзии и публицистике тех лет. Этот образ прочно укрепился за Наполеоном в общественном сознании эпохи. Но вот что интересно: именно те черты Наполеона, которые прежде вызывали наибольшее отвращение, десятилетие спустя стали вызывать восхищение и стремление к подражанию. В России во время Отечественной войны 1812 г. усиливалось ощущение национального единства, причастности общему справедливому делу. Когда же в обществе стали нарастать тотальное недовольство современной жизнью, разочарование и в патриархальных устоях, и в возвышенных идеалах, неверие в возможность быстрых благих перемен, возникло скептическое отношение к нравственным ценностям и к идее изначальной доброте человека. Героем времени становился не добродетельный энтузиаст, а скучающий и разочарованный индивидуалист. Общее убеждение: «Кто жил и мыслил, тот не может В душе не презирать людей» - стало хорошей почвой для уважения к тому, кто возвысился «презрев человечество». И Наполеон, естественно, стал символом подобного мироощущения, «властителем дум».

Этот горький период пережил вместе со своим поколением и Пушкин. О тяжёлом душевном кризисе свидетельствует и «Демон», и «Свободы сеятель пустынный», и XLVI строфа первой главы «Евгения Онегина». Однако Пушкин быстро преодолевает односторонность этого взгляда на мир и выходит за пределы очерченного им самим мироощущения. Неприкрытая ирония строфы «Мы все глядим в Наполеоны» демонстрирует уже отстранённое отношение поэта к этим проблемам. Байрон и Наполеон становятся любимыми героя Евгения Онегина, и это во многом определяет тип личности пушкинского персонажа, но автор романа не отождествляет себя со своим героем. Какое-либо личное отношение к Наполеону у Пушкина здесь не проявляется.

Следующее крупное законченное произведение Пушкина о Наполеоне – стихотворение «Герой» - появится только в 1830 году. «Герой» написан в Болдине. Эпиграфом являются слова: «Что есть истина?» Главный философский смысл «правда» или «обман». Стихотворение можно рассматривать как спор между идеалистом и реалистом, а разрешение спора в заключительном монологе: «Да будет проклят правды свет». В стихотворении решаются проблемы героизма и проблема истины. В развитии наполеоновской темы возникает противопоставление «света правды» и «тьмы низких истин».

Пушкинский «Герой» с его призывом: «Оставь герою сердце, что же Он будет без него? Тиран…» - естественно включается в контекст современных ему дебатов вокруг личности Наполеона.

Рассуждая об изменчивости и прихотливости славы и о том, как падок на неё народ, Друг интересуется, кто из избранников славы «властвует душой» Поэта. Поэт иносказательно называет Наполеона, рисуя романтический, роковой образ. Друг, продолжая размышлять о славе, перечисляет наиболее знаменитые и эффектные эпизоды из жизни Наполеона, не интересуясь ни историческим, ни этическим их смыслом. Поэта же воодушевляют не поразительная удачливость Наполеона, не его военный талант, не трагедия его позора и заточения. Восхищённое отношение к Наполеону определено для него историей с чумными больными в Яффе. Принимая версию друзей Наполеона, Поэт считает поведение Наполеона в отношении больных столь безусловным доказательством возвышенности и исключительности его личности, что перед ним теряют значение любые противоречащие доводы: «…кто жизнию своей Играл пред сумрачным недугом, Чтоб ободрить угасший взор, Клянусь, тот будет небу другом, Каков бы ни был приговор Земли слепой…» Друг иронически опровергает эту версию как заведомо идеалистическую: «Мечты поэта – Историк строгий гонит вас!» В ответ поэт раздражается страстным романтическим монологом: «Да будет проклят правды свет…» Завершается спор репликой Друга: «Утешься…», которую трудно понять иначе, нежели как снисходительность трезвомыслящего человека к прекраснодушному идеалисту.

Друг всё время говорит о славе, а Поэт как раз к славе-то и равнодушен, он презирает приговор «Земли слепой». Ему важен приговор «неба», т.е. некое безусловное одобрение или порицание, существующее над всеми частными дебатами и не нуждающееся в подтверждении извне.

Тот подход к пониманию Наполеона, который предложен Пушкиным в этом стихотворении, не сводится к благородному, но и безоглядному энтузиазму Поэта. Заставляя персонажей стихотворения строить отношение к Наполеону на основании противоречивых версий о происшествии в Яффе, Пушкин демонстрирует как бы сам процесс формирования образа на основе непроверенных свидетельств, недоказанных фактов, противоречивых предложений. Во многом именно на такой основе формируется образ любого исторического персонажа.

Все перечисленные в стихотворении деяния Наполеона мог свершить и герой, и тиран; но если он – герой, тогда и исторический смысл деяний, и содержание судьбы освещаются особым светом. Ответ на этот вопрос ищется в человеческих потенциях личности, и если они велики – это, безусловно, герой. В зависимости от ответа одни и те же действия и поступки предстают или слепою злодеяний тирана, или трагической историей личности, на себе испытавшей всю опасную диалектику добра и зла.

Личность Наполеона становится точкой скрепления противоборствующих мировоззренческих позиций. На основе споров о Наполеоне Пушкин выходит к важнейшим художественным идеям. В стихотворении «Герой» Пушкин впервые определил в наполеоновской теме свой индивидуальный угол зрения, предложил оригинальный подход к постоянно дебатируемым проблемам. И то, что он впервые ощутил Наполеона в чём-то своим героем, сразу выдвинуло стихотворение на уровень того художественного совершенства, которого не достигали ещё «наполеоновские» стихотворения Пушкина. С лицейских стихотворений о Наполеоне поэт прошёл длинный путь, пробиваясь через вереницу канонизированных в общественном сознании образов, чтобы прийти к собственному, личному, оригинальному взгляду на Наполеона.

«Герой» не мог, конечно, исчерпать весь круг вопросов, связанных с Наполеоном, которые занимали Пушкина. В произведениях Пушкина 1830-х годов Наполеон по-прежнему выступает в разных ипостасях, не сводимых к концепции «Героя». Судьба Наполеона предстаёт опасным искушением, непреодолимым соблазном, который, будоража воображение, толкает на опасные и гибельные поступки.

Итак, Наполеон как исключительный тип был Пушкину чужд. В отличие от Байрона Пушкин никогда не ощущал Наполеона «своим» героем. Конечно, Наполеон вызывал у Пушкина неизменный и напряжённый интерес. Таким образом, вырисовывается своеобразный комплекс переживаний: эмоциональность – внутренняя отчуждённость – настойчивый интерес.

Развитие образа Наполеона у Пушкина могло определяться в принципе двумя различными причинами. Поэт мог всё лучше и глубже узнавать Наполеона, знакомясь с появляющимися мемуарами, публицистическими и историческими материалами, или же восприятие Наполеона менялось соответственно изменению взглядов и интересов самого поэта. При этом мы наблюдаем интересное явление: Пушкин постепенно как бы приближает к себе Наполеона, выделяя в нём черты интересные и дорогие для себя. Наполеон, который «хладно руку жмёт чуме» и рискует жизнью для того, чтобы «ободрить угасший взор». Наполеон, который с «простодушием гения» беседует со своим врагом. Наполеон, который «не командовал ни одною егерскою ротой», - это пушкинские образы, состоящие из сложного сплава черт реального Наполеона и представлений Пушкина о гениях и героях.

Все эти образы – «счастья сын», «самовластный злодей», «ратник, вольностью венчанный», «царь, исчезнувший, как тень зари», «муж судеб», - живут в художественном мире Пушкина, включаются в общую систему поэтических образов, рождённых в постепенном развёртывании наполеоновской темы, и являют собой пушкинский вариант «наполеоновской легенды».

Грехнёв В. А. Болдинская лирика Пушкина. Горький,1987.

Листов В. С. Из творческой истории стихотворения «Герой». Временник Пушкинской комиссии Л.,1985.

Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарии. Л.,1980.

Пушкин А. С. Исследования и материалы. Том XIV Л. «Наука»,1991.

Пушкин А. С. Сочинение в трёх томах. М. «Художественная литература», 1985.

Реизов Б. Г. Пушкин и Наполеон. Л.,1970.

Томашевский Б. В. Пушкин и Франция. Л. 1960.

Этапное стихотворение “Наполеон”

Еще более ярким образцом пушкинского историзма является в своем роде этапное стихотворение "Наполеон", написанное в 1821 г. в связи со смертью Наполеона. Сам Пушкин называл поначалу это стихотворение "одой". Но оно имеет глубокое принципиальное отличие от од XVIII в. не только дает строго последовательное и вполне реальное, лишенное какого бы то ни было условного мифологического реквизита изображение исторической деятельности Наполеона, но и осмысляет эту деятельность во всех ее противоречиях, в ее сильных и слабых сторонах.

Именно на основе этого осмысления, резко противостоящего традиционно-односторонней оценке Наполеона как "хищника" и "свирепого тирана" - оценке, которой следовал и сам Пушкин в своих лицейских стихах (см. например, "Наполеон на Эльбе", 1815), поэт даст три года спустя замечательную по своей диалектической остроте и глубине политическую характеристику Наполеона: "Мятежной Вольности наследник и убийца" ("Недвижный страж дремал. ", 1824). В этой характеристике подчеркнута и историческая закономерность возвышения Наполеона в результате французской революции XVIII в. и предательство им завоеваний революции: провозглашение себя императором и сосредоточение в своих руках абсолютной власти. Углубляющийся историзм Пушкина заставляет его все пристальнее вглядываться в события современности и стараться осмыслить их историческую сущность. Поражение одного за другим западноевропейских национально-освободительных движений, усиливающаяся реакция Священного союза, возглавляемого императором Александром I, разгром кишиневской ячейки "Союза благоденствия", арест В. Ф. Раевского - все это наносит тяжелые удары по политическому романтизму Пушкина, по его надеждам на неизбежное близкое торжество освободительного движения "народов" против "царей". В стихотворении "Кто, волны, вас остановил. " (1823) поэт еще продолжает призывать революцию:

Взыграйте, ветры, взройте воды,

Разрушьте гибельный оплот!

Где ты, гроза - символ свободы?

Промчись поверх невольных вод.

Но он все меньше и меньше верит в действенность этих призывов; в его стихах начинают все громче звучать ноты скепсиса и неудовлетворенности окружающим, проявляется ироническое отношение к "возвышенным чувствам", к романтическому восприятию действительности.

Эти настроения сквозят в послании 1822 г. "В. Ф. Раевскому" ("Ты прав, мод друг. "), в черновом наброске "Бывало, в сладком ослепленье. " (1823) и, наконец, в обобщающем все эти мотивы стихотворении "Демон" (1823), являющемся одним из значительнейших произведений данного периода. К темам разочарования в дружбе, в любви, развивающим и углубляющим аналогичные мотивы ранних элегий Пушкина, присоединяется теперь новая тема - разочарование в "вольнолюбивых надеждах", признание тщетности порывов к свободе. Сперва поэт, верный романтическому культу "героев", готов винить "народы" в том, что они не поддержали своих вождей и рабски терпеливо сносят невольничий ярем ("Свободы сеятель пустынный. ", 1823). Однако острый кризис романтического мировосприятия вызывает в Пушкине потребность более трезвым, "прозаическим" глазом взглянуть на действительность, увидеть ее такой, какая она есть. И проявляется это именно в пересмотре поэтом своей прежней восторженной романтической оценки "героев". Еще раньше, в уже упомянутом стихотворении 1821 г. "Наполеон", романтически приподымая образ французского императора, излюбленного героя поэтов-романтиков, Пушкин вместе с тем подчеркивал его безмерное честолюбие, крайний эгоизм, жажду личной власти и презрение ко всему человечеству. Эти "наполеоновские" черты Пушкин начинает считать теперь типичными для романтического героя-индивидуалиста, "современного человека", видя в них выражение духа эгоистического века, века зарождающихся буржуазных отношений. В начатом как раз в особенно острый момент кризиса "Евгении Онегине" поэт прямо заявляет: "Мы все глядим в Наполеоны,

Двуногих тварей миллионы

Для нас орудие одно. " Вообще приступ к работе над романом в стихах

"Евгений Онегин" - центральным произведением всего пушкинскою творчества -

Был наиболее ярким выражением и результатом кризиса романтического

Мировосприятия поэта (см. об этом подробнее в примечаниях к "Евгению

Примерно в это же время Пушкин постепенно переоценивает личность и

Деятельность столь героизированного им несколько лет назад вождя греческого

Восстания Александра Ипсиланти; полное свое выражение это нашло в написанной

Позднее, уже в 30-е гг. повести "Кирджали", где симпатии Пушкина явно на

Стороне не героя-индивидуалиста, а "миллионов" - рядовых участников

Восстания. Но складывалось такое критическое отношение уже в пору южной

Кризис пушкинского романтизма ярко проявляется также в двух больших

Стихотворениях этой поры: "К морю", начатом им в самом конце южной ссылки и

Законченном уже в Михайловском (июль - октябрь 1824 г.) и в "Разговоре

Книгопродавца с поэтом", написанном вскоре по приезде в Михайловское

(сентябрь 1824 г.).

Необходимо запомнить информацию? Сохраняйте - » Этапное стихотворение “Наполеон”. И все в закладках.
Разработка урока на тему: Этапное стихотворение “Наполеон”. опубликована: 21 Дек 2011 в рубрике: Разработки уроков