Анализ стихотворения Пушкина Лицинию

Анализ стихотворения Пушкина «К Лицинию»

Стихотворение «К Лицинию» (1815) — наиболее значительное проявление свободолюбивого духа в ранней лицейской лирике Пушкина. Это вполне оригинальное пушкинское произведение, навеянное отдельными мотивами некоторых сатир Ювенала, воспринятых к тому же в их французских переводах. Самостоятельность сатир к стихотворению «Лицинию» подходит более всего третья, но тут же отмечает, что «так как Пушкин не переводил этой сатиры, а стремился воспроизвести только, тон ее, то приводить из нее текстуальные выдержки в параллель со стихами нашего поэта. излишне»

Одним из самых важных идеологических мотивов стихотворения является ответ философа Дамета на вопрос:

«Дамет! куда, скажи, в одежде столь убогой

Средь Рима пышного бредешь своей дорогой?»

Куда? не знаю сам. Пустыни я ищу,

Среди разврата жить уж боле не хочу.

Отдав поклон мечте, Фортуне, суетам. Седого стоика примером научиться? Не лучше ль поскорей со градом распроститься, Где все на откупе: законы, правота, И жены, и мужья, и честь, и красота ?

В деревню пренесем отеческих пенатов;

В тенистой рощице, на берегу морском

Найти нетрудно нам красивый, светлый дом.

Где больше не страшась народного волненья.

Под старость отдохнем в тиши уединенья.

Устойчивый образ уединенного домашнего уюта, появившийся в лицейской лирике Пушкина в 1815 году, носит несомненные черты общественного характера—• противопоставления частной, независимой личной жизни условностям и официальности жизни высшего общества:

Я нанял светлый дом

С диваном, с камельком;

Три комнатки простые —

В них злата, бронзы нет,

И ткани выписные

Не кроют их паркет. (1, 96)

Теперь, когда в покое лень.

Укрыв меня в пустыную сень,

Своею цепью чувства вяжет,

И век мой тих, как ясный день,

Пустого неги украшенья

Не видя в хижине моей.

Смотрю с улыбкой сожаленья

На пышность бедных богачей.

Но особенно явственно общественная подоплека образа уединенного домашнего уюта, обеспечивающего личную независимость, проступает именно в стихотворении «К Лицинию»:

И там, расположась в уютном уголке,

При дубе пламенном, возженном в камельке,

Воспомнив старину за дедовским фиялом.

Свой дух воспламеню Петроном, Ювеналом,

В гремящей сатире порок изображу

И нравы сих веков потомству обнажу.

Белинский писал: «Пушкин от всех предшествовавших ему поэтов отличается именно тем, что по его произведениям можно следить за постепенным развитием его не только как поэта, но вместе с тем как человека и характера. Стихотворения, написанные им в одном году, уже резко отличаются и по содержанию и по форме от стихотворений, написанных в следующем» (VII,- 271). В этом отношении особенно показательны наблюдения именно над лицейской лирикой Пушкина.

Если немногие пушкинские стихотворения 1513 года сохраняют еще характерные черты его поэтического детства, то лирика 1814 и особенно 1815 года отражает расцвет поэтического отрочества Пушкина, а 1816 является первым годом блистательных свершений пушкинской поэтической юности.

В этом отношении 1815 год, несомненно, в полном смысле слова переломный. Достаточно сравнить основную настроенность и тональность пушкинской лирики этого года с настроенностью и тональностью лирики следующего года, чтобы убедиться в этом.

Утверждение радостей жизни и любви — таков, пользуясь термином Белинского, основной «пафос» пушкинской лирики 1815 года. Все это вполне соответствовало тому идеалу поэта — певца легких наслаждений, какой безусловно казался самому Пушкину в эго время наиболее близким и его характеру, и цели жизни вообще, и особенностям его поэтического дара.

Достаточно, однако, сопоставить все это с основной тональностью пушкинской лирики 1816 года, чтобы стали очевидными те изменения, какие имели место в творчестве Пушкина при переходе от 1815 к 1816 году.

Лициний, зришь ли ты: на быстрой колеснице,
Венчанный лаврами, в блестящей багрянице,
Спесиво развалясь, Ветулий молодой
В толпу народную летит по мостовой?
Смотри, как все пред ним смиренно спину клонят.
Смотри, как ликторы народ несчастный гонят!
Льстецов, сенаторов, прелестниц длинный ряд
Умильно вслед за ним стремит усердный взгляд;
Ждут, ловят с трепетом улыбки, глаз движенья,
Как будто дивного богов благословенья:
И дети малые и старцы в сединах,
Все ниц пред идолом безмолвно пали в прах:
Для них и след колес, в грязи напечатленный,
Есть некий памятник почетный и священный.

О Ромулов народ, скажи, давно ль ты пал?
Кто вас поработил и властью оковал?
Квириты гордые под иго преклонились.
Кому ж, о небеса, кому поработились?
(Скажу ль?) Ветулию! Отчизне стыд моей,
Развратный юноша воссел в совет мужей;
Любимец деспота сенатом слабым правит,
На Рим простер ярем, отечество бесславит;
Ветулий римлян царь. О стыд, о времена!
Или вселенная на гибель предана?

Но кто под портиком, с поникшею главою,
В изорванном плаще, с дорожною клюкою,
Сквозь шумную толпу нахмуренный идет?
«Куда ты, наш мудрец, друг истины, Дамет!»
– Куда: не знаю сам; давно молчу и вижу;
На век оставлю Рим: я рабство ненавижу.

Лициний, добрый друг! Не лучше ли и нам,
Смиренно поклонясь Фортуне и мечтам,
Седого циника примером научиться?
С развратным городом не лучше ль нам проститься,
Где всё продажное: законы, правота,
И консул, и трибун, и честь, и красота?
Пускай Глицерия, красавица младая,
Равно всем общая, как чаша круговая,
Неопытность других в наемну ловит сеть!
Нам стыдно слабости с морщинами иметь;
Тщеславной юности оставим блеск веселий:
Пускай бесстыдный Клит, слуга вельмож, Корнелий
Торгуют подлостью и с дерзостным челом
От знатных к богачам ползут из дома в дом!
Я сердцем римлянин: кипит в груди свобода;
Во мне не дремлет дух великого народа.
Лициний, поспешим далеко от забот,
Безумных мудрецов, обманчивых красот!
Завистливой судьбы в душе презрев удары,
В деревню пренесем отеческие лары!
В прохладе древних рощ, на берегу морском,
Найти нетрудно нам укромный, светлый дом,
Где, больше не страшась народного волненья.
Под старость отдохнем в глуши уединенья,
И там, расположась в уютном уголке,
При дубе пламенном, возженном в камельке,
Воспомнив старину за дедовским фиялом,
Свой дух воспламеню жестоким Ювеналом,
В сатире праведной порок изображу
И нравы сих веков потомству обнажу.

О Рим, о гордый край разврата, злодеянья!
Придет ужасный день, день мщенья, наказанья
Предвижу грозного величия конец:
Падет, падет во прах вселенныя венец.
Народы юные, сыны свирепой брани,
С мечами на тебя подымут мощны длани,
И горы и моря оставят за собой
И хлынут на тебя кипящею рекой.
Исчезнет Рим: его покроет мрак глубокой;
И путник, устремив на груды камней око,
Воскликнет, в мрачное раздумье углублен:
«Свободой Рим возрос, а рабством погублен».

Анализ стихотворения.

Говорящая с Ветром Просветленный (22290) 8 лет назад

Кроме взволнованного, негодующего описания ужасов крепостного права и выражения горячей надежды на освобождение крестьян по приказу царской власти, эти стихи содержат в себе спор, полемику молодого Пушкина с его учителями в области поэзии – Карамзиным, Батюшковым, Жуковским. Эти поэты призывали в своих стихах честных людей, не желающих примириться с несправедливостями общественной жизни, политики, удалиться из столицы, от общества придворных, 2высшего света» - в деревню, где в тишине и уединении можно заниматься спокойно чтением, наукой, поэзией, мечтать о счастливой жизни…. Сам Пушкин 16-летним мальчиком в лицейском стихотворении «Лицинию» говорит о том же:

Первая часть стихотворения подана идиллически. В первой части «Деревни» изображается «глушь уединения». «пустынный уголок» и т. д. Пушкин рисует великолепную среднерусскую природу, с указанием точной географии села Михайловского. Это мирный пейзаж, располагающий к творчеству. Пушкин с удовольствием читает древних поэтов, и их поэтическое творчество рождает в нем вдохновение.
Описав поэтически этот «приют спокойствия» совершенно в духе своих учителей – «карамзинистов». Пушкин вдруг резко меняет и содержание, и тон стихотворения. Он показывает, что, переселяясь из города, от шумной светской жизни в деревню, честный человек, «друг человечества». никакого спокойствия не может найти, так как именно здесь он и видит воочию главную причину всех общественных бедствий, взволновавших его, - крепостное право, «барство дикое» и «рабство тощее со всеми его последствиями, в том числе губительное зрелище всеобщего невежества.
Логика размышлении поэта в стихотворении такова: роскошная. великолепная природа, мирный сельский пейзаж – противоестественны ужасам крепостного пава. Противопоставление их рождает у поэта мысль о заре, восходящей над отечеством.
Кончается стихотворение горячим призывом юного поэта царю – уничтожить рабство и дать русскому народу свободу и просвещенье.
По жанру «Деревня» является элегией.
Стихотворение написано пятистопным ямбом, который придает ему элегическую окраску, а местами выливается в стройный лирический монолог.

Ирина Робертовна Махракова Высший разум (1932341) 8 лет назад

Материалы для сочинения.
1. В 1815 году (самому поэту в это время шестнадцать лет) Пушкин пишет стихотворение на политическую тему из всемирной истории - "Лицинию". Начинается оно с того, что владыка Рима Ветулий едет на своей колеснице по городу и все склоняются перед ним. Тем самым Пушкин ставит проблему культа личности, задается вопросом: как может свободный народ подчиняться воле одного человека? И в этих условиях всеобщего раболепия, казалось бы, единственный выход для человека, ненавидящего рабство, - навек оставить Рим, подобно "другу истины Дамету". Но автор, "сердцем римлянин", даже укрывшись в "городок", уединившись в деревне, не может уйти в себя, "отгородиться" от мира и истории. Он будет действовать, воспламенять дух людей "жестоким Ювеналом":
В сатире праведной порок изображу
И нравы сих людей потомству обнажу.
Рабство ненавистно поэту, он ищет свободы, ибо "свободой Рим возрос, а рабством погублен". Именно эта историко-политическая концепция свободы и рабства сделала пушкинское стихотворение необыкновенно актуальным в условиях России того времени. Начиная со стихотворения "Лицинию" оформляется стиль гражданской поэзии Пушкина, дух которой будет сказываться и в последующие годы. Ораторский стиль, строфика, лексика, образы главных героев связаны, несомненно, с традициями классицизма, но во всем строе стихотворения господствует страстный лирический тон поэта. На первый план, таким образом, выходит личность. В этом - дань романтизму и, отчасти, влияние Н. И. Гнедича. Главная идея стихотворения: человек несет личную ответственность за ход всемирной истории, а не подавлен ею. В этом, а также в сгущении политической терминологии сказывается влияние на Пушкина декабристских идей. Опирается поэт и на просветительскую сатиру XVIII века, но в отличие от просветителей Пушкин говорит не от имени мирового разума, а от своего собственного. Это, пожалуй, самое сильное стихотворение раннего Пушкина.

2. В 1815 г. поэт написал политическую сатиру - стихотворение “Лицинию”, одно из наиболее зрелых достижений лицейского периода:
Любимец деспота сенатом слабым правит,
На Рим простер ярем, отечество бесславит.
Впервые в поэзии Пушкина назван “народ несчастный”, который останется до конца его главной темой. В стихотворении остро поставлены проблема порочной власти, разрешенная в духе резкого гражданского протеста: “Я сердцем римлянин, кипит в груди свобода”.
Освободительная идея здесь облечена в яркие пластические образы. Гражданскую патетику усиливает и мужественная энергия стиха. Ощущение римского негодующего красноречия достигается не механическим воспроизведением античного размера, а внутренней интонацией речи, сообщающей “александрийцам” XVIII века звучание коварных формул классической латыни.

P.S. Предудыщий отвечающий, видимо, в спешке дал Вам анализ стихотворения "Деревня".

Лицинию (Пушкин)

Картинка Анализ стихотворения Пушкина Лицинию № 3

‎ Лициний, зришь ли ты: на быстрой колеснице,
Венчанный лаврами, в блестящей багрянице,
Спесиво развалясь, Ветулий молодой
В толпу народную летит по мостовой?
5 Смотри, как все пред ним смиренно спину клонят;
Смотри, как ликторы народ несчастный гонят!
Льстецов, сенаторов, прелестниц длинный ряд
Умильно вслед за ним стремит усердный взгляд;
Ждут, ловят с трепетом улыбки, глаз движенья,
10 Как будто дивного богов благословенья;
И дети малые и старцы в сединах,
Все ниц пред идолом безмолвно пали в прах:
Для них и след колес, в грязи напечатленный,
Есть некий памятник почетный и священный.

15 ‎ О Ромулов народ, скажи, давно ль ты пал?
Кто вас поработил и властью оковал?
Квириты гордые под иго преклонились.
Кому ж, о небеса, кому поработились?
(Скажу ль?) Ветулию! Отчизне стыд моей,
20 Развратный юноша воссел в совет мужей;
Любимец деспота сенатом слабым правит,
На Рим простер ярем, отечество бесславит;
Ветулий римлян царь. О стыд, о времена!
Или вселенная на гибель предана?

25 ‎ Но кто под портиком, с поникшею главою,
В изорванном плаще, с дорожною клюкой,
Сквозь шумную толпу нахмуренный идет?
«Куда ты, наш мудрец, друг истины, Дамет!»
— «Куда — не знаю сам; давно молчу и вижу;
30 Навек оставлю Рим: я рабство ненавижу».

‎ Лициний, добрый друг! Не лучше ли и нам,
Смиренно поклонясь Фортуне и мечтам,
Седого циника примером научиться?
С развратным городом не лучше ль нам проститься,
35 Где всё продажное: законы, правота,
И консул, и трибун, и честь, и красота?
Пускай Глицерия, красавица младая,
Равно всем общая, как чаша круговая,
Неопытность других в наемну ловит сеть!
40 Нам стыдно слабости с морщинами иметь;
Тщеславной юности оставим блеск веселий:
Пускай бесстыдный Клит, слуга вельмож Корнелий
Торгуют подлостью и с дерзостным челом
От знатных к богачам ползут из дома в дом!
45 Я сердцем римлянин; кипит в груди свобода;
Во мне не дремлет дух великого народа.
Лициний, поспешим далеко от забот,
Безумных мудрецов, обманчивых красот!
Завистливой судьбы в душе презрев удары,
50 В деревню пренесем отеческие лары!
В прохладе древних рощ, на берегу морском,
Найти нетрудно нам укромный, светлый дом,
Где, больше не страшась народного волненья,
Под старость отдохнем в глуши уединенья.
55 И там, расположась в уютном уголке,
При дубе пламенном, возженном в камельке,
Воспомнив старину за дедовским фиалом,
Свой дух воспламеню жестоким Ювеналом,
В сатире праведной порок изображу
60 И нравы сих веков потомству обнажу.

‎ О Рим, о гордый край разврата, злодеянья!
Придет ужасный день, день мщенья, наказанья.
Предвижу грозного величия конец:
Падет, падет во прах вселенныя венец.
65 Народы юные, сыны свирепой брани,
С мечами на тебя подымут мощны длани,
И горы и моря оставят за собой
И хлынут на тебя кипящею рекой.
Исчезнет Рим; его покроет мрак глубокий;
70 И путник, устремив на груды камней око,
Воскликнет, в мрачное раздумье углублен:
«Свободой Рим возрос, а рабством погублен».

1815, ред. 1818—1819

↑ Пушкин А. С. Собрание сочинений: В 20 т. — М. Художественная литература, 1947. — Т. 2. Стихотворения, 1817—1825. Лицейские стихотворения в позднейших редакциях. — С. 11—13

ЛИЦИНИЮ. «Лицинию», «К Лицинию» и «К Лициниусу» — три варианта заголовка. Переработка стихотворения К Лицинию (С латинского) (1815) напечатанного в «Российском музеуме», 1815 г. № 5. Первоначальный текст был переработан в 1818—1819 гг. когда Пушкин готовил сборник своих произведений. Здесь приведена позднейшая редакция стихотворения.

Четыре стиха из текста первой редакции Пушкин устранил. Вот эти стихи с соседними:

Но кто под портиком, с руками за спиною,
В изорванном плаще и с нищенской клюкою,
Поникнув головой, нахмурившись идет?
Не ошибаюсь я, философ то Дамет.
«Дамет! куда, скажи, в одежде столь убогой
Средь Рима пышного бредешь своей дорогой?»
«Куда? не знаю сам. Пустыни я ищу,
Среди разврата жить уж боле не хочу;
Япетовых детей пороки, злобу вижу,
Навек оставлю Рим: я людства ненавижу».
Кроме того, были совершенно изменены следующие стихи лицейской редакции:
И дети малые, и старцы с сединой
Стремятся все за ним и взором и душой,
(ст. 11—12)

О Ромулов народ! пред кем ты пал во прах?
Пред кем восчувствовал в душе столь низкий страх?
(ст. 15—16)

Лициний, поспешим далеко от забот,
Безумных гордецов, обманчивых красот,
Докучных риторов, парнасских Геростратов;
В деревню пронесем отеческих пенатов;
(ст. 47—50)

Пушкин включил это стихотворение в собрание стихотворений 1826 г.

В журнальной публикации Пушкин снабдил стихотворение подзаголовком «с латинского», однако, оно является вполне оригинальным, и римский колорит придан стихотворению, вероятно, по цензурным соображениям, а также в соответствии с литературной традицией.

Заглавие: К Лициниусу.

Подзаголовок: (Из латинского)

6 Как розги ликторов народ несчастный гонят,
8 Умильно вслед за ним стремят усердный взгляд
22 На Рим простер ярем, отечества бесславит
41 Оставим юности тщеславной шум веселий
42 Пускай бесстыдный Клит, вельможей раб Корнелий

Заглавие: К Лицинию.

Подзаголовок: (С латинского)

Помета у заглавия: (1815).

8 Умильно вслед за ним стремят усердный взгляд
22 а. На Рим простер ярем, отечества бесславит
б. Как в тексте. [1]
Пометы перед ст. 25, 61: à la ligne [С красной строки] [2]

В. Отличия СП и СП1

Заглавие: Лицинию. С латинского. 1815 СП (в оглавлении)

— К Лицинию. С латинского. СП1 (в оглавлении)

18 отсутствует. [3] СП
19 (Скажу ль?) Ветулия! [4] Отчизны стыд моей СП
— (Скажу ль?) Ветулию! Отчизны стыд моей СП1

↑ Исправлено Пушкиным или Плетневым.
↑ Кроме того, исправлены ст. 6, 41 и 42 Как в тексте.
↑ Опечатка.
↑ Опечатка.

См. также:

«Лицинию» А.Пушкин

«Лицинию» Александр Пушкин

Смотри, как ликторы народ несчастный гонят!
Льстецов, сенаторов, прелестниц длинный ряд
Умильно вслед за ним стремит усердный взгляд;
Ждут, ловят с трепетом улыбки, глаз движенья,
Как будто дивного богов благословенья:
И дети малые и старцы в сединах,
Все ниц пред идолом безмолвно пали в прах:
Для них и след колес, в грязи напечатленный,
Есть некий памятник почетный и священный.

О Ромулов народ, скажи, давно ль ты пал?
Кто вас поработил и властью оковал?
Квириты гордые под иго преклонились.
Кому ж, о небеса, кому поработились?
(Скажу ль?) Ветулию! Отчизне стыд моей,
Развратный юноша воссел в совет мужей;
Любимец деспота сенатом слабым правит,
На Рим простер ярем, отечество бесславит;
Ветулий римлян царь!… О стыд, о времена!
Или вселенная на гибель предана?

Но кто под портиком, с поникшею главою,
В изорванном плаще, с дорожною клюкою,
Сквозь шумную толпу нахмуренный идет?
«Куда ты, наш мудрец, друг истины, Дамет!»
— «Куда: не знаю сам; давно молчу и вижу;
На век оставлю Рим: я рабство ненавижу».

Анализ стихотворения Пушкина «Лицинию»

Во время обучения в Царскосельском Лицее Пушкин увлекся античным искусством. Поэт знакомился с творчеством великих авторов. В их числе – Сенека, Овидий, Гораций, Ювенал, Вергилий. Александр Сергеевич познавал древнегреческую и древнеримскую литературу, делая переводы, прибегая к имитации и стилизации. Значительное влияние на юного гения оказали произведения русской поэзии восемнадцатого и девятнадцатого столетия, ориентированные на античность, а также лирика французов – Парни, Дюпезе, Бернара. Стихотворение «Лицинию» относится к 1815 году. Оно считается первым образцом гражданской лирики Пушкина. В нем воспроизводятся мотивы древнеримской литературы. При этом Лициний упоминается в заголовке только для того, чтобы отвлечь внимание цензоров. Подобные ссылки на мнимые источники впоследствии стали привычным делом для Александра Сергеевича. Яркий пример – стихотворение «Из Пиндемонти», написанное в 1836 году. Оно также не имеет практически никакого отношения к творчеству итальянского поэта, чье имя вынесено в заглавие, и также проникнуто гражданским пафосом.

«Лицинию» — выступление против Александра I и его ближайшего сподвижника Аракчеева. После завершения Отечественной войны и европейского похода в некоторых кругах стало зреть недовольство внутренней политикой императора. Люди хотели либеральных реформ, обещанных еще в первые годы его правления. Их окрылила победа над могущественным Наполеоном и полный разгром некогда великой французской армии. Александр I идти на поводу у либералов и образованных ими протодекабристских обществ не собирался. В стихотворении Пушкина представлен Рим, «гордый край разврата, злодеянья». К власти в нем прибился некий Ветулий – «любимец деспота», юноша сомнительных моральных качеств, правящий «слабым сенатом». Вероятно, в его образе Александр Сергеевич вывел Аракчеева – человека жесткого, безжалостного, беспрекословно выполнявшего приказы императора. Он поднялся на вершину с самых низов, изначально не имея ни связей, ни денежных средств. Сейчас его личность не воспринимается однозначно отрицательно, но во времена Пушкина Аракчеева многие откровенно ненавидели и презирали.

В стихотворении «Лицинию» народ безропотно поклоняется Ветулию, тем самым поддерживая нечистую и нечестную власть. Некогда свободные люди находятся под игом, но не способны найти в себе силы противостоять злодеям-правителям. Лирический герой произведения прекрасно понимает, что вечно этот кошмар длится не может. Последние строки занимает пророчество. Согласно ему, рано или поздно город должен пасть: «Свободой Рим возрос, а рабством погублен». Юный Пушкин поддерживает восстание против Ветулия и покровительствующего ему деспота. Впоследствии поэт изменит свою точку зрения на народные волнения и революции. Достаточно лишь вспомнить знаменитые слова из «Капитанской дочки»: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!».