Анализ стихотворения Некрасова Маша
Белый день занялся над столицей,
Сладко спит молодая жена,
Только труженик муж бледнолицый
Не ложится - ему не до сна!
Завтра Маше подруга покажет
Дорогой и красивый наряд.
Ничего ему Маша не скажет,
Только взглянет. убийственный взгляд!
В ней одной его жизни отрада,
Так пускай в нем не видит врага:
Два таких он ей купит наряда.
А столичная жизнь дорога!
Есть, конечно, прекрасное средство:
Под рукою казенный сундук;
Но испорчен он был с малолетства
Изученьем опасных наук.
Человек он был новой породы:
Исключительно честь понимал,
И безгрешные даже доходы
Называл воровством, либерал!
Лучше жить бы хотел он попроще,
Не франтить, не тянуться бы в свет,-
Да обидно покажется теще,
Да осудит богатый сосед!
Все бы вздор. только с Машей не сладишь,
Не втолкуешь - глупа, молода!
Скажет: "Так за любовь мою платишь!"
Нет! упреки тошнее труда!
И кипит-поспевает работа,
И болит-надрывается грудь.
Наконец наступила суббота:
Вот и праздник - пора отдохнуть!
Он лелеет красавицу Машу,
Выпив полную чашу труда,
Наслаждения полную чашу
Жадно пьет. и он счастлив тогда!
Если дни его полны печали,
То минуты порой хороши,
Но и самая радость едва ли
Не вредна для усталой души.
Скоро в гроб его Маша уложит,
Проклянет свой сиротский удел,
И - бедняжка!- ума не приложит:
Отчего он так быстро сгорел?
Николай Некрасов, Начало 1855
Другие стихи поэта
Белый день занялся над столицей,
Сладко спит молодая жена,
Только труженик муж бледнолицый
Не ложится - ему не до сна!
Завтра Маше подруга покажет
Дорогой и красивый наряд.
Ничего ему Маша не скажет,
Только взглянет. убийственный взгляд!
В ней одной его жизни отрада,
Так пускай в нем не видит врага:
Два таких он ей купит наряда.
А столичная жизнь дорога!
Есть, конечно, прекрасное средство:
Под рукою казенный сундук;
Но испорчен он был с малолетства
Изученьем опасных наук.
Человек он был новой породы:
Исключительно честь понимал,
И безгрешные даже доходы
Называл воровством, либерал!
Лучше жить бы хотел он попроще,
Не франтить, не тянуться бы в свет,-
Да обидно покажется теще,
Да осудит богатый сосед!
Все бы вздор. только с Машей не сладишь,
Не втолкуешь - глупа, молода!
Скажет: "Так за любовь мою платишь!"
Нет! упреки тошнее труда!
И кипит-поспевает работа,
И болит-надрывается грудь.
Наконец наступила суббота:
Вот и праздник - пора отдохнуть!
Он лелеет красавицу Машу,
Выпив полную чашу труда,
Наслаждения полную чашу
Жадно пьет. и он счастлив тогда!
Если дни его полны печали,
То минуты порой хороши,
Но и самая радость едва ли
Не вредна для усталой души.
Скоро в гроб его Маша уложит,
Проклянет свой сиротский удел,
И - бедняжка!- ума не приложит:
Отчего он так быстро сгорел?
Маша
Стихотворение Николая Некрасова
Белый день занялся над столицей, Сладко спит молодая жена, Только труженик муж бледнолицый Не ложится - ему не до сна! Завтра Маше подруга покажет Дорогой и красивый наряд. Ничего ему Маша не скажет, Только взглянет. убийственный взгляд! В ней одной его жизни отрада, Так пускай в нем не видит врага: Два таких он ей купит наряда. А столичная жизнь дорога! Есть, конечно, прекрасное средство: Под рукою казенный сундук; Но испорчен он был с малолетства Изученьем опасных наук.
Человек он был новой породы: Исключительно честь понимал, И безгрешные даже доходы Называл воровством, либерал! Лучше жить бы хотел он попроще, Не франтить, не тянуться бы в свет,- Да обидно покажется теще, Да осудит богатый сосед! Все бы вздор. только с Машей не сладишь, Не втолкуешь - глупа, молода! Скажет: "Так за любовь мою платишь!" Нет! упреки тошнее труда! И кипит-поспевает работа, И болит-надрывается грудь. Наконец наступила суббота: Вот и праздник - пора отдохнуть! Он лелеет красавицу Машу, Выпив полную чашу труда, Наслаждения полную чашу Жадно пьет. и он счастлив тогда! Если дни его полны печали, То минуты порой хороши, Но и самая радость едва ли Не вредна для усталой души. Скоро в гроб его Маша уложит, Проклянет свой сиротский удел, И - бедняжка!- ума не приложит: Отчего он так быстро сгорел?
Н.А.Некрасов. Сочинения в трех томах.
Москва: Государственное изд-во
художественной литературы, 1959.
Другие стихи Николая Некрасова
Николай Некрасов — Белый день занялся над столицей ( Маша )
Белый день занялся над столицей,
Сладко спит молодая жена,
Только труженик муж бледнолицый
№ 4 Не ложится — ему не до сна!
Завтра Маше подруга покажет
Дорогой и красивый наряд.
Ничего ему Маша не скажет,
№ 8 Только взглянет. убийственный взгляд!
В ней одной его жизни отрада,
Так пускай в нем не видит врага:
Два таких он ей купит наряда.
№ 12 А столичная жизнь дорога!
Есть, конечно, прекрасное средство:
Под рукою казенный сундук;
Но испорчен он был с малолетства
№ 16 Изученьем опасных наук.
Человек он был новой породы:
Исключительно честь понимал
И безгрешные даже доходы
№ 20 Называл воровством, либерал!
Лучше жить бы хотел он попроще,
Не франтить, не тянуться бы в свет, —
Да обидно покажется теще,
№ 24 Да осудит богатый сосед!
Все бы вздор. только с Машей не сладишь,
Не втолкуешь — глупа, молода!
Скажет: «Так за любовь мою платишь!»
№ 28 Нет! упреки тошнее труда!
И кипит-поспевает работа,
И болит-надрывается грудь.
Наконец наступила суббота:
№ 32 Вот и праздник — пора отдохнуть!
Он лелеет красавицу Машу,
Выпив полную чашу труда,
Наслаждения полную чашу
№ 36 Жадно пьет. и он счастлив тогда!
Если дни его полны печали,
То минуты порой хороши,
Но и самая радость едва ли
№ 40 Не вредна для усталой души.
Скоро в гроб его Маша уложит,
Проклянет свой сиротский удел
И, бедняжка! ума не приложит:
№ 44 Отчего он так скоро сгорел?
Bely den zanyalsya nad stolitsey,
Sladko spit molodaya zhena,
Tolko truzhenik muzh blednolitsy
Ne lozhitsya — yemu ne do sna!
Zavtra Mashe podruga pokazhet
Dorogoy i krasivy naryad.
Nichego yemu Masha ne skazhet,
Tolko vzglyanet. ubystvenny vzglyad!
V ney odnoy yego zhizni otrada,
Tak puskay v nem ne vidit vraga:
Dva takikh on yey kupit naryada.
A stolichnaya zhizn doroga!
Yest, konechno, prekrasnoye sredstvo:
Pod rukoyu kazenny sunduk;
No isporchen on byl s maloletstva
Izuchenyem opasnykh nauk.
Chelovek on byl novoy porody:
Isklyuchitelno chest ponimal
I bezgreshnye dazhe dokhody
Nazyval vorovstvom, liberal!
Luchshe zhit by khotel on poproshche,
Ne frantit, ne tyanutsya by v svet, —
Da obidno pokazhetsya teshche,
Da osudit bogaty sosed!
Vse by vzdor. tolko s Mashey ne sladish,
Ne vtolkuyesh — glupa, moloda!
Skazhet: «Tak za lyubov moyu platish!»
Net! upreki toshneye truda!
I kipit-pospevayet rabota,
I bolit-nadryvayetsya grud.
Nakonets nastupila subbota:
Vot i prazdnik — pora otdokhnut!
On leleyet krasavitsu Mashu,
Vypiv polnuyu chashu truda,
Naslazhdenia polnuyu chashu
Zhadno pyet. i on schastliv togda!
Yesli dni yego polny pechali,
To minuty poroy khoroshi,
No i samaya radost yedva li
Ne vredna dlya ustaloy dushi.
Skoro v grob yego Masha ulozhit,
Proklyanet svoy sirotsky udel
I, bednyazhka! uma ne prilozhit:
Otchego on tak skoro sgorel?
tksq ltym pfyzkcz yfl cnjkbwtq,
Ckflrj cgbn vjkjlfz ;tyf,
Njkmrj nhe;tybr ve; ,ktlyjkbwsq
Yt kj;bncz — tve yt lj cyf!
Pfdnhf Vfit gjlheuf gjrf;tn
Ljhjujq b rhfcbdsq yfhzl///
Ybxtuj tve Vfif yt crf;tn,
Njkmrj dpukzytn/// e,bqcndtyysq dpukzl!
D ytq jlyjq tuj ;bpyb jnhflf,
Nfr gecrfq d ytv yt dblbn dhfuf:
Ldf nfrb[ jy tq regbn yfhzlf/
F cnjkbxyfz ;bpym ljhjuf!
Tcnm, rjytxyj, ghtrhfcyjt chtlcndj:
Gjl herj/ rfptyysq ceyler;
Yj bcgjhxty jy ,sk c vfkjktncndf
Bpextymtv jgfcys[ yfer/
Xtkjdtr jy ,sk yjdjq gjhjls:
Bcrk/xbntkmyj xtcnm gjybvfk
B ,tpuhtiyst lf;t lj[jls
Yfpsdfk djhjdcndjv, kb,thfk!
Kexit ;bnm ,s [jntk jy gjghjot,
Yt ahfynbnm, yt nzyenmcz ,s d cdtn, —
Lf j,blyj gjrf;tncz ntot,
Lf jcelbn ,jufnsq cjctl!
Dct ,s dpljh/// njkmrj c Vfitq yt ckflbim,
Yt dnjkretim — ukegf, vjkjlf!
Crf;tn: «Nfr pf k/,jdm vj/ gkfnbim!»
Ytn! eghtrb njiytt nhelf!
B rbgbn-gjcgtdftn hf,jnf,
B ,jkbn-yflhsdftncz uhelm///
Yfrjytw yfcnegbkf ce,,jnf:
Djn b ghfplybr — gjhf jnlj[yenm!
Jy ktkttn rhfcfdbwe Vfie,
Dsgbd gjkye/ xfie nhelf,
Yfckf;ltybz gjkye/ xfie
;flyj gmtn/// b jy cxfcnkbd njulf!
Tckb lyb tuj gjkys gtxfkb,
Nj vbyens gjhjq [jhjib,
Yj b cfvfz hfljcnm tldf kb
Yt dhtlyf lkz ecnfkjq leib/
Crjhj d uhj, tuj Vfif ekj;bn,
Ghjrkzytn cdjq cbhjncrbq eltk
B. tlyz;rf! evf yt ghbkj;bn:
Jnxtuj jy nfr crjhj cujhtk?