Анализ стихотворения Некрасова Генерал топтыгин

Анализ стихотворения Некрасова "Генерал Топтыгин"презентация

16+ Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-60625 от 20.01.2015.

Лицензия на осуществление образовательной деятельности: № 5201 от 20.05.2016.

Адрес редакции: 214011, РФ,
г. Смоленск, ул. Верхне-Сенная, 4.
Контакты:

Правообладатель товарного знака ИНФОУРОК: ООО «Инфоурок» (Свидетельство № 581999 )

Все материалы, размещенные на сайте, созданы авторами сайта либо размещены пользователями сайта и представлены на сайте исключительно для ознакомления. Авторские права на материалы принадлежат их законным авторам. Частичное или полное копирование материалов сайта без письменного разрешения администрации сайта запрещено! Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов.

Ответственность за разрешение любых спорных моментов, касающихся самих материалов и их содержания, берут на себя пользователи, разместившие материал на сайте. Однако редакция сайта готова оказать всяческую поддержку в решении любых вопросов, связанных с работой и содержанием сайта. Если Вы заметили, что на данном сайте незаконно используются материалы, сообщите об этом администрации сайта через форму обратной связи.

Включите уведомления прямо сейчас и мы сразу сообщим Вам о важных новостях. Не волнуйтесь, мы будем отправлять только самое главное.

Генерал Топтыгин

Дело под вечер, зимой,
И морозец знатный.
По дороге столбовой
Едет парень молодой,
Мужичок обратный:
Не спешит, трусит слегка;
Лошади не слабы,
Да дорога не гладка —
Рытвины, ухабы.
Нагоняет ямщичок
Вожака с медведем:
«Посади нас, паренек,
Веселей поедем!»
— » Что ты. с мишкой ?» — «Ничего!
Он у нас смиренный,
Лишний шкалик за него
Поднесу, почтенный!»
— «Ну садитесь!» — Посадил
Бородач медведя,
Сел и сам — и потрусил
Полегоньку Федя…
Видит Трифон кабачок,
Приглашает Федю.
«Подожди ты нас часок!» —
Говорит медведю.
И пошли. Медведь смирен,
Видно, стар годами,
Только лапу лижет он
Да звенит цепями…

Час проходит; нет ребят,
То-то выпьют лихо!
Но привычные стоят
Лошаденки тихо.

Свечерело. Дрожь в конях,
Стужа злее на ночь;
Заворочался в санях
Михайло Иваныч,
Кони дернули; стряслась
Тут беда большая —
Рявкнул мишка! — понеслась
Тройка как шальная!

Колокольчик услыхал,
Выбежал Федюха,
Да напрасно — не догнал!
Экая поруха!

Быстро, бешено неслась
Тройка — и не диво:
На ухабе всякий раз
Зверь рычал ретиво;
Только стон кругом стоял:
«Очищай дорогу!
Сам Топтыгин-генерал
Едет на берлогу!»
Вздрогнет встречный мужичок,
Жутко станет бабе,
Как мохнатый седочок
Рявкнет на ухабе.
А коням подавно страх —
Не передохнули!
Верст пятнадцать на весь мах
Бедные отдули!

Прямо к станции летит
Тройка удалая.
Проезжающий сидит,
Головой мотая;
Ладит вывернуть кольцо
Вот и стала тройка;
Сам смотритель на крыльцо
Выбегает бойко;
Видит, ноги в сапогах
И медвежья шуба,
Не заметил впопыхах,
Что с железом губа,
Не подумал: где ямщик
От коней гуляет?
Видит — барин материк,
«Генерал», — смекает.
Поспешил фуражку снять:
«Здравия желаю!
Что угодно приказать,
Водки или чаю. »
Хочет барину помочь
Юркий старичишка;
Тут во всю медвежью мочь
Заревел наш мишка!
И смотритель отскочил:
«Господи помилуй!
Сорок лет я прослужил
Верой, правдой, силой;
Много видел на тракту
Генералов строгих,
Нет ребра, зубов во рту
Не хватает многих,
А такого не видал,
Господи Исусе!
Небывалый генерал,
Видно, в новом вкусе. »

Прибежали ямщики
Подивились тоже:
Видят — дело не с руки,
Что-то тут негоже!
Собрался честной народ,
Всё село в тревоге;
«Генерал в санях ревет,
Как медведь в берлоге!»
Трус бежит, а кто смелей,
Те — потехе ради —
Жмутся около саней;
А смотритель сзади.
Струсил, издали кричит:
«В избу не хотите ль?»
Мишка вновь как зарычит…
Убежал смотритель!
Оробел и убежал,
И со всею свитой…

Два часа в санях лежал
Генерал сердитый.
Прибежали той порой
Ямщик и вожатый;
Вразумил народ честной
Трифон бородатый
И Топтыгина прогнал
Из саней дубиной…
А смотритель обругал
Ямщика скотиной…

Неподалеку от Зиновьева у деревни Дровинки шоссе пересекается линией железной дороги Кострома — Галич. Дровинки — железнодорожный разъезд, а прежде ближайшая к Костроме почтовая станция. Здесь, по рассказам старожилов, и произошел случай, воспроизведенный Н. А. Некрасовым в стихотворении «Генерал Топтыгин». Пока ямщик и поводырь развлекались в дровинковском кабаке, напуганные седоком-медведем лошади мчались по Галичскому тракту и остановились лишь на следующей станции Антипино — «… не передохнули, верст пятнадцать во весь мах бедные отдули».

Россия, Костромская область, Костромской район, поселок Дровинки

«Генерал Топтыгин»: краткое содержание и анализ

November 20, 2016

Стихотворение «Генерал Топтыгин» было написано поэтом Некрасовым в период с 1867 по 1873 год. В его основу лег народный анекдот о том, как смотритель принял ехавшего в санях медведя за важного военного начальника и до того струсил перед ним, что даже не сразу разглядел, что имеет дело со зверем, а не с человеком. Однако эта народная комедийная история под пером поэта наполнилась обличительным пафосом, впрочем, умело скрытым за простонародной речью и смешным сюжетом.

Вступление

Произведение «Генерал Топтыгин» начинается с описания зимнего деревенского вечера. Автор в нескольких словах рисует знакомую привычную картину села, по которому едет ямщик в санях.

Поэт воссоздает картину русской дороги, по которой едет тройка лошадей – традиционный образ в отечественной литературе 19 века. Лошадьми правит молодой парень по имени Федя. В пути он встречается с вожатым Трифоном, который ведет с собой медведя. Ямщик подсаживает к себе обоих, и через некоторое время они решают зайти в кабак. Они оставляют зверя одного, а сами отправляются в питейное заведение.

Приключение

Новое сочинение поэта «Генерал Топтыгин» отличается тонким добродушным юмором, который заслоняет обличительные нотки, которые автор вложил в свои строки. В самом деле, случай, рассказанный Некрасовым, слишком забавен для того, чтобы при его анализе делать акцент на его критику недостатков социальной действительности государства.

Завязкой происшествия послужила чистая случайность: медведь сделал неосторожное движение, рявкнул, кони испугались и понеслись вперед на огромной скорости. Некрасов намеренно подчеркивает, что прежде лошади ехали тихо и спокойно, так как устали, и ямщик не сильно их погонял. Зато теперь они до того испугались рева своего нового ездока, что понеслись по дороге со всей силой, несмотря на рытвины и ухабы, встречавшиеся в пути. Люди, проходившие мимо, решили, что в санях едет важная особа вроде начальника, и потому стихотворение получило название «Генерал Топтыгин». Таким образом, медведь доехал прямо до почтовой станции. Уже наступила ночь, и смотритель не разглядел в темноте, кто на самом деле был его гостем.

Происшествие на постоялом дворе

Комедийность ситуации заключалась в том, что почтенного старичка не смутил тот факт, что седок выл и рычал. Первый решил, что его посетитель разгневан и сильно перепугался. Несмотря на свой страх, он все-таки принялся предлагать медведю чай и водку, в то время как собравшиеся вокруг люди с любопытством наблюдали за тем, кого они принимали за начальника.

Большое внимание реакции простых людей на происшествие уделил Некрасов. «Генерал Топтыгин» - это небольшой стих, в котором представлена небольшая зарисовка из русской деревенской жизни. Поэт описывает разных людей: те, кто были посмелее, решились приблизиться к саням, чтобы взглянуть на важную особу, те же, кто боялись, так и остались позади. Комедийность ситуации усиливалась тем, что никому не показалась странной молчаливость седока. Он только ворочался в санях да рычал по-медвежьи. В этих строчках чувствуется ирония автора над проезжими важными особами.

Стихотворение «Генерал Топтыгин», краткое содержание которого стало предметом настоящего обзора, завершается тем, что прибежавшие ямщик и вожатый объяснили собравшимся ситуацию и прогнали медведя из саней. В конце поэт снова пропустил тонкую иронию над своими героями, в нескольких словах указав, что смотритель обозвал ямщика. Данное произведение традиционно входит в число детских стихотворений, однако оно может быть очень интересно и для взрослых, так как, во-первых, оно довольно забавно, а, во-вторых, в нем изображена в миниатюре картина деревенской жизни, российской глубинки второй половины 19 века.

Николай Некрасов — Дело под вечер, зимой ( Генерал Топтыгин )

Дело под вечер, зимой,
И морозец знатный.
По дороге столбовой
№ 4 Едет парень молодой,
Мужичок обратный:
Не спешит, трусит слегка;
Лошади не слабы,
№ 8 Да дорога не гладка —
Рытвины, ухабы.
Нагоняет ямщичок
Вожака с медведем:
№ 12 «Посади нас, паренек,
Веселей поедем!»
— «Что ты? с мишкой?» — «Ничего!
Он у нас смиренный,
№ 16 Лишний шкалик за него
Поднесу, почтенный!»
— «Ну садитесь!» — Посадил
Бородач медведя,
№ 20 Сел и сам — и потрусил
Полегоньку Федя.
Видит Трифон кабачок,
Приглашает Федю.
№ 24 «Подожди ты нас часок!» —
Говорит медведю.
И пошли. Медведь смирен,
Видно, стар годами,
№ 28 Только лапу лижет он
Да звенит цепями.

Час проходит; нет ребят,
То-то выпьют лихо!
№ 32 Но привычные стоят
Лошаденки тихо.

Свечерело. Дрожь в конях,
Стужа злее на ночь;
№ 36 Заворочался в санях
Михайло Иваныч,
Кони дернули; стряслась
Тут беда большая —
№ 40 Рявкнул мишка! — понеслась
Тройка как шальная!

Колокольчик услыхал,
Выбежал Федюха,
№ 44 Да напрасно — не догнал!
Экая поруха!

Быстро, бешено неслась
Тройка — и не диво:
№ 48 На ухабе всякий раз
Зверь рычал ретиво;
Только стон кругом стоял:
«Очищай дорогу!
№ 52 Сам Топтыгин-генерал
Едет на берлогу!»
Вздрогнет встречный мужичок,
Жутко станет бабе,
№ 56 Как мохнатый седочок
Рявкнет на ухабе.
А коням подавно страх —
Не передохнули!
№ 60 Верст пятнадцать на весь мах
Бедные отдули!

Прямо к станции летит
Тройка удалая.
№ 64 Проезжающий сидит,
Головой мотая;
Ладит вывернуть кольцо
Вот и стала тройка;
№ 68 Сам смотритель на крыльцо
Выбегает бойко;
Видит, ноги в сапогах
И медвежья шуба,
№ 72 Не заметил впопыхах,
Что с железом губа,
Не подумал: где ямщик
От коней гуляет?
№ 76 Видит — барин материк,
«Генерал», — смекает.
Поспешил фуражку снять:
«Здравия желаю!
№ 80 Что угодно приказать,
Водки или чаю. »
Хочет барину помочь
Юркий старичишка;
№ 84 Тут во всю медвежью мочь
Заревел наш мишка!
И смотритель отскочил:
«Господи помилуй!
№ 88 Сорок лет я прослужил
Верой, правдой, силой;
Много видел на тракту
Генералов строгих,
№ 92 Нет ребра, зубов во рту
Не хватает многих,
А такого не видал,
Господи Исусе!
№ 96 Небывалый генерал,
Видно, в новом вкусе. »

Прибежали ямщики
Подивились тоже:
№ 100 Видят — дело не с руки,
Что-то тут негоже!
Собрался честной народ,
Все село в тревоге;
№ 104 «Генерал в санях ревет,
Как медведь в берлоге!»
Трус бежит, а кто смелей,
Те — потехе ради —
№ 108 Жмутся около саней;
А смотритель сзади.
Струсил, издали кричит:
«В избу не хотите ль?»
№ 112 Мишка вновь как зарычит.
Убежал смотритель!
Оробел и убежал,
И со всею свитой.

№ 116 Два часа в санях лежал
Генерал сердитый.
Прибежали той порой
Ямщик и вожатый;
№ 120 Вразумил народ честной
Трифон бородатый
И Топтыгина прогнал
Из саней дубиной.
№ 124 А смотритель обругал
Ямщика скотиной.

General Toptygin

Delo pod vecher, zimoy,
I morozets znatny.
Po doroge stolbovoy
Yedet paren molodoy,
Muzhichok obratny:
Ne speshit, trusit slegka;
Loshadi ne slaby,
Da doroga ne gladka —
Rytviny, ukhaby.
Nagonyayet yamshchichok
Vozhaka s medvedem:
«Posadi nas, parenek,
Veseley poyedem!»
— «Chto ty? s mishkoy?» — «Nichego!
On u nas smirenny,
Lishny shkalik za nego
Podnesu, pochtenny!»
— «Nu sadites!» — Posadil
Borodach medvedya,
Sel i sam — i potrusil
Polegonku Fedya.
Vidit Trifon kabachok,
Priglashayet Fedyu.
«Podozhdi ty nas chasok!» —
Govorit medvedyu.
I poshli. Medved smiren,
Vidno, star godami,
Tolko lapu lizhet on
Da zvenit tsepyami.

Chas prokhodit; net rebyat,
To-to vypyut likho!
No privychnye stoyat
Loshadenki tikho.

Svecherelo. Drozh v konyakh,
Stuzha zleye na noch;
Zavorochalsya v sanyakh
Mikhaylo Ivanych,
Koni dernuli; stryaslas
Tut beda bolshaya —
Ryavknul mishka! — poneslas
Troyka kak shalnaya!

Kolokolchik uslykhal,
Vybezhal Fedyukha,
Da naprasno — ne dognal!
Ekaya porukha!

Bystro, besheno neslas
Troyka — i ne divo:
Na ukhabe vsyaky raz
Zver rychal retivo;
Tolko ston krugom stoyal:
«Ochishchay dorogu!
Sam Toptygin-general
Yedet na berlogu!»
Vzdrognet vstrechny muzhichok,
Zhutko stanet babe,
Kak mokhnaty sedochok
Ryavknet na ukhabe.
A konyam podavno strakh —
Ne peredokhnuli!
Verst pyatnadtsat na ves makh
Bednye otduli!

Pryamo k stantsii letit
Troyka udalaya.
Proyezzhayushchy sidit,
Golovoy motaya;
Ladit vyvernut koltso
Vot i stala troyka;
Sam smotritel na kryltso
Vybegayet boyko;
Vidit, nogi v sapogakh
I medvezhya shuba,
Ne zametil vpopykhakh,
Chto s zhelezom guba,
Ne podumal: gde yamshchik
Ot koney gulyayet?
Vidit — barin materik,
«General», — smekayet.
Pospeshil furazhku snyat:
«Zdravia zhelayu!
Chto ugodno prikazat,
Vodki ili chayu. »
Khochet barinu pomoch
Yurky starichishka;
Tut vo vsyu medvezhyu moch
Zarevel nash mishka!
I smotritel otskochil:
«Gospodi pomiluy!
Sorok let ya prosluzhil
Veroy, pravdoy, siloy;
Mnogo videl na traktu
Generalov strogikh,
Net rebra, zubov vo rtu
Ne khvatayet mnogikh,
A takogo ne vidal,
Gospodi Isuse!
Nebyvaly general,
Vidno, v novom vkuse. »

Pribezhali yamshchiki
Podivilis tozhe:
Vidyat — delo ne s ruki,
Chto-to tut negozhe!
Sobralsya chestnoy narod,
Vse selo v trevoge;
«General v sanyakh revet,
Kak medved v berloge!»
Trus bezhit, a kto smeley,
Te — potekhe radi —
Zhmutsya okolo saney;
A smotritel szadi.
Strusil, izdali krichit:
«V izbu ne khotite l?»
Mishka vnov kak zarychit.
Ubezhal smotritel!
Orobel i ubezhal,
I so vseyu svitoy.

Dva chasa v sanyakh lezhal
General serdity.
Pribezhali toy poroy
Yamshchik i vozhaty;
Vrazumil narod chestnoy
Trifon borodaty
I Toptygina prognal
Iz saney dubinoy.
A smotritel obrugal
Yamshchika skotinoy.

Utythfk Njgnsuby

Ltkj gjl dtxth, pbvjq,
B vjhjptw pyfnysq/
Gj ljhjut cnjk,jdjq
Tltn gfhtym vjkjljq,
Ve;bxjr j,hfnysq:
Yt cgtibn, nhecbn ckturf;
Kjiflb yt ckf,s,
Lf ljhjuf yt ukflrf —
Hsndbys, e[f,s/
Yfujyztn zvobxjr
Dj;frf c vtldtltv:
«Gjcflb yfc, gfhtytr,
Dtctktq gjtltv!»
— «Xnj ns? c vbirjq?» — «Ybxtuj!
Jy e yfc cvbhtyysq,
Kbiybq irfkbr pf ytuj
Gjlytce, gjxntyysq!»
— «Ye cflbntcm!» — Gjcflbk
,jhjlfx vtldtlz,
Ctk b cfv — b gjnhecbk
Gjktujymre Atlz///
Dblbn Nhbajy rf,fxjr,
Ghbukfiftn Atl//
«Gjlj;lb ns yfc xfcjr!» —
Ujdjhbn vtldtl//
B gjikb/ Vtldtlm cvbhty,
Dblyj, cnfh ujlfvb,
Njkmrj kfge kb;tn jy
Lf pdtybn wtgzvb///

Xfc ghj[jlbn; ytn ht,zn,
Nj-nj dsgm/n kb[j!
Yj ghbdsxyst cnjzn
Kjifltyrb nb[j/

Cdtxthtkj/ Lhj;m d rjyz[,
Cne;f pktt yf yjxm;
Pfdjhjxfkcz d cfyz[
Vb[fqkj Bdfysx,
Rjyb lthyekb; cnhzckfcm
Nen ,tlf ,jkmifz —
Hzdryek vbirf! — gjytckfcm
Nhjqrf rfr ifkmyfz!

Rjkjrjkmxbr ecks[fk,
Ds,t;fk Atl/[f,
Lf yfghfcyj — yt ljuyfk!
rfz gjhe[f!

scnhj. tityj ytckfcm
Nhjqrf — b yt lbdj:
Yf e[f,t dczrbq hfp
Pdthm hsxfk htnbdj;
Njkmrj cnjy rheujv cnjzk:
«Jxbofq ljhjue!
Cfv Njgnsuby-utythfk
Tltn yf ,thkjue!»
Dplhjuytn dcnhtxysq ve;bxjr,
;enrj cnfytn ,f,t,
Rfr vj[yfnsq ctljxjr
Hzdrytn yf e[f,t/
F rjyzv gjlfdyj cnhf[ —
Yt gthtlj[yekb!
Dthcn gznyflwfnm yf dtcm vf[
,tlyst jnlekb!

Ghzvj r cnfywbb ktnbn
Nhjqrf elfkfz/
Ghjtp;f/obq cblbn,
Ujkjdjq vjnfz;
Kflbn dsdthyenm rjkmwj
Djn b cnfkf nhjqrf;
Cfv cvjnhbntkm yf rhskmwj
Ds,tuftn ,jqrj;
Dblbn, yjub d cfgjuf[
B vtldt;mz ie,f,
Yt pfvtnbk dgjgs[f[,
Xnj c ;tktpjv ue,f,
Yt gjlevfk: ult zvobr
Jn rjytq uekztn?
Dblbn — ,fhby vfnthbr,
«Utythfk», — cvtrftn/
Gjcgtibk aehf;re cyznm:
«Plhfdbz ;tkf/!
Xnj eujlyj ghbrfpfnm,
Djlrb bkb xf/?//»
[jxtn ,fhbye gjvjxm
/hrbq cnfhbxbirf;
Nen dj dc/ vtldt;m/ vjxm
Pfhtdtk yfi vbirf!
B cvjnhbntkm jncrjxbk:
«Ujcgjlb gjvbkeq!
Cjhjr ktn z ghjcke;bk
Dthjq, ghfdljq, cbkjq;
Vyjuj dbltk yf nhfrne
Utythfkjd cnhjub[,
Ytn ht,hf, pe,jd dj hne
Yt [dfnftn vyjub[,
F nfrjuj yt dblfk,
Ujcgjlb Bcect!
Yt,sdfksq utythfk,
Dblyj, d yjdjv drect!//»

Ghb,t;fkb zvobrb
Gjlbdbkbcm nj;t:
Dblzn — ltkj yt c herb,
Xnj-nj nen ytuj;t!
Cj,hfkcz xtcnyjq yfhjl,
Dct ctkj d nhtdjut;
«Utythfk d cfyz[ htdtn,
Rfr vtldtlm d ,thkjut!»
Nhec ,t;bn, f rnj cvtktq,
Nt — gjnt[t hflb —
;vencz jrjkj cfytq;
F cvjnhbntkm cpflb/
Cnhecbk, bplfkb rhbxbn:
«D bp,e yt [jnbnt km?»
Vbirf dyjdm rfr pfhsxbn///
E,t;fk cvjnhbntkm!
Jhj,tk b e,t;fk,
B cj dct/ cdbnjq///

Ldf xfcf d cfyz[ kt;fk
Utythfk cthlbnsq/
Ghb,t;fkb njq gjhjq
Zvobr b dj;fnsq;
Dhfpevbk yfhjl xtcnyjq
Nhbajy ,jhjlfnsq
B Njgnsubyf ghjuyfk
Bp cfytq le,byjq///
F cvjnhbntkm j,heufk
Zvobrf crjnbyjq///