Анализ стихотворения Маяковского Владимир ильич

Анализ поэмы Ленин и Хорошо Маякосвского

Последние записи

Новаторство Маяковского проявилось и в создании им лирического эпоса — поэм «Владимир Ильич Ленин» (1924-1925) и «Хорошо!» (1927). Оба произведения начинаются с характерного слова — время. Время становится самостоятельным образом произведений Маяковского. В поэме «Владимир Ильич Ленин» это время народных движений и революционных теорий в России и во всем мире, в поэме «Хорошо!» — революции, гражданской войны и первых мирных годов. Автор показывает эпоху переломную, в корне изменившую судьбу страны. Героем его произведений становится сам народ. Все это придает произведениям Маяковского черты эпоса, но эпоса особого рода, в котором все события даны в восприятии и оценках лирического героя.

Это было с бойцами, или страной, или в сердце было в моем.

Лирический герой поэм Маяковского — «свидетель счастливый» и участник грандиозных исторических событий, он один из многих, частичка народа, с которым «общие даже слезы из глаз». В поэме «Хорошо!» происходит усиление лирического начала. Массовые сцены революции, штурма Зимнего, картины гражданской войны начиная с одиннадцатой главы сменяются изображением подробностей жизни конкретного человека, который «в комнатенке-лодочке / проплыл /три тыщи дней». Опыт пережитого определяет предельную искренность лирических концовок глав, в которых автор идет от частных бытовых фактов (добыча дров, «две морковинки», которые герой несет любимой в голодную зиму) к обобщающим выводам: «…только /в этой зиме / понятной/ стала/ мне/ теплота / любовей,/ дружб/ и семей», «Я/ землю/ эту/ люблю, землю,/ с которой/ вдвоем голодал, — / нельзя /никогда/ забыть!», «с такою/землею/пойдешь/на жизнь,/на труд,/на праздник/ и на смерть!»

Произнося «Хорошо!» революции, славя Отечество, «которое есть, / но трижды — / которое будет», поэт не закрывал глаза на то, что не соответствовало его идеалам. Сатира стала важнейшим направлением литературной деятельности Маяковского. «Совме- щанство» — предмет обличения в стихотворении «О дряни», написанном в годы нэпа. Маяковский мастерски использует приемы поэтической сатиры. Он сталкивает слова разных стилевых пластов (РСФСР — мурло мещанина, серп и молот — свет — фигурять- бал — Реввоенсовет), вводит слова с уменьшительноласкательными суффиксами (спаленки, рамочка, канареица), применяет гиперболу (галифища). Все это помогает создать образ мещанина, прикрывающегося революционными лозунгами. В финале произведения Маяковский использует гротеск для прямого выражения авторской позиции: «Маркс со стенки» «вдруг /разинул рот, да как заорет…» Идею стихотворения помогает выразить и тематическая рифма: «обывательский быт» «побит».

Здесь искали:

маяковский ленин анализ
майковсктй поэма ленин аналищ
в и ленин маяковский анализ

Анализ стихотворения Владимира Маяковского «Послушайте!»

На мой взгляд, это величайший из лириков, и стихотворение “Послушайте!”-истинный шедевр русской и мировой поэзии.

Анализ стихотворения Владимира Маяковского “Послушайте!” Стихотворение “Послушайте!” написано в 1914году. В стихах этого периода внимательный читатель увидит не только фамильярные, насмешливые, пренебрежительные интонации, но и, присмотревшись, поймет, что за внешней бравадой - ранимая, одинокая душа. Цельность характера поэта, человеческая порядочность, помогавшая ориентироваться в главных проблемах времени, внутренняя убежденность в правоте своих нравственных идеалов отделяли В.М. от других поэтов, от привычного течения жизни. Эта обособленность рождала душевный протест против обывательской среды, где не было высоких духовных идеалов. Стихотворение-крик души поэта. Оно начинается просьбой, обращенной к людям: “Послушайте!” Таким восклицанием каждый из нас очень часто прерывает свою речь, надеясь быть услышанным и понятым. Лирический герой стихотворения не просто произносит, а “выдыхает” это слово, отчаянно пытаясь обратить внимание живущих на Земле людей на волнующую его проблему. Это не жалоба на “равнодушную природу”, это жалоба на человеческое равнодушие. Поэт как бы спорит с воображаемым оппонентом, человеком недалеким и приземленным, обывателем, мещанином, убеждая его в том, что нельзя мириться с безразличием, одиночеством, горем. Весь строй речи в стихотворении “Послушайте!” именно такой, какой бывает, когда, ведется острая дискуссия, полемика, когда тебя не понимают, а ты лихорадочно ищешь аргументы, убедительные доводы и надеешься: поймут, поймут. Вот только объяснить надо как следует, найти самые важные и точные выражения. И лирический герой их находит. Накал страстей, эмоций, переживаемых нашим героем, становится так силен. что иначе их не выразить как только этим многозначным емким словом-“Да?!”, обращенным к тому, кто поймет и поддержит. В нем и обеспокоенность, и забота, и сопереживание, и надежда. Если бы у лирического героя совсем не было надежды на понимание, он бы так не убеждал, не увещевал, не волновался.Последняя строфа стихотворения начинается так же, как и первая, с того же слова. Но авторская мысль в ней развивается совершенно по-другому, более оптимистично, жизнеутверждающе по сравнению с тем, как она выражена в первой строфе. Последнее предложение вопросительное. Но, в сущности, оно утвердительно. Ведь это риторический вопрос ответ не требуется. Располагая стихи “лесенкой”, он добился того, что каждое слово становится значимым, весомым. Рифма В.М. -необычайная, она как бы “внутренняя”, чередование слогов не явное, не очивидное-это белый стих. А как выразительна ритмика его стихов! Мне кажется, ритм в поэзии Маяковского-самое главное, сначала рождается он, а потом уже мысль, идея, образ. Некоторые думают. что стихи В.М. надо кричать, надрывая голосовые связки. У него есть стихи для “площадей”. Но в ранних стихах преобладают интонации доверительности, интимности. Чувствуется, что поэт только хочет казаться грозным, дерзким, уверенным в себе. Но на самом деле он не такой. Наоборот. М. одинок и неприкаян, и душа его жаждет дружбы, любви, понимания. В этом стихотворении нет неологизмов, столь привычных для стиля В.М. “Послушайте!”-взволнованный и напряженный монолог лирического героя.

Так кое-кому хотелось. Стихотворение с вызывающим названием «Нате!» нашло своего адресата и произвело именно то действие, на которое автор мог рассчитывать. Это было первое стихотворение двадцатилетнего Владимира Маяковского из двух десятков к тому времени написанных (не считая самых юношеских, потерянных), в котором он открыто противопоставил себя буржуазному обществу. Противопоставил в грубой, вызывающей форме. Это дало ему право впоследствии сказать: «Капиталистический нос чуял в нас динамитчиков». В нас - это значит - в футуристах. С ними поэт связал свою судьбу и свое творчество в молодые годы. Двадцатилетний поэт, автор двух десятков стихотворений и трагедии «Владимир Маяковский», показанной в петербургском театре «Луна-парк», почти мгновенно приобрел известность. Чем это объяснить? Экстравагантной одеждой, вызывающей манерой держать себя на эстраде, тем, что его имя стало мелькать в газетной хронике в связи с сенсационными и даже скандальными выступлениями группы футуристов, где заглавной фигурой был Давид Бурлюк, где блистал почти легендарный поэт-авиатор Василий Каменский, но где неизменно выделялся самый молодой, самый яркий и как оратор, остроумный полемист и как поэт - Владимир Маяковский

Анализ

В.В. Маяковский, поэма "Владимир Ильич Ленин"

Картинка Анализ стихотворения Маяковского Владимир ильич № 3

Написанная в год смерти В.И.Ленина 1924 г. поэма "Владимир Ильич Ленин" явилась завершением длительной работы Маяковского над ленинской темой.

Первое стихотворение о вожде - "Владимир Ильич!" - было написано Маяковским в апреле 1920 г. когда Коммунистическая партия и весь наш народотмечали 50-летие со дня рождения В. И. Ленина .

Идеи и образы первого стихотворения Маяковского о Ленине нашли свое развитие в другом произведении поэта о вожде - "Мы не верим!", написанном в 1923 г. в дни болезни Владимира Ильича. К этому времени, очевидно, относится и возникновение у Маяковского замысла поэмы о вожде.

В автобиографии "Я сам" под датой "23-й год" имеется лаконичная запись: "Начал обдумывать поэму "Ленин". Все виденное и пережитое в дни похорон Ленина требовало от Маяковского ускорить начатую им еще в 1923 г. работу над поэмой о вожде.

Апрель - сентябрь 1924 г. прошли в напряженной работе над поэмой "Владимир Ильич Ленин", завершенной в первых числах октября 1924 г. 3 октября Маяковский подписал с ленинградским отделением Госиздата договор на поэму. Срок сдачи рукописи - 17 октября 1924 г. Рукопись была представлена тремя днями позже.

18 октября 1924 г. Маяковский читал поэму в московском Доме печати, 21октября - в Красном зале МК РКП(б) партийному активу. Газета "РабочаяМосква" 23 октября 1924 г. в статье "Поэма Маяковского "Ленин" перед судомпартийного актива" писала: "Зал был переполнен. Поэма была встречена дружными аплодисментами всего зала. В открывшихся прениях. ряд товарищей говорили, что это сильнейшее из того, что было написано о Ленине. Огромное большинство выступавших сошлось на одном, что поэма вполне наша, что своей поэмой Маяковский сделал большое пролетарское дело. После прений Маяковский отвечал оппонентам. В частности,Маяковский указал, что он хотел дать сильную фигуру Ленина на фоне всейистории революции".

После Москвы Маяковский выступал с чтением поэмы в рабочих и партийных аудиториях Киева, Минска, Смоленска и других городов. Читал во многих рабочих собраниях. Отношение рабочей аудитории обрадовало и утвердило в уверенности нужности поэмы", - писал позднее Маяковский в автобиографии "Я сам".

1 января 1930 г. Маяковский выступил на торжественно-траурномзаседании, посвященном памяти Ленина, в Большом театре, с чтением третьей части поэмы.

В литературной критике появление поэмы вызвало очень небольшой отклик:в 1924 г. - заметка в 20 строк о чтении поэмы в Доме печати (газ. "Известия20 октября). В 1925 г. - небольшие рецензии: в ленинградской "Красной газете" (25 апреля), в журнале "Октябрь", и в журнале Центросоюза "Город и деревня". В 1926 г. рецензия в журнале "Печать и революция", и несколько строк в общей рецензии на пять книг Маяковского в "Известиях ЦИК" (21 февраля).

В поэме "Владимир Ильич Ленин" (1924 г.) деятельность вождя пролетарской революции художественно воссоздана на широком историческом фоне. Маяковский осознавал огромное значение личности Ленина - "самого человечного человека", "организатора победы" пролетариата. Поэма явилась гимном "атакующему классу" - пролетариату и его партии.

Ощущая себя". солдатом в шеренге миллиардной", Маяковский рассматривал устремлённость к коммунистическому будущему как критерий всей созидательной деятельности, в том числе и поэтической. ". Великое чувство по имени класс" было основной движущей силой творчества Маяковского советского времени.

Основной чертой художественного пространства многих текстов Маяковского и рассматриваемой поэмы в частности является его пульсирующий характер.

Поэма "Владимир Ильич Ленин" - не вызывала у современников поэта сколько-нибудь сочувствия. Почитатели раннего творчества не обнаружили в ней чего-либо нового по сравнению с поэтикой футуризма, а господствующая тогда рапповская критика нашла поэму зарифмованным пособием по истории партии. Безусловно, ошибались и те и другие. При всей документальности фабулы (вымысел в данном случае был бы грубой бестактностью) поэма "Владимир Ильич Ленин" одухотворена отчётливым пафосом сотворения нового художественного языка и нового мифа.

Своей поэмой Маяковский творил не только чудо воскресения Ленина, но и другое чудо - воскрешение слова. "Слова у нас до важного самого в привычку входят, ветшают, как платье. Хочу сиять заставить заново величественнейшее слово ПАРТИЯ".

Литературоведы, бесспорно, правы, когда называют поэму "Владимир Ильич Ленин" важнейшей вехой в творчестве Маяковского. Никогда раньше он не достигал в своей поэзии столь органичного сращения поэтической мифологии и обслуживающего её художественного языка. (Сафонова Екатерина 11 кл.)

Придумывала не сама,брала вырезками из интернета,вообщем собирала по чуть чуть всю информацию о поэме!Вот составила сообщение!Вдруг кому понадобится,пользуйтесь!

Образ Ленина в поэзии Владимира Маяковского

Картинка Анализ стихотворения Маяковского Владимир ильич № 4

Я себя под Лениным чищу,
чтобы плыть в революцию дальше.
В. Маяковский

У А.Вознесенского в стихотворении "Уберите Ленина с денег" есть такие строчки:

Ленин — самое чистое деянье,
Он не должен быть замутнен.
Уберите Ленина с денег,
Он для сердца и для знамен.

Если уж современный интеллигентный поэт впадал в заблуждение в отношении партийных вождей, то фанатично преданному идеям коммунизма Маяковскому нельзя было не обратиться к этой теме. И он писал о Ленине много и честно, через образ вождя передавая образ партии:

Ленин и партия — близнецы-братья,
кто более матери-истории ценен.
Мы говорим: Ленин, подразумеваем: партия,
мы говорим: партия, подразумеваем: Ленин!

Поэт не обожествляет Ильича. Напротив, рисует его реальным: чуть картавым, невысоким, с пальцами, засунутыми в карманы жилетки. Он возвеличивает дело, которое возглавлял Ленин, и людей, которые это дело продолжают.

Единица, кому она нужна?
Голос единицы тоньше писка.
Кто его услышит?
Разве — жена,
да и то, если не на базаре,
а близко.
Но, если в партию
сгрудились малые,
сдайся враг,
замри и ляг:
партия — рука миллионопалая,
сжатая в один
все громящий кулак!

Творческие люди часто выбирают себе кумира. Маяковский образцом для подражания выбрал пролетарского лидера, с ним он советуется, на него равняется:

Двое в комнате:
я — и Ленин,
фотографией на белой стене.
. Я себя под Лениным чищу, чтобы плыть в революцию дальше.

Работа над поэмой о Ленине имела для Маяковского принципиальное значение. Те, кто противопоставляет его лирические стихи поэмам "Владимир Ильич Ленин" и "Хорошо", якобы лишенным лиризма, либо сознательно игнорируют, либо просто не в силах понять то обстоятельство, что эти произведения объединяет мечта о новом человеке, новой личности, способной заместить в себя весь мир. В поэме о Ленине он создал образ реального человека, "самого земного изо всех прошедших по земле людей".
Вчитавшись внимательно, можно убедиться, что это поэма о любви. Любви миллионов людей без рас и наций.

Вплывали ночи на спинах дней,
часы меняя, путая даты.
Как будто не ночь и не звезды над ней,
а плачут над Лениным негры из Штатов.

Отправным моментом в изображении Ленина и в построении поэмы стала картина народной скорби как выражения любви и благодарности народа к своему вождю. Отсюда возникает потребность воссоздать в поэтических красках и образах то, что было делом жизни, историческим подвигом Ленина, что выдвинуло его как лидера и партии, и народа. Вот почему "типическими обстоятельствами", в которых проявляется характер нового героя, являются не бытовые аксессуары, а события всемирной истории. Причем история не фон, а составная часть биографии героя. Поступая так, Маяковский сознательно шел на риск.
Опыт Маяковского в создании образа Ленина — как вечного образа рожденного нашей эпохой, — не исключает и других подходов к теме, но, предпринятый под влиянием глубокого потрясения, он являет пример истинного новаторства, подсказанного слиянием взволнованной мысли и зрелого чувства.

Ленин и сейчас живее всех живых —
наше знанье, сила и оружье!
В этих строках у Маяковского нет фальши.

2410 человек просмотрели эту страницу. Зарегистрируйся или войди и узнай сколько человек из твоей школы уже списали это сочинение.

Поэма В.Маяковского «Владимир Ильич Ленин» - канонический текст ленинской агиографии

Поэма «Владимир Ильич Ленин» - отнюдь не первый художественный опыт обращения В.Маяковского к образу вождя мирового пролетариата. Своеобразным прологом к поэме стали стихотворения «Владимир Ильич» (1920), «Мы не верим!» (1923), «Киев» (1924), «Комсомольская» (1924), где поэт подобрал и опробовал трактовки, образы, ходы и мотивы для дальнейшей своей ленинианы. Однако только во «Владимире Ильиче Ленине» впервые как для творчества данного поэта, так и для советской литературы, появляются фундаментальные черты агиографии.

Появление этих черт в контексте творчества поэта неудивительно - В.Маяковский всегда, хоть и вел бескомпромиссную борьбу с «вредной бациллой» христианской идеологии, но так или иначе использовал мифологические и риторические наработки религиозной литературы (см. например, поэму «Человек», которую Н.А.Макарова, исследуя христианские мотивы в творчестве В.Маяковского, позиционирует как «травестированную Библию»).

Современные исследователи творчества поэта подчеркивают всю неоднозначность, сложность его отношений с религиозной культурой своего времени, усматривают влияние гностических доктрин на становление до- и послереволюционного мировоззрения поэта.

Кроме того, исследователи творчества В.Маяковского отмечают сенситивность и приверженность поэта к архаическим жанрам вообще. И это лишний раз сподвигает нас представить поэму «Владимир Ильич Ленин» как канонический текст коммунистической агиографии.

Поэма «Владимир Ильич Ленин», как не раз подчеркивалось исследователями, - произведение многожанровое. В рамках широких параметров лирико-эпической поэмы здесь обнаруживается присутствие очерка, черты оды, элементы мартиролога. Однако основой поэмы становится жанр биографии (столь близкий и родственный агиографии).

Первым сигналом, наводящим на мысль о возможном агиографизме поэмы является ее заглавие. Как известно, житийная литература со времен ее происхождения от жанра римской биографии почитала за правило включать в название текста имя того человека, святого, о чьей жизни ведется повествование.

В.Маяковский, озаглавив поэму именем реально существовавшего, культового человека невольно поддерживает эту традицию (нельзя не отметить, что подобный заголовок вообще присущ лениниане: «Ленин» В.Брюсова, В.Казина, Н.Клюева, А.Прокофьева, С.Стальского, «В.И.Ульянов-Ленин» А.Безыменского).

Основные конструкты, свидетельствующие о житийности поэмы В.Маяковского, по нашему мнению (и здесь мы предлагаем несколько иной анализ, чем Ю.Шатин), обнаруживаются в ее морфологическом устройстве, на уровне субъектно-объектной организации.

В центре «Владимира Ильича Ленина» так же, как и в житийной литературе, находится представление об идеальной личности человека современной эпохи. Личность эта оказывается по своему масштабу грандиозной и по своему внутреннему содержанию исключительной. При этом В.Маяковский постоянно подчеркивает особую, небожественную, природу избранничества Ленина, ставшего всенародным вождем. Неужели / про Ленина тоже: «вождь / милостью божьей»? Если б был он / царственен и божественен, Я б / от ярости / себя не поберег. Однако, активно отрицая царственность и божественность Ленина, - категории, ассоциирующиеся в народном сознании с прежней дореволюционной монархической властью, - поэт все же не оспаривает само избранническое положение Ленина среди людей. Оно переосмысливается в новых терминах и мотивировках:

Этого / не объяснишь / церковными / славянскими / крюками, и не бог / ему / велел - / избранник будь! Шагом человеческим, / рабочими руками, собственною головой / прошел он / этот путь. В.И.Ленин В.Маяковского в силу своей грандиозности и избраннического положения приобретает черты Человекобога.

Любопытен набор характеристик, приписанных В.Маяковским голове «народного избранника». Образ «светлой головы» (поэт расширяет устойчивое в языке выражение до образа), в которой «мысли ярче всякого пожарища», как бы намекает на особую духовную субстанцию вождя, которая светится. Свет ее в таком контексте оказывается одного порядка со светом головы святых, увенчанных на иконах нимбами. Известно, что нимб - нетварная светящаяся субстанция - святого, духовного властителя на земле, имеет тварную аналогию, которой является корона монарха, материальный символ власти (появившийся в качестве монархической атрибутики в языческие времена, имевший целью закрепить за властителем статус наместника верховного божества на земле; напомним: в архаических религиях верховным божеством являлось солнце, а золотая корона с зубцами являлась символом этого светила и его лучей). «Светлая голова» Ленина, ставшего «вожаком пролетариев», «выдает» его как наследника духовной и земной власти (святого и монарха) одновременно.

Интересно также, что в начальных эпизодах поэмы В.Маяковского подчеркиваются народные ожидания «солнцеликого заступника». Появившийся в дальнейшем Ленин сопровождаем солнцем. В русском фольклоре солнце включалось в символику Христа. Обозначенная в поэме В.Маяковского ленинская функция заступника, мессии, сопровождаемого солнцем, делает возможным сравнение «вожака пролетариев» с Христом. Это, в свою очередь, позволяет рассматривать образ героя поэмы как агиографический или апокрифический. И хотя в поэме всячески подчеркивается, что Ленин - не христианский мессия, он выступает как мессия нового типа, ставший вождем народа в силу исторической необходимости. Вместо «царственности и божественности» он наделен особыми личными и деловыми качествами, позволяющими ему успешно функционировать в роли современного властителя.

Нет сомнения, деловые и личные качества героя поэмы являются эталонными в кодексе поведения коммуниста. Простота, неприхотливость в быту, внимательность к людям, умение слушать и давать советы позволяют называть Ленина «самым человечным человеком». И именно эта «самая человечная человечность» образует подвижнический ореол вокруг героя (причем, ленинская простота - стереотип ленинианы: см. образ В.И.Ленина у С.Есенина, М.Зощенко, М.Исаковского, Г.Кржижановского, Н.Погодина, М.Пришвина, Б.Полевого А.Тарасова-Родионова, А. Твардовского, Е.Чаренца, М.Шагинян - в ряде случаев этот стереотип агиографичен).

Подчеркивая человечность, земную, обыденную сущность вождя, А. Маяковский дает ему намеренно сниженные характеристики. В одном из эпизодов Ленин бочком выходит из коридора, «незаметный», «как будто заспанный». В быту вождь оказывается такой же, как все, и даже неприглядней остальных. Но деловые способности Ленина исключительны, они выделяют его из общей массы. В эпизоде выхода «заспанного» Ленина последующие строки опровергают все ранее сказанное про героя.

В какого-то парня / в обмотках / лохматого уставил / без промаха / бьющий глаз, как будто / сердце с-под слов выматывал, как будто / душу / тащил из-под фраз. Данная сцена характеризует вождя отнюдь не как обычного человека, но как мудреца, разбирающегося в людях с первого взгляда. Заметен здесь и драматургический элемент: Ленин наделен атрибутами, не являющимися достоянием среднестатистического человека: магическим, чуть ли не смертоносным глазом.

Одним из основных достоинств героя в поэме является такая заведомо религиозная в контексте русской культуры черта его сознания, как соборность. «Единица - вздор, единица - ноль», - провозглашает В.Маяковский для того, чтобы несколькими строчками спустя произнести гимн партии как бессмертной сплотительнице человечества во имя общего (чуть ли не в Федоровском, но все-таки - в марксистско-ленинском смысле) дела. Но, несмотря на соборность сознания, Ленин, в отличие от рядовых членов партии, в тексте оказывается «меж равными - первейший», главной единицей, объемлющей собой всю партию, имеющей с ней одинаковые функции:

Мы говорим - Ленин, / подразумеваем - / партия, мы говорим - / партия, / подразумеваем - / Ленин.

М.Вайскопф выдвигает две версии, объясняющих необходимость сращения образов партии и Ленина в художественном пространстве поэмы:

- тем самым подчеркивается его особая, самодостаточная, не такая, как у простых смертных, природа, постулируется некая андрогинность главного героя;

- партия оказывается «земной супругой Ильича», «церковью», «его семейным телом, созданным им самим», «преемницей и воплощением вождя», в конечно счете - залогом его бессмертия.

Исключительная сущность «и сына и отца революции», особая роль вожака масс, совмещаемая с человеческой простотой, человеческой душевностью, соборность его сознания, а также ряд косвенных сопоставлений его с Христом, которые имеются в тексте, позволяет говорить Ленине как о коммунистическом святом (имя которого «каждый крестьянин» «в сердце вписал любовней, чем в святцы).

Как святой В.И.Ленин в поэме В.Маяковского являет нам несколько инвариантных для житийной литературы моделей поведения. Он предстает:

В поэме В.Маяковского Ленин - умнейший из всех умнейших. Помимо того, что им прочитано несметное количество книг, он наделен особым знанием метафизической истины, коммунистической мудростью. Его просветительская деятельность по своей духовной значимости подобна деятельности духовных Учителей. Ленин гак же, как, например, почитаемый русскими христианами святитель Стефан Пермский, дает необразованной массе азбуку, но не простую, а метафизическую азбуку марксизма:

Я знал рабочего. / Он был безграмотный.

Не разжевал / даже азбуки соль.

Но он слышал, / как говорил Ленин,

Кроме этого, Ленин-Учитель выполняет функции культурного героя. Он не только обучает народные массы коммунистическим истинам, но также отвечает на вопросы современности, решает насущные бытовые проблемы:

Он вместе / учит в кузничной пасти,

Как быть, / чтоб зарплата / взросла пятаком.

Что делать, / если / дерется мастер.

Как быть, / чтоб хозяин / поил кипятком.

Образ Ленина в поэме - это также образ Чудотворца. Рассуждая о наличии чудес в тексте В.Маяковского, нельзя не привести слова Е.Добренко о том, что вообще вся лениниана «совершается в пространстве чуда». К «чудесам» здесь можно отнести уже упомянутый нами магический глаз героя, «видение Кремля» К.Марксу. Подобные явления дополняет и «вездесущность» Ленина: в 1905 году герой, стоя одновременно на «каждой баррикаде», «ведет всего восстания ход» (мотив чудесной «вездесущности» вождя присущ лениниане 1920-х годов: см. например, ст. Н.Асеева «Новая кремлевская стена» (1923)).

Восприятие Ленина как Мученика связано с упоминанием о «ранах Ильича», по крови которых можно найти путь на завод Михельсона, а также - с его смертью несколькими годами позже.

Ленин не одинок в своих мучениях. Сцены мучений партийных собратьев в поэме ничуть не уступают подобным сценам христианских «актов мучеников».

Пятиконечные звезды / выжигали на наших спинах / панские воеводы.

Живьем, / по голову в землю, / закапывали нас банды / Мамонтова. В паровозных топках/ сжигали нас японцы, рот заливали свинцом и оловом. Отрекитесь! - ревели, / но из горящих глоток / лишь три слова: - Да здравствует коммунизм! Для сравнения предлагаем эпизод из древнерусского текста. Святой Михаил, князь Черниговский, попав в стан к Батыю, отказался от выполнения языческого ритуала прохождения через огонь, за что был, подвергнут мучениям. «Достигли же убийцы места, где стоял святой, бросились на него словно звери, и, растянув на земле за руки и за ноги, били немилосердно по всему телу, так что земля обагрилась. Били же долго и нещадно. Он же, терпя доблестно, ничего не говорил, кроме одного: «Я христианин»«. Такая же участь постигла и его вассала. Кровь мучеников во все времена считалась неоспоримым доказательством правоты их веры.

Однако В.И.Ленин в поэме В.Маяковского не просто Учитель, Чудотворец и Мученик. Он предстает, в первую очередь, как политический деятель. И здесь он принимает на себя во многом функции демиурга архаических мифологий. Он постоянно ведет борьбу с изначальным буржуазным хаосом, и сюжетом поэмы становится укрощение хтонической стихии.

Все враги вождя и его партии делятся на два типа: «враг сегодняшнего дня и капитализм». Мировое зло, капитализм появляется задолго до рождения главного героя поэмы неким работящим «деловым парнишкой», но с годами превращается в «разбухшего и одрябшего» буржуя, которого необходимо «взорвать». Ленин, успешно проведя процесс взрыва - свершив революционные преобразования - вынужден в дальнейшем сражаться с капиталистическими пережитками, «врагами сегодняшнего дня». Каждый конкретный раз они принимают какое-либо определенное обличие: «эсерики прыткие», кулачество, Колчак, Деникин. Автор постоянно подчеркивает жестокость и беспощадность Ленина по отношению к врагу: с эсериков он обрывает до нитки фразочки, дабы сияли из книг «в дворянском нагише» или с помощью «зажима», продотрядов и продразверстки он «встает сражаться с кулачеством». Жестокость отнюдь не противоречит гуманной, человечной природе вождя. Жестокость является показателем целеустремленности, сильной воли героя. Тем более что, «встав к врагу железа тверже», к товарищам Ленин «милел людскою лаской».

Бескомпромиссное отношение к врагу, персонифицированному мировому хаосу, соответствует примерам поведения христианских святых по отношению к врагам в древнерусского житиях (см. например, эпизод в «Житии Стефана Пермского», повествующий о том, как святой расправляется с кумирами язычников: «Обухом в лоб бил идола и по ногам, и секирою посекал, и на члены рассекал, и на поленья раскалывал его, и на щепки раздроблял его, огнем сжигал»).

Таким образом, в герое поэмы В.Маяковского проступают черты Человекобога; демиурга и культурного героя архаических мифологических систем; Христа (как евангелического, так и апокрифического, фольклорного); подвижника средневековой агиографии.

Как полагает Ю.Шатин, биографический в целом сюжет «Владимира Ильича Ленина» во многом соответствует житийной сюжетной схеме. Отталкиваясь от исследования Ю.Шатина, мы выявляем свой агиографический сюжет в поэме. Начало данного сюжета - традиционная для русского эпоса, слегка трансформированная формула:

Далеко давным, / годов за двести, первые / про Ленина / восходят вести. Автором подчеркивается момент ожидания народом пролетарского миссии.

Более примечателен с точки зрения сюжетов религиозной литературы рассказ о рождении героя:

Коммунизма / призрак /по Европе рыскал, уходил / и вновь / маячил в отдаленьи. По всему поэтому / в глуши Симбирска Родился / обыкновенный мальчик / Ленин. Рождение героя, обусловленное не столько любовью родителей, сколько исторической необходимостью, политической и даже мистической (призрак коммунизма, рыскающий по Европе, как прародитель мальчика) ситуацией современности, чудесно.

Детство героя в поэме опущено. Зато имеется эпизод раннего крещения в революционеры (революционной инициации мальчика). В семнадцать лет, пережив казнь брата Александра, известного народовольца, Володя Ульянов дает «слово крепче клятв» продолжить дело брата, пойдя «другим путем», взяв в старшие братья и наставники Карла Маркса. С этого момента, взвалив себе на плечи «чернорабочий ежедневный подвиг» подготовки и ведения революции в России, Ленин ведет уже исключительно общественный образ жизни.

Данный сюжет заканчивается знаковым моментом - смертью коммунистического святого и описанием последующих чудес. «Нету чудес, и мечтать о них нечего», - пишет В.Маяковский, имея в виду материальную непреложность смерти вождя. Но в финале текста происходит главное чудо, ради которого, по большому счету, и написана поэма: В.И.Ленину даруется бессмертие: «С этого знамени, / с каждой складки / снова / живой / взывает Ленин». О том же гласят некоторые строки в начале поэмы: «Ленин / и теперь / живее всех живых». Таким образом В.Маяковский провозглашает бессмертие вождя и его дела (бессмертие вождя и его дела - еще один лейтмотив ленинианы: см. например, ст. Э.Багрицкого «1924», стихи Д.Бедного, А.Безыменского, А.Жарова, М.Светлова и других авторов - вплоть до поэмы А.Вознесенского «Лонжюмо» (1963)).

Наличие основных этапов классической для религиозной биографии схемы: от описания необычного рождения героя до чудес, свершившихся после смерти оного, которые представлены в произведении В.Маяковского, - несомненный показатель типологического родства поэмы с агиографией.

Анализ субъектно-объектного уровня организации текста также заставляет нас сопоставлять данное произведение с агиографической литературой. В поэме «Владимир Ильич Ленин» В.Маяковский совершает беспрецедентный для своего творчества шаг - он определяет место своего лирического двойника как второстепенное, отдав прерогативу первенства даже не абстрактному «мы», появившемуся у поэта в послереволюционные годы, а конкретному человеку - Ленину. При этом, осознав почти свою второстепенную роль в сюжетной системе поэмы, автор сначала как бы недоумевает:

Отчего ж. я бы / жизнь свою, / глупея от восторга, за одно б / его дыханье отдал?

Но очевидно, что движущей силой при написании поэмы для автора была вполне искренняя вера в истину, предложенную Лениным. Ленинский миф, складывающийся в сознании В. Маяковского под влиянием общественных стереотипов, совпал с архетипом идеального человека, пастыря, политического деятеля, уже существовавшим в системе представлений данного поэта о мире. Ленин действительно стал Учителем В.Маяковскому.

И потому авторский лирический двойник в поэме признается, что добровольно отдает «всю свою звонкую силу поэта» «атакующему классу», ленинской партии, являет себя последователем ленинского учения: «Я себя под Лениным чищу, чтобы плыть в революцию дальше». Или: «Голосует сердце - / я писать обязан / по мандату долга», - В.Маяковский действует по той же причине (вера в дело Учителя), по которой была написана большая часть религиозной литературы.

Тем не менее, несмотря на большое чувство, которое испытывает В.Маяковский по отношению к В.И.Ленину, он поддерживает пиететную - этикетную - дистанцию между основным героем поэмы и собственным авторским «я», лирическим героем (в дальнейшем мы не будем разграничивать эти репрезентации В.Маяковского в поэме, поскольку такого разграничения в религиозных текстах не существует). Доминирующим чувством автора «Владимира Ильича Ленина» по отношению к центральному персонажу становится полное и безмерное преклонение перед его авторитетом.

Отсюда появление в тексте поэмы одических и панегирических (по своей сущности, этикетных) конструкций и смысловых элементов. В этом плане любопытно, например, какие рифмы подобраны к имени вождя, их семантика. Рифму к «Ленин» или «Ильич» составляет, как правило, абстрактная (восходящая, безусловно, к старославянскому, церковному языку) лексика с положительной экспрессивной окраской: «мгновений», «отдаленье», «величье», «просветленье». Особо примечательны рифмы, контекстуально не связанные с объектом повествования, но за счет своей внутренней семантики являющиеся его своеобразными характеристиками: «На колени!» - как бы намек на непримиримость Ленина к врагу; «причуд» - на его необычность. Наконец, рифма «Ленин/ценен» ясно выражает как всеобщее, так и авторское пиететное отношение к вождю. Сознательное согласие В.Маяковского на второстепенную роль его «я» в художественной структуре текста и пиететная дистанцированность схожа с подобными установками евангелистов и древнерусских книжников, агиографов.

Композиционное расположение так называемых лирических отступлений поэмы В.Маяковского во многом агиографично. Что характерно, они расположены, по большей части, в начале и в финале текста. Начало «Владимира Ильича Ленина» знаково: автор представляет читателю героя и его место в современности, тональность текста определяется не столько «резкой тоской» или «осознанной болью», сколько панегириками в адрес героя: начиная с рассказа о «настоящем, мудром, человеческом», огромном лбе вождя, заканчивая призывом писать заново долгую жизнь товарища Ленина. В начале поэмы автор причащается Ленину. Делает он нечто подобное и в финале:

Я счастлив, / что я / этой силы частица, что общие / даже слезы из глаз. Сильнее / и чище / нельзя причаститься великому чувству / по имени - / класс!

Что немаловажно, панегирики в адрес героя соседствуют здесь с авторскими самоуничижениями. Например:

Кто / сейчас / оплакал бы / мою смертишку В трауре / вот этой / безграничной смерти!

Концентрация в зачине и финале поэмы панегириков в адрес героя, граничащих с авторскими самоуничижениями, соответствует морфологии зачина и финала, а также требованиям к композиционному устройству житийных текстов.

Ряд элементов в дискурсивной системе поэмы также позволяет говорить об ее агиографизме. В этом плане значима дидактическая и проповедническая установка автора при написании текста.

Дидактическая установка поэмы В.Маяковского прослеживается, в основном, на содержательном уровне. Поэт приводит весь уже существующий комплекс марксистско-ленинских мифов о всемирной истории и преданий о вожде мирового пролетариата. Более того, В. Маяковский - словно древнерусский книжник, который не мог обойтись при написании жития без апелляции к религиозным авторитетам, без цитирования священных первоисточников - вправляет в художественную ткань поэмы цитаты из «священных» в контексте коммунистического искусства писаний: «Мы и кухарку / каждую / выучим / управлять государством!» - перифраз знаменитых слов самого Ленина (перед тем, как начать работу над поэмой, В.Маяковским был тщательнейшим образом проштудирован весь массив ленинских работ: статей, выступлений). Или: «Мир хижинам, / война, / война, / война дворцам!» - слегка ритмизированный В.Маяковским лозунг французской революционной армии XVIII века (во время Октябрьской революции широко использовавшийся в плакатном искусстве и публицистике, откуда и мог почерпнуть его поэт, занимавшийся в ту пору «Окнами РОСТА»).

Проповедническая авторская установка присуща вообще всей поэзии В.Маяковского - от его ранних романтических анти мещанских выступлений до пост октябрьской, коммунистически обоснованной и социально насущной пропаганды. Общеизвестна также «проповедальная» ставка поэзии «гения масс» на широкую аудиторию. «Маяковского нужно читать всем вместе, чуть ли не хором (ором, сбором), во всяком случае, вслух и возможно громче. Всем залом. Всем веком», - отмечает М.Цветаева. В поэме «Владимир Ильич Ленин» появляются следующие авторские интонации, весьма знаковые по отдельности, а особо - в совокупности, с точки зрения проповеди:

Императивные по отношению к читателю/слушателю. Здесь актуальна, например, поэтика предельно императивного речевого жанра - лозунга. «Строку агитаторским лозунгом взвей», - призывает поэт, что сам же не замедляет сделать:

Чтоб не передохнуть / нам / в передышку, чтоб знал - / запомнят удары мои, - себя / не муштровкой, / сознанием вышколи, стройся / рядами / Красной Армии.

Использование лозунга, агитки, конечно, не характерно для проповедническая литературы, но в данном случае важна императивность как таковая.

Обличительные по отношению к врагу Коммунистической партии. В поэме частотны приемы сатиры; приемы, равно как и обличительная интонация в целом, весьма характерный для проповеди:

- Буржуевы зубья / ощерились разом. - Раб взбунтовался! / Плетями, / да в кровь его!

Панегирические по отношению к самой партии. Например, знаменитый гимн:

- Партия - / бессмертие нашего дела. Партия - единственное, / что мне не изменит.

Проповеднический модус произведения усилен обилием тропов, риторических фигур, экспрессивно окрашенной лексики. Стоит добавить, что и здесь В.Маяковский приближается к житийным образцам: стиль В.Маяковского, как отмечает Ю.Шатин, напоминает ритмически организованную прозу Епифания Премудрого с его «витием словес».

Поэма «Владимир Ильич Ленин» агиографична и по прагматическим параметрам. У создателя любого жития, как известно, имелась четкая практическая цель: он выполнял заказ церкви или народа, ожидавшего канонизации святого. Поэма В.Маяковского, написанная вскоре после смерти В.И.Ленина, совпала по времени написания с актом официальной канонизации вождя.

Ленин еще при жизни был наделен всей коммунистической общественностью наивысшим авторитетом. Ни Ф.Дзержинский, ни М.Калинин, ни Н.Крупская, упомянутые в поэме В.Маяковского, не получили ту степень всенародной любви, которую посмертно приобрел Ленин. После смерти стараниями сподвижников по партии Г.Зиновьева, И.Сталина, Л.Троцкого, Л.Красина, А.Луначарского и других Ленин обрел своего рода бессмертие: его бальзамированное тело было помещено в Мавзолей в самом сердце России, куда устремилась волна всенародного паломничества.

Поэма «Владимир Ильич Ленин» внесла свой вклад, конечно, не в канонизацию, но в поддержку в народном сознании уже канонизированного образа Ленина. Оказавшись в школьной программе (среди немногих, избранных текстов ленинианы), получив статус «учебника жизни», поэма так или иначе стала определять мифологическую составляющую мировоззрения подрастающего поколения. То есть, как феномен советского искусства поэма обрела те же социокультурные функции, что и любое житие.

После канонизации святого и жития о нем на Руси нередко канонизировали его автора. С В.Маяковским произошло нечто подобное. И здесь необходимо отметить, что настоящий, не вымышленный, В.И.Ленин недолюбливал творчество этого поэта, отзывался о поэтической манере В.Маяковского как о «глупой и претенциозной» и прочил в настоящие пролетарские поэты Демьяна Бедного, о чем В.Маяковский был осведомлен. Статус лучшего поэта современности вкупе с ореолом «святого и непогрешимого» В.Маяковский получил после своей смерти с волеизъявления Сталина, которого совсем не зря и, получается, к месту помянул во «Владимире Ильиче Ленине». И думается, что поэма о Ленине могла сыграть роль одного из факторов в пользу канонизации поэта в советской действительности.