Анализ стихотворения Маяковского Обыкновенно так



Анализ стихотворения Маяковского «Люблю»

Картинка Анализ стихотворения Маяковского Обыкновенно так № 1

Владимир Маяковский был по натуре очень влюбчивым и увлекающимся человеком. Однако единственной женщиной, с которой его связывали длительные отношения, являлась Лиля Брик. Их роман развивался довольно странно, то угасая, то вновь разгораясь. Но своенравная и достаточно эмансипированная девушка каждый раз на предложение руки и сердца со стороны поэта неизменно отвечала отказом.

Пример

Между тем, именно Лиля Брик открыла для Маяковского целую вселенную под названием любовь, и заставила его рассматривать это чувство как настоящий дар. Но, страдая от отсутствия взаимности, поэт то и дело задавался вопросом, почему обычное человеческое чувство способно превратить взрослого и состоявшегося мужчину в обычного мальчишку, ранимого и беззащитного. Анализируя этот феномен, Маяковский в 1926 году написал поэму «Люблю». которую посвятил Лиле Брик, буквально вывернув наизнанку перед избранницей свою душу. Однако с первых строчек он сразу же расставил все точки над «i», отметив, что его чувство не является рафинированным и утонченным, так как жизнь не баловала поэта. Но, в то же время, ему удалось избежать того момента, когда «очерствевает сердечная почва», поэту неведомо было ощущение горечи оттого, что его «любовь поцветет, поцветет – и скукожится».

Поэма включает в себя одиннадцать глав, первые из которых посвящены детству и юности поэта. Беспристрастно и в привычной грубой манере автор рассказывает о том, как состоялось становление его личности. Уже в подростковом возрасте он мечтал о том, чтобы его жизнь была наполнена любовью, но не приторно-сладкой, когда парочки восхищаются морским прибоем и шумом ветра. Маяковского интересовала любовь в чистом ее проявлении, когда во всем мире существуют лишь два человека, а все остальное не имеет для них никакого значения.

Рассматривая через поэтическую призму взаимоотношения других людей, поэт безжалостно высмеивает тех, кто хочет произвести друг на друга впечатление благодаря своим нарядам, умению изъясняться по-французски или же благосостоянием. К последней категории людей, привыкших покупать любовь за деньги, поэт испытывает особое презрение. «Я жирных с детства привык ненавидеть, всегда себя за обед продавая», — отмечает автор.

Его жизнь резко изменилась, когда в нее, словно вихрь, ворвалась Лиля Брик, которая «взяла, отобрала сердце и просто пошла играть – как девочка мячиком». Однако поэт готов был простить ей абсолютно все и «от радости себя не помня, скакал, индейцем свадебным прыгал, так было весело, было легко мне». Многочисленные ссоры и недомолвки между влюбленными происходили довольно часто, однако этот факт не смог повлиять на силу чувств, которые Маяковский испытывал к Лиле Брик. И каждый раз, возвращаясь к ней, поэт знал, что идет домой, туда, где навсегда осталось его сердце. «Так я к тебе тянусь неуклонно, еле расстались, еле развиделись», — отмечает поэт в своей поэме. При этом он осознает, что даже безответное чувство может давать удивительное ощущение счастья и радости только потому, что где-то существует человек, которому оно адресовано. И эта мысль дает Маяковскому не только утешение, но и надежду на то, что когда-нибудь его избранница сможет оставить свои предубеждения, став обычной женщиной, которая способна принять он поэта бесценный дар и ответить на него взаимностью.

«Не смоют любовь ни ссоры, ни версты», — убежден Маяковский. Но при этом он все же не может удержаться от пафоса, заявляя: «Клянусь – люблю неизменно и верно!». В последней строчке поэмы, конечно же, содержится преувеличение, так как после каждой ссоры с Лилей Брик поэт очень быстро утешался в объятиях других женщин. Но – неизменно возвращался к той, которая была его музой и вдохновительницей.

©"" .

Любовь любому рожденному дадена,—
но между служб,
доходов
и прочего
со дня на день
очерствевает сердечная почва.
На сердце тело надето,
на тело — рубаха.
Но и этого мало!
Один —
идиот!—
манжеты наделал
и груди стал заливать крахмалом.
Под старость спохватятся.
Женщина мажется.
Мужчина по Мюллеру мельницей машется.
Но поздно.
Морщинами множится кожица.
Любовь поцветет,
поцветет —
и скукожится.

Я в меру любовью был одаренный.
Но с детства
людьё
трудами муштровано.
А я —
убег на берег Риона
и шлялся,
ни чёрта не делая ровно.
Сердилась мама:
«Мальчишка паршивый!»
Грозился папаша поясом выстегать.
А я,
разживясь трехрублевкой фальшивой,
играл с солдатьём под забором в «три листика».
Без груза рубах,
без башмачного груза
жарился в кутаисском зное.
Вворачивал солнцу то спину,
то пузо —
пока под ложечкой не заноет.
Дивилось солнце:
«Чуть виден весь-то!
А тоже —
с сердечком.
Старается малым!
Откуда
в этом
в аршине
место —
и мне,
и реке,
и стовёрстым скалам?!»

Юношеству занятий масса.
Грамматикам учим дурней и дур мы.
Меня ж
из 5-го вышибли класса.
Пошли швырять в московские тюрьмы.
В вашем
квартирном
маленьком мирике
для спален растут кучерявые лирики.
Что выищешь в этих болоночьих лириках?!
Меня вот
любить
учили
в Бутырках.
Что мне тоска о Булонском лесе?!
Что мне вздох от видов на море?!
Я вот
в «Бюро похоронных процессий»
влюбился
в глазок 103 камеры.
Глядят ежедневное солнце,
зазнаются.
«Чего, мол, стоют лучёнышки эти?»
А я
за стенного
за желтого зайца
отдал тогда бы — всё на свете.

Французский знаете.
Делите.
Множите.
Склоняете чудно.
Ну и склоняйте!
Скажите —
а с домом спеться
можете?
Язык трамвайский вы понимаете?
Птенец человечий
чуть только вывелся —
за книжки рукой,
за тетрадные дести.
А я обучался азбуке с вывесок,
листая страницы железа и жести.
Землю возьмут,
обкорнав,
ободрав ее,—
учат.
И вся она — с крохотный глобус.
А я
боками учил географию,—
недаром же
наземь
ночёвкой хлопаюсь!
Мутят Иловайских больные вопросы:
— Была ль рыжа борода Барбароссы?—
Пускай!
Не копаюсь в пропыленном вздоре я —
любая в Москве мне известна история!
Берут Добролюбова (чтоб зло ненавидеть),—
фамилья ж против,
скулит родовая.
Я
жирных
с детства привык ненавидеть,
всегда себя
за обед продавая.
Научатся,
сядут —
чтоб нравиться даме,
мыслишки звякают лбёнками медненькими.
А я
говорил
с одними домами.
Одни водокачки мне собеседниками.
Окном слуховым внимательно слушая,
ловили крыши — что брошу в уши я.
А после
о ночи
и друг о друге
трещали,
язык ворочая — флюгер.

У взрослых дела.
В рублях карманы.
Любить?
Пожалуйста!
Рубликов за сто.
А я,
бездомный,
ручища
в рваный
в карман засунул
и шлялся, глазастый.
Ночь.
Надеваете лучшее платье.
Душой отдыхаете на женах, на вдовах.
Меня
Москва душила в объятьях
кольцом своих бесконечных Садовых.
В сердца,
в часишки
любовницы тикают.
В восторге партнеры любовного ложа.
Столиц сердцебиение дикое
ловил я,
Страстною площадью лёжа.
Враспашку —
сердце почти что снаружи —
себя открываю и солнцу и луже.
Входите страстями!
Любовями влазьте!
Отныне я сердцем править не властен.
У прочих знаю сердца дом я.
Оно в груди — любому известно!
На мне ж
с ума сошла анатомия.
Сплошное сердце —
гудит повсеместно.
О, сколько их,
одних только вёсен,
за 20 лет в распалённого ввалено!
Их груз нерастраченный — просто несносен.
Несносен не так,
для стиха,
а буквально.

Больше чем можно,
больше чем надо —
будто
поэтовым бредом во сне навис —
комок сердечный разросся громадой:
громада любовь,
громада ненависть.
Под ношей
ноги
шагали шатко —
ты знаешь,
я же
ладно слажен,—
и всё же
тащусь сердечным придатком,
плеч подгибая косую сажень.
Взбухаю стихов молоком
— и не вылиться —
некуда, кажется — полнится заново.
Я вытомлен лирикой —
мира кормилица,
гипербола
праобраза Мопассанова.

Поднял силачом,
понес акробатом.
Как избирателей сзывают на митинг,
как сёла
в пожар
созывают набатом —
я звал:
«А вот оно!
Вот!
Возьмите!»
Когда
такая махина ахала —
не глядя,
пылью,
грязью,
сугробом,—
дамьё
от меня
ракетой шарахалось:
«Нам чтобы поменьше,
нам вроде танго бы. »
Нести не могу —
и несу мою ношу.
Хочу ее бросить —
и знаю,
не брошу!
Распора не сдержат рёбровы дуги.
Грудная клетка трещала с натуги.

Пришла —
деловито,
за рыком,
за ростом,
взглянув,
разглядела просто мальчика.
Взяла,
отобрала сердце
и просто
пошла играть —
как девочка мячиком.
И каждая —
чудо будто видится —
где дама вкопалась,
а где девица.
«Такого любить?
Да этакий ринется!
Должно, укротительница.
Должно, из зверинца!»
А я ликую.
Нет его —
ига!
От радости себя не помня,
скакал,
индейцем свадебным прыгал,
так было весело,
было легко мне.

Один не смогу —
не снесу рояля
(тем более —
несгораемый шкаф).
А если не шкаф,
не рояль,
то я ли
сердце снес бы, обратно взяв.
Банкиры знают:
«Богаты без края мы.
Карманов не хватит —
кладем в несгораемый».
Любовь
в тебя —
богатством в железо —
запрятал,
хожу
и радуюсь Крезом.
И разве,
если захочется очень,
улыбку возьму,
пол-улыбки
и мельче,
с другими кутя,
протрачу в полночи
рублей пятнадцать лирической мелочи.

Флоты — и то стекаются в гавани.
Поезд — и то к вокзалу гонит.
Ну а меня к тебе и подавней —
я же люблю!—
тянет и клонит.
Скупой спускается пушкинский рыцарь
подвалом своим любоваться и рыться.
Так я
к тебе возвращаюсь, любимая.
Мое это сердце,
любуюсь моим я.
Домой возвращаетесь радостно.
Грязь вы
с себя соскребаете, бреясь и моясь.
Так я
к тебе возвращаюсь,—
разве,
к тебе идя,
не иду домой я?!
Земных принимает земное лоно.
К конечной мы возвращаемся цели.
Так я
к тебе
тянусь неуклонно,
еле расстались,
развиделись еле.

Не смоют любовь
ни ссоры,
ни вёрсты.
Продумана,
выверена,
проверена.
Подъемля торжественно стих строкопёрстый,
клянусь —
люблю
неизменно и верно!Владимир Маяковский стихи

Читаем вслух

Картинка Анализ стихотворения Маяковского Обыкновенно так № 2

Владимир
Маяковский

Картинка Анализ стихотворения Маяковского Обыкновенно так № 3

Анализ стихотворения Владимира Маяковского «Обыкновенно так»

Картинка Анализ стихотворения Маяковского Обыкновенно так № 4

Владимир Маяковский был по натуре очень влюбчивым и увлекающимся человеком. Однако единственной женщиной, с которой его связывали длительные отношения, являлась Лиля Брик. Их роман развивался довольно странно, то угасая, то вновь разгораясь. Но своенравная и достаточно эмансипированная девушка каждый раз на предложение руки и сердца со стороны поэта неизменно отвечала отказом.

Между тем, именно Лиля Брик открыла для Маяковского целую вселенную под названием любовь, и заставила его рассматривать это чувство как настоящий дар. Но, страдая от отсутствия взаимности, поэт то и дело задавался вопросом, почему обычное человеческое чувство способно превратить взрослого и состоявшегося мужчину в обычного мальчишку, ранимого и беззащитного. Анализируя этот феномен, Маяковский в 1926 году написал поэму «Люблю», которую посвятил Лиле Брик, буквально вывернув наизнанку перед избранницей свою душу. Однако с первых строчек он сразу же расставил все точки над «i», отметив, что его чувство не является рафинированным и утонченным, так как жизнь не баловала поэта. Но, в то же время, ему удалось избежать того момента, когда «очерствевает сердечная почва», поэту неведомо было ощущение горечи оттого, что его «любовь поцветет, поцветет – и скукожится».

Поэма включает в себя одиннадцать глав, первые из которых посвящены детству и юности поэта. Беспристрастно и в привычной грубой манере автор рассказывает о том, как состоялось становление его личности. Уже в подростковом возрасте он мечтал о том, чтобы его жизнь была наполнена любовью, но не приторно-сладкой, когда парочки восхищаются морским прибоем и шумом ветра. Маяковского интересовала любовь в чистом ее проявлении, когда во всем мире существуют лишь два человека, а все остальное не имеет для них никакого значения.

Рассматривая через поэтическую призму взаимоотношения других людей, поэт безжалостно высмеивает тех, кто хочет произвести друг на друга впечатление благодаря своим нарядам, умению изъясняться по-французски или же благосостоянием. К последней категории людей, привыкших покупать любовь за деньги, поэт испытывает особое презрение. «Я жирных с детства привык ненавидеть, всегда себя за обед продавая», — отмечает автор.

Его жизнь резко изменилась, когда в нее, словно вихрь, ворвалась Лиля Брик, которая «взяла, отобрала сердце и просто пошла играть – как девочка мячиком». Однако поэт готов был простить ей абсолютно все и «от радости себя не помня, скакал, индейцем свадебным прыгал, так было весело, было легко мне». Многочисленные ссоры и недомолвки между влюбленными происходили довольно часто, однако этот факт не смог повлиять на силу чувств, которые Маяковский испытывал к Лиле Брик. И каждый раз, возвращаясь к ней, поэт знал, что идет домой, туда, где навсегда осталось его сердце. «Так я к тебе тянусь неуклонно, еле расстались, еле развиделись», — отмечает поэт в своей поэме. При этом он осознает, что даже безответное чувство может давать удивительное ощущение счастья и радости только потому, что где-то существует человек, которому оно адресовано. И эта мысль дает Маяковскому не только утешение, но и надежду на то, что когда-нибудь его избранница сможет оставить свои предубеждения, став обычной женщиной, которая способна принять он поэта бесценный дар и ответить на него взаимностью.

«Не смоют любовь ни ссоры, ни версты», — убежден Маяковский. Но при этом он все же не может удержаться от пафоса, заявляя: «Клянусь – люблю неизменно и верно!». В последней строчке поэмы, конечно же, содержится преувеличение, так как после каждой ссоры с Лилей Брик поэт очень быстро утешался в объятиях других женщин. Но – неизменно возвращался к той, которая была его музой и вдохновительницей.

Анализы других стихотворений

  • Анализ стихотворения Анны Ахматовой «Я спросила у кукушки»
  • Анализ стихотворения Анны Ахматовой «Слава тебе, безысходная боль!»
  • Анализ стихотворения Константина Бальмонта «Безглагольность»
  • Анализ стихотворения Константина Бальмонта «Белый ангел»
  • Анализ стихотворения Константина Бальмонта «Белый лебедь»

Из поэмы «Люблю»

Любовь любому рождённому дадена, —
но между служб,
доходов
и прочего
со дня на день
очерствевает сердечная почва.
На сердце тело надето,
на теле рубаха.
Но и этого мало.
Один —
идиот! —
манжеты наделал
и груди стал заливать крахмалом.
Под старость спохватятся.
Женщина мажется.
Мужчина по Мюллеру мельницей машется.
Но поздно.
Морщинами множится кожица.
Любовь поцветёт,
поцветёт
и скукожится.

«Люблю» В.Маяковский

Картинка Анализ стихотворения Маяковского Обыкновенно так № 5

Любовь любому рожденному дадена,—
но между служб,
доходов
и прочего
со дня на день
очерствевает сердечная почва.
На сердце тело надето,
на тело — рубаха.

Но и этого мало!
Один —
идиот!—
манжеты наделал
и груди стал заливать крахмалом.
Под старость спохватятся.
Женщина мажется.
Мужчина по Мюллеру мельницей машется.
Но поздно.
Морщинами множится кожица.
Любовь поцветет,
поцветет —
и скукожится.

Я в меру любовью был одаренный.
Но с детства
людьё
трудами муштровано.
А я —
убег на берег Риона
и шлялся,
ни чёрта не делая ровно.
Сердилась мама:
«Мальчишка паршивый!»
Грозился папаша поясом выстегать.
А я,
разживясь трехрублевкой фальшивой,
играл с солдатьём под забором в «три листика».
Без груза рубах,
без башмачного груза
жарился в кутаисском зное.
Вворачивал солнцу то спину,
то пузо —
пока под ложечкой не заноет.
Дивилось солнце:
«Чуть виден весь-то!
А тоже —
с сердечком.
Старается малым!
Откуда
в этом
в аршине
место —
и мне,
и реке,
и стовёрстым скалам?!»

Юношеству занятий масса.
Грамматикам учим дурней и дур мы.
Меня ж
из 5-го вышибли класса.
Пошли швырять в московские тюрьмы.
В вашем
квартирном
маленьком мирике
для спален растут кучерявые лирики.
Что выищешь в этих болоночьих лириках?!
Меня вот
любить
учили
в Бутырках.
Что мне тоска о Булонском лесе?!
Что мне вздох от видов на море?!
Я вот
в «Бюро похоронных процессий»
влюбился
в глазок 103 камеры.
Глядят ежедневное солнце,
зазнаются.
«Чего, мол, стоют лучёнышки эти?»
А я
за стенного
за желтого зайца
отдал тогда бы — всё на свете.

Французский знаете.
Делите.
Множите.
Склоняете чудно.
Ну и склоняйте!
Скажите —
а с домом спеться
можете?
Язык трамвайский вы понимаете?
Птенец человечий
чуть только вывелся —
за книжки рукой,
за тетрадные дести.
А я обучался азбуке с вывесок,
листая страницы железа и жести.
Землю возьмут,
обкорнав,
ободрав ее,—
учат.
И вся она — с крохотный глобус.
А я
боками учил географию,—
недаром же
наземь
ночёвкой хлопаюсь!
Мутят Иловайских больные вопросы:
— Была ль рыжа борода Барбароссы?—
Пускай!
Не копаюсь в пропыленном вздоре я —
любая в Москве мне известна история!
Берут Добролюбова (чтоб зло ненавидеть),—
фамилья ж против,
скулит родовая.
Я
жирных
с детства привык ненавидеть,
всегда себя
за обед продавая.
Научатся,
сядут —
чтоб нравиться даме,
мыслишки звякают лбёнками медненькими.
А я
говорил
с одними домами.
Одни водокачки мне собеседниками.
Окном слуховым внимательно слушая,
ловили крыши — что брошу в уши я.
А после
о ночи
и друг о друге
трещали,
язык ворочая — флюгер.

У взрослых дела.
В рублях карманы.
Любить?
Пожалуйста!
Рубликов за сто.
А я,
бездомный,
ручища
в рваный
в карман засунул
и шлялся, глазастый.
Ночь.
Надеваете лучшее платье.
Душой отдыхаете на женах, на вдовах.
Меня
Москва душила в объятьях
кольцом своих бесконечных Садовых.
В сердца,
в часишки
любовницы тикают.
В восторге партнеры любовного ложа.
Столиц сердцебиение дикое
ловил я,
Страстною площадью лёжа.
Враспашку —
сердце почти что снаружи —
себя открываю и солнцу и луже.
Входите страстями!
Любовями влазьте!
Отныне я сердцем править не властен.
У прочих знаю сердца дом я.
Оно в груди — любому известно!
На мне ж
с ума сошла анатомия.
Сплошное сердце —
гудит повсеместно.
О, сколько их,
одних только вёсен,
за 20 лет в распалённого ввалено!
Их груз нерастраченный — просто несносен.
Несносен не так,
для стиха,
а буквально.

Больше чем можно,
больше чем надо —
будто
поэтовым бредом во сне навис —
комок сердечный разросся громадой:
громада любовь,
громада ненависть.
Под ношей
ноги
шагали шатко —
ты знаешь,
я же
ладно слажен,—
и всё же
тащусь сердечным придатком,
плеч подгибая косую сажень.
Взбухаю стихов молоком
— и не вылиться —
некуда, кажется — полнится заново.
Я вытомлен лирикой —
мира кормилица,
гипербола
праобраза Мопассанова.

Поднял силачом,
понес акробатом.
Как избирателей сзывают на митинг,
как сёла
в пожар
созывают набатом —
я звал:
«А вот оно!
Вот!
Возьмите!»
Когда
такая махина ахала —
не глядя,
пылью,
грязью,
сугробом,—
дамьё
от меня
ракетой шарахалось:
«Нам чтобы поменьше,
нам вроде танго бы…»
Нести не могу —
и несу мою ношу.
Хочу ее бросить —
и знаю,
не брошу!
Распора не сдержат рёбровы дуги.
Грудная клетка трещала с натуги.

Пришла —
деловито,
за рыком,
за ростом,
взглянув,
разглядела просто мальчика.
Взяла,
отобрала сердце
и просто
пошла играть —
как девочка мячиком.
И каждая —
чудо будто видится —
где дама вкопалась,
а где девица.
«Такого любить?
Да этакий ринется!
Должно, укротительница.
Должно, из зверинца!»
А я ликую.
Нет его —
ига!
От радости себя не помня,
скакал,
индейцем свадебным прыгал,
так было весело,
было легко мне.

Один не смогу —
не снесу рояля
(тем более —
несгораемый шкаф).
А если не шкаф,
не рояль,
то я ли
сердце снес бы, обратно взяв.
Банкиры знают:
«Богаты без края мы.
Карманов не хватит —
кладем в несгораемый».
Любовь
в тебя —
богатством в железо —
запрятал,
хожу
и радуюсь Крезом.
И разве,
если захочется очень,
улыбку возьму,
пол-улыбки
и мельче,
с другими кутя,
протрачу в полночи
рублей пятнадцать лирической мелочи.

Флоты — и то стекаются в гавани.
Поезд — и то к вокзалу гонит.
Ну а меня к тебе и подавней —
я же люблю!—
тянет и клонит.
Скупой спускается пушкинский рыцарь
подвалом своим любоваться и рыться.
Так я
к тебе возвращаюсь, любимая.
Мое это сердце,
любуюсь моим я.
Домой возвращаетесь радостно.
Грязь вы
с себя соскребаете, бреясь и моясь.
Так я
к тебе возвращаюсь,—
разве,
к тебе идя,
не иду домой я?!
Земных принимает земное лоно.
К конечной мы возвращаемся цели.
Так я
к тебе
тянусь неуклонно,
еле расстались,
развиделись еле.

Не смоют любовь
ни ссоры,
ни вёрсты.
Продумана,
выверена,
проверена.
Подъемля торжественно стих строкопёрстый,
клянусь —
люблю
неизменно и верно!

Анализ стихотворения Маяковского «Люблю»

Владимир Маяковский был по натуре очень влюбчивым и увлекающимся человеком. Однако единственной женщиной, с которой его связывали длительные отношения, являлась Лиля Брик. Их роман развивался довольно странно, то угасая, то вновь разгораясь. Но своенравная и достаточно эмансипированная девушка каждый раз на предложение руки и сердца со стороны поэта неизменно отвечала отказом.

Между тем, именно Лиля Брик открыла для Маяковского целую вселенную под названием любовь, и заставила его рассматривать это чувство как настоящий дар. Но, страдая от отсутствия взаимности, поэт то и дело задавался вопросом, почему обычное человеческое чувство способно превратить взрослого и состоявшегося мужчину в обычного мальчишку, ранимого и беззащитного. Анализируя этот феномен, Маяковский в 1926 году написал поэму «Люблю», которую посвятил Лиле Брик, буквально вывернув наизнанку перед избранницей свою душу. Однако с первых строчек он сразу же расставил все точки над «i», отметив, что его чувство не является рафинированным и утонченным, так как жизнь не баловала поэта. Но, в то же время, ему удалось избежать того момента, когда «очерствевает сердечная почва», поэту неведомо было ощущение горечи оттого, что его «любовь поцветет, поцветет – и скукожится».

Поэма включает в себя одиннадцать глав, первые из которых посвящены детству и юности поэта. Беспристрастно и в привычной грубой манере автор рассказывает о том, как состоялось становление его личности. Уже в подростковом возрасте он мечтал о том, чтобы его жизнь была наполнена любовью, но не приторно-сладкой, когда парочки восхищаются морским прибоем и шумом ветра. Маяковского интересовала любовь в чистом ее проявлении, когда во всем мире существуют лишь два человека, а все остальное не имеет для них никакого значения.

Рассматривая через поэтическую призму взаимоотношения других людей, поэт безжалостно высмеивает тех, кто хочет произвести друг на друга впечатление благодаря своим нарядам, умению изъясняться по-французски или же благосостоянием. К последней категории людей, привыкших покупать любовь за деньги, поэт испытывает особое презрение. «Я жирных с детства привык ненавидеть, всегда себя за обед продавая», — отмечает автор.

Его жизнь резко изменилась, когда в нее, словно вихрь, ворвалась Лиля Брик, которая «взяла, отобрала сердце и просто пошла играть – как девочка мячиком». Однако поэт готов был простить ей абсолютно все и «от радости себя не помня, скакал, индейцем свадебным прыгал, так было весело, было легко мне». Многочисленные ссоры и недомолвки между влюбленными происходили довольно часто, однако этот факт не смог повлиять на силу чувств, которые Маяковский испытывал к Лиле Брик. И каждый раз, возвращаясь к ней, поэт знал, что идет домой, туда, где навсегда осталось его сердце. «Так я к тебе тянусь неуклонно, еле расстались, еле развиделись», — отмечает поэт в своей поэме. При этом он осознает, что даже безответное чувство может давать удивительное ощущение счастья и радости только потому, что где-то существует человек, которому оно адресовано. И эта мысль дает Маяковскому не только утешение, но и надежду на то, что когда-нибудь его избранница сможет оставить свои предубеждения, став обычной женщиной, которая способна принять он поэта бесценный дар и ответить на него взаимностью.

«Не смоют любовь ни ссоры, ни версты», — убежден Маяковский. Но при этом он все же не может удержаться от пафоса, заявляя: «Клянусь – люблю неизменно и верно!». В последней строчке поэмы, конечно же, содержится преувеличение, так как после каждой ссоры с Лилей Брик поэт очень быстро утешался в объятиях других женщин. Но – неизменно возвращался к той, которая была его музой и вдохновительницей.

«Люблю», анализ поэмы Маяковского

Творчество поэта ХХ века Владимира Маяковского у читателя в большинстве случаев вызывает ассоциацию с революцией, Лениным и Октябрем. Однако никто не вправе отказать этому человеку в праве на лирические чувства. Его фанатичное желание перестроить мир, шагнуть «в коммунистическое далеко», остаться в анналах истории все-таки не противоречило глубоким чувствам и переживаниям.

Маяковский, повинуясь, как он думал, чувству долга, стремился отказать теме любви в праве на существование: «Нынче не время для любовных ляс». Но и освободиться от любовного плена не мог да и не хотел: он лишь пытался внести в свое чувство другой смысл, может быть, диктуемый самой действительностью. Идеал высокой любви, который утверждал всем своим творчеством поэт, мог воплотиться в светлом будущем, а задача поэзии сводилась к тому, чтобы ускорить путь в грядущее, преодолев «будничную чушь».

Таким образом, стихи с глубоко «личными мотивами» становились стихами о всеобщем счастье – ведь на меньший масштаб Маяковский и не рассчитывал. Но оказаться в другом времени не под силу никому. Однако все самое обычное, что есть в жизни, – не «чушь», а основание жизни, своеобразная «быта кобыла», которая, несмотря на все понукания, движется не так уж и быстро, как того хотелось бы.

После знакомства с Лилей Брик в 1915 году Маяковский почти все свои произведения посвящал ей. Она стала его настоящей Музой. А он посвятил ей очень яркое произведение – поэму «Люблю». над которой работал с ноября 1921 года по февраль 1922 года. Уже само название – «Люблю» - звучит жизнеутверждающе. В отличие от стихотворения «Лиличка!». в поэме нет места мрачным настроениям, она полна любви и жизнелюбия.

В поэме одиннадцать глав, первые из которых, по традиции русской литературы, посвящены детству, отрочеству и юности самого поэта. В главе «Мальчишкой» уже возникает образ героя. чье сердце способно полюбить весь мир:

Откуда в этом
в аршине место —
и мне, и реке,
и стовёрстым скалам.

В главе «Юношей» герой признается, что, пока другие учились влюбляться, ему пришлось пройти «школу жизни» в тюрьме:

Меня вот любить
Учили в Бутырках.

А там можно было влюбиться только «в глазок 103 камеры». Поэтому герой испытывает, может быть, странное для юноши чувство – желание увидеть солнечного зайчика:

А я за стенного
за желтого зайца
отдал тогда бы — всё на свете.

В главе «Взрослое» можно увидеть результат такого обучения: рассматривая взаимоотношения людей, особенно мужчины и женщины, он высмеивает тех, кто стремится произвести впечатление с помощью нарядов или благосостояния. А тех, кто привык покупать любовь за деньги, поэт не просто осуждает – он их ненавидит:

Я жирных
с детства привык ненавидеть…

Стремясь понравиться дамам, они пытаются выглядеть умнее, чем есть на самом деле, а ничего не выходит – «мыслишки звякают лбёнками медненькими». Герой поэмы же учился любви, «говорил с одними домами». а «водокачки были собеседниками». это позволило ему научиться ценить истинную любовь. Поэтому герой ловил «столиц сердцебиение дикое». в итоге научившись испытывать чувство любви только в таком масштабе:

Сплошное сердце —
гудит повсеместно.

Наверное, в этом понимании и нужно искать первопричину его состояния – состояния, когда «комок сердечный разросся громадой». что в дальнейшем и будет называться «громада любовь» .

Глава, посвященная встрече с любимой, называется очень просто и непредвзято – «Ты». Итак, героиня пришла за проявлениями брутального, как принято сейчас называть, мужчины, а «разглядела просто мальчика». Но не растерялась, а «взяла, отобрала сердце и просто пошла играть – как девочка мячиком» .

Заключительная часть поэмы написана в свойственной Маяковскому манере: от конкретного случая он идет к расширению в масштабах всего мира. Поэтому, как флоты стекаются к гавани, как поезда к вокзалу клонит, так и героя «манит и клонит» к героине, ведь он же любит по-настоящему:

Любовь в тебя —
запрятал, хожу
и радуюсь Крезом.

И до такой степени сильна эта любовь, что герой готов поведать о ней всему миру. Он не может находиться далеко от нее, тянется неуклонно,

еле расстались,
развиделись еле.

Пожалуй, самое любопытное в герое, что он прекрасно осознает: чувство любви может быть безответным, но сама мысль о том, что где-то существует человек, которому можно адресовать свое признание в любви, рождает в душе счастье и надежду на взаимность. Поэтому он дает своеобразную клятву: «Клянусь – люблю неизменно и верно!». Возможно, слишком пафосно звучат такие слова, но ведь это «Вывод», в котором поэт провозглашает: «Не смоют любовь ни ссоры, ни версты» .

Таким образом, поэма дает шанс всем влюбленным испытать не просто взаимное чувство, а чувство, которое выстрадано и проверено не только временем, но и расстоянием.

Послушайте стихотворение Маяковского Обыкновенно так

Темы соседних сочинений

Картинка к сочинению анализ стихотворения Обыкновенно так

Анализ стихотворения Маяковского Обыкновенно так

Настроение произведения Обыкновенно так

Обыкновенно так