Анализ стихотворения Маяковского Адище города

Картинка Анализ стихотворения Маяковского Адище города № 1

«Адище города» Владимир Маяковский

Адище города окна разбили
на крохотные, сосущие светами адки.
Рыжие дьяволы, вздымались автомобили,
над самым ухом взрывая гудки.

А там, под вывеской, где сельди из Керчи —
сбитый старикашка шарил очки
и заплакал, когда в вечереющем смерче
трамвай с разбега взметнул зрачки.

В дырах небоскребов, где горела руда
и железо поездов громоздило лаз —
крикнул аэроплан и упал туда,
где у раненого солнца вытекал глаз.

Пример

И тогда уже — скомкав фонарей одеяла —
ночь излюбилась, похабна и пьяна,
а за солнцами улиц где-то ковыляла
никому не нужная, дряблая луна.

Анализ стихотворения Маяковского «Адище города»

Родившись в небольшом грузинском селе, Владимир Маяковский очень долго не мог привыкнуть к городскому укладу жизни. После смерти отца в 1906 году мать поэта вместе с детьми переехала в Москву, и первые годы своей жизни в столице Маяковский вспоминает с ужасом. Для него все здесь было новым и непривычным. Однако если трамваи поначалу вызывали у молодого человека восторг, смешанный с любопытством, то сам уклад московской жизни оставлял в душе неприятный осадок. Очень быстро поэт осознал, что в этом городе все подчиняется деньгам, и именно они являются заветной целью практически любого москвича, начиная от чиновника, и заканчивая обычным дворником.

Именно в этот период у Маяковского формируется свой особый взгляд на Москву, которую автор именует не иначе, как «адище города». Здесь, на самом дне, в вековых московских трущобах человеческие пороки проявляют себя в полной красе. Именно поэтому в своем одноименном стихотворении, написанном в 1913 году, Маяковский рисует картину настоящего апокалипсиса, изображая Москву в виде распутной девки. Причем, такими эпитетами, как «похабная» и «пьяная», поэт наделяет не только столичную жизнь, но и природные явления, такие, как рассвет или же восход луны. Автор убежден, что в этом мире небоскребов, автомобилей и трамваев даже солнце напоминает раненое существо, у которого «вытекал глаз». И поэта охватывает непреодолимое чувство безысходности, когда он понимает, что не в состоянии ничего изменить. Маяковский не может превратить Москву в тихий и спокойный город, живущий по другим законам. Но и покинуть столицу юный поэт не отваживался, понимая, что только здесь, среди мирского хаоса и смрада, у него есть шанс достучаться до людских сердец при помощи своих стихов.

Многоэтажные дома со светящимися окнами вызывают у Маяковского чувство страха и брезгливости. Такие дома он именуют не иначе, как «сосущие светами адки». Редкие автомобили, только начавшие появляться на городских улицах, ассоциируются у поэта с «рыжими дьяволами», которые взрывают гудки «над самым ухом». Качествами живого существа, словно бы вырвавшегося из преисподней, автор наделяет и обыкновенный трамвай, который «с разбега взметнул зрачки», напугав до слез пожилого мужчину, обронившего возле магазина свои очки. Поезда и аэропланы – все эти достижения цивилизации Маяковский воспринимает, как нечто противоестественное и совершенное не нужное человеку. Бесспорно, в 20-летнем поэте говорит юношеский максимализм, заставляя видеть Маяковского окружающий мир в столь мрачных тонах. Однако сквозь строчки этого стихотворения проступает неприглядная правда, с которой автор никак не хочет мириться. Он перестает восхищаться великолепной московской архитектурой, красотой парков и бульваров, воспринимая город, как больное и очень несчастное существо. Оно, «скомкав фонарей одеяло». Каждое утро предстает перед людьми в своей убогости и никчемности, которая выпирает из-за отштукатуренных фасадов и чисто вымытых окон. С наступлением ночи ситуация еще более усугубляется, и по улицам ковыляет «никому не нужная, дряблая луна». Таким образом, поэт рисует замкнутый цикл столичной жизни, которая наполнена смрадом, грязью и совершенно лишена какого бы то ни было смысла. Маяковский ощущает это настолько остро, что одно время даже отказывается выходить из дома, чтобы не сталкиваться с действительностью, которая его окружает.

Со временем поэт научится воспринимать Москву с определенной долей иронии и пренебрежения, закрывая глаза на то, как устроена столичная жизнь. Однако этот город навсегда останется для поэта «адищем», эдаким скоплением самых низменных человеческих грехов, которые постоянно напоминают о себе и пытаются заполучить в свои сети души наивных молодых людей, мечтающих о славе и богатстве.

"Адище города" в ранней лирике Маяковского

Картинка Анализ стихотворения Маяковского Адище города № 2

«Адище города»—ключевой образ поэзии Маяковского до 1917 г. Поэт дал оценку атмосфере, укладу города и человеку, томящемуся в нем. Все несется, движется, падает, скрежещет, ослепляет в этом сгустке цивилизации: «рыжие дьяволы, вздымались автомобили», «трамвай с разбега взметнул зрачки», «железо поездов громоздило лаз», «темнота разрывается сосущим светом» электричества, «лебеди шей колокольных в силках проводов». Картина дополняется букетом бульварных проституток и гробами домов-небоскребов. Названа и жертва города: «сбитый старикашка шарил очки».
Сквозь экстравагантные формы стихотворений проступают трагические черты капиталистического ада, города-убийцы, города-неволи, города-развратника. Город («Утро», «Из улицы в улицу» и др.) выявляет суть жизни — смесь материального достатка и богатства, человеческой и духовной бедности. Лирический герой раннего Маяковского противопоставляет себя окружающему его миру. Он заявил о себе впервые в стихотворении с названием-вызовом «А вы могли бы? »:
Я сразу смазал карту будня,
Плеснувши краску из стакана;
Я показал на блюде студня
Косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы Прочел я зовы новых губ.
А вы
Ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
Мир текста определяется предметами. Все существительные легко делятся на две группы:
в одной — слова бытовые, обиходные («блюдо», «студень», «карта»), в другой — из области музыки и цвета («краску», «ноктюрн», «флейта»). За каждой из них стоит осмысление-разделение:
«поэтическое» — «непоэтическое». Каждый мир в жизни (поэзия — проза) имеет своих поклонников. Лирический герой — «Я» выбирает вольный, бушующий океан, в блюде студня видит его таинственные очертания, и ему ничего не стоит сыграть на водосточной трубе ноктюрн. «Я» не отгорожен от будничной жизни — просто он умеет ее преображать, расцвечивать, обогащать А вот «Вы» живут иначе, видят вещи такими, какие они есть
Это стихотворение — микрокосм раннего Маяковского Оно дает движение двум самым главным образам творчества: «Я» с его «острым зрением» и тяготением к яркому, солнечному миру океана, кораблей, звезд, диковинных птиц, страусов и «Вы», наделенного «куцым зрением», избирающего дома-скорлупки, дачки, счет в банке, студень, борщ. Первый образ почти всегда героизирован в противостоянии миру пошлости, второй—остросатирический Конфликт «Я» и «Вы» носит пока романтический характер, хотя обусловлен размежеванием реальным.
Период первой мировой войны обозначил новую веху в творчестве Маяковского. Его лирический герой ощущает одиночество, непонятность. Его попытки достучаться до обывателя трагичны. Он хочет спастись юмором и предлагает парикмахеру причесать ему уши, а гладкий парикмахер становится вдруг «хвойным», злым («Не понимают!») Хочет разорвать одиночество и кричит: Послушайте!
Ведь если звезды зажигают — Значит, это кому-нибудь нужно? Лирический герой Маяковского не хочет изоляции от большого человеческого оркестра. Сквозная метафора «люди-оркестр» в стихотворении «Скрипка и немножко нервно» выявляет позицию «Я», которому хочется преодолеть оставленность всеми, побрататься с любым, кто ему поверит, хоть с нежной скрипкой, «выплакивавшей» свое одиночество без слов, без такта. Отчаяние свое лирический герой выражает резко, грубо, иронично. В стихотворении «Нате!» ирония переходит в гротеск: «Вы» — не люди, а «обрюзгший жир», у мужчин — «в усах капуста», «женщины смотрят устрицей из раковин вещей». Зато свое сердце поэт сравнивает с хрупкой, трепетной бабочкой («бабочка трепетного сердца»), которую толпа, «стоглавая вошь», может легко раздавить.

«Адище города» в ранней лирике Маяковского

Картинка Анализ стихотворения Маяковского Адище города № 3

В XX веке поэты покидают уединенные дубравы и попадают в город. Поэзия становится городской.

Для Маяковского обращение к теме города было, кроме того, связано с футуризмом – искусством чисто городским. Это было очень интересно для него.

Тема города подробно разрабатывается в дооктябрьском творчестве Маяковского.

Город Маяковского постоянно находится в движении, которое порождает неразбериху. Движение связано со звучанием: «На царство базаров коронован шум»; «Рыжие дьяволы, вздымались автомобили, над самым ухом взрывая гудки». Смесь постоянного движения и звучание порождают эпитет: адище города.

Город Маяковского – это сплошное нагромождение вещей техники. На одном пейзаже сочетаются вывески, сельди из Керчи, трамвай, аэропланы, фонари, железо поездов. Вещи Маяковским оживляются («в рельсах колебался рыжеватый кто-то», «Лебеди шей колокольных, гнитесь в сидках проводов»).

Город душит искусство, и поэтому в городе Маяковского живут «братья писатели», которые постоянно напуганы городом, что могут писать только про «пажей, любовь, дворцы и сирени куст». Воплощением городского искусства становятся будущие вывески.

Город Маяковского кровожаден («Туман с кровожадным лицом каннибала жевал невкусных людей»), он требует смертей. Отсюда – постоянный мотив смерти, который появляется и в метафорах Маяковского («Где города повешены и в петле облака застыли башен кривые веси – иду один рыдать, что перекрестком распяты городовые»). Смерть в город приносит и война, причем это бедствие для всех городов (Ковно, Вена, Рим, Петербург). Город во время войны страдает («Пальцы улиц ломала Ковна»).

Главный герой города – толпа, воплощение города. Толпа ужасна, город губит в ней все человеческое. В городе нет места отдельному человеку («Сбитый старикашка шарил очки»), толпа делает его смешным. Тем более в городе нет места поэту, хотя поэт и вмещает в себя толпу, она не понимает его. Не было ни одного, который не кричал бы: «Распни, распни его!» Но пусть толпа знает только два слова («сволочь» и еще какое-то, кажется – «борщ»), поэт должен «не слушать, а рвать их». А так как толпа не принимает душу поэта, он вкладывает ее в вещи, одушевляя их («Истомившимися по ласке губами тысячью поцелуев покрою умную морду трамвая»).

В городе нет места любви. Женщина если и любит, то не человека, а его мясо. Отсюда – «враждующий букет бульварных проституток», публичные дома. Постоянно упоминается Вавилон – всемирный город блуда. Пошлая любовь связана с городской атрибутикой: «Женщины – фабрики без дыма и труб – миллионами выделывали поцелуи, – всякие, большие, маленькие, – мясистыми рычагами шлепающих губ».

Город Маяковского – город капитализма, и это важно. Город «маячит в дымах фабрик», растет, жиреет.

В стихах о городе Маяковский использует обычный прием изобразительности. «А в небо слипшиеся губы воткнули каменные соски» – о высоких домах и низком петербургском небе. Основные цвета в изображении города – ржавый, дымчатый, черный и кроваво-красный.

В стихах Маяковского появляется призыв: «Бросьте города, глупые люди!», но поэт крепко связан с городом. «Город в паутине улиц» – вот декорация трагедии «Владимир Маяковский», к нему же он возвращается и в «Облаке в штанах», и в «Войне и мире», и в «Человеке».

Итак, с городом в дооктябрьском творчестве Маяковского все четыре его «долой» – «Долой вашу любовь!», «Долой вашу религию!», «Долой ваше искусство!», «Долой ваш строй!». Однако в изображении старого, обветшавшего города улавливаются многие традиционные темы, к примеру Блока и Достоевского (город блуда, город, душный для живых людей, город капитализма, город жестокости, город вещей). Разрабатывается и используется традиционная тема Петербурга – Петра. В стихотворении «Последняя Петербургская сказка» первый раз используется прием оживления памятника, но толпа гонит ожившего Петра на поле, и Петр оказывается «узником в собственном городе».

Революция рушит старый город («Лодкой подводной шел ко дну взорванный Петербург»). «Мы разливом второго потопа перемоем миров города», – провозглашает Маяковский гибель старого города в стихотворении «Наш марш». «Мы» – разрушающая и созидающая сила меняет город.

Все четыре «долой» воплощаются при сломе старого города и при строительстве нового города. Город стал социалистическим, в нем родилась новая великая любовь к Родине и народу, по городам идут «миллионы безбожников, язычников и атеистов». Новое революционное искусство остается городским, оно выходит на его улицы. Старое – сметается, новое искусство оживляет город: «Улицы – наши кисти. Площади – наши палитры». В поэме «150 000 000» Маяковский делает городскими привычные поэтические атрибуты: «Мы возьмем и придумаем новые розы – розы столиц в лепестках площадей».

Старый город еще пока дает о себе знать. В нем остаются обыватели («за зевакой зевака, штаны пришедшие Кузнецким клешить»), мещане, бюрократы, хулиганы. Город и после революции хранит в себе множество пороков, а потому поэт обращает на него и свою сатиру («Мои прогулки сквозь улицы и переулки»).

Однако строятся новые города, над которыми «реет красный флажок». И Маяковский рисует черты современного ему города – город техники, электричества, метрополитена, машин, новых заводов. Новый город «вскипает и строится», но стройка только начата, и современный город – только преддверие того идеального «города-сада», о котором мечтал поэт как о городе будущего.

«Адище города», анализ стихотворения Владимира Маяковского

Поэты XIX века в своем творчестве традиционно обращались к теме природы, любви и красоты. Красота русской природы не оставляла равнодушными А. Фета. Ф. Тютчева. Н. Клюева и многих других известных русских поэтов. Однако ХХ век, ознаменовавшийся урбанизацией, то есть процессом повышения роли городов в развитии общества, внес свои коррективы в тематическое разнообразие. В поэзии не могла не появиться тема города.

Александр Блок создал множество стихотворений о своем родном Петербурге, позже объединенных в цикл «Страшный мир». Такое название во многом отражало отношение к городу. Действительно, люди, жившие веками в деревне, работавшие на земле, испытывали только страх, оказавшись в условиях городской цивилизации. Их пугали многоэтажные дома, взметнувшиеся ввысь, автомобили, движущиеся по дорогам без лошади, аэропланы, поднявшиеся в воздух. Еще достаточно религиозные, патриархальные, русские люди воспринимали все новшества как козни Дьявола.

И хотя творчество Владимира Маяковского. в отличие от Блока, относится к совершенно другому направлению модернизма – футуризму. его ранняя лирика воссоздает схожую обстановку. В стихотворении «Адище города». которому и будет посвящен анализ, можно увидеть, согласно использованному в названии суффиксу «ащ», не просто ад – адище. Эта метафора задает тон всему стихотворению, где герой оказывается в городе, враждебном всему человеческому.

В таком городе автомобили подобны «рыжим дьяволам». к тому же могут сбить человека:

А там, под вывеской, где сельди из Керчи —
сбитый старикашка шарил очки…

В этом городе все находится в постоянном движении, создавая неразбериху, пугая людей движениями и резкими звуками. Даже вещи оживляются, скорее, очеловечиваются, так как приобретают и во внешности человеческие черты. Это трудно назвать олицетворением - приемом, который тоже традиционно наделяет неодушевленные предметы чертами одушевленных. Маяковского, как и других футуристов, не устраивал существующий язык. Но если А. Крученых и В. Хлебников придумывали «заумный» язык, экспериментировали с формой и звучанием слов, то Маяковский источник словотворчества нашел в производных словах, то есть образованных от уже имеющихся в языке.

Он стал использовать неэстетические, зачастую грубые и даже бранные слова, а также во множестве появившиеся тогда неологизмы. которых еще и сам немало добавил: «адище города». «ночь излюбилась». Такая лексика не только имела эпатажный характер, свойственный всей футуристической поэзии, но и обладала повышенной экспрессивностью и гротесковостью. Поэтому и носила эта поэзия актуальный характер, во многом благодаря именно урбанистичности.

Примечательно, что фантасмагория, созданная в этом стихотворении, возникает, по сути, за счет использования одних только метафор. Развернутая метафора «адище города» порождает производные: одно большое городское «адище» окна разбивают на «крохотные, сосущие светом адки» (действительно, за окном прячется отдельная семья, жизнь которой иногда напоминает ад), автомобили становятся дьяволами, а горизонт схож со входом в ад, ведь там «у раненого солнца вытекал глаз». Так метафора позволяет поэту ассоциативно сближать самые неожиданные вещи и понятия, восстанавливая утраченную цельность мироздания.

Город с его техническим прогрессом становится опасен для человека, потому что в нем постоянно «над самым ухом врываются гудки». «в дырах небоскреба горит руда». а «железо поездов громоздит лаз». Использованная здесь аллитерация. т. е. повторение взрывных звуков, передает настоящую какофонию города, не дающего человеку чувствовать себя в безопасности.

Даже традиционные романтические символы ночь и луна не несут в себе прежнего ореола таинственности. Ведь именно под покровом ночи и при свидетельстве луны происходили всегда встречи влюбленных. У Маяковского же ночь больше напоминает уличную девку - она «излюбилась, похабна и пьяна». да и «дряблая луна» никому не нужна, потому что ее заменили «солнца улиц» - фонари.

Получается, поэт подчеркивает торжество цивилизации над природой. Очевидно, что сам он относился к этому далеко не однозначно, потому что выбранные им изобразительные средства очень трудно назвать художественными.

Родившись в небольшом грузинском селе, Владимир Маяковский очень долго не мог привыкнуть к городскому укладу жизни. После смерти отца в 1906 году мать поэта вместе с детьми переехала в Москву, и первые годы своей жизни в столице Маяковский вспоминает с ужасом. Для него все здесь было новым и непривычным. Однако если трамваи поначалу вызывали у молодого человека восторг, смешанный с любопытством, то сам уклад московской жизни оставлял в душе неприятный осадок. Очень быстро поэт осознал, что в этом городе все подчиняется деньгам, и именно они являются заветной целью практически любого москвича, начиная от чиновника, и заканчивая обычным дворником.

Именно в этот период у Маяковского формируется свой особый взгляд на Москву, которую автор именует не иначе, как «адище города». Здесь, на самом дне, в вековых московских трущобах человеческие пороки проявляют себя в полной красе. Именно поэтому в своем одноименном стихотворении, написанном в 1913 году, Маяковский рисует картину настоящего апокалипсиса, изображая Москву в виде распутной девки. Причем, такими эпитетами, как «похабная» и «пьяная», поэт наделяет не только столичную жизнь, но и природные явления, такие, как рассвет или же восход луны. Автор убежден, что в этом мире небоскребов, автомобилей и трамваев даже солнце напоминает раненое существо, у которого «вытекал глаз». И поэта охватывает непреодолимое чувство безысходности, когда он понимает, что не в состоянии ничего изменить. Маяковский не может превратить Москву в тихий и спокойный город, живущий по другим законам. Но и покинуть столицу юный поэт не отваживался, понимая, что только здесь, среди мирского хаоса и смрада, у него есть шанс достучаться до людских сердец при помощи своих стихов.

Многоэтажные дома со светящимися окнами вызывают у Маяковского чувство страха и брезгливости. Такие дома он именуют не иначе, как «сосущие светами адки». Редкие автомобили, только начавшие появляться на городских улицах, ассоциируются у поэта с «рыжими дьяволами», которые взрывают гудки «над самым ухом». Качествами живого существа, словно бы вырвавшегося из преисподней, автор наделяет и обыкновенный трамвай, который «с разбега взметнул зрачки», напугав до слез пожилого мужчину, обронившего возле магазина свои очки. Поезда и аэропланы – все эти достижения цивилизации Маяковский воспринимает, как нечто противоестественное и совершенное не нужное человеку. Бесспорно, в 20-летнем поэте говорит юношеский максимализм, заставляя видеть Маяковского окружающий мир в столь мрачных тонах. Однако сквозь строчки этого стихотворения проступает неприглядная правда, с которой автор никак не хочет мириться. Он перестает восхищаться великолепной московской архитектурой, красотой парков и бульваров, воспринимая город, как больное и очень несчастное существо. Оно, «скомкав фонарей одеяло». Каждое утро предстает перед людьми в своей убогости и никчемности, которая выпирает из-за отштукатуренных фасадов и чисто вымытых окон. С наступлением ночи ситуация еще более усугубляется, и по улицам ковыляет «никому не нужная, дряблая луна». Таким образом, поэт рисует замкнутый цикл столичной жизни, которая наполнена смрадом, грязью и совершенно лишена какого бы то ни было смысла. Маяковский ощущает это настолько остро, что одно время даже отказывается выходить из дома, чтобы не сталкиваться с действительностью, которая его окружает.

Со временем поэт научится воспринимать Москву с определенной долей иронии и пренебрежения, закрывая глаза на то, как устроена столичная жизнь. Однако этот город навсегда останется для поэта «адищем», эдаким скоплением самых низменных человеческих грехов, которые постоянно напоминают о себе и пытаются заполучить в свои сети души наивных молодых людей, мечтающих о славе и богатстве.

Слушать стихотворение Маяковского Адище города

Темы соседних сочинений

Картинка к сочинению анализ стихотворения Адище города

Анализ стихотворения Маяковского Адище города

Настроение произведения Адище города

Адище города