Анализ стихотворения Майкова Боже мой вчера ненастье
Майков Аполлон Николаевич
Стихотворения
Безветрие
Как часто, возмущен сна грустным обаяньем,
Мой дух кипит в избытке сил!
Он рвется в облака мучительным желаньем,
Он жаждет воли, жаждет крыл.
О! молодая мысль с презреньем и тоскою
Глядит на жизни темной даль,
На труд, лелеемый пурпурною зарею,
На скорбь, на радость, на печаль.
Питая свой восторг, безумный и строптивый,
Мятежно рвется ввысь она.
В чертоги вымысла влекут ее порывы, -
Уж вот пред ней блестит волна,
Корабль готов отплыть, натянуты канаты,
Вот якорь поднят. с берегов
Народ подъемлет крик. вот паруса подъяты:
Лишь ветра ждут, чтоб грудь валов
Кормою рассекать. на палубе дрожащий
Пловец желанием горит:
"Простите, берега. " Но - моря в влаге спящей
Ни зыби вкруг не пробежит,
Не будит ветерок игривыми крылами
Отяжелевших моря вод,
И туча сизая с сребристыми кудрями
Грозы дыханьем не пахнет.
На мачте паруса висят и упадают
Без силы долу. и пловец
В отчаяньи глядит, как воды засыпают,
Везде недвижны, как свинец;
Глядит на даль. но там лишь чаек слышит крики
И видит резкий их полет.
Вдали теряется в извивах берег дикий:
Там беспредельность настает.
Он смотрит с грустию - ни облака, ни тучи
Не всходит в синих небесах,
Не плещет, не шумит на мачте флаг летучий.
Уж ночь ложится на водах:
Он всё еще глядит на руль, где клубы пены
Облиты месячным лучом,
На мачты тонкий верх, туманом покровенный,
На флаг, обвившийся кругом.
Боже мой! Вчера - ненастье!
Боже мой! Вчера - ненастье,
А сегодня - что за день!
Солнце, птицы! Блеск и счастье!
Луг росист, цветет сирень.
А еще ты в сладкой лени
Спишь, малютка. О, постой!
Я пойду нарву сирени
Да холодною росой
Вдруг на сонную-то брызну.
То-то сладко будет мне
Победить в ней укоризну
Свежей вестью о весне!
Шумит, звенит ручей лесной,
Лиясь блистающим стеклом
Вокруг ветвей сосны сухой,
Давно, как гать, лежащей в нем.
Вкруг темен лес и воздух сыр;
Иду я, страх едва тая.
Нет! Здесь свой мир, живущий мир,
И жизнь его нарушил я.
Вдруг всё свершавшееся тут
Остановилося при мне,
И все следят за мной и ждут,
И злое мыслят в тишине;
И точно любопытный взор
Ко мне отвсюду устремлен,
И слышу я немой укор,
И дух мой сдавлен и смущен.
Весна (Голубенький и чистый)
Голубенький, чистый
Подснежник-цветок!
А подле сквозистый,
Последний снежок.
Последние слезы
О горе былом
И первые грезы
О счастье ином.
Весна (Уходи зима седая!)
Уходи, зима седая!
Уж красавицы Весны
Колесница золотая
Мчится с горней вышины!
Старой спорить ли, тщедушной,
С ней - царицею цветов,
С целой армией воздушной
Благовонных ветерков!
А что шума, что гуденья,
Теплых ливней и лучей,
И чиликанья, и пенья.
Уходи себе скорей!
У нее не лук, не стрелы,
Улыбнулась лишь - и ты,
Подобрав свой саван белый,
Поползла в овраг, в кусты.
Да найдут и по оврагам!
Вон - уж пчел рои шумят,
И летит победным флагом
Пестрых бабочек отряд!
Весна! Выставляется первая рама
Весна! выставляется первая рама -
И в комнату шум ворвался,
И благовест ближнего храма,
И говор народа, и стук колеса.
Мне в душу повеяло жизнью и волей:
Вон - даль голубая видна.
И хочется в поле, в широкое поле,
Где, шествуя, сыплет цветами весна!
Все - серебряное небо!
Всё - серебряное небо!
Всё - серебряное море!
Теплой влагой воздух полон!
Тишина такая в мире,
Как в душе твоей бывает
После слез, когда, о Нина,
Сердце кроткое осилит
Страстью поднятую бурю,
И на бледные ланиты
Уж готов взойти румянец,
И в очах мерцает тихий
Свет надежды и прощенья.
От грустных дум очнувшись, очи
Я подымаю от земли:
В лазури темной к полуночи
Летят станицей журавли.
От криков их на небе дальнем
Как будто благовест идет -
Привет лесам патриархальным,
Привет знакомым плесам вод.
Здесь этих вод и лесу вволю,
На нивах сочное зерно.
Чего ж еще? ведь им на долю
Любить и мыслить не дано.
Ласточка примчалась
Ласточка примчалась
Из-за бела моря,
Села и запела:
Как, февраль, не злися,
Как ты, март, не хмурься,
Будь хоть снег, хоть дождик -
Все весною пахнет!
Летний дождь
«Золото, золото падает с неба!» -
Дети кричат и бегут за дождем.
- Полноте, дети, его мы сберем,
Только сберем золотистым зерном
В полных амбарах душистого хлеба!
Новая, светлая звездочка
Новая, светлая звездочка
В сумрак души моей глянула!
Это она, моя девочка!
В глазках ее уже светится
Нечто бессмертное, вечное,
Нечто, сквозь мир сей вещественный
Дальше и глубже глядящее.
В легких нитях, белой дымкой,
На лазурь сквозясь,
Облачка бегут по небу,
С ветерком резвясь.
Любо их следить очами.
Выше - вечность, бог!
Взор без них остановиться б
Ни на чем не мог.
Страсти сердца! Сны надежды!
Вдохновенья бред!
Был бы чужд без вас и страшен
Сердцу божий свет!
Вас развеять с неба жизни, -
И вся жизнь тогда -
Сил слепых, законов вечных
Вечная вражда.
Кроет уж лист золотой
Влажную землю в лесу.
Смело топчу я ногой
Вешнюю леса красу.
С холоду щеки горят;
Любо в лесу мне бежать,
Слышать, как сучья трещат,
Листья ногой загребать!
Нет мне здесь прежних утех!
Лес с себя тайну совлек:
Сорван последний орех,
Свянул последний цветок;
Мох не приподнят, не взрыт
Грудой кудрявых груздей;
Около пня не висит
Пурпур брусничных кистей;
Долго на листьях, лежит
Ночи мороз, и сквозь лес
Холодно как-то глядит
Ясность прозрачных небес.
Листья шумят под ногой;
Смерть стелет жатву свою.
Только я весел душой
И, как безумный, пою!
Знаю, недаром средь мхов
Ранний подснежник я рвал;
Вплоть до осенних цветов
Каждый цветок я встречал.
Что им сказала душа,
Что ей сказали они -
Вспомню я, счастьем дыша,
В зимние ночи и дни!
Листья шумят под ногой.
Смерть стелет жатву свою!
Только я весел душой -
И, как безумный, пою!
Главная | О нас | Обратная связь
Аполлон Николаевич Майков (1821-1897)
Майков – самый большой долгожитель среди поэтов «чистого искусства». Никаких перерывов и катастроф в его творчестве не было. Талант менее яркий и импульсивный, чем у Фета и Тютчева. Стих более ровный, традиционный. По жанрам и циклам, может быть, самый разнообразный из всех русских поэтов, включая величайших: лирика, поэмы, драмы; лирика, в свою очередь, антологическая, любовная, философская, о временах года, о жизни природы, путевые картины, бесчисленные переводы из Эсхила, Петрарки, Гете, Шиллера, Шенье, Гейне, подражания Сафо, Анакреону, Горацию, Овидию, Марциалу, переводы-переделки с чешского, новогреческих песен, из скандинавских саг, фольклора. Наконец, поэтический перевод «Слова о полку Игореве» на современный язык с обстоятельными комментариями.
Аполлон Майков – разносторонне одаренный человек. Его отец – академик живописи, и сам Майков первоначально предполагал сделаться живописцем. Мать – писательница. Младший брат – Валериан Майков, рано умерший, – литературный критик, философ, сменивший Белинского в «Отечественных записках», первый проницательный ценитель Достоевского. Другой брат – Владимир Майков – издатель детского журнала «Подснежник». Последний брат – Леонид Майков – академик-филолог, знаменитый пушкинист. В доме Майковых собирался кружок литераторов: Гончаров, И. Панаев, Бенедиктов, Григорович, Тургенев, Достоевский. Поэт Аполлон Майков получил многостороннее домашнее и университетское образование. Он совершил два заграничных путешествия (1842-1844): посетил Италию, Францию, Германию, Богемию. Во время морской экспедиции в 1858 году посетил Грецию и снова Италию. Его поэзия пропиталась духом русской и западноевропейской культуры. Он высоко чтил реформы Петра Великого и лишь на время поддался славянофильским влияниям. Только один раз он как поэт вышел в сферу чистой политики, во время Крымской войны 1854 года, подчеркнуто выразив свой патриотизм как русский человек. Он предпочитает «чистое искусство». «Его волновали исторические и философские проблемы, судьбы народов и целых цивилизаций».
Ап. Майков – мастер антологических, то есть легких, на античные сюжеты, стихотворений, иногда не только в духе античности, но и на современные темы, с пафосом древней гармонической слиянности человека с природой, несущей в себе тайну бытия. Когда в 1840 году в «Одесском альманахе» впервые появились два стихотворения Майкова, подписанные буквой М. – «Сон» и «Картина вечера», – Белинский, не зная имени автора, восторженно приветствовал «мягкую, нежную кисть», способную создавать «пластические, благоуханные, грациозные образы». «Одного такого стихотворения вполне достаточно, чтобы признать в авторе замечательное, выходящее за черту обыкновенности, дарование». Майкова щедро стали печатать самые прославленные русские журналы. В 1842 году его антологические пьесы вышли отдельной книжкой. Второй сборник – «Очерки Рима» – вышел в 1847 году: в нем отразились живые впечатления от посещения Италии, чрезвычайно обогатившие воображение поэта. Белинский в специальных статьях откликался с похвалами, особенно выделяя пьесы: «Октава», «Искусство», «Гезиод», «Вакх», «Ангел и демон», «Раздумье», «Дитя мое, уж нет благословенных дней», «Муза», «Богиня Олимпа», «Вручила мне звучные флейты» и др.
И все же Белинский уже указывал, что антологические стихотворения – слишком узкий жанр для большого таланта и слишком не в современном духе. Критик советовал автору обратиться к существенным философским проблемам бытия, приблизиться к реальной действительности. Но обогащение поэзии Майкова все же пошло по замкнутому кругу.
Если батюшковская «Вакханка» полна страсти, вся в движении и пролагает путь образу живого человека и поэзии, то майковская «Вакханка» (1841) – только картинка для созерцания стороннего наблюдателя, старающегося не спугнуть ее сон; «тимпан», «звуки флейт», «плески вакханалий» – все проходит мимо, лирические герои безучастны к празднеству. В эпоху Батюшкова и молодого Пушкина обязательно было стремление к исторической точности воспроизведения античного мира. Цель была, в сущности, романтическая – постижение народного духа. Майков – тихий, холодный неоклассик, у него побеждают книжные представления об античности:
Довольствуюся я, как славянин прямой,
Идеей общею в науке Винкельмана.
Какое дело мне до точности годов,
До верности имен!
В руинах Рима и его окрестностях Майков заприметил много красот, в нарядах и жестах итальянцев – много вкуса и грации, но все-таки Майков – только созерцатель. В ярком пластическом кружении тарантеллы – упоение юностью, и никакой философии:
Поистине здесь не до имен:
Ах, люби меня без размышлений,
Без тоски, без думы роковой,
Без упреков, без пустых сомнений!
Что тут думать? Я твоя, ты мой!
Конечно, краски реальности врывались в эти картины. В Риме много нищих. Один из них настойчиво пристал с протянутой рукой: «Я голоден. Я голоден!» Невольно вздохнешь: «Вот она – Италия святая!» (1844).
Италия, стонущая под австрийским гнетом, Италия гарибальдийская, возбужденная, возрожденная к новой великой жизни, достойной Древнего Рима, не привлекла внимания Майкова.
Такими же сглаженными, чисто созерцательными оказались у Майкова и картины русской жизни, при всей покоряющей наблюдательности поэта и пластике его стиха. Поразительно подмечено чувство, которое все люди рано или поздно испытали на себе. Оно – неотъемлемая часть вечных, незабываемых впечатлений, каким бы мелким ни казалось.
Весна! выставляется первая рама -
И в комнату нашу ворвался
И благовест ближнего храма,
И говор народа, и стук колеса.
Широко популярным было стихотворение Майкова «Сенокос» (1856). Его знали все, окончившие сельскую школу, приходскую, земскую; много в нем истинной поэзии русской деревенской жизни:
Пахнет сеном над лугами.
В песне душу веселя,
Бабы с граблями рядами
Ходят, сено шевеля.
Сглаженность острых тем особенно чувствуется в стихотворениях, в которых, казалось бы, так и должен был явиться образ русского крестьянина с его заботами, как в некрасовской «Несжатой полосе». У Майкова перевешивает идиллия, упоение красотой природы; если живые люди и появляются, то как пейзане («Боже мой! вчера ненастье», «Летний дождь», «Осень»). Везде для Майкова – божья благодать:
И жницы, и жнецы, ныряя, точно в море,
Уж вяжут весело тяжелые снопы.
Много раз Майков откликался на «отзывы истории»: это и размышления в Городце на Волге, месте кончины Александра Невского, и у могилы Ивана Грозного, и о стрельцах царевны Софьи, и сказания о Петре Великом, о Ломоносове, о 1812 годе – везде у него проходит идея государственного единства России и величия ее монархического строя, ее православия. Чувство родины должно быть непобедимым инстинктом («Емшан», 1874), светлым сознанием ее преданий. Майков почтил стихами юбилеи Крылова, Карамзина, Жуковского, Пушкина как величайших ценностей русской культуры.
Майкова влекли многие сильные духом лица в истории человечества и герои, прославленные в эпосе: «Бальдур» – по сказаниям скандинавской Эдды, князь Игорь из «Слова о полку. », «Брингильда» (мотив из Старшей Эдды), «Легенда о Констанцском соборе», о сожженном инквизицией чешском просветителе Иоганне Гусе.
Больше всего занимал воображение Майкова грандиозный перевал в истории человечества, крушение могучей языческой Римской империи и победа над ней нового Христианского мира. Этой теме посвящена лирическая драма «Три смерти», или первоначально «Выбор смерти» (1852). Предполагалось ее продолжение в виде второй части под названием «Смерть Люция» (1863). Обобщены все мотивы в трагедии в стихах «Два мира» (1881). За последнюю Майков в 1882 году Удостоен полной Пушкинской премии Академии наук.
Противоречивой и кровавой была история Рима и христианизации Европы. Слишком ревностные поборники Христа не всегда оказывались угодны власти. Римский папа, земной наместник Бога, вмешивался в перипетии событий и карал тех, кто слишком чисто хотел следовать учению Христа. Такой был Савонарола. Ватикан, чтобы удержаться у власти, должен был идти на компромиссы с язычеством, не мог отменить сатурналий и карнавалов. Крутой монах дерзко спорил с папой, уличая его в безверии:
Христом был дух его напитан,
И за него на казнь он шел;
Христа же именем прочитан
Монаху смертный протокол.
Майков – поэт-эрудит, поэт-интеллектуал. Он оживил в стихах страницы духовной истории человечества, великие события, великие песнопения. Поразительно заглядывает он в наши сегодняшние тревожные раздумья о смысле жизни, о конечных судьбах человечества, планеты, вселенной.
И часто поводом для раздумий служит самая что ни на есть бытовая мелочь, скажем, посещение музея и некий в нем экспонат.
Я с содроганием смотрел
На эту кость иного века.
И нас такой же ждет удел:
Пройдет и племя человека.
Умолкнет славы нашей шум;
Умрут о людях и преданья,
Все, чем могуч и горд наш ум, -
В иные не войдет созданья.
Так разум в тайнах бытия
Читает нам. но сердце бьется,
Бесплатная помощь с домашними заданиями
Проверенные ответы содержат надёжную, заслуживающую доверия информацию, оценённую командой экспертов. На "Знаниях" вы найдёте миллионы ответов, правильность которых подтвердили активные участники сообщества, но Проверенные ответы - это лучшие из лучших.
Эта строфа из стихотворения Майкова,состоящая из 4 строк, представляет,на мой взгяд,развернутый перифраз - конец мая(цветет сирень),послегрозовое утро(вчера - ненастье).Радостную картину создают слова,состоящие в большинстве своем из звонких согласных - в отрывке их более 20! В строфе мы не наблюдаем прилагательных-эпитетов - их нет,один глагол-сказуемое "цветет" и облие существительных:солнце, птицы,блеск,счастье,сирень - именно они и создают мощными мазками назывных предложений божественную картину бытия.Светлое и радостное настроение поддерживают восклицательные предложения,междометие "боже мой!"Но вот многозначительное многоточие в конце строфы наводит на мысль, что все быстротечно и недолговечно.
Литературный календарь. Майков Аполлон Николаевич
Солнце, птицы! Блеск и счастье!
Луг росист, цветет сирень.
Эти замечательные строчки принадлежат Аполлону Николаевичу Майкову.
4 июня исполнилось 190 лет со дня его рождения.
Родился Аполлон Майков в 1891 году в Москве. Семья принадлежала к старинному дворянскому роду. Родители его были людьми творческими. Мама - писательница Евгения Петровна Майкова. отец - известный художник, академик живописи Николай Аполлонович Майков. Детские годы будущий поэт провёл в московском доме Майковых и в имении, находящемся недалеко от Троице-Сергиевой лавры.Частыми гостями семьи были известные художники, музыканты и литераторы.
В семье росли четыре мальчика: Аполлон и три его брата. Как и было принято в те времена, начальное образование дети получили дома. Первым учителем была мама, а затем занятия проводили домашние учителя. Во время пребывания в имении отца и бабушки Аполлон очень любил играть с крестьянскими детьми. Именно в это время у будущего поэта появилось увлечение - рыбалка, любовь к которой сохранилась на протяжении всей жизни Аполлона Николаевича.
Майковы вместе с членами их домашнего кружка - известными литераторами "выпускали" рукописный журнал "Подснежник" и альманах "Лунные ночи", куда вошли первые литературные опыты юного Майкова. В те годы он под влиянием отца увлекался живописью, а под воздействием друзей дома и матери пробовал сочинять стихи. Первые свои стихотворения мальчик написал в 13 лет.
В 1834 году семья Майковых переехала в Петербург. Через три года Аполлон Николаевич поступил на юридический факультет Петербургского университета, но занятия живописью и поэзией студент Майков не оставлял. Однако сильная близорукость не позволила юноше стать художником. В 1842 году, после окончания университета, Майков издал свою первую книгу стихов.
Вскоре за эту книгу Майков получил пособие для путешествия за границу от императора Николая I. Большую часть времени он провел в Италии, занимаясь поэзией и живописью; побывал в Париже, где слушал лекции по изобразительному искусству и литературе, посетил Дрезден и Прагу. Вернувшись в 1844 году в Россию, Аполлон Николаевич получил место помощника библиотекаря в одном из музеев Петербурга.
В это же время Майков стал активным участником литературной жизни Петербурга, вошёл в число постоянных сотрудников ведущих журналов - "Отечественные записки", "Финский вестник", "Современник", в которых выступал с критическими статьями о литературе и изобразительном искусстве.
В творчестве Аполлона Майкова особое место занимают стихи о русской природе, отличающиеся задушевностью и напевностью. Многие из них вдохновляли композиторов на написание романсов и были положены на музыку П.И.Чайковского и Н.А.Римского-Корсакова.
Предлагаю и вам, ребята, познакомиться с замечательными творениями этого поэта, собранными с небольшой подборке:
Поэзия Майкова
Майков Аполлон Николаевич
1821-1897
Первые произведения Майкова, появившиеся в журналах и сборнике стихотворений 1842 года, принадлежали к антологической лирике (стихотворения, выражавшие миросозерцание античного человека). Антологический жанр с его предметностью, конкретностью чувств, точностью и даже суровой строгостью языка противостоял в 1840-е годы всякого рода неопределенным мечтаниям, неотчетливым и бесцветным лирическим переживаниям, которые были свойственны мелким поэтам-романтикам этого времени, слабым подражателям Пушкина, Баратынского и Лермонтова.
С этой точки зрения характерны стихотворения, написанные Майковым по мотивам античных авторов. Например, у римского поэта Горация есть стихотворение «Что за щеголь — омыт весь ароматами … в. послужившее основой майковского «Скажи мне: чей челнок к скале сей приплывает?
О месте любовного свидания у Горация сказано просто: «в гроте». Майков рисует целую картину: скала, челнок, кусты, утес. Он создает фон свидания для того, чтобы зрительно представить разгоревшуюся страсть. Мы словно видим нетерпеливого юношу, который приплывает на челне, затем укрывает его в кустах и стремительно взбегает на утес. Поэт делает нас непосредственными зрителями сцены, которая вдруг наполняется движением, образами, красками.
Майков воспринял античного человека мудрым и наивным, глубоко чувствующим и благородно сдержанным. Лирические персонажи Майкова — бесхитростные рыбаки, художники, веселые девушки — всей душой принимаю радостные или печальные события жизни, никогда не ропщут на свою судьбу и не вступают в конфликт с взрастившей и воспитавшей их природой. Напротив, они черпают в природе духовные силы, а она помогает им в горестях и в трудах. Первый поэтический сборник Майкова читатели встретили очень сочувственно. Ведущий критик эпохи Белинский в статье «Стихотворения Аполлона Майкова» восхищался талантом поэта» Его поэзия,- писал он,- всегда картина, блещущая всею истиною черт и красок природы. С этим соединяется у него пластицизм древнегреческого созерцания и выражению). Некоторые антологические стихотворения Майкова, по мнению Белинского, не уступают пушкинским. Но
антологический жанр, считал критик, не созвучен современности и далек от нее. В той же статье он высказал предположение, что «в душе поэта совершится движение: прекрасная природа не будет более заслонять от его глаз явлений высшего мира — мира нравственного, мира судеб человека, народов и человечества».
Второй сборник стихотворений Майкова «Очерки Рима», вышедший в 1847 году, в известной мере по — этически воплотил эти предчувствия. Подлинными героями «Очерков Рима» стали обыкновенные итальянцы. Всматриваясь в их .лица, поэт стремится угадать характер народа, строй его чувств. За скромной внешностью и окружающей бедностью он распознает внутреннее богатство, красоту их чувств, искренность, сердечность, бескорыстную и самозабвенную любовь.
Непосредственное знакомство с обычаями и нравами простых итальянцев, с их фольклором во многом изменило представление Майкова о жизни. Поэт увидел, что вся Италия ненавидит угнетателей-австрийцев, и проникся искренним сочувствием к патриотическому движению народа. Он столкнулся с суровыми картинами действительности. Путешествие по Италии, а затем сближение с Белинским, с петрашевцами, с передовыми литераторами повлияло и на
восприятие поэтом России, ее исторического прошлого и настоящего, ее природы. В «Очерках Рима» и стихотворениях, написанных во второй половине 40-х и в 50-е годы, поэт находит
высокую поэзию в обыкновенных, неприметных, порой заурядных картинах. Каждый пейзаж для
Майкова полон теперь красоты и прелести. Поэта волнуют самые обычные, всем знакомые события: приход весны, наступление осени, летний дождь … Он глядит на них как бы впервые, глазами удивленного человека, которому неожиданно открыл ась невиданная ранее красота. Это восторженное изумление перед природой слышится в возгласах, которыми начинаются знаменитые стихотворения: «Весна! выставляется первая рама …» и «Боже мой! вчера —
ненастье». Весенний день становится символом новой, еще неведомой, но непременно радостной и счастливой жизни. С весной входят в дом веселье, шум, голоса, ощущение простора, воли, праздника, причастности к миру. Весна — это цветение души, ее лучшие надежды и упования, порыв в прекрасное неизвестное.
Незначительное и самое обыкновенное домашнее событие (выставляется первая рама) стало вдруг очень торжественным и послужило поводом для создания победного, ликующего гимна человеку, сбросившему духовные оковы и устремившемуся навстречу свободе, природе и красоте.
Темы соседних сочинений
Картинка к сочинению анализ стихотворения Боже мой вчера ненастье
Настроение произведения Боже мой вчера ненастье
