Анализ стихотворения Лермонтова Измученный тоскою и недугом
== «ИЗМУЧЕННЫЙ ТОСКОЮ И НЕДУГОМ»== (1839).
Автограф хранится в ИРЛИ, оп. 1, № 4, т. IV, л. 23. Впервые опубликовано в 1884 году в журнале «Русская мысль» (№ 4, С. 60).
Ст. «Измученный тоскою и недугом» (1832) в первой части продолжает традиции любовной поэзии Данте, Петрарки и романтической поэзии Е.А.Боратынского («Оправданье», 1824–1827). Общей становится тема любви как болезни и тема вины поэта, который «другую мог хвалить». Но ст. Лермонтова становится опытом психологического и более глубинного, метафизического анализа: чувства его героев противоречивы, поэт показывает внешние и внутренние причины разрыва между ними.
Внешними причинами разрыва становятся поклонники, которые окружают обоих, духовными причинами – гордость обоих. Героиня отказывается от дружеского прощания, не верит герою и смеется над его слезами, «чтоб с сожаленьем не явить любви». Герой, «измученный тоскою и недугом / и угасая в полном цвете лет», просит о прощении за то, что «другую мог хвалить», и, в то же время, признается, что у ее ног не просил, а «требовал прощения». Героиня «горда одной своею красотою» и окружена «толпою безумцев молодых», герой желает, «чтоб для других очей» ее «блеск исчез».
В отличие от других поэтов, у Лермонтова чувства его лирического героя приобретают исключительную напряженность и переводят нас в метафизическое пространство: «Ты для меня была как счастье рая / Для демона, изгнанника небес». В заключительных строках ст. поэт возвышает свою возлюбленную, соотносит ее образ с раем, а себя уничижает, сопоставляя себя с падшим ангелом.
Исследователи предполагают, что ст. было посвящено Н.Ф.Ивановой, разрыв с которой у Лермонтова произошел в 1831 году [1].
Лит.:1) Андроников И. Лермонтов. Исследования и находки. 4-ое изд. – М. Художественная литература, 1977. – С. 140; 2) Журавлева А. И. Лермонтов и философская лирика 30-х годов // Филол. науки. 1964. № 3. –С. 3–14.
Е.А. Федорова (Гаричева)
Анализ стихотворения Лермонтова. Часть 4. (Лермонтов М. Ю.)
А там голодный аппетит
Хвалить вас будет с восхищеньем;
А там желудок вас сварит,
А там — но с вашим позволеньем
Я здесь окончу мой рассказ;
И этого довольно с вас.
«Для чего я не родился. » .— Включено в письмо Лермонтова к М. А. Лопухиной от 28 августа 1832 г. Написано 27 августа 1832 г. под впечатлением небольшого наводнения в Петербурге.
Парус .—Написано в Петербурге. Первоначальный текст вошел в письмо Лермонтова к М. А. Лопухиной, датированное 2 сентября 1832 г. Белеет парус одинокой. — Эта строка совпадает с 19-м стихом первой главы поэмы А. А. Бестужева (Марлин-ского) «Андрей, князь Переяславский» (отд. изд. 1828). Образ белеющего в морском тумане паруса получил в творчестве Лермонтова и живописное воплощение —в акварельном рисунке, относящемся к концу 1820-х — началу 1830-х годов. Несколько лет спустя Лермонтов вновь вернулся к этому образу, использовав его в концовке «Княжны Мери».
Тростник .—В стихотворении использован распространенный фольклорный мотив о волшебной свирели, вырастающей на могиле убитого и называющей убийцу.
Гусар .— Последние два стиха, возможно, обращены к В. А. Лопухиной.
Юнкерская молитва .— Относится ко времени пребывания Лермонтова в Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Известно по воспоминаниям Александра Матвеевича Меринского (?—1873), товарища Лермонтова по юнкерской школе. Другая редакция стихотворения сохранилась в «Записках неизвестного гусара», принадлежащих другому соученику Лермонтова по Школе юнкеров — Александру Францевичу Тирану (1815—1865), позднее служившему вместе с поэтом в лейб-гвардии Гусарском полку. По воспоминаниям А. Ф. Тирана, «Юнкерская молитва» была помещена в рукописном журнале «Школьная заря». Пускай в манеже Алехин глас Как можно реже Тревожит нас.— Алексей Степанович Стунеев — командир кавалерийского эскадрона в Школе юнкеров (1832—1840). Известны два графических портрета Стунеева, принадлежащие Лермонтову. На одном из них Стунеев изображен в манеже с бичом в руках.
«На серебряные шпоры. » .—Написано в годы учения в Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров.
«Опять народные витии. » .—Отклик на посвященные польскому вопросу антирусские выступления французской печати в 1834 — 1835 г.; стихотворение близко пушкинскому посланию «Клеветникам России» (1831).
(«В Большом театре я сидел. ») .—Написано предположительно в 1835 г. в связи с постановкой драмы Н. Кукольника «Князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский» (первое представление — в Александрийском театре 14 января 1835 г.). В Большом театре я сидел. — По-видимому, речь идет о петербургском Большом театре; 23 января там состоялось второе представление пьесы, вслед за которым прошло еще несколько спектаклей.
Пьеса получила одобрение консервативной журналистики, приветствовавшей официозного драматурга. С критикой драмы выступил В. Г. Белинский: «. драма совсем не изящна. когда ум творит без участия чувства и фантазии, то всегда делает нелепости и промахи против здравого смысла».
Умирающий гладиатор .—Как следует из пометы в копии, стихотворение написано 2 февраля 1836 г. Две последние строфы зачеркнуты — возможно, в редакции «Отечественных записок», опубликовавших стихотворение без двух заключительных строф. Первые 20 стихов представляют собой свободное переложение строф 139—141 песни IV «Чайльд-Гарольда» Д. Байрона. Из этой же песни взят и эпиграф к стихотворению (строфа ПО, стих 1). Надменный временщик и льстец его сенатор.— Строка навеяна началом стихотворения К. Ф. Рылеева «К временщику» («Надменный временщик. Монарха хитрый льстец. »). Когда-то пламенных мечтателей кумир. Осмеянный ликующей толпою.— Речь идет о гибели надежд, возлагавшихся на революционные движения в Европе (конец XVIII в. первая треть XIX в.), о духовном кризисе, который переживал «европейский мир» в условиях послереволюционной реакции.
Еврейская мелодия («Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей. ») .— Вольный перевод стихотворения Дж. Байрона «Му soul is dark» («Моя душа темна») из цикла «Еврейские мелодии» (1815).
В альбом («Как одинокая гробница. ») .— Вольный перевод стихотворения Дж. Байрона «Lines written in Aldum, at Malta* («Строки, написанные в альбом на Мальте») (1809).
«Великий муж! здесь нет награды. » .— К кому обращено стихотворение, до сих пор не установлено (возможно, адресат был указан в начале текста, расположенном в верхней части листа, которая не сохранилась). Высказывалось предположение, что в стихотворении речь идет о Петре Яковлевиче Чаадаеве (1794—1856), писателе и ученом, авторе «Философических писем» (1829—1831). За публикацию в 1836 г. в журнале «Телескоп» первого письма, носившего резко обличительный характер, Чаадаев был официально объявлен сумасшедшим. Более вероятно, что Лермонтов имел в виду русского полководца Михаила Богдановича Барклая-де-Толли (1761 —1818), заслуги которого как главнокомандующего русской армией в начале Отечественной войны 1812 г.
не были оценены современниками (предложенная Барклаем тактика отступления была воспринята резко отрицательно - - и в войсках, и при дворе). В 1836 г. в третьей книжке пушкинского «Современника» появилось стихотворение Пушкина «Полководец», прямо посвященное прижизненной и посмертной репутации Барклая; стихи вызвали волну обсуждений, лишь отчасти проникших в печать из-за цензур, ных препятствий. Прочие версии, называющие имена А. П. Ермолова, И. Н. Раевского и др. не получили необходимого подтверждения.
"Измученный тоскою и недугом" это:
"Измученный тоскою и недугом" «ИЗМУЧЕННЫЙ ТОСКОЮ И НЕДУГОМ». стих. раннего Л. (1832), обращенное к Н.Ф. Ивановой. Начало стих. выдержано в обычном для романтизма духе (толпа «безумцев молодых» окружает красавицу, юный поэт «угасает», «измученный тоскою и недугом»), но по мере раскрытия коллизии любовного чувства стих. приобретает «лермонтовский» смысл. Стих. обнаруживает сюжетное сходство с «Оправданием» (1824—27) Е. А. Баратынского, где лирич. герой оправдывается перед возлюбленной за то, что «славил жен других»; у Л. — «я виноват, другую мог хвалить». Однако, если герой Баратынского пытается «вымолить» прощенье, герой Л. его требует: «Но разве я не требовал прощенья / У ног твоих?». Стих. Баратынского, при всей его психол. точности, выдержано в целом в традициях «легкой поэзии», в то время как у Л. звучит трагич. нота уязвленности и непризнанности. Напряженность поэтич. речи достигается за счет разностопности ямбов, синтаксич. переносов (enjambement), нагнетания вопросит. интонаций. Заключит. строки — «Ты для меня была как счастье рая / Для демона, изгнанника небес» — неожиданно выводят стих. из конкретно-психологич. любовной ситуации в иное худож. измерение: происходит прорыв в «запредельность», позволивший Л. выразить силу и исключительность чувства лирич. героя. Автограф — ИРЛИ, тетр. IV. Впервые — «РМ», 1884, № 4, с. 60. Датируется по положению в тетради.
Лит. Андроников (13), с. 140.
В. Н. Шикин Лермонтовская энциклопедия / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); Науч.-ред. совет изд-ва "Сов. Энцикл."; Гл. ред. Мануйлов В. А. Редкол. Андроников И. Л. Базанов В. Г. Бушмин А. С. Вацуро В. Э. Жданов В. В. Храпченко М. Б. — М. Сов. Энцикл. 1981
Смотреть что такое Измученный тоскою и недугом в других словарях:
Баратынский Евгений Абрамович — (1800 44), рус. поэт. Личное знакомство его с Л. состоялось 3 февр. 1840 у В.Ф.Одоевского в Петербурге (Г. Хетсо, с. 213). Б. сообщал жене: «Познакомился с Лермонтовым, который прочел прекрасную новую пьесу; человек без сомнения с большим… … Лермонтовская энциклопедия
Ивановский цикл — ИВАНОВСКИЙ ЦИКЛ, большой цикл юношеской любовной лирики Л. 1830 32, обращенной к Н.Ф. Ивановой (см. Циклы). В изданиях Л. 19 нач. 20 вв. стихи этого цикла публиковались без указания адресата. В 1916 Б. Нейман высказал предположение, что стих.,… … Лермонтовская энциклопедия
"Послушай, быть может, когда мы покинем" — «ПОСЛУШАЙ, БЫТЬ МОЖЕТ, КОГДА МЫ ПОКИНЕМ», стих. Л. (1832), обращенное, по видимому, к В.А. Лопухиной. В нем ясно прослеживается параллель с темой и образами поэмы «Демон», наметившаяся также в стихах 1 й пол. 1832. Напр. в стих. «Измученный… … Лермонтовская энциклопедия
- Стихотворeния (1828-1841). Лермонтов М. Ю. … Подробнее Купить за 105 руб
- Герой нашего времени. Стихотворения. Лермонтов М. Ю. «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова (1814—1841) считается одним из самых совершенных художественных творений мировой прозы. При жизни автора были напечатаны два издания,… Подробнее Купить за 40 руб
Лирика Михаила Лермонтова — отражение тревоги и печали жизни
Михаил Юрьевич Лермонтов родился 3 октября 1814 года. Русская ветвь рода Лермонтовых вела свое начало от Георга Лермонтова, выходца из Шотландии, который в эпоху Смуты начала XVII века в составе шведского ополчения попал в Россию, принял русское подданство и получил поместья в Галичском уезде Костромской губернии.
Внуки Георга называли своим предком шотландского вельможу Лермонта, принадлежавшего к «породным людям Английской земли». Юный Лермонтов гордился иногда своим шотландским происхождением и зачитывался Байроном, чувствуя в нем не только «властителя дум», но и кровнородственную душу. Он называл Шотландию своей далекой родиной и считал себя «последним потомком отважных бойцов».
С младенчества душа будущего поэта познала тревоги и печали. Рано оставшись сиротой, мальчик сохранил в памяти облик матери. «Когда я был трех лет, то была песня, от которой я плакал: ее не могу теперь вспомнить, но уверен, что, если б услыхал ее, она бы произвела прежнее действие. Ее певала мне покойная мать», — записал шестнадцатилетний Лермонтов в своем дневнике. Стихотворение «Ангел», вероятно, навеяно смутным воспоминанием о небесных звуках материнской песни, которая не раз звучала над его колыбелью:
По небу полуночи ангел летел
И тихую песню он пел;
И месяц, и звезды, и тучи толпой
Внимали той песне святой.
Бабушка сразу же после смерти матери увезла любимого внука в свое имение Тарханы Пензенской губернии. Здесь она окружила Лермонтова заботой и лаской, не жалела средств для развития многообразных талантов мальчика, рано проснувшихся в нем, С детских лет он писал стихи, рисовал, увлекался музыкой, в совершенстве овладел европейскими языками. Но семейная драма наложила свой отпечаток на характер Лермонтова. Редкие свидания с отцом оставили в его душе глубокую рану. Сердце мальчика разрывалось между доброй бабушкой и любимым отцом:
Ужасная судьба отца и сына –
Жить розно и в разлуке умереть…
Но ты простишь мне! я ль виновен в том,
Что люди угасить в душе моей хотели
Огонь Божественный, от самой колыбели
Горевший в ней, оправданный Творцом?
Все это способствовало раннему пробуждению в маленьком Лермонтове аналитического отношения к миру, сложных чувств любви и обиды на самых близких людей, недоверчивого отношения к их любви и ласке.
В детстве Лермонтов много болел. Тяжелый недуг надолго приковывал его к постели, приучал к задумчивости и одиночеству.
Мальчик рано почувствовал себя одиноким и не понятым даже самыми близкими людьми. Его часто охватывала тоска по «душе родной», такой же неприкаянной и одинокой, способной понять его и утешить. Когда Лермонтову было десять лет, бабушка увезла его на Кавказ, в Горячеводск, на лечение его ревматической болезни. И здесь мальчик испытал первую любовь. В автобиографических заметках шестнадцатилетний Лермонтов писал: «Кто мне поверит, что я знал уже любовь, имея 10 лет от роду?».
С тех пор Лермонтов считал Кавказ своей поэтической родиной. В 1830 году в стихотворении «Кавказ» он писал:
Я счастлив был с вами, ущелия гор;
Пять лет пронеслось: все тоскую по вас.
Там видел я пару божественных глаз;
И сердце лепечет, воспомня тот взор:
В 1832 году Лермонтов был вынужден оставить Московский университет из-за конфликта с некоторыми профессорами. Он едет в Петербург и сдает экзамены в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. «Два страшных года» — так определил Лермонтов время пребывания в учебном заведении, где «маршировки», «парадировки» и прочая военная муштра почти не оставляли времени для занятий серьезным литературным творчеством. Это печальное время получит свое отражение в будущей лирике поэта.
Лермонтову кажется, что западноевропейская культура вступает в полосу необратимого кризиса, что в мировой смене народов, играющих в определенные исторические периоды главенствующую роль, Западу приходит черед уступить место другому, более молодому народу. Это волнует и тревожит душу поэта, рождает в ней сомнения и надежду. Об этом пишет он в стихотворении «Умирающий гладиатор»:
Не так ли ты, о европейский мир,
Когда-то пламенных мечтателей кумир,
К могиле клонишься бесславной головою,
Измученный в борьбе сомнений и страстей,
Без веры, без надежд — игралище детей,
Осмеянный ликующей толпою?
Россия, по Лермонтову, — молодая, выходящая на мировую историческую сцену страна: она «вся в настоящем и в будущем»… Какой же будет судьба ее народа? Чем жить ему, к чему стремиться?
Трагедию людей своего поколения Лермонтов раскрыл в замечательном стихотворении «Дума», соединяющем в себе сатиру и элегию:
Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее — иль пусто, иль темно.
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
Характерна повествовательная форма, избранная здесь поэтом. Перед нами бесстрашная и беспощадная в своей правде исповедь от лица целого поколения. Это дает возможность Лермонтову, с одной стороны, придать стихам глубоко лирический в своей исповедальности смысл, так как здесь он говорит и о себе, а с другой — как бы подняться над субъективным, личным в коллективное «мы», отделить от себя и объективировать типические черты духовного облика, присущие людям его времени. Поэт чувствует не только сильные, но и слабые стороны «самопознания», «рефлексии», составлявших отличительное свойство людей тридцатых годов девятнадцатого века.
Лермонтову особенно ненавистна пассивность современников, пустота и бесцельность их жизни, бездейственность и бездуховность русского дворянства.
К добру и злу постыдно равнодушны,
В начале поприща мы вянем без борьбы;
Перед опасностью позорно-малодушны,
И перед властию — презренные рабы.
Поэт считает, что участь его поколения безотрадна: люди, которые «ненавидят и любят случайно» и безучастны к царящему в мире злу, не могут иметь будущего:
Толпой угрюмою и скоро позабытой
Над миром мы пройдем без шума и следа.
Он понимает, что в современном ему обществе невозможно найти применения лучшим человеческим стремлениям:
К чему глубокие познанья, жажда славы,
Талант и пылкая любовь свободы,
Когда мы их употребить не можем?
В стихотворении «Монолог» свое душевное состояние тревоги и печали Лермонтов объясняет общественной атмосферой, тем моральным гнетом, который подавлял любую мыслящую личность:
И душно кажется на родине,
И сердцу тяжко, и душа тоскует…
С тревогой размышляет поэт о будущем России. В стихотворении «Предсказание» он предвещает неминуемую гибель самодержавия: «…царей корона упадет». Но что принесет падение царской власти? По мнению Лермонтова, вовсе не процветание и благоденствие. Прежде всего будет уничтожен закон:
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый не защитит закон.
Далее Лермонтов рисует не только тревожную и печальную, но и страшную в своем мракобесии картину: «смерть и кровь», «чума от смрадных, мертвых тел», голод и зарево пожарищ. На место свергнутого царя «явится мощный человек» с «булатным ножом» в руке, который будет мрачен и беспощаден:
И горе для тебя! — твой плач, твой стон
Ему тогда покажется смешон;
И будет все ужасно, мрачно в нем,
Как плащ его с возвышенным челом.
Как много из этого печального предсказания оказалось горькой правдой!
«Люблю Россию я, но странною любовью», — признается поэт в стихотворении «Родина». В чем же «странность», особенность этой любви? Снова тревожные, печальные ноты звучат в напевном слоге стихотворения. Россия представлялась Лермонтову как «страна рабов, страна господ». Именно поэтому его любовь к родине соткана из отрицания. Любя Россию, он видит нищету, бесправие, унижение русского народа. Это придает чувству любви к родине горечь и печаль.
Лирический герой Лермонтова, анализируя свои чувства и состояние души, приходит к выводу, что эти настроения характерны для его времени в целом. Гневным, не знающим жалости судьей выступает поэт в стихотворении «Как часто, пестрою толпою окружен…». Перед ним предстают не живые мыслящие люди, а «…образы бездушные людей, приличьем стянутые маски». В таком обществе, равнодушном и пустом, в душе поэта наступает разочарование, тревога, боль… И рождаются проникновенно-печальные строки:
И скучно и грустно,
И некому руку подать
В минуту душевной невзгоды…
Автор этих строк предстает перед читателями непонятым и одиноким, наполненным вселенской неизбывной печалью.
Лермонтов сам признавался: «Любил с начала жизни я угрюмое уединенье, где укрывался весь в себя…».
С томиком стихов Лермонтова хорошо погрустить одному в тишине, когда тебя обидят или не поймут. Я люблю этого поэта, тревожно-грустного, гордого, печального… И очевидно, Божественным роком была определена трагическая судьба человека, который писал такие строки: «Измученный тоскою и недугом…», «Болезнь в груди моей, и нет мне исцеленья…», «Я счастлив! — тайный яд течет в моей крови…». Не мог влачить долгую и спокойно-равнодушную жизнь человек, который всерьез считал:
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем
Такая пустая и глупая шутка…
Конечно не стоит подражать Лермонтову в его отношении к жизни, любви, людям. Но насколько серым, пустым и скучным станет все вокруг без таких гордых, одиноких характеров, полных тревоги и печали!
Любимые поэты и стихотворения
» Блок Александр - Незнакомка
Мне очень нравится поэзия Александра Блока. Еще со школы обожаю стихотворение "Незнакомка".
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной
Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!» кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
_________________
Каждый счастлив ровно настолько, насколько сам решил быть счастливым.
"> 31 Янв 2007 17:56
» Лермонтов Михаил -Я не унижусь пред тобою
Я обожаю Лермонтова.
Вот мое любимейшее его стихотворение:
Я не унижусь пред тобою;
Ни твой привет, ни твой укор
Не властны над моей душою.
Знай: мы чужие с этих пор.
Ты позабыла: я свободы
Для заблужденья не отдам;
И так пожертвовал я годы
Твоей улыбке и глазам,
И так я слишком долго видел
В тебе надежду юных дней
И целый мир возненавидел,
Чтобы тебя любить сильней.
Как знать, быть может, те мгновенья,
Что протекли у ног твоих,
Я отнимал у вдохновенья!
А чем ты заменила их?
Быть может, мыслию небесной
И силой духа убежден,
Я дал бы миру дар чудесный,
А мне за то бессмертье он?
Зачем ты не была сначала,
Какою стала наконец!
Я горд! – прости! люби другого,
Мечтай любовь найти в другом;
Чего б то ни было земного
Я не соделаюсь рабом.
К чужим горам, под небо юга
Я удалюся, может быть;
Но слишком знаем мы друг друга,
Чтобы друг друга позабыть.
Отныне стану наслаждаться
И в страсти стану клясться всем;
Со всеми буду я смеяться,
А плакать не хочу ни с кем;
Начну обманывать безбожно,
Чтоб не любить, как я любил, -
Иль женщин уважать возможно,
Когда мне ангел изменил?
Я был готов на смерть и муку
И целый мир на битву звать,
Чтобы твою младую руку –
Безумец! – лишний раз пожать!
Не знав коварную измену,
Тебе я душу отдавал;
Такой души ты знала ль цену?
Ты знала – я тебя не знал!
_________________
When the power of love overcomes the love of power the world will know peace.
Jimi Hendrix
» Пастернак Борис - Осень
Я дал разъехаться домашним,
Все близкие давно в разброде,
И одиночеством всегдашним
Полно всё в сердце и природе.
И вот я здесь с тобой в сторожке.
В лесу безлюдно и пустынно.
Как в песне, стежки и дорожки
Позаросли наполовину.
Теперь на нас одних с печалью
Глядят бревенчатые стены.
Мы брать преград не обещали,
Мы будем гибнуть откровенно.
Мы сядем в час и встанем в третьем,
Я с книгою, ты с вышиваньем,
И на рассвете не заметим,
Как целоваться перестанем.
Ещё пышней и бесшабашней
Шумите, осыпайтесь, листья,
И чашу горечи вчерашней
Сегодняшней тоской превысьте.
Привязанность, влеченье, прелесть!
Рассеемся в сентябрьском шуме!
Заройся вся в осенний шелест!
Замри или ополоумей!
Ты так же сбрасываешь платье,
Как роща сбрасывает листья,
Когда ты падаешь в объятье
В халате с шелковою кистью.
Ты - благо гибельного шага,
Когда житье тошней недуга,
А корень красоты - отвага,
И это тянет нас друг к другу.
"> 27 Мар 2007 9:10
» Неизвестный автор - Мой друг! Я так тебя люблю!
Мой друг! Я так тебя люблю!
Так полно сердце радостной тревоги, что чувств мне не сдержать!
Прости мне их, молю! За это для тебя
Я попрошу у Бога так много новых сказок, чтобы ты
Забыл о буднях скучных. Слушай, друг!
Незримо, бегут по лунной лестнице мои мечты, туда,
Где херувимы поют Творцу хвалу. Ведь и они-хвала,
Да примет их Господь к подножию престола,
А сказки, что подарит- о любви!
Жила когда-то нимфа здесь. Лесов, озер и дола
Она хозяйкою была. Слышал ли, как хмурою зимою
Эхо дальнее будила то песнею то смехом?
С нею здесь царило веселье. Но пришла любовь.
Такая же, как наша. Знаешь сам- жгучее желанье ласк безудержных,
И сладостно сознанье, что ты не одинок, что два слились в одно,
В познанье вечности, в хвале Творцу Вселенной.
А сердце радостью сверкающей полно, как и душа,
Как и любовь её- нетленной!
Любимый нимфою прекрасен был, как ты-
И теплый взгляд и ласковые руки. Твоей единственной
На свете красоты отображенье но, увы! Нет больше муки,
Как если вдруг любовь изменит, улетит Бог весть куда капризная!
Никто не волен её поймать иль удержать, сама придет кому захочет
В сердце, рад ли, недоволен не станет разбирать.
Не правда ль мы одни избранники её, навечно в сердце сохраним!
А нимфы друг. Взгляни на звёздочку вон там, что на востоке.
Наслажденье нашел в ней сердцу и подругу разлюбил.
"Кто ты, звезда любви? Ты ангел? Светлых крыл
Мне кажется я слышу трепет. И тяжко и тревожно мне,
И плен Земли невыносим! Уйду туда,
Где край её сливаясь с небом, откроет путь к тебе!"
Вот здесь, где мы сидим, на каменной скамье
Однажды летом покинутая нимфа умерла.
Растет из сердца девы на холме могильном
С тех пор акация. Ты слышишь, друг?
Нам она поет о том, что нет любви конца,
Что сильно над нами чувство в вечности.
Мой друг! Нас осыпая белыми цветами
Не плачет ли она и о моей любви
Благоуханными, холодными слезами?
"> 18 Апр 2007 21:52
» Шпаликов Геннадий - По несчастью или к счастью.
Очень люблю стихи Геннадия Шпаликова. А вот это стихотворение вызывает у меня какое-то щемящее чувство:
"По несчастью или к счастью
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.
Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того,что ищем,
Ни тебе,ни мне.
Путешествие в обратно
Я бы запретил,
Я прошу тебя,как брата.
Душу не мути.
А не то рвану по следу-
Кто меня вернет?-
И на валенках уеду
В сорок пятый год.
В сорок пятом угадаю,
Там,где-боже мой,-
Будет мама молодая
И отец живой".
"> 04 Май 2007 18:45
» Некрасов Николай- Забытая деревня
Я, может быть, неоригинальна, но моя страсть - Н. Некрасов. Просто умираю от его умения складывать строки и переданного смысла.
У бурмистра Власа бабушка Ненила
Починить избенку лесу попросила.
Отвечал: нет лесу, и не жди - не будет!"
"Вот приедет барин - барин нас рассудит,
Барин сам увидит, что плоха избушка,
И велит дать лесу", - думает старушка.
Не могу, всегда слезы наворачиваются
_________________
Скажите "Спасибо!". Ведь всегда есть, за что поблагодарить жизнь.
"> 06 Май 2007 20:25
Из современных авторов меня просто до глубины души зацепили стихи в книгах Марии Семеновой "Волкодав". Я перечитывала их сотни раз, пропитывалась каждой буквой, вздыхала на каждым словом. Описать не могу, насколько сильно они меня покорили
_________________
Скажите "Спасибо!". Ведь всегда есть, за что поблагодарить жизнь.
"> 06 Май 2007 22:04
Lady Melan писал(а):
Из современных авторов меня просто до глубины души зацепили стихи в книгах Марии Семеновой "Волкодав". Я перечитывала их сотни раз, пропитывалась каждой буквой, вздыхала на каждым словом. Описать не могу, насколько сильно они меня покорили
А какое самое любимое?
_________________
When the power of love overcomes the love of power the world will know peace.
Jimi Hendrix
"> 07 Май 2007 0:40
» Семенова Мария - Не всему ещё жизнь научила.
А мне нравится это:
Не всему ещё жизнь научила,
Больно стукая носом о дверь:
Если что то тебе посулили
Ты посулам не очень то верь.
Пусть ты сам никогда не забудешь,
Если слово кому то даёшь,
Но тебя – вот уж истинно – люди
Подведут просто так, ни за грош.
Это очень жестокая мудрость,
Но у жизни таких – хоть коси:
Никого, как бы ни было худо,
Никогда ни о чём не проси.
Те же люди, кого не однажды
Из дерьма доводилось тянуть,
Или прямо и просто откажут,
Или всяко потом попрекнут.
Что бы ни было завтра с тобою,
Ты завета держись одного:
Никогда не сдавайся без боя
И не бойся – нигде, никого.
Передряги бывают – не сахар,
Станет видно, насколько ты крут:
Никому не показывай страха,
А не то – налетят и сожрут.
Жизнь – не очень красивая штука…
Все мы чаем добра и любви,
А она нам – за кукишем кукиш…
Так восславь её, брат. И – живи…
_________________
When the power of love overcomes the love of power the world will know peace.
Jimi Hendrix
"> 05 Июл 2007 22:34
» Бернс Роберт -Ты свистни-тебя не заставлю я ждать
Девочки,просмотрела еще раз эту тему- до чего же хорошие стихи здесь приведены.С удовольствием прочитала все.
А вот как раз из упомянутого выше Роберта нашего. Бернса:
Ты свистни-тебя не заставлю я ждать,
Ты свистни-тебя не заставлю я ждать.
Пусть будут браниться отец мой и мать,
Ты свистни-тебя не заставлю я ждать.
Но в оба гляди,пробираясь ко мне.
Найди ты лазейку в садовой стене,
Найди три ступеньки в саду при луне.
Иди,но как будто идешь не ко мне,
Иди,будто вовсе идешь не ко мне.
А если мы встретимся в церкви.смотри:
С подругой моей,не со мной,говори,
Украдкой мне ласковый взгляд подари,
А больше-смотри!-на меня не смотри,
А больше -смотри!-на меня не смотри!
Другим говори,нашу тайну храня,
Что нет тебе дела совсем до меня.
Но,даже шутя,берегись как огня,
Чтоб кто-то не отнял тебя у меня,
И вправду не отнял тебя у меня!
Ты свистни-тебя не заставлю я ждать,
Ты свистни-тебя не заставлю я ждать.
Пусть будут браниться отец мой и мать,
Ты свистни-тебя не заставлю я ждать.
(перевод С.Я.Маршака)
"> 21 Июл 2007 19:06
» Вийон Франсуа - Баллада поэтического состязания в Блуа.
Люблю Байрона (почитайте его поэму "Видение суда" - она прекрасна, ОЧЕНЬ много юмора ), ПьерРонсар, Эдмон Ростан,
Франсуа Вийон
Баллада поэтического
состязания в Блуа.
От жажды умираю над ручьем.
Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.
Куда бы ни пошел, везде мой дом,
Чужбина мне - страна моя родная.
Я знаю все, я ничего не знаю.
Мне из людей всего понятней тот,
Кто лебедицу вороном зовет.
Я сомневаюсь в явном, верю чуду.
Нагой, как червь, пышней я Всех господ.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Я скуп и расточителен во всем.
Я жду и ничего не ожидаю.
Я нищ, и я кичусь своим добром.
Трещит мороз - я вижу розы мая.
Долина слез мне радостнее рая.
Зажгут костер - и дрожь меня берет,
Мне сердце отогреет только лед.
Запомню шутку я и вдруг забуду,
Кому презренье, а кому почет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не вижу я, кто бродит под окном,
Но звезды в небе ясно различаю.
Я ночью бодр, а сплю я только днем.
Я по земле с опаскою ступаю,
Не вехам, а туману доверяю.
Глухой меня услышит и поймет.
Я знаю, что полыни горше мед.
Но как понять, где правда, где причуда?
А сколько истин? Потерял им счет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не знаю, что длиннее - час иль год,
Ручей иль море переходят вброд?
Из рая я уйду, в аду побуду.
Отчаянье мне веру придает.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Феликс Лопе де Вега Карпио
Утратить разум, сделаться больным,
Живым и мертвым стать одновременно,
Хмельным и трезвым, кротким и надменным,
Скупым и щедрым, лживым и прямым;
Все позабыв, жить именем одним,
И быть неясным, грубым, яростным, смиренным,
Веселым, грустным, скрытным, откровенным,
Ревнивым, безучастным, добрым, злым;
В обман поверив, истины страшиться,
Пить горький яд, приняв его за мед,
Несчастья ради счастьем поступиться,
Считать блаженством рая адский гнет —
Все это значит — в женщину влюбиться,
Кто испытал любовь, меня поймет.
_________________
Время — словно ткань, натянутая в пяльцы,
Кто нас ныне вышьет серебром?
Послушайте стихотворение Лермонтова Измученный тоскою и недугом
Темы соседних сочинений
Картинка к сочинению анализ стихотворения Измученный тоскою и недугом
Настроение произведения Измученный тоскою и недугом
