Анализ стихотворения Лермонтова Благодарность

Благодарность

Картинка Анализ стихотворения Лермонтова Благодарность № 5

«Благодарность», стихотворение позднего Лермонтова (1840 г.), в котором в афористической форме с особой силой поэтической экспрессии подводится итог отношений поэта с «непринявшим» его миром.

Мотивы, нашедшие выражение в стихотворении, восходят к ранней романтической лирике, по-новому освещают тему богоборчества, завершая ее в творчестве Лермонтов, и смыкаются как со стихотворными («Гляжу на будущность с боязнью», «Дума», «Как часто. », «Демон» и др.), так и с прозаическими произведениями («Герой нашего времени»). Обобщающий смысл стихотворения отчетливо проясняется при сопоставлении со стихотворением 1830 г. «Благодарю!»: если раннее «передает горькую иронию поэта над своими обманутыми надеждами в любви, то ирония второго перерастает в безрадостный итог всей жизни», что придает стихотворению программное значение и делает его одним из самых характерных лирических изъявлений жизненной позиции Лермонтова.

Трагическое чувство одиночества в мире и разлад с враждебной действительностью выливаются в дерзко-иронический вызов богу, основавшему несовершенный и парадоксальный мир. Обобщенности стихотворения способствует укрупнение масштаба лирического «Я», вступающего в непосредственный контакт с высшей духовной силой. «Ты» (бог) и «Я» (поэт) — два противостоящих друг другу, но равновеликих и могучих духа. Троекратное употребление выражения «за все», анафорическая архитектоника стихотворения также оттеняют абсолютный пафос отрицания, не ограничивающийся перечислением личных страданий, а простирающийся до отказа от жизни. Интимная форма обращения, предполагающая искренность и неподдельность благодарности, оборачивается страстными обвинениями, приоткрывающими силу внутренних переживаний лирического героя; их подлинность и философская глубина создаются нагнетанием ораторских формул, взаимопереходом, интимно-прозаической и патетической интонаций. Стихотворение отражает общую эволюцию стиля Лермонтов, связанную с отказом от романтической гиперболизации.

Художественный эффект достигается ироническим переосмыслением благодарности, выражаемой не за радости жизни, а за испытанные в ней страдания. Парадоксальность ситуации находит поддержку в употреблении оксюморонных, внутренне противоречивых словосочетаний («отрава поцелуя», «клевета друзей»), которые, составив сложные оппозиционные пары («горечь слез» — «отрава поцелуя», «месть врагов» — «клевета друзей») неожиданно оказываются уравновешенными в смысловом отношении и близкими по экспрессивной окраске. Ирония обнажена и в концовке стихотворения, звучащей как афоризм и противоположной по смыслу началу стихотворения. В этом трагическом итоге заключено бескомпромиссное и полное скорбной насмешки отрицание всего мироустройства, прощание с «пустыней» жизни, где был напрасно растрачен «жар души».

Лермонтов. «Благодарность»

В «Благодарности» 1 перечислены все «дарованные» Богом и выпавшие на долю лирического «я» «отрицательные» переживания, опустошившие его душу. «Благодарность», с этой точки зрения, представляет собой иронически окрашенную эпиграмму, выдержанную в сатирико-ораторских тонах с афористической концовкой и оксюморонными сочетаниями («горечь слез», «отрава поцелуя», «клевета друзей»). На этом фоне обычные обороты воспринимаются в том же противоречивом ключе («тайные мучения страстей», «месть врагов», «жар души, растраченный в пустыне»). Начав с иронической благодарности, Лермонтов в завершающей части стихотворения с довольно сильным сарказмом и вполне серьезно просит Бога ускорить свою смерть, дабы прекратить изъявление неподобающей благодарности. Так одно кощунство перекрывается другим, еще более дерзким:

Устрой лишь так, чтобы тебя отныне
Недолго я еще благодарил 2.

Вместе с тем наряду с «Благодарностью» Лермонтов пишет совсем другие стихотворения, в которых выражено иное отношение к Богу и к сотворенному им миру,— светлое и сочувственное. Среди таких стихотворений выделяются «Ветка Палестины», «Когда волнуется желтеющая нива. », две «Молитвы». Во всех этих стихотворениях, в противоположность таким, как «Валерик» или «Завещание», Лермонтов не проявляет никакого стремления превратить «поэзию» в «прозу». Он не «ломает» стих, не заставляет фразы вступать в спор со стихом, избегает «прозаической» речи и ограничивает проникновение разговорных лексики и интонации в текст.

Традиция, которая питает стихотворение «Ветка Палестины», хорошо известна. Это стихотворение немецкого поэта Уланда «Боярышник графа Эбергарда», переведенное Жуковским и ставшее балладой «Старый рыцарь», и элегия Пушкина «Цветок». Жуковский в своем переводе заменил ветку боярышника веткой оливы. Его рыцарь пронес ветку «от святой оливы» через все сражения и битвы. Из ветки Палестины выросло дерево, и теперь старый рыцарь, сидя под ним, вспоминает о былых походах:

Вздыхает он глубоко
О славной старине

И о земле далекой.

Пушкин в стихотворении «Цветок» изменил сюжет и его детали: у него нет ни старого рыцаря, ни ветки боярышника или оливы. Появляется цветок, забытый в книге. Вместо мотива воспоминания поэт развил мотив «мечты», воображения: он видит цветок и старается отгадать, что с ним было. Перед мысленным взором Пушкина открывается картина влюбленности двух существ и возможные варианты их судьбы. Лермонтов меняет оливу Жуковского на пальмовую ветку из той же Палестины, из той же Святой земли. Он, как и Пушкин, погружен в мечты и стремится представить с помощью воображения, какова судьба ветки и судьба ее владельцев. В отличие от Пушкина, у Лермонтова исчезает мотив влюбленности. Поэт сосредоточен на изображении ветки как свидетеля событий на Святой земле, в святом граде («ветвь Ерусалима»), хранителя святости («святыни верный часовой») и ее святых символов веры («Кивот и крест, символ святой. »). Судьба ветки Палестины не свободна от печалей и бед, как и ее матери-пальмы:

И пальма та жива ль поныне?
Все так же ль манит в летний зной
Она прохожего в пустыне
Широколиственной главой?
Или в разлуке безотрадной
Она увяла, как и ты,
И дольний прах ложится жадно
На пожелтевшие листы.

Пальмовая ветка обречена на разлуку с родным древом, но судьба оказалась милостива к ней и, скрасив тихое умирание, окружила природой, набожными людьми, ценившими святую чистоту земли, воды, солнца, высоких песнопений — молитв и преданий старины, которую она впитала. Поэт спрашивает у ветки («Скажи. », «Поведай. ») и предполагает, что из святой земли Палестины ее как памятный знак святости перенес в иной, суровый северный край, возможно, христианский паломник или проповедник («набожной рукою»), который потом тоже был разлучен с родной духовной почвой («Грустил он часто над тобою? Хранишь ты след горючих слез?»). В той же роли мог оказаться и ангел или архангел 3 («Иль Божьей рати лучший воин, Он был, с безоблачным челом, Как ты, всегда небес достоин Перед людьми и Божеством. »).

Это видимое присутствие Святой земли и погружение в атмосферу святости особенно чувствуется, если принять во внимание скрытый, но подразумеваемый фон. В стихотворении отчетливо различимы два разных мира: Палестина и «этот край», в котором ветка Палестины — случайный гость, символизирующий святость, покой, гармонию в мире тревог и скорбей. В «этом краю», в противоположность святым местам (икона, лампада, кивот, крест), есть и разлука, и смерть, и печаль, и страдание. Примечательно, что не сама по себе ветка Палестины, условно говоря, умиротворена, а вокруг нее и над ней «Всё полно мира и отрады». Ветка, не получив «счастья», «вознаграждена» хотя бы тем, что пребывает в гармоничном и прекрасном мире. Лирический герой лишен и этого: его не только не покидает внутренняя тревога, сомнения и страдания, но и вне его — ни на земле, ни на небе — нет «мира и отрады». И все-таки, вопрошая ветку Палестины, он в конце концов склонен верить, что красота и гармония возможны, а стало быть, возможны примирение, согласие с Богом и признание его величия. 1 В стихотворении видят то ироническую любовную элегию, адресованную женщине, то инвективу, обращенную к Богу.

2 Легко заметить, что как сама «благодарность», так и просьба о смерти для христианина греховны.

3 Вполне вероятно, что здесь Лермонтов имел в виду своего ангела Михаила, «ангела предстояния» и заступника перед Богом; «Божьей рати лучший воин» — едва ли не архангел Михаил, великий ангел, архистратиг, предводитель небесного воинства; Михаил считался посредником между Богом и людьми, он выступал проводником душ, которые либо сопровождал к воротам небесного Иерусалима и помогал им их открыть, либо стоял у ворот со своей ратью, разрешая вход праведникам. Михаил являлся также хранителем таинственных письмен и магических слов, которыми были сотворены земля и небеса, и в православной традиции играл гармоническую роль культурного героя (см. Мифы народов мира: энциклопедия.—М. 1992,—Т. 2,—С. 158—160).

«Благодарность» М.Лермонтов

Картинка Анализ стихотворения Лермонтова Благодарность № 8

«Благодарность» Михаил Лермонтов

За все, за все тебя благодарю я:
За тайные мучения страстей,
За горечь слез, отраву поцелуя,
За месть врагов и клевету друзей;
За жар души, растраченный в пустыне,
За все, чем я обманут в жизни был…
Устрой лишь так, чтобы тебя отныне
Недолго я еще благодарил.

Анализ стихотворения Лермонтова «Благодарность»

Личная жизнь Михаила Лермонтова до сих пор полна тайн. Исследователи едины во мнении, что у поэта было много романов, однако он очень хорошо умел скрывать свои чувства. Именно по этой причине стихотворение «Благодарность», написанное в 1840 году, многие литературные критики приписывают одной из возлюбленных поэта.

Действительно, для этого есть веские основания, так как при первой публикации в произведении все местоимения «ты» автор написал с большой буквы. Однако позже выяснилось, что сделано это было умышленно – Лермонтов хотел ввести в заблуждение цензоров, которые действительно пришли к выводу, что стихотворение посвящено женщине. На самом деле, это был ироничный и достаточно колкий монолог, обращенный к Богу. И в контексте произведения его название «Благодарность» следует воспринимать в переносном смысле.

Конечно, первая строчка стихотворения не вызывает вопросов, потому как в обычае православных христиан – за все благодарить Всевышнего. Однако во фразе о «тайных мучениях страстей», которые на протяжении всей своей жизни испытывал поэт, можно уловить первые признаки иронии. Все дело в том, что по религиозным канонам именно вера и молитва освобождают человека от низменных желаний. Однако поэт, являясь глубоко набожным человеком, все же не смог преодолеть подобных искушений.

Лермонтов видит в Боге высшую силу, которая в состоянии сделать человека по-настоящему счастливым. Однако автору прошлось пройти через «горечь слез» и «отраву поцелуев», испытать «жар души», который превратил ее в настоящую пустыню. Поэт благодарит Господа «за все, чем я обманут в жизни был», и в этой фразе уже слышится не столько ирония, сколько обида и боль человека, на долю которого выпало слишком много разочарований.

Лермонтов считает, что судьба обошлась с ним слишком жестоко и несправедливо, лишив возможности быть счастливым. Конечно, взамен поэт получит острый ум и блестящий литературный талант, но его это совершенно не радует. Поэтому он считает свою жизнь пустой и никчемной, он разочарован и мечтает лишь о том, чтобы как можно скорее завершить свой жизненный путь. По этой причине в финальной фразе стихотворения Лермонтов проявляет свой сарказм в полной мере, заявляя: «Устрой лишь так, чтобы тебя отныне недолго я еще благодарил». То есть, фактически автор просит Всевышнего о скорой смерти, так как устал жить и нести бремя душевной боли, которую постоянно испытывает.

«Благодарность», анализ стихотворения Лермонтова

Картинка Анализ стихотворения Лермонтова Благодарность № 9

В XIX веке было принято за все благодарить Всевышнего, выражая слова благодарности в молитве. Молитва была широко распространена и как жанр поэзии. Известны «Молитвы» в творчестве поэтов XIX века: Федора Глинки, Николая Языкова, Александра Пушкина. В ХХ веке, в эпоху воинствующего атеизма, не побоялись создать свою «Молитву» Анна Ахматова. Осип Мандельштам, Николай Гумилев.

Были свои молитвы и у Михаила Юрьевича Лермонтова. Очевидно, что мальчик, росший без отца и без матери, все свое детство проведший в военной казарме, должен был просить у Бога помощи и благодарить его за помощь. Самым первым признанием поэта в своих грехах стало стихотворение, написанное в 15 лет. Герой со всей юношеской горячностью признается в своих страстях, ведь в христианском понимании страсть – высшая степень греха. Уже тогда юный поэт вступает в скрытую полемику с известной Нагорной проповедью, призывающей христиан «входить тесными вратами», потому что «широкие врата» ведут к погибели, а многие идут именно через них. Но герой Лермонтова умоляет «Всесильного» не карать его за то, что он больше любит «мрак земли могильной» с ее страстями, и обещает, что выйдет на «тесный путь спасенья», когда сможет освободиться «от страшной жажды песнопенья».

В возрасте 24 лет, в 1838 году, уже став известным поэтом, Лермонтов пишет еще одну «Молитву». начинавшуюся знаменитыми словами: «В минуту жизни трудную…» Стихотворение отличается особым восприятием. Очень много произведений поэта содержит мотив одиночества. Возможно, именно молитва, которую герой «твердил», помогала ему в трудные минуты жизни. Вера в Бога, в благодатную силу молитвы, не только избавляла героя от душевных мук, но и оставляла все сомненья далеко. Утраченная, но вновь обретенная вера оставляла у героя ощущение, от которого на душе «легко, легко».

Однако незадолго до своей трагической гибели, в 1840 году, Лермонтов пишет еще одно стихотворение, обращенное к Богу. Оно называется «Благодарность». но слова, звучащие в нем, воспринимаются так иронично, что каждому понятно: поэт подводит безрадостный итог всей жизни. Это стихотворение есть не что иное, как лирическая демонстрация жизненной позиции Лермонтова.

Современники усматривали в нем полемику с известным тогда произведением Василия Красова «Хвала тебе, Творец». Сын протоирея, он обладал даром красноречия, а стихи начал писать еще в семинарии. Стихотворение «Хвала Тебе» было написано в 1839 году и заканчивалось такими словами: «Благодарю, Творец, за все благодарю». У него адресат обозначен точно – это Бог. Читая стихотворение Лермонтова, не сразу понимаешь, кому выражена благодарность. Были и те, кто считал это любовным посланием. Поскольку герой упоминает и «горечь слез», и «отраву поцелуя», то читатели склонны воспринимать это как лирическое обращение к возлюбленной.

Однако последние строчки убеждают, что это дерзко-иронический вызов Богу, который, по мысли героя, создал слишком парадоксальный и несовершенный мир. В таком мире человек испытывает только чувство одиночества и разлад с действительностью, враждебной ему. Особенно горько звучат слова благодарности за то, что герой пережил не только «месть врагов» (что вполне допустимо), но и «клевету друзей». не только «горечь слез». но и «отраву поцелуя». За то, что его жизнь теперь больше напоминает пустыню, где он напрасно растратил «жар души» .

Шесть строчек, начинающихся одинаково, - поводом для благодарности, обрываются многоточием, а заканчиваются парадоксальной просьбой – устроить так, чтобы герой недолго благодарил Создателя. По сути, это почти не прикрытая просьба о смерти. Конечно, стихотворение свидетельствует о духовном кризисе поэта. Герой – alter ego самого поэта – открыто демонстрирует свое нежелание жить, он как будто идет навстречу смерти.

Однако исследователи творчества Лермонтова отмечали, что вызов Богу, содержащийся в последних двух строчках, свидетельствует о чрезмерной гордости героя. Ведь он даже не называет того, к кому обращена его «Благодарность», можно только догадываться, что речь идет о том, кого Красов с благоговением назвал Творцом. Причину своих несчастий герой видит в окружающей действительности, себя же ни в чем не укоряет. Гордость, граничащая с гордыней, не позволяет ему увидеть свои недостатки, ведь на его долю выпало слишком много разочарований.

Картинка Анализ стихотворения Лермонтова Благодарность № 10