Анализ стихотворения Фета Только станет смеркаться немножко
Только станет смеркаться немножко,
Буду ждать, не дрогнет ли звонок,
Приходи, моя милая крошка,
Приходи посидеть вечерок.
Потушу перед зеркалом свечи,-
От камина светло и тепло;
Стану слушать веселые речи,
Чтобы вновь на душе отлегло.
Стану слушать те детские грезы,
Для которых - всё блеск впереди;
Каждый раз благодарные слезы
У меня закипают в груди.
До зари осторожной рукою
Вновь платок твой узлом завяжу,
И вдоль стен, озаренных луною,
Я тебя до ворот провожу.
Афанасий Фет: только станет смеркаться немножко.
"" &
ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ
Современники Фета неоднократно отмечали узость его тематики и, в зависимости от собственного понимания задач поэзии, порицали его за это или, напротив, находили естественным, законным. Так, М.Е. Салтыков-Щедрин (в рецензии на сборник «Стихотворения А.Фета», 1863 г.) писал с явной иронией: «Поэтическую трапезу г. Фета, за весьма редкими исключениями, составляют: вечер весенний, вечер летний, вечер зимний, утро весеннее, утро летнее, утро зимнее; затем: кончик ножки, душистый локон, прекрасные плечи. Понятно, что такими кушаньями не объешься, какие бы соусы к ним ни придумывались». Но, тем не менее, стихи Фета привлекают чем-то новым, небывалым.
В чем же своеобразие, новаторство Фета в освещении вечных тем? Какие образы и имена дает он для обозначения состояний души, до него не воплощенных, не выраженных в слове? Ведь «сердце читателя волнуется от уменья поэта ловить неуловимое, давать образ тому, что до него было не чем иным, как смутным мимолетным ощущением души человеческой, ощущением без образа и названия» (Дружинин А.В. «Прекрасное и вечное»).
Казалось бы, Фет пишет о том, что давно ведомо всем и каждому, к тому же явно не стремится к обновлению поэтического словаря, стихи изобилуют традиционнейшими «поэтизмами»: заря, роза, соловей, звезды. Но об обычном Фет пишет необычно (см. стихотворения «Шепот, робкое дыханье…», «На заре ты ее не буди…»). В его стихах чувствуется музыкальность, тактичность, ритмическое разнообразие. Стихи Фета хорошо подтверждают родственность лирики и музыки: например, в них используются многообразные повторы (столь характерные для музыкальных композиций). «Немногие из ныне живущих служителей Аполлона до такой степени разумеют значение музыки слов, немногие умеют выбирать столь удачно размер для своих стихотворений. В этом отношении наш поэт чуток и тонок. У него есть вещи, бьющие в цель по одной только музыке» (Дружинин А.В. «Прекрасное и вечное»). Очень многие стихи Фета были положены на музыку. Так, широко известны романсы П. Булахова («Только станет смеркаться немножко…», «Молчали листья, звезды рдели…»), П.И. Чайковского («Уноси мое сердце в звенящую даль…», «Мой гений, мой ангел, мой друг…»), С.В. Рахманинова («Какое счастие: и ночь, и мы одни!…», «О, долго буду я в молчаньи ночи тайной…») и другие.
Богат метрический репертуар Фета, использующего все размеры и их различные ритмические вариации. Но ямбы, хореи и трехсложники используют очень разные поэты. Почему же именно стихи Фета столь близки, столь родственны музыке?
У Фета немало стихотворений, где он продолжает любимую тему романтиков – невозможность выразить свою душу в слове (вспомним Жуковского, его «Невыразимое»). Таковы, в частности, стихотворения «Как мошки зарею…», «Поделись живыми снами…», «Какие-то носятся звуки…», «Я тебе ничего не скажу…». Уже столь частое обращение поэта к теме «невыразимого» подчеркивает важность для него стиха как звучащей и мелодичной речи («Поделись живыми снами, / Говори душе моей; / Что не выскажешь словами - / Звуком на душу навей» ).
У Фета есть и стихотворения, непосредственно посвященные музыке и пению. Одно из них – «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…». Раскрытый рояль, дрожащие струны, раскрытые сердца – метафорическое значение слов явно вытесняет номинативное, рояль тоже имеет душу, сердце.
Литература, и даже ее лирический род, не может непосредственно передать пение, музыку, у нее другой «язык». Но то, как воздействуют музыка и пение на слушателя, именно литература и может передать.
Только станет смеркаться немножко,
Буду ждать, не дрогнет ли звонок,
Приходи, моя милая крошка,
Приходи посидеть вечерок.
Потушу перед зеркалом свечи, -
От камина светло и тепло;
Стану слушать веселые речи,
Чтобы вновь на душе отлегло.
Стану слушать те детские грезы,
Для которых - всё блеск впереди;
Каждый раз благодарные слезы
У меня закипают в груди.
До зари осторожной рукою
Вновь платок твой узлом завяжу,
И вдоль стен, озаренных луною,
Я тебя до ворот провожу.
Молчали листья, звезды рдели.
И в этот час
С тобой на звезды мы глядели,
Они - на нас.
Когда всё небо так глядится
В живую грудь,
Как в этой груди затаится
Хоть что-нибудь?
Всё, что хранит и будит силу
Во всем живом,
Всё, что уносится в могилу
От всех тайком,
Что чище звезд, пугливей ночи,
Страшнее тьмы,
Тогда, взглянув друг другу в очи,
Сказали мы.
Уноси мое сердце в звенящую даль,
Где как месяц за рощей печаль;
В этих звуках на жаркие слезы твои
Кротко светит улыбка любви.
О дитя! как легко средь незримых зыбей
Доверяться мне песне твоей:
Выше, выше плыву серебристым путем,
Будто шаткая тень за крылом.
Вдалеке замирает твой голос, горя,
Словно за морем ночью заря, -
И откуда-то вдруг, я понять не могу,
Грянет звонкий прилив жемчугу.
Уноси ж мое сердце в звенящую даль,
Где кротка, как улыбка, печаль,
И всё выше помчусь серебристым путем
Я, как шаткая тень за крылом.
Не здесь ли ты легкою тенью,
Мой гений, мой ангел, мой друг,
Беседуешь тихо со мною
И тихо летаешь вокруг?
И робким даришь вдохновеньем,
И сладкий врачуешь недуг,
И тихим даришь сновиденьем,
Мой гений, мой ангел, мой друг.
Какое счастие: и ночь, и мы одни!
Река - как зеркало и вся блестит звездами;
А там-то. голову закинь-ка да взгляни:
Какая глубина и чистота над нами!
О, называй меня безумным! Назови
Чем хочешь; в этот миг я разумом слабею
И в сердце чувствую такой прилив любви,
Что не могу молчать, не стану, не умею!
Я болен, я влюблен; но, мучась и любя -
О слушай! о пойми! - я страсти не скрываю,
И я хочу сказать, что я люблю тебя -
Тебя, одну тебя люблю я и желаю!
«О, долго буду я в молчаньи ночи тайной…»
О, долго буду я, в молчаньи ночи тайной,
Коварный лепет твой, улыбку, взор случайный,
Перстам послушную волос густую прядь
Из мыслей изгонять и снова призывать;
Дыша порывисто, один, никем не зримый,
Досады и стыда румянами палимый,
Искать хотя одной загадочной черты
В словах, которые произносила ты;
Шептать и поправлять былые выраженья
Речей моих с тобой, исполненных смущенья,
И в опьянении, наперекор уму,
Заветным именем будить ночную мглу.
Как мошки зарею,
Крылатые звуки толпятся;
С любимой мечтою
Не хочется сердцу расстаться.
Но цвет вдохновенья
Печален средь будничных терний;
Далеко, как выстрел вечерний.
Но память былого
Все крадется в сердце тревожно.
О, если б без слова
Сказаться душой было можно!
Поделись живыми снами,
Говори душе моей;
Что не выскажешь словами -
Звуком нà душу навей.
Какие-то носятся звуки
И льнут к моему изголовью
Полны они томной разлуки,
Дрожат небывалой любовью.
Казалось бы, что ж? Отзвучала
Последняя нежная ласка,
По улице пыль пробежала,
Почтовая скрылась коляска.
И только. Но песня разлуки
Несбыточной дразнит любовью,
И носятся светлые звуки,
И льнут к моему изголовью.
«Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…»
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнию твоей.
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна – любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна – вся жизнь, что ты одна – любовь.
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
Я тебе ничего не скажу
И тебя не встревожу ничуть,
И о том, что я молча твержу,
Не решусь ни за что намекнуть.
Целый день спят ночные цветы,
Но лишь солнце за рощу зайдёт,
Раскрываются тихо листы,
И я слышу, как сердце цветёт.
И в больную, усталую грудь
Веет влагой ночной… я дрожу,
Я тебя не встревожу ничуть,
Я тебе ничего не скажу.
К окну я в потемках приник -
Ну, право, нельзя неуместней:
Опять в переулке старик
С своей неотвязною песней!
Те звуки свистят и поют
Нескладно – тоскливо - неловки.
Встают предо мною, встают
За рамой две светлых головки.
Над ними поверхность стекла
При месяце ярко - кристальна.
Одна так резво - весела,
Другая так томно - печальна.
И - старая песня! - с тоской
Мы прошлое нежно лелеем,
И жаль мне и той и другой,
И рад я сердечно обеим.
Меж них в промежутке видна
Еще голова молодая, -
И всё он хорош, как одна,
И всё он грустит, как другая.
Он предан навеки одной
И грусти терзаем приманкой.
Уйдешь ли ты, гаер седой,
С твоей неотвязной шарманкой.
Пойми хоть раз тоскливое признанье,
Хоть раз услышь души молящей стон!
Я пред тобой, прекрасное созданье,
Безвестных сил дыханьем окрылен.
Я образ твой ловлю перед разлукой,
Я, полон им, и млею, и дрожу,
И, без тебя томясь предсмертной мукой,
Своей тоской, как счастьем, дорожу.
Ее пою, во прах упасть готовой.
Ты предо мной стоишь как божество -
И я блажен; я в каждой муке новой
Твоей красы предвижу торжество.
Сборник «Стихотворения А. Фета»
Подскажите пожалуйста стихотворение Фета, чтобы 20 стоок было, или около того.
Мария Дресвянникова Профи (551) 7 лет назад
Последний сноп свезен с нагих полей,
По стоптанным гуляет жнивьям стадо,
И тянется станица журавлей
Над липником замолкнувшего сада.
Вчера зарей впервые у крыльца
Вечерний дождь звездами начал стынуть.
Пора седлать проворного донца
И звонкий рог за плечи перекинуть!
В поля! В поля! Там с зелени бугров
Охотников внимательные взоры
Натешатся на острова лесов
И пестрые лесные косогоры.
Уже давно, осыпавшись с вершин,
Осинников редеет глубь густая
Над гулкими извивами долин
И ждет рогов да заливного лая.
Лаиса ***ова Знаток (288) 7 лет назад
Только станет смеркаться немножко,
Буду ждать, не дрогнет ли звонок,
Приходи, моя милая крошка,
Приходи посидеть вечерок.
Потушу перед зеркалом свечи, -
От камина светло и тепло;
Стану слушать веселые речи,
Чтобы вновь на душе отлегло.
Стану слушать те детские грезы,
Для которых - всё блеск впереди;
Каждый раз благодатные слезы
У меня закипают в груди.
До зари осторожной рукою
Вновь платок твой узлом завяжу,
И вдоль стен, озаренных луною,
Я тебя до ворот провожу.
Стихотворение Фета А.А.
«Только станет смеркаться немножко. »
"Только станет смеркаться немножко. "
Только станет смеркаться немножко,
Буду ждать, не дрогнет ли звонок,
Приходи, моя милая крошка,
Приходи посидеть вечерок.
Потушу перед зеркалом свечи,-
От камина светло и тепло;
Стану слушать веселые речи,
Чтобы вновь на душе отлегло.
Стану слушать те детские грезы,
Для которых - всё блеск впереди;
Каждый раз благодарные слезы
У меня закипают в груди.
До зари осторожной рукою
Вновь платок твой узлом завяжу,
И вдоль стен, озаренных луною,
Я тебя до ворот провожу.
Стихотворение Фета А.А. - Только станет смеркаться немножко.
См. также Афанасий Фет - стихи (Фет А. А.) :
Только что спрячется солнце
Только что спрячется солнце, Неба затеплив красу, Тихо к тебе под око.
Томительно-призывно и напрасно.
Томительно-призывно и напрасно Твой чистый луч передо мной горел; Немо.
Фет Афанасий (1820-1892)
Только станет смеркаться немножко.
Только станет смеркаться немножко,
Буду ждать, не дрогнет ли звонок,
Приходи, моя милая крошка,
Приходи посидеть вечерок.
Потушу перед зеркалом свечи,–
От камина светло и тепло;
Стану слушать веселые речи,
Чтобы вновь на душе отлегло.
Стану слушать те детские грезы,
Для которых – всё блеск впереди;
Каждый раз благодарные слезы
У меня закипают в груди.
До зари осторожной рукою
Вновь платок твой узлом завяжу,
И вдоль стен, озаренных луною,
Я тебя до ворот провожу.
Темы соседних сочинений
Настроение произведения Только станет смеркаться немножко
