Анализ стихотворения Фета Какое счастье
Анализ стихотворения Фета "какое счастие. и ночь, и мы одни. "
Яна Морозова Ученик (97), закрыт 6 лет назад
Lesenka *** Мыслитель (8264) 6 лет назад
В жадном стремлении Фета "дополнить" словесную речь другими языками
сказались критика им разума и рационалистического начала сознания, с одной
стороны, и любовь к физической природной жизни человека, ко всем ее
появлениям - с другой. В стихотворениях начала 50-х гг. поры наибольшей
близости Фета к "Современнику", лирический мотив радости взаимного
понимания людей звучит особенно отчетливо. Творческая атмосфера, в которую
Фет был вовлечен, воодушевляла его. Подъем духа поэта сказался на
стихотворениях, напечатанных в "Современнике" н включенных затем в сборник
1856 г. В стихотворении - "Какое счастие: и ночь, и мы одни. " - изображалась победа чувства
над холодом души, восторг и счастье "прорыва" к взаимопониманию, к чуду
любви. Также ощущается космизм поэзии, мотив взаимоотражения неба и земли.
Стихотворение отличается особым эмоциональным колоритом: оно наполнено радостью, упоением, восторгом. Здесь господствует образ любви-переживания, зачастую слитый с образом природы, которая помогает лирическому герою выразить всю полноту радости восприятия бытия:
Какое счастие: и ночь, и мы одни!
Река — как зеркало и вся блестит звездами;
А там-то. голову закинь-ка да взгляни:
Какая глубина и чистота над нами!
Поэзия Фета недолго имела успех у современников в 40-е годы, а в 70-80-х годах это был успех весьма камерный, отнюдь не массовый. Но массам Фет был знаком, хотя они не всегда знали, что популярные романсы, которые они распевают (в том числе и цыганские). – на слова Фета. «О, долго буду я в молчанье ночи тайной…». «Какое счастие! и ночь и мы одни…». «Сияла ночь. Луной был полон сад…». «Давно в любви отрады мало… »
Возвышенные чувства поэта никак не сходятся с весьма практичным молодым офицером, который отрекся от любви, чтобы заняться поисками богатой невесты. Творчество Фета - пример разницы между автором и лирическим героем. Но, конечно, самое поразительное, как жил этот лирик внутри человека, имевшего совсем иной «лик».
Софья Андреевна Толстая (жена Толстого) писала: «В нем было что-то жестокое и, как ни странно это сказать, было мало поэтического. Зато чувствовался ум и здравый смысл».
Разрешить загадку «двуликости» Фета пытался и ближайший друг Яков Полонский: «Что ты за существо – не постигаю…. Если ты мне этого не объяснишь, то я заподозрю, что внутри тебя сидит другой человек, окруженный сиянием, с глазами из лазури и звезд, и окрыленный. Ты состарился, а он молод! Ты все отрицаешь, а он верит! Ты презираешь жизнь, а он, коленопреклоненный, зарыдать готов перед одним из ее воплощений, - перед таким существом, от света которого божий мир тонет в голубоватой мгле! »
Поэтому Я в лирическом произведении лукаво и изменчиво. Он может быть похож на своего создателя, во многом повторять его судьбу. У Фета было так: в жизни он был одним, а в стихах совершенно другим. Он жил параллельно – в жестокой реальности, где надо помнить о выгоде, вести хозяйство, считать деньги, заниматься политикой, - и в вымышленном мире, озаренном светом луны, пронизанном прекрасной музыкой, далеком от всякого зла.
Наталья Ученик (30) 6 лет назад
вообще счастье в том что вечером одни
Афанасий Фет — Какое счастие: и ночь, и мы одни
Kakoye schastiye: i noch, i my odni!
Reka — kak zerkalo i vsya blestit zvezdami;
A tam-to. golovu zakin-ka da vzglyani:
Kakaya glubina i chistota nad nami!
O, nazyvay menya bezumnym! Nazovi
Chem khochesh; v etot mig ya razumom slabeyu
I v serdtse chuvstvuyu takoy priliv lyubvi,
Chto ne mogu molchat, ne stanu, ne umeyu!
Ya bolen, ya vlyublen; no, muchas i lyubya —
O slushay! o poymi! — ya strasti ne skryvayu,
I ya khochu skazat, chto ya lyublyu tebya —
Tebya, odnu tebya lyublyu ya i zhelayu!
Rfrjt cxfcnbt: b yjxm, b vs jlyb!
Htrf — rfr pthrfkj b dcz ,ktcnbn pdtplfvb;
F nfv-nj/// ujkjde pfrbym-rf lf dpukzyb:
Rfrfz uke,byf b xbcnjnf yfl yfvb!
J, yfpsdfq vtyz ,tpevysv! Yfpjdb
Xtv [jxtim; d njn vbu z hfpevjv ckf,t/
B d cthlwt xedcnde/ nfrjq ghbkbd k/,db,
Xnj yt vjue vjkxfnm, yt cnfye, yt evt/!
Z ,jkty, z dk/,kty; yj, vexfcm b k/,z —
J ckeifq! j gjqvb! — z cnhfcnb yt crhsdf/,
B z [jxe crfpfnm, xnj z k/,k/ nt,z —
Nt,z, jlye nt,z k/,k/ z b ;tkf/!
«Какое счастие: и ночь, и мы одни!…» А.Фет
«Какое счастие: и ночь, и мы одни!…» Афанасий Фет
Какое счастие: и ночь, и мы одни!
Река — как зеркало и вся блестит звездами;
А там-то… голову закинь-ка да взгляни:
Какая глубина и чистота над нами!
О, называй меня безумным! Назови
Чем хочешь; в этот миг я разумом слабею
И в сердце чувствую такой прилив любви,
Что не могу молчать, не стану, не умею!
Я болен, я влюблён; но, мучась и любя —
О слушай! о пойми! — я страсти не скрываю,
И я хочу сказать, что я люблю тебя —
Тебя, одну тебя люблю я и желаю!
Анализ стихотворения Фета «Какое счастие: и ночь, и мы одни!…»
Герой фетовской лирики не ищет ускользающую гармонию за далекими горизонтами. Он уверен: прекрасное, «чудное настоящее», по замечанию Айхенвальда, существует рядом с наблюдателем. Лунное сияние ночи, радостное погожее утро, приятная тень, укрывающая от полуденного зноя, — во всех неброских пейзажных приметах заключен сокровенный смысл и разлиты ощущения блаженства, восхищения, очарования. Космическое чувство погружения в мир необъятной природы в фетовской поэтике парадоксально сливается с земной любовью. По этой причине очи избранницы кажутся таинственными и сравниваются с красотой ясного ночного неба и «юно-нетленных звезд».
Соединение вселенского и интимного начал в едином эмоциональном порыве составляет суть тематики поэтического текста 1854 г. Откровенное восклицание пылкого героя начинает стихотворение, определяя ориентиры художественного пространства: романтическая пара совершает ночную прогулку по речному берегу. Взгляд влюбленного, первоначально устремленный к отражению звезд в воде, скользит вверх, к небесной «глубине и чистоте».
Восторженный возглас, возникающий в зачине, определяет особое настроение, в котором сильное воодушевление сочетается с решимостью, жаждой высказать свои чувства. Острое ощущение полноты бытия порождает мощный, всепоглощающий «прилив любви», ослабляющий доводы разума. Он и является движущей силой лирического сюжета.
Центральный катрен оканчивается приемом возрастающей градации, в которой задействован ряд однородных сказуемых. Стилистическая фигура усиливает экспрессию эмоциональной речи.
В произведении присутствуют элементы диалогичности, которые проявляются не только обилием глаголов в повелительном наклонении. Именуя себя «безумным», лирический субъект словно упреждает реакцию спутницы. Смятение, ирония, даже насмешка — ничто не может помешать желанию влюбленного, вознамерившегося открыть сердечные тайны.
Оригинальная авторская формула, уравнивающая любовь, болезнь и сердечные муки, сопровождает признание лирического «я». Парадоксальное сочетание, приближающее влюбленного к безумцу, типично для фетовской поэтики. Ситуация, изображенная в произведении «Вчера я шел по зале освещенной… », трактуется как эпизод, случившийся после ночного свидания. Воспоминания о романтической встрече и смелых заявлениях организуются мотивом безумия, ключевое значение которого подчеркнуто рефреном.
Какое счастие: и ночь, и мы одни.
Стихотворение Афанасия Фета
Какое счастие: и ночь, и мы одни! Река - как зеркало и вся блестит звездами; А там-то. голову закинь-ка да взгляни: Какая глубина и чистота над нами! О, называй меня безумным! Назови Чем хочешь; в этот миг я разумом слабею И в сердце чувствую такой прилив любви, Что не могу молчать, не стану, не умею! Я болен, я влюблён; но, мучась и любя - О слушай! о пойми! - я страсти не скрываю, И я хочу сказать, что я люблю тебя - Тебя, одну тебя люблю я и желаю!
Русская и советская поэзия
для студентов-иностранцев.
А.К.Демидова, И.А. Рудакова.
Москва, изд-во "Высшая школа", 1969.
Другие стихи Афанасия Фета
Образ любви-воспоминания в лирике Афанасия Фета
Любовная лирика Фета представляет собою весьма уникальное явление, так как практически вся обращена к одной женщине — безвременно ушедшей из жизни возлюбленной Фета Марии Лазич, и это придает ей особый эмоциональный колорит.
Мария Лазич погибла в 1850 году, и более сорока лет, что поэт прожил без нее, были наполнены горькими воспоминаниями о его «сгоревшей любви». Причем эта традиционная для обозначения ушедшего чувства метафора в сознании и лирике Фета наполнялась вполне реальным и потому еще более страшным содержанием:
В последний раз твой образ милый
Дерзаю мысленно ласкать,
Будить мечту сердечной силой
И с негой робкой и унылой
Твою любовь воспоминать…
То, что не смогла соединить судьба, соединила поэзия, и в своих стихах Фет вновь и вновь обращается к своей возлюбленной как к живому, внимающему ему с любовью существу:
Как гений ты, нежданный, стройный,
С небес слетела мне светла,
Смирила ум мой беспокойный,
На лик свой очи привлекла.
Стихотворения этой группы отличаются особым эмоциональным колоритом: они наполнены радостью, упоением, восторгом. Здесь господствует образ любви-переживания, зачастую слитый с образом природы, которая помогает лирическому герою выразить всю полноту радости восприятия бытия:
Какое счастие: и ночь, и мы одни!
Река — как зеркало и вся блестит звездами;
А там-то… голову закинь-ка да взгляни:
Какая глубина и чистота над нами!
Стихотворение представляет собою часть того лирического диалога, который поэт ведет со своей возлюбленной: оно наполнено восклицаниями, обращениями, риторическими вопросами.
Любовь возвращается к поэту не только в образах природы, в блеске звезд, сиянии реки, но и в звуках музыки. Когда-то гастролировавший в Елисаветграде Ференц Лист, восхищенный игрой Марии Лазич, написал ей в альбом музыкальную строку дивной красоты, которая и навеяла Фету следующее:
Какие-то носятся звуки
И льнут к моему изголовью.
Полны они томной разлуки,
Дрожат небывалой любовью.
Любовь возвращается в снах:
И снится мне, что ты встала из гроба,
Такой же, какой ты с земли отлетела,
И снится, снится: мы молоды оба,
И ты взглянула, как прежде глядела.
О своей любви грезит поэт и в бессонные ночи:
В долгие ночи, как вежды на сон не сомкнуты,
Чудные душу порой посещают минуты.
Дух окрылен, никакая не мучит утрата,
В дальней звезде отгадал бы отбывшего брата!
Близкой души предо мною все ясны изгибы:
Видишь, как были, — и видишь, как быть мы Могли бы!
Память о любви настолько сильна в душе поэта, что и через сорок лет после гибели возлюбленной он создает стихи, поражающие силой и свежестью чувства:
И опять в полусвете ночном
Средь веревок, натянутых туго,
На доске этой шаткой вдвоем
Мы стоим и бросаем друг друга.
Правда, это игра, и притом
Может выйти игра роковая,
Но и жизнью играть нам вдвоем –
Это счастье, мое дорогая!
В стихах Фета постоянно звучит мотив возвращения -возвращения к прошлым дням, наполненным восторгом любви, возвращения к молодости, к весне жизни:
В уединении забудусь ли порою,
Ресницы ли мечта смежает мне, как сон, —
Ты, ты опять стоишь передо мною,
Моих весенних дней сияньем окружен.
Другая группа стихотворений имеет совершенно иную эмоциональную окраску. Здесь доминирует образ любви-воспоминания. Чем дальше во времени отходит от прошлого поэт, тем сильнее и явственнее проявляется этот образ в его памяти и в его жизни, становясь «вторым я» — именно так переводится название стихотворения «Alter ego»:
Как лилия глядится в нагорный ручей,
Ты стояла над первою песней моей,
И была ли при этом победа, и чья:
У ручья ль от цветка, у цветка ль от ручья?
Пожалуй, любовная лирика Фета — это единственная область творчества поэта, в которой нашли отражение
его жизненные впечатления. Наверное, потому стихи о любви так отличаются от тех, что посвящены природе. В них нет той радости, ощущения счастья жизни, которое мы увидим в пейзажной лирике Фета. Как писал Л. Озеров, «любовная лирика Фета — самая воспаленная зона его переживаний. Здесь он не боится ничего: ни самоосуждения, ни проклятий со стороны, ни прямой речи, ни косвенной, ни форте, ни пианиссимо».
Слушать стихотворение Фета Какое счастье
Темы соседних сочинений
Картинка к сочинению анализ стихотворения Какое счастье
Настроение произведения Какое счастье
