Анализ стихотворения Есенина Кобыльи корабли
кандидат филологических наук
Библейские мотивы в апокалипсических образах
«маленьких поэм» С.А. Есенина 1919 – 1920 годов.
В первых послеоктябрьских произведениях Сергей Александрович Есенин искренне, горячо приветствует революцию. Он надеялся, что революция даст людям свободу. Однако вскоре радостные порывы сменяются осознанием, более глубоким осмыслением всего значения исторических и социальных перемен в жизни русского народа и, особенно, деревни.
Многие писатели, философы не могли осмыслить и принять неизбежный крутой поворот в жизни России. Есенин писал об этом в 1920 году: «История переживает тяжелую эпоху умерщвления личности как живого, ведь идет совершенно не тот социализм, о котором я думал, а определенный и нарочитый, как какой-нибудь остров Елены, без славы и без мечтаний. Тесно в нем живому, тесно строящему мост в мир невидимый, ибо рубят и взрывают эти мосты из-под ног грядущих поколений» (1, 6, 116). Это находит отражение и в творчестве Сергея Есенина.
Именно в этот период наиболее ощутимо проявляется «крестьянский уклон» поэта. Выражая свое отношение к революционным событиям, он писал: «В годы революции был всецело на стороне Октября, но принимал все по-своему, с крестьянским уклоном» (7(1), 20). Следовательно, Есенин в 1917 году принимал революцию, как предвестницу светлого будущего, когда жизнь будет строиться по Библии, по десяти ее заповедям.
Ведущим началом лирики Есенина в постреволюционный период становится любовь, преданность родине. В символических образах выражается сопереживание человека кровавым событиям Гражданской войны. Они прошли через душу, сознание поэта. Каждое произведение – отклик к событиям трагического времени. Поэт адресует их читателям, помогая им разобраться и в произошедшем, и в самих себе.
К 1919 году идеалистические мировосприятие постепенно исчезает из поэзии Есенина. Это касается и «маленьких поэм» «Кобыльи корабли» (1919) и «Сорокоуст» (1920). Восторженный пафос предыдущих стихотворений в этих поэмах сменяется романтической иронией, представляющей собой способ диалектически объемного отображения окружающего мира. Исповедальная интонация «маленьких поэм» – «крик души» лирического героя. Он не старается изменить мир, как это было в 1918 году, его главная задача – сохранить в своей душе доброту, уважение к людям, силу духа. В апокалипсическом ключе рисуются образы времени, с иронией, чаще с горечью. Тональность стихов по большей мере патетическая, призывная, но за ней скрыта глубокая боль от понимания случившегося с родиной.
Исследователь Л.В. Занковская отмечает: «Имажинистские «маленькие поэмы» от прежних отличались эмоциональным настроем и новыми приемами, в которых ведущее место занимали аллегория и символ. Мечты о возвышенном, о целесообразных преобразованиях в России оказались утопией» (2, 158).
Перед Есениным встает мучительный вопрос: «Куда несет нас рок событий?» Кругом разруха, обезлюдившие, опустевшие села, опаленная засухой, растрескавшаяся земля, изможденные голодом и непосильным трудом люди, гражданская война, когда сын идет против отца, брат убивает брата… В результате революции не получилось чудесной светлой Инонии.
Пересмотрев свои взгляды на революцию, Есенин создает поэму «Кобыльи корабли» (1919), впервые опубликованную в имажинистском сборнике «Харчевня зорь» в 1920 году. Обстановка в стране, описанная в поэме, получит явное апокалипсическое звучание:
Если волк на звезду завыл,
Значит, небо тучами изглодано.
Рваные животы кобыл,
Черные паруса воронов.
Не просунет когтей лазурь
Из пургового кашля-смрада;
Облетает под ржанье бурь
Черепов златохвойный сад (2, 77).
Центральная тема «Кобыльих кораблей» – голод в Поволжье:
Нет, не рожь! Скачет по полю стужа,
Окна выбиты, настежь двери (2, 78).
Иносказания, в основе которых лежит смысловой диссонанс, – новый прием метафорической образности поэта.
В названии – «Кобыльи корабли» – соединяются два противоположных по смыслу начала: «кобыльи – слово разговорное, приземленное, и – «корабли» – романтическое, воздушное, космическое. Получался своеобразный гибрид, неспособный ни к полету, ни даже к движению вперед. Это мертвые корабли, ибо у них «рваные животы» и черные паруса воронов» (2, 159).
Возможно здесь и другое толкование этого символического заголовка. «Кобыльи корабли» – это аллюзия мифа о Ноевом ковчеге, в названии также прочитывается этот образ. Есенин, полностью разочаровываясь в идеях русской революции, видя нищету деревни и понимая слабость политической системы, в связи с приближающейся катастрофой государства (как физической, так и духовной) рисует ярчайшие образы современности:
Слышите ль? Слышите звонкий стук?
Это грабли зари по пущам.
Веслами отрубленных рук
Вы гребетесь в страну грядущего (2, 77).
«И увидел Господь [Бог], что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своём » (Быт. 6:5,6 )
Так начинается повествование о Всемирном Потопе, произошедшем из-за большого нравственного падения человека. Есенин вводит этот образ намеренно: в дальнейшем он рисует картины конца света («Скачет по полю стужа», «солнце мерзнет, как лужа», «сосут край зари собаки», «человек съел дитя волчицы» (2, 78).
Апокалипсический мотив ужасен в своем исполнении:
Посмотрите: у женщин третий
Вылупляется глаз из пупа.
Вон он! Вылез, глядит луной,
Не увидит ли помясистей кости (2, 78).
Теперь образ Мессии представлен как Ной, спасающий «братьев наших меньших». Но сам он отказывается от помощи («Не нужны мне кобыл корабли / И паруса вороньи» (2, 79). И снова мотив братоубийства, продолжающий тему Гражданской войны:
Никуда не пойду с людьми,
Лучше вместе издохнуть с вами,
Чем с любимой поднять земли
В сумасшедшего ближнего камень (2, 79).
Л.В. Занковская, изучая поэму «Кобыльи корабли» очень точно определила ее символическое звучание. «Исходя из названия поэмы, многое становится на свои места, – пишет исследователь. – Например, ошибка Устинова при цитировании слова «гребетесь» (он пишет «гребете»), у Есенина глагол «гребетесь» (непереходный, возвратный), означающий стояние на месте, а не движение вперед.
Есть еще интересное предположение по поводу глубины идеи и названия этого произведения. На Рязанщине, по преданию, была деревня, которую называли Кобыльи корабли. Со временем она затонула, как Атлантида, и только образ ее да название остались в памяти людей. Возможно, Есенин знал об этом; во всяком случае, метафора, использованная в стихотворении поэтом, оказалась пророческой: исчезала Русь» (2, 159).
Из отзывов и комментариев на «маленькую поэму» «Кобыльи корабли» наиболее близки к авторскому замыслу слова Н. Асеева. Он первым приветствует стихи, взятые из «самой жизни», искренние в своем желании «отобразить искаженные гневом и болью черты мученического лика народа». «Мы не боимся, – писал он, – а радуемся за поэта, сумевшего «неожиданно громко» запеть среди подавленности и тишины искушения страны» (3).
Одним из ярчайших произведений постреволюционного времени становится «маленькая поэма» «Сорокоуст» (1920), опубликованная в журнале «Творчество» в 1920 году. В ней Есенин выражает свои размышления, думы о происходящем с особенной взволнованностью, лиричностью и откровенностью. Сложные метафорические ряды, синтаксические обороты свидетельствуют об изменении позиции автора по отношению к государственным переменам.
Эта маленькая поэма, как и многие предыдущие, состоит из четырех главок. Эпическая сторона содержания усилена: лирический герой как свидетель времени бросает вызов системе: «Вы, любители песенных блох, / Не хотите ль пососать у мерина» (2, 81), с иронией и злобой: «Хорошо, когда сумерки дразнятся / и всыпают вам в толстые задницы / Окровавленный веник зари (2, 81).
Символичен заголовок произведения. В православии Сорокоуст – это молитвы об усопшем, читаемые в церкви в течение сорока дней. В данном случае Есенин переживает трагическую гибель столь любимой им деревенской, патриархальной Руси, родины его предков, – это тема поэмы.
Трубит, трубит погибельный рог!
Как же быть, как же быть теперь нам
На измызганных ляжках дорог? (2, 81)
Никуда вам не скрыться от гибели,
Никуда не уйти от врага (2, 81).
Идет, идет он страшный вестник,
Пятой громоздкой чащи ломит (2, 82).
Наступающая большевистская действительность представляется поэту врагом, «скверным гостем». Лирический герой из пророка, предвестника грядущего рая, становится псаломщиком, скорбный удел которого отпевать умершую Русь:
Только мне, как псаломщику, петь
Над родимой страной «аллилуйя» (2, 83).
Здесь звучит тема поэта, искренне сострадающего судьбе родины.
Романтический рассказ в третьей главке о том, как паровоз обогнал тонконого жеребенка, имеет глубокий внутренний смысл:
Как бежит по степям,
В туманах озерных кроясь,
Железной ноздрей храпя,
На лапах чугунных поезд?
По большой траве,
Как на празднике отчаянных гонок,
Тонкие ноги закидывая к голове,
Скачет красногривый жеребенок? (2, 82 – 83)
Ярким образом поэмы становится «красногривый жеребенок». «Конь стальной, – замечает по этому поводу поэт, – победил коня живого. И этот маленький жеребенок был для меня наглядным дорогим вымирающим образом деревни…» (6, 115 – 116)
В сложных метафорических рядах обрисованы картины деревенского быта: олицетворение «Водит старая мельница ухом» (2, 82), эпитет «Дворовый молчальник бык» (2, 82), через имитационные звуки передана грустная интонация: «Так плачет жалостно гармоника: / Таля-ля-ля, тили-ли-гом» (2, 82), и в антитезе показан мотив борьбы мира нового и мира старого. Но в этой жестокой схватке побеждает «чугунный поезд»:
О, электрический восход,
Ремней и труб глухая хватка,
Се изб древенчатый живот
Трясет стальная лихорадка! (2, 82)
Поэту кажется, что все это «механически мертвое», что деревне угрожает «железный гость». Под этим неумолимым гнетом «деревянная Русь» обречена на гибель – она не в силах бороться с наступающей цивилизацией.
Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится?
Неужели он не знает, что живых коней
Победила стальная конница? (2, 83)
Л.В. Занковская отмечает: «Только Есенину в образе непокорного жеребенка дано было увидеть лик деревянной Руси, погибающей в схватке с неравной силой. Произведение, названное поэтом символически «Сорокоуст», аллегорически точно отражает главную мысль поэмы, запечатлевшей трагедию России» (2, 160).
Поэма, наполненная мрачным пафосом и вместе с тем элегической грустью, завершается апокалипсической картиной умирания всего живого:
Оттого-то в сентябрьскую склень
На сухой и холодный суглинок,
Головой размозжась о плетень,
Облилась кровью ягод рябина.
Оттого-то вросла тужиль
В переборы тальянкой звонкой.
И соломой пропахший мужик
Захлебнулся лихой самогонкой (2, 84).
В. Брюсов, председательствуя на вечере поэтов в Политехническом музее (вечер проходил 17 октября 1921 года) скажет: «Я утверждаю, что данное стихотворение Есенина самое лучшее из всего, что появилось в русской поэзии за последние два или три года» (4, 1, 435).
В начале 20-ых годов ХХ века поэт переживает глубокий духовный кризис, вызванный неприятием постреволюционной действительности. Особенно возмущала поэта культурная политика новой власти и, особенно, классовый подход к явлениям эстетического порядка. Эту мысль он высказал еще в 1918 году в «Ключах Марии»: «То, что сейчас является нашим глазам в строительстве пролетарской культуры, мы называем: «Ной выпускает ворона». Мы знаем, что крылья ворона тяжелы, путь его недалек, он упадет, не только не долетев до материка, но, даже не увидев его, мы знаем, что он не вернется, знаем, что масличная ветвь будет принесена только голубем – образом, крылья которого спаяны верой человека не от классового сознания, а от сознания обстающего его храма вечности» (5, 221).
С этого момента начинается новый этап творческого восприятия действительности Есениным. Это накладывает отпечаток и на его поэзию: в ней появляются мотивы одиночества, душевной усталости и трагической безысходности. Религиозная символика исчезает из стихотворных произведений поэта.
1. Есенин С. Полн. собр. соч. В 7 т. 9 кн. М. 1995 – 2001 (в дальнейшем ссылки на это издание даются с указанием тома и страницы).
2. Занковская Л.В. «Большое видится на расстояньи…» С. Есенин, В. Маяковский и Б. Пастернак. М. 2005.
3. Асеев Н. «Дальневосточная трибуна». Владивосток, 1921. № 16, 12 февраля.
4. Розанов И.Н. Воспоминания о С. Есенине // С.А. Есенин в воспоминаниях современников. В 2 т. М. 1986. Т. 1. С. 435.
Кобыльи корабли
Есенин, по-видимому, подразумевал отклик М.А.Дьяконова (стихов Н.А.Клюева он тогда еще не знал), когда писал Иванову-Разумнику в мае 1921 года: «. я <. > отказался от всяких четких рифм и рифмую теперь слова только обрывочно, коряво, легкокасательно, но разносмысленно, вроде: <. > куда - дал и т.д. Так написан был отчасти „Октоих“ и полностью „Кобыльи корабли“». Приведя в том же письме ст. 16 и 23 поэмы, Есенин называет их «образами двойного зрения», т.е. образами, которые в статье «Быт и искусство» (<1920>) он одновременно определил как «корабельные» (ср. также с классификацией образов в третьем разделе трактата 1918 года «Ключи Марии»).
Как видно, сам поэт считал определяющей чертой своего художественного образа его стереоскопичность. Вышеозначенные высказывания критики от такого понимания были далеки: в лучшем случае более или менее добросовестно описывалась какая-то одна грань образности поэзии Есенина. Так, по В.О.Перцову, «Есенин <. > открыт прямому действию сил природы <. >, у Есенина она предстает как органический космос, возрождающий первобытный культ животного мира, тотемизм. <. > Есенин мыслит животными. » (газ. «Новый путь», Рига, 1921, 3 июля, № 123). Нечто подобное писал в связи с «Кобыльими кораблями» и А.Н.Толстой (журн. «Новая русская книга», Берлин, 1922, № 1, январь, с. 16; вырезка - Тетр. ГЛМ).
Конечно, современники поэта размышляли не только над образной структурой поэмы Есенина. Н.Н.Асеев, например, попытался описать, как рождались «Кобыльи корабли» из самой жизни - как поэта, так и общества: «Поэт был там. Ему виднее. В правдивости попыток отобразить искаженные гневом и болью черты мученического лика народа мы не сомневаемся <. >. Порой кажется, что все уже кончено. <. > Ибо слишком велика тяга взятого на себя подвига „не поднять камня <в> ближнего своего“, когда так близка утеха озлобления, отъединения от всего живого.
И вот, не находя возможным войти в толпу жизни, „быть со всеми“, поэт все же не уходит в глубину индивидуального самосозерцания,- нет, он ищет выхода в более широкие просторы песенных исканий. „Буду петь, буду петь, буду петь“ - заклинает он самого себя <. >. Мудрость такого познания умиротворяет вспышки страстного отчаяния, огненными языками лижущего сердце поэта. <. >
Поэтому, как бы ни были устрашающи сами по себе стихи Есенина по своей странной мрачности, по своему почти апокалипсическому пафосу, боли, мы не боимся, а радуемся за поэта, сумевшего „неожиданно громко“ запеть среди подавленности и тишины великого искушения страны <. >. Запеть хотя бы хриплым голосом, голосом сведенной судорогой муки и страха, но сумевшим и в этом страхе и в этой муке выпеть самому себе существенный приговор истинного поэта:
Если можно о чем скорбеть -
Значит, можно чему улыбаться»
(газ. «Дальневосточная трибуна», Владивосток, 1921, 12 февраля, № 16). С Н.Н.Асеевым, по существу, соглашался И.Г.Эренбург. Процитировав (неточно) предпоследнюю строфу поэмы, он писал далее: «Этим все оправдано, и видно, далеко средь голодных и угрюмых, средь ругающихся матерью и ползающих перед богачевским окладом на брюхе - идет Любовь голая, пустая, которой ничего не надо, Любовь, ожидаемая тщетно разумными хозяевами и приходящая только к самосжигателям и блаженным погорельцам» (журн. «Новая русская книга», Берлин, 1922, № 1, январь, с. 18; вырезка - Тетр. ГЛМ).
Вульгарно-социологическая критика тоже сказала свое слово о «Кобыльих кораблях», пером Г.Ф.Устинова упростив и исказив смысл некоторых строк поэмы: «. мелкобуржуазная оппозиционность наиболее ярко сказалась в стихах деревенского поэта С.Есенина („Кобыльи корабли“ и ряд других более мелких стихотворений, написанных в 1918-20 гг.) <. >. Очень характерно, что в начале октябрьской революции мелкобуржуазные поэты (тот же Есенин, Мариенгоф и др.) <. > пели славу революции, потому что еще не понимали, кому и чему она угрожает. Но как только пролетариат победил крупную активную воинствующую буржуазию и положил на обе лопатки мелкую буржуазию деревни и города, эти поэты принесли ей свое меланхолическое раскаяние. Тот же Есенин одним из первых написал:
Видно, в смех над самим собой
Пел я песнь о чудесной гостье,
т.е. о революции. Позднее эта меланхолия сменилась мрачным пессимизмом. <. > Конечно, ни Есенина, ни Шершеневича, ни Мариенгофа нельзя назвать „белыми“ поэтами. Но их поэтическая школа, их творчество этого периода глубоко чуждо пролетариату» (газ. «Известия ВЦИК», М. 1923, 29 июля, № 169; то же - в его кн. «Литература наших дней», М. 1923, с. 62-63).
На другой день после гибели поэта (в статье «Сергей Есенин и его смерть») Г.Ф.Устинов, назвав «Кобыльи корабли» «самой неудачной» поэмой Есенина того времени, счел уместным подчеркнуть, что в ней автор «кричал большевикам:
Веслами отрубленных рук
Вы гребете <так> в страну грядущего»
(«Красная газета», веч. вып. Л. 1925, 29 декабря, № 314).
В бытность Есенина за границей французский перевод поэмы, исполненный Ф.Элленсом и М.Милославской, был опубликован в журнале «Le Disque vert» (Брюссель, 1922, № 4, август); затем в том же переводе поэма вошла в книгу Есенина «Confession d’un Voyou» («Исповедь хулигана», Париж, 1922; 2-е изд. 1923).).
Звери, звери, приидите ко мне. - Парафраза из Библии («Идите, собирайтесь, все полевые звери, идите. » - Иер. XII, 9).
Сестры-суки и братья-кобели, / / Я, как вы, у людей в загоне / / <. > / / Лучше вместе издохнуть с вами. - И.П.Смирнов (в сб. «Миф - фольклор - литература», Л. 1978, с. 198) отмечал тематическую параллель между этими строками и следующим отрывком из Александра Добролюбова: «Я говорю им: мир, младшие братья мои, мир, братья-псы..» (Добролюбов А. Из книги невидимой. М. 1905, с. 83). Не исключено, что Есенин знал эту книгу непосредственно - ведь она сыграла важную роль в становлении творческой индивидуальности Николая Клюева, через которого автор «Кобыльих кораблей» мог познакомиться с сочинением А.М.Добролюбова. Публикуя 7 сентября 1919 года на страницах газеты «Звезда Вытегры» есенинскую поэму «Ус» (см. об этом выше, с. 292) наряду со стихотворениями других поэтов, Клюев «обрамил» эту публикацию цитатами из упомянутой книги А.М.Добролюбова. Есенин, вероятно, держал в руках этот номер «Звезды Вытегры» - вырезка из него (текст которой см. на с. 293 наст. тома) есть в Тетр. ГЛМ. Напомним, что Есенин писал «Кобыльи корабли» как раз в сентябре 1919 г.
Беловой автограф (РГАЛИ):
Сергей Есенин - Кобыльи корабли
Если волк на звезду завыл,
Значит, небо тучами изглодано.
Рваные животы кобыл,
Черные паруса воронов.
Не просунет когтей лазурь
Из пургового кашля-смрада;
Облетает под ржанье бурь
Черепов златохвойный сад.
Слышите ль? Слышите звонкий стук?
Это грабли зари по пущам.
Веслами отрубленных рук
Вы гребетесь в страну грядущего.
Плывите, плывите в высь!
Лейте с радуги крик вороний!
Скоро белое дерево сронит
Головы моей желтый лист.
Поле, поле, кого ты зовешь?
Или снится мне сон веселый —
Синей конницей скачет рожь,
Обгоняя леса и села?
Нет, не рожь! Скачет по? полю стужа,
Окна выбиты, настежь двери.
Даже солнце мерзнет, как лужа,
Которую напрудил мерин.
Кто это? Русь моя, кто ты? Кто?
Чей черпак в снегов твоих накипь?
На дорогах голодным ртом
Сосут край зари собаки.
Им не нужно бежать в «туда»,
Здесь, с людьми бы теплей ужиться.
Бог ребенка волчице дал,
Человек съел дитя волчицы.
О, кого же, кого же петь
В этом бешеном зареве трупов?
Посмотрите: у женщин третий
Вылупляется глаз из пупа.
Вон он! Вылез, глядит луной,
Не увидит ли помясистей кости.
Видно, в смех над самим собой
Пел я песнь о чудесной гостье.
Где же ты? Где еще одиннадцать,
Что светильники сисек жгут?
Если хочешь, поэт, жениться,
Так женись на овце в хлеву.
Причащайся соломой и шерстью,
Тепли песней словесный воск.
Злой октябрь осыпает перстни
С коричневых рук берез.
Звери, звери, приидите ко мне
В чашки рук моих злобу выплакать!
Не пора ль перестать луне
В небесах облака лакать?
Сестры-суки и братья-кобели,
Я, как вы, у людей в загоне.
Не нужны мне кобыл корабли
И паруса вороньи.
Если голод с разрушенных стен
Вцепится в мои волоса,—
Половину ноги моей сам съем,
Половину отдам вам высасывать.
Никуда не пойду с людьми,
Лучше вместе издохнуть с вами,
Чем с любимой поднять земли
В сумасшедшего ближнего камень.
Буду петь, буду петь, буду петь!
Не обижу ни козы, ни зайца.
Если можно о чем скорбеть,
Значит, можно чему улыбаться.
Все мы яблоко радости носим,
И разбойный нам близок свист.
Срежет мудрый садовник-осень
Головы моей желтый лист.
В сад зари лишь одна стезя,
Сгложет рощи октябрьский ветр.
Все познать, ничего не взять
Пришел в этот мир поэт.
Он пришел целовать коров,
Слушать сердцем овсяный хруст.
Глубже, глубже, серпы стихов!
Сыпь черемухой, солнце-куст!
Читать похожие стихи Сергея Есенина
Сергей Есенин — Если волк на звезду завыл ( Кобыльи корабли )
Kobylyi korabli
Yesli volk na zvezdu zavyl,
Znachit, nebo tuchami izglodano.
Rvanye zhivoty kobyl,
Chernye parusa voronov.
Ne prosunet kogtey lazur
Iz purgovogo kashlya-smrada;
Obletayet pod rzhanye bur
Cherepov zlatokhvoyny sad.
Slyshite l? Slyshite zvonky stuk?
Eto grabli zari po pushcham.
Veslami otrublennykh ruk
Vy grebetes v stranu gryadushchego.
Plyvite, plyvite v vys!
Leyte s radugi krik vorony!
Skoro beloye derevo sronit
Golovy moyey zhelty list.
Rj,skmb rjhf,kb
Tckb djkr yf pdtple pfdsk,
Pyfxbn, yt,j nexfvb bpukjlfyj/
Hdfyst ;bdjns rj,sk,
Xthyst gfhecf djhjyjd/
Yt ghjceytn rjuntq kfpehm
Bp gehujdjuj rfikz-cvhflf;
J,ktnftn gjl h;fymt ,ehm
Xthtgjd pkfnj[djqysq cfl/
Cksibnt km? Cksibnt pdjyrbq cner?
nj uhf,kb pfhb gj geofv/
Dtckfvb jnhe,ktyys[ her
Ds uht,tntcm d cnhfye uhzleotuj/
Gksdbnt, gksdbnt d dscm!
Ktqnt c hfleub rhbr djhjybq!
Crjhj ,tkjt lthtdj chjybn
Ujkjds vjtq ;tknsq kbcn/
Стихотворение Есенина С.А.
«Кобыльи корабли»
"Кобыльи корабли"
Если волк на звезду завыл,
Значит, небо тучами изглодано.
Рваные животы кобыл,
Черные паруса воронов.
Не просунет когтей лазурь
Из пургового кашля-смрада;
Облетает под ржанье бурь
Черепов златохвойный сад.
Слышите ль? Слышите звонкий стук?
Это грабли зари по пущам.
Веслами отрубленных рук
Вы гребетесь в страну грядущего.
Плывите, плывите в высь!
Лейте с радуги крик вороний!
Скоро белое дерево сронит
Головы моей желтый лист.
Поле, поле, кого ты зовешь?
Или снится мне сон веселый -
Синей конницей скачет рожь,
Обгоняя леса и села?
Нет, не рожь! скачет по полю стужа,
Окна выбиты, настежь двери.
Даже солнце мерзнет, как лужа,
Которую напрудил мерин.
Кто это? Русь моя, кто ты? кто?
Чей черпак в снегов твоих накипь?
На дорогах голодным ртом
Сосут край зари собаки.
Им не нужно бежать в "туда" -
Здесь, с людьми бы теплей ужиться.
Бог ребенка волчице дал,
Человек съел дитя волчицы.
О, кого же, кого же петь
В этом бешеном зареве трупов?
Посмотрите: у женщин третий
Вылупляется глаз из пупа.
Вон он! Вылез, глядит луной,
Не увидит ли помясистей кости.
Видно, в смех над самим собой
Пел я песнь о чудесной гостье.
Где же те? где еще одиннадцать,
Что светильники сисек жгут?
Если хочешь, поэт, жениться,
Так женись на овце в хлеву.
Причащайся соломой и шерстью,
Тепли песней словесный воск.
Злой октябрь осыпает перстни
С коричневых рук берез.
Звери, звери, приидите ко мне
В чашки рук моих злобу выплакать!
Не пора ль перестать луне
В небесах облака лакать?
Сестры-суки и братья кобели,
Я, как вы, у людей в загоне.
Не нужны мне кобыл корабли
И паруса вороньи.
Если голод с разрушенных стен
Вцепится в мои волоса, -
Половину ноги моей сам съем,
Половину отдам вам высасывать.
Никуда не пойду с людьми,
Лучше вместе издохнуть с вами,
Чем с любимой поднять земли
В сумасшедшего ближнего камень.
Буду петь, буду петь, буду петь!
Не обижу ни козы, ни зайца.
Если можно о чем скорбеть,
Значит, можно чему улыбаться.
Все мы яблоко радости носим,
И разбойный нам близок свист.
Срежет мудрый садовник осень
Головы моей желтый лист.
В сад зари лишь одна стезя,
Сгложет рощи октябрьский ветр.
Все познать, ничего не взять
Пришел в этот мир поэт.
Он пришел целовать коров,
Слушать сердцем овсяный хруст.
Глубже, глубже, серпы стихов!
Сыпь черемухой, солнце-куст!
Стихотворение Есенина С.А. - Кобыльи корабли
См. также Сергей Есенин - стихи (Есенин С. А.) :
Колдунья
Косы растрепаны, страшная, белая, Бегает, бегает, резвая, смелая. Тем.
Колокольчик среброзвонный.
Колокольчик среброзвонный, Ты поешь? Иль сердцу снится? Свет от розов.
Послушайте стихотворение Есенина Кобыльи корабли
Темы соседних сочинений
Картинка к сочинению анализ стихотворения Кобыльи корабли
Настроение произведения Кобыльи корабли
