Анализ стихотворения Цветаевой Умирая не скажу была

Марина Цветаева в течение пяти лет работала над сборником произведений, посвященных Александру Блоку. Между этими двумя поэтами всегда была необъяснимая связь, словно общее горе или общая радость. Они оба были яркими, бесстрашными повествователями, которые не скрывали свой внутренний бунт. И так же они были одинаково, безраздельно одиноки. Для Цветаевой Блок казался больше чем человеком, она восхищалась его творчеством, не отделяя его как человека от литературы.

Произведение Цветаевой «Думали – человек!» посвящено Блоку и входит в цикл стихотворений в его честь. Однако здесь автор говорит о смерти поэта. Могла ли Цветаева знать, что через пять лет, после написания этого произведения Блок покинет этот мир, или она говорила о чем-то ином? Поэтесса не говорит, что речь идет о Блоке, но это становится ясно и без пояснений хотя бы от того, что лишь к нему могли применяться такие образы, лишь о нем Цветаева могла так говорить. Мы видим описание великого человека, светоча, реальное существование которого сложно представить, как вдруг понимаем – а ведь это Блок. «Думали – человек!» - пишет автор, с первых строк показывая свое отношение к поэту. Возможно, кто-то и считал его человеком, но только не она, почитавшая его, как и его творчество, необыкновенным литературным явлением, которое не могло умереть. Но смерть естественна для человека, и те, кто не считал Блока, прежде всего поэтом, но воспринимал его как обычного человека, могли «заставить его умереть».

Стихотворение написано в 1916 году, в то время, по словам Блока у него начался новый творческий период, когда все его идеалы остались позади, и он становился новым, теперь уже общественным человеком. По сути, речь идет о политической эксплуатации – предреволюционное и революционное время, в течение которого Блок изменился, требовало наличия сторонников новой «красной» власти. Революционерам нужны были поэты, которые бы восхваляли новый, кровавый режим. Многие принимали строительство нового общества с воодушевлением, но затем видели, что общество не строится, а рушится, и из людей делают животных, а потому многие поэты после начала сотрудничества отказывались от работы над пропагандой, за это над ними расправлялись, как с инакомыслящими и неугодными.

Для Цветаевой было неприемлемо писать «под диктовку». Поэт должен быть выше всего вокруг, чтобы показывать людям происходящее свысока. Как вдруг поэтесса замечает странные перемены в Блоке. Ранее он был для нее чем-то неземным, а теперь, когда поэт становится «общественным» он теряет свои «крылья». Фактически, Цветаева имела в виду не физическую кончину поэта, а кончину его как того литературного света, в который она верила и к которому стремилась. Больше никогда Блок не станет таким как во время его особенно яркого творческого периода 1905-1909 годов, когда монархия позволяла поэтам быть собой. Блок изменился под влиянием нового времени, новой и власти и словно уже умер.

Поминальные свечи, которые смешны на фоне внутреннего света Блока, сравнимы с тем, что получил Блок от новой власти. Александр Александрович переходил от поэта к человеку и гражданину, но для Цветаевой это было синонимом смерти. Поэт не был убит, его «умереть заставили».

Наряду с выражением своего отношения к Блоку, восхищения им и сожаления о произошедших с поэтом переменах поэтесса в своем произведении говорит о важности всегда оставаться собой, быть верным своим высоким идеалам и не опускаться на тот уровень, который удобен обществу или властям. Это относится не только к поэтам, но и к каждому отдельному человеку.

М. Цветаева. Стихи о любви

Картинка Анализ стихотворения Цветаевой Умирая не скажу была № 1

Из цикла «Стихи к Блоку»

&nbsp &nbsp &nbsp &nbsp &nbsp &nbsp &nbsp &nbsp &nbsp 1

Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке.
Одно-единственное движение губ.
Имя твое — пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту.

Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.

Имя твое — ах, нельзя! —
Имя твое — поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век.
Имя твое — поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток
С именем твоим — сон глубок.

«Блок в жизни Марины Цветаевой,— писала ее дочь,— был единственным поэтом, которого она чтила не как собрата по «струнному рукомеслу», а как божество от поэзии, и которому, как божеству, поклонялась. Творчество одного лишь Блока восприняла Цветаева как высоту столь поднебесную — не отрешенностью от жизни, а — очищенностью ею — (так огнем очищаются!), что ни о какой сопричастности этой творческой высоте она, в «греховности» своей, и помыслить не смела — только коленопреклонялась».
Видела Цветаева Блока всего лишь два раза — на его вечерах в Москве в 1920 году. «Я в жизни — волей стиха— пропустила большую встречу с Блоком. И была же секунда. когда я стояла с ним рядом, в толпе, плечо с плечом. глядела на впалый висок, на чуть рыжеватые, такие некрасивые (стриженый, больной) — бедные волосы. Стихи в кармане — руку протянуть — но дрогнула. Передала через Алю (дочь Марины Цветаевой) без адреса, накануне его отъезда». (Из письма Цветаевой Пастернаку в феврале 1923 года).

* * *
У меня в Москве — купола горят,
У меня в Москве — колокола звонят,
И гробницы, в ряд, у меня стоят, —
В них царицы спят и цари.

И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Легче дышится — чем на всей земле!
И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Я молюсь тебе — до зари.

И проходишь ты над своей Невой
О ту пору, как над рекой-Москвой
Я стою с опущенной головой,
И слипаются фонари.

Всей бессонницей я тебя люблю,
Всей бессонницей я тебе внемлю —
О ту пору, как по всему Кремлю
Просыпаются звонари.

Но моя река — да с твоей рекой,
Но моя рука — да с твоей рукой
Не сойдутся, Радость моя, доколь
Не догонит заря — зари.

* * *
Должно быть — за той рощей
Деревня, где я жила.
Должно быть — любовь проще
И легче, чем я ждала.

— Эй, идолы, чтоб вы сдохли! —
Привстал и занес кнут.
И окрику вслед — охлест,
И вновь бубенцы поют.

Над валким и жалким хлебом
За жердью встает — жердь.
И проволока под небом
Поет и поет смерть.

О Блоке Цветаева писала много и после его смерти: цикл «Стихов к Блоку» включает 18 стихотворений, затем поэма «На красном коне», доклад «Моя встреча с Блоком» (не сохранился).

* * *
Я помню первый день, младенческое зверство,
Истомы и глотка божественную муть,
Всю беззаботность мук, всю бессердечность сердца,
Что камнем падало — и ястребом — на грудь.

И вот — теперь — дрожа от жалости и жара,
Одно: завыть, как волк, одно: к ногам припасть,
Потупиться — понять — что сладострастью кара —
Жестокая любовь и каторжная страсть.

4 сентября 1917

И снова к проблеме автобиографизма и документальности лирики: под стихотворением стоит пометка Цветаевой: «Я писала за многих. Я всё понимала, но я не всем — была».

* * *
Умирая, не скажу: была.
И не жаль, и не ищу виновных.
Есть на свете поважней дела
Страстных бурь и подвигов любовных.

Ты — крылом стучавший в эту грудь,
Молодой виновник вдохновенья —
Я тебе повелеваю: — будь!
Я — не выйду из повиновенья.

Как необычно отозвалась в стихах поэта нашего века ломоносовская интонация, ломоносовская мысль («Разговор с Анакреоном»). Только любви противопоставлена здесь не слава героев, а поэтическое вдохновение — крылатый Гений. Как заметила ее дочь, «для Марины любви вне поэзии не существовало».

* * *
Как правая и левая рука —
Твоя душа моей душе близка.

Мы смежены, блаженно и тепло,
Как правое и левое крыло.

Но вихрь встает — и бездна пролегла
От правого — до левого крыла!

Это стихотворение Марина Цветаева считала одним из лучших среди ранних своих стихов.

Марина Цветаева - Умирая, не скажу была

Картинка Анализ стихотворения Цветаевой Умирая не скажу была № 2

Марина Цветаева
***Умирая, не скажу была

Перевод на болгарский язык:
Марии Шандурковой

Умирайки, не ще зова
към минало и към виновни.
В света по-хубаво живях
не в страсти с подвизи любовни.

Ти, биещо крило в гърди,
виновник млад за вдъхновения –
по моя воля - ти бъди!
А аз ще съм ти подчинена.

***
УмИрайки, не щЕ зовА
към мИнало и към винОвни.
В светА по-хУбаво живЯх
не в стрАсти с пОдвизи любОвни.

Ти, бИещо крилО в гърдИ,
винОвник млАд за вдъхновЕния –
по мОя вОля - тИ бъдИ!
А Аз ще съм ти подчинЕна.

Умирая, не скажу: была.
И не жаль, и не ищу виновных.
Есть на свете поважней дела
Страстных бурь и подвигов любовных.

Ты - крылом стучавший в эту грудь,
Молодой виновник вдохновенья -
Я тебе повелеваю: - будь!
Я - не выйду из повиновенья.

Мертвый ангел анализ стихотворения

Картинка Анализ стихотворения Цветаевой Умирая не скажу была № 3

Думали - человек!
И умереть заставили.
Умер теперь.Навек.
- Плачьте о мертвом ангеле!

Он на закате дня
Пел красоту вечернюю.
Три восковых огня
Треплются.Суеверные.

Шли от него лучи,-
Белые струны по снегу.
Три восковых свечи -
Солнцу-то!Светоносному!

О, поглядите - как
Веки ввалились темные!
О, поглядите - как
Крылья его поломаны!

Черный читает чтец,
Топчутся люди праздные.
- Мертвый лежит певец
И воскресенье празднует.

Данное стихотворение М.Цветаевой из цикла "Стихи к Блоку", как ни странно, написано в 1916 году, за пять лет до смерти Александра Блока.Трудно сказать, то ли Цветаева предвидела ее наперед, то ли ощущала, что гибель уже пришла, духовная гибель, потому что поэта таким, как он был в 1905-1909 годах, уже никогда не будет. В замысле поэта я и попыталась разобраться в ходе моего исследования этого стихотворения-реквиема.
Любое художественное произведение можно представить в виде молекулы, которая воспринимается читателем как цельный образ. Этот образ складывается путем сочетания так называемых "атомов" - синтаксических конструкций, стилистических фигур, которые в свою очередь, состоят из более мелких "частиц" - слов и самых мелких единиц - звуков. Особый подбор этих средств и создает художественный образ произведения.
Читая данное стихотворение вслух, нельзя не заметить, что оно строго диктует нам определенную интонацию: схема - первые две строки четверостишия поизносятся с повышением, а две последние - с понижением голоса - повторяется в первых трех катренах. Четвертый и пятый имеют другой интонационный рисунок:в четвертом первая и третья строки произносятся с повышением интонации, вторая и четвертая - с повышением. В последнем четверостишии голос понижается на каждой строке. Несмотря на торжественность последних двух строк, в которых, на первай взгляд, заключена идея данного стихотворения, они звучат как-то тихо, словно действительно на похоронах. Поэт использует звуковую антитезу: Черный читает чтец (аллитерация),звук [Ч] вносит в речь неблагозвучие, презрение к тому, о чем рассказывается. Топчутся люди раздные - частое использование согласных. Как непохожи последние строки на предыдущие:
- Мертвый лежит певец
И воскресенье празднует

Гармонически повторяющие музыкальные созвучия создаются за счет обилия гласных. Звуковой контраст усиливает эффект главной антитезы всего стихотворения - умер-празднует воскресенье. Но, как уже было сказано выше, последние строки, которые должны прозвучать мощным аккордом, читаютсч с понижение голоса. Разгадка этого явления скрыта в остальных стихотворениях цикла "Стихи к Блоку". Самая частая метафора этого цикла - Блок-ангел, Блок-святой:

Всем отданы герой и царь,
Всем - праведник- певец - и мертвый.
("Так, господи! И мой обол. " 1921)

Не проломанное ребро -
Переломанное крыло.
("Не проломанное ребро. " 1921)

И не знаешь ты, что с зарей в Кремле
Я молюсь тебе - до зари.
(У меня в Москве - купола горят. "1916)

И имя твое, звучащее словно: ангел.
("И тучи оводов. "1926)

Стихотворения эти многократно интерпретировались и анализировались. Неназывание имени "Блок" связывалось с исхиазмом и имяславской ересью. Цветаева славит имя Блока, но не называет его как сакральное. Имяславием интересовался Мандельштам, с которым как раз в это время Цветаева переживала всплеск романтических отношений. Но есть одно серьезное возражение против этого взгляда: имяславие требовало постоянного повторения самого имени Иисус, а не сокрытиях его в сравнениях и уподоблениях:
Цепок, цепок венец из терний!
("Не проломанное ребрро. " 1921)
В руки, бледные от лобзаний,
Не вобью своего гвоздя.

Свете тихий- святыя славы -
Вседержатель моей души.

Русь - Пасхою к тебе плывет,
Разливом тысячаголосым.

Последняя цитата возвращает нас к концу анализируемого стихотворения (Воскресенье - Пасха) Продолжение темы воскресения мы находим еще в одном стихотворении цикла:

Без зова, без слова-
Как кровельщик падает с крыш.
А может быть, снова
Пришел, - в колыбели лежишь?
Однако далее в этом же стихотворении Цветаева опровергает свои слова:
А может быть, ложен
Мой подвиг, и даром - труды.
Как в землю положен,
Быть млжет, - проспишь до трубы.

Огромную впалость
Висков твоих - вижу опять.
Такую усталость -
Ее и трубой не поднять.
То есть Блок не воскреснет, он умер, как все живое, все плотскре, однако он не сможет подняться на Великий Суд, который, согласно Евангелию, поднимет всех умерших. Это опять наводит на мысль, что Блок для Цветаевой был, прежде всего духом, душой, а не человеком. А раз он не являлся для Цветаевой, то и дата физической его не важна, - когда при пожаре гибнет икона, верующий не будет скорбеть о святом, изображенном на ней.
Блок не как человек - как явление литературы или даже явление жизни, быть может, последний поэт-лирик с классическими идеалами уже умер. Сам Блок оценивал период своего творчества 1914-1918гг.как рождение нового "человека общественного", а для Цветаевойэто не была эволюция человека и гражданина, это была смерть. После такой смерти. когда не убили. не распяли, а "заставили умереть", воскреснуть невозможно.

Стих Цветаева не умерая не скажу была помогите с анализам

ГАЛИНА Высший разум (747080) 3 месяца назад

Стихотворение состоит всего из двух строф
Размер: пятистопный хорей
стопа двусложная с ударением на первом слоге (-U)
Рифмовка перекрёстная АВАВ

Рифмы: была-виновных-дела-любовных;
грудь- вдохновенья - будь- повиновенья.

Тема стихотворения," святая святых" лирики Цветаевой-
высокое предназначение поэта,
которое достигается отречением от пригибающих
душу к земле страстей:
"УмИрая, не скажу: была.
И не жаль, и не ищу виновных
*Есть на свете поважней дела
Страстных бурь и подвигов любовных*"

Смысл жизни постигается поэтом через главную
проблему своей жизни - проблему творца.
Лирический герой Цветаевой - Поэт.

Тире - как копьё и восклицательный знак -
знак максимального присутствия автора в тексте:
Я тебе повелеваю: - будь!
Я - не выйду из повиновенья.

Метафора; *страстных бурь" и *подвигов любовных*;
Молодой *виновник вдохновенья*
Олицетворение: Ты - крылом стучавший в эту грудь.
виновник вдохновенья (речь идёт о крылатом Гении,
по Цветаевой - мужском олицетворении Музы).

Никита Беркут Оракул (63263) 4 месяца назад

С анализами обращайтесь в категорию Домашние задания.
И подучите рус. язык - неловко читать это ваше "умЕрая".

Александр Куликов Оракул (96099) 4 месяца назад

После "умерая",никакой помощи!