Анализ стихотворения Цветаевой Марина маленький паж

Этот крошка с душой безутешной
Был рожден, чтобы рыцарем пасть
За улыбку возлюбленной дамы.
Но она находила потешной,
Как наивные драмы,
Эту детскую страсть.

Он мечтал о погибели славной,
О могуществе гордых царей
Той страны, где восходит светило.
Но она находила забавной
Эту мысль и твердила:
- "Вырастай поскорей!"

Он бродил одинокий и хмурый
Меж поникших, серебряных трав,
Все мечтал о турнирах, о шлеме.
Был смешон мальчуган белокурый
Избалованный всеми
За насмешливый нрав.

Через мостик склонясь над водою,
Он шепнул (то последний был бред!)
- "Вот она мне кивает оттуда!"
Тихо плыл, озаренный звездою,
По поверхности пруда
Темно-синий берет.

Этот мальчик пришел, как из грезы,
В мир холодный и горестный наш.
Часто ночью красавица внемлет,
Как трепещут листвою березы
Над могилой, где дремлет
Ее маленький паж.

Марина Цветаева: маленький паж.
"" &

Надежда Онипенко
кандидат филолгических наук,
Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН
ведущий научный отрудник

Как анализировать стихи

На примере стихотворений Марины Цветаевой

Всем известно, что поэтический текст отличается от прозаического. Внешние различия прозы и поэзии очевидны: напечатанные тексты будут различаться по тому, равной или разной длины у них строчки; на слух различием будет служить наличие или отсутствие ритма (строгого размера, метра), рифмы.

А если заглянуть вглубь? Как живут в стихах слова, грамматические формы? Поговорим о грамматическом повторе. Смысл этого термина — грамматический повтор — понятен из значений входящих в него слов. Это неоднократное употребление в тексте определенной языковой формы (например, повелительного наклонения глагола или страдательного причастия, твор. падежа существительного или сравнительной степени прилагательного) или синтаксической конструкции. Повтор является средством связности текста, служит выражению авторской идеи (замысла), то есть обеспечивает цельность текста, и, кроме того, обладает эстетической ценностью (красота стихотворения).

Обратимся к двум стихотворениям Марины Цветаевой — «Прокрасться» (1923 г.) и «Моим стихам, написанным так рано. » (1913 г.).

А может, лучшая победа
Над временем и тяготеньем —
Пройти, чтоб не оставить следа,
Пройти, чтоб не оставить тени

На стенах.
Может быть — отказом
Взять. Вычеркнуться из зеркал?
Так: Лермонтовым по Кавказу
Прокрасться, не встревожив скал.

А может — лучшая потеха Перстом Себастиана Баха
Органного не тронуть эха?
Распасться, не оставив праха
На урну.

Может быть — обманом
Взять? Выписаться из широт?
Так: Временем как океаном
Прокрасться, не встревожив вод.

В стихотворении М. Цветаевой «Прокрасться. » тринадцать инфинитивов (если не считать двух вводных может быть). При этом инфинитивы образуют серию, входя в одну конструкцию, которая повторяется два раза. Эта конструкция известна из школьной программы: двусоставное предложение, организованное существительным в Им. п. и инфинитивом: (1) лучшая победа — пройти, взять, вычеркнутъся, прокрасться; (2) лучшая потеха — не тронуть, распасться, взять, выписаться, прокрасться. Это пример синтаксического повтора.

Строфы начинаются и заканчиваются тоже синтаксическим повтором. Каждая строфа начинается с может: две начинаются просто может и две — может быть.
В этом стихотворении каждая форма или конструкция повторяется дважды или более: 1) лучшая победа — лучшая потеха, 2) отказом взять — обманом взять, 3) чтоб не оставить следа — чтоб не оставить тени, 4) не встревожив скал — не оставив праха, 5) вычеркнутъся из зеркал — выписаться из широт, 6) во второй и четвертой строфах повторяются вопросительные конструкции. Во второй и четвертой строфах повтор начал: на стенах — на урну. В последних трех строфах — Твор.п. Лермонтовым — перстом — Временем (как океаном). Но при внешней схожести есть различие в значении этой формы: Лермонтовым по Кавказу — Твор. сравнительный (означает «как Лермонтов»); перстом — значение инструмента (орудия) действия; в сочетании Временем как океаном — Временем читается в пространственном значении благодаря присутствию формы океаном. (А обычно существительные с временной семантикой в Твор. падеже имеют значение протяженного времени: летом, осенью, вечером.)

В последних двух строках второй и четвертой строф мы видим повтор морфологических форм: так, Твор. п. существительного, инфинитив прокрасться и деепричастие с отрицанием.
Все инфинитивы в этом тексте модально нагружены. Чтобы объяснить это, подставим модальные слова надо, нужно, можно, стоит, следует; например: Может быть — отказом Взять? Вычеркнутъся из зеркал — «может быть, надо отказом взять, надо вычеркнутъся из зеркал?».

Инфинитивы здесь вынесены за пределы реального времени (которое организуется настоящим-прошедшим-будущим), принципиально обращены к мысли. Это значит, что временного развития, выраженного грамматически, мы здесь не увидим. Но развитие мысли здесь есть: поэт размышляет над тем, какая победа над смертью лучше: если человек оставит по себе память или если человек «прокрадется» по жизни — не оставив после себя ни свершений, ни физического следа. Обычное, традиционное представление о победе над смертью — это свершить какое-то деяние, которое сохранит героя в памяти человечества, т.е. остаться во времени. Но вот Г.Р. Державин отвечает на это представление стихами «Река времен», в котором объявляет Вечность абсолютным победителем над человеком:

Река времен в своем стремленьи
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.

Марина Цветаева, по-видимому, следует в своем стихотворении державинской традиции, по-своему преломляя ее.
Стихотворение Цветаевой начинается с А может, что означает диалогическую соотнесенность, некоторое опровержение обычного стремления победить смерть, оставшись в памяти человечества, для поэта Цветаевой — через поэзию (когда он может писать). А если жизнь унизительна, поэзия невозможна, то Цветаева допускает и другой путь: преодолеть время не сражаясь с ним, а распавшись, превратившись в ничто. Из тринадцати инфинитивов шесть форм — глаголы на -ся, отсылающие действие к воле лирического Я, которое хочет прокрасться (по жизни незамеченным), вычеркнутъся (из памяти), распасться (чтоб не было праха), выписаться («из широт», т.е. с планеты Земля).

Собственно самоуничтожение выражено двумя глаголами: вычеркнутъся, выписаться — глаголами, корни которых (писать, черкнуть) обозначают деятельность созидательную, писательскую, но в соединении с приставкой вы- и возвратной частицей приобретают смысл саморазрушения. Цветаева-поэт предлагает самой себе «выписаться» из пространства и «вычеркнуться» из времени («отказываюсь быть»).
Здесь вспоминается другое стихотворение Цветаевой — «Поэты (2)», где читаем:

Есть в мире лишние, добавочные,
Не вписанные в окоем,
(Не числящимся в ваших справочниках,
Им свалочная яма — дом.).

Чтобы осуществить уничтожение из времени и пространства, для этого надо исчезнуть из мира людей, не оставив ни следа, ни тени, ни отражения; из земного (географического) пространства, не оставив ни эха, ни праха, и тем самым выйти за пределы «тяготения», в океан времени, но и через него «прокрасться» в никуда.
В другом стихотворении Цветаевой вертикальное пропитывание повторяющихся форм (морфологических и синтаксических) позволяет выстроить особые тематические линии:

Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я — поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
— Нечитанным стихам! —
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.

Стихотворение представляет собой одно сложное предложение, осложненное несколькими причастными оборотами, содержащее сравнения. Рассмотрим два случая грамматических повторов:
1) ряд причастий (написанным, сорвавшимся, ворвавшимся, нечитанным, разбросанным) изображают судьбу стихов. Страдательные причастия написанным, нечитанным (стихам) характеризуют стихи через субъектов действия: поэта, написавшего их, и читателей, не покупающих и не читающих их; возвратные причастия сорвавшимся, ворвавшимся характеризуют энергию юношеских стихов, неожиданных и для самого поэта, и для литературных кругов;
2) сравнительные обороты (как брызги из фонтана, как искры из ракет, как маленькие черти, как драгоценные вина) содержат ассоциативный ряд лексем, соотносимых с вином, бьющей через край энергией, не подчиняющейся общепринятому порядку; поэзия Цветаевой противостоит сну, фимиаму и пыли. В стихотворении юношеские стихи связаны с динамикой, энергией, активностью, множественностью, а им противопоставляется статика, пассивность, неподвижность, нерасчлененная масса. Выражена эта оппозиция двумя противостоящими рядами имен существительных: во множественном числе — стихи — брызги — искры — черти — вина и в единственном числе — святилище — сон — фимиам — пыль.

«Русский язык и литература для школьников». – 2015. - № 6. – С. 31-34.

Комментарии к стихотворениям и поэмам Марии Цветаевой. Часть 2. (Цветаева Марина)

Картинка Анализ стихотворения Цветаевой Марина маленький паж № 1

У камина, у камин а. ».— Под стихотворением — помета 1938 г. «Вдоль всей книги — неизменная мечта о сыне». По Нилу II Плыть, дитя, в корзине.— Намек на библейскую легенду о младенце Моисее, будущем пророке, найденном на берегу Нила в тростниковой корзине дочерью египетского фараона. Образ этот не раз использовался Цветаевой (см. стихотворение 1 из цикла «Час души»),

Дон-Жуан (1—6). Стихотворения 1, 2, 5—«Избранное», с.

66—68; стихотворения 3. 4, 6 —ДП, М. 1978, с. 223. В письме Цветаевой О. Е. Черновой от февраля 1925 г. читаем: «. будь Дон-Жуан глубок, мог ли бы он любить всех? Не есть ли это «всех» неизменное следствие поверхностности? Короче: можно любить всех — трагически? Ведь Дон-Жуан смешон. Или это трагическое всех, трагедия вселю-бия — исключительное преимущество женщин? (Знаю по себе)».

Але («А когда — когда-нибудь—как в воду. »).— Обращено к дочери.

Кармен (1—2) — ДП, М. 1978, с. 223—224.

«Я помню первый день, младенческое зверство. ».— Под стихотворением помета 1939 г. «Я писала за многих. Я все понимала, но я не всем — была».

Р у а н.— Речь идет о Жанне дАрк.

«Кавалер де Гриэ! Напрасно. ».— Кавалер де Гриэ. Манон — герои романа французского писателя аббата Прево (1697— 1763) «История кавалера де Гриэ и Манон Леско».

«Психея» (1, 2).— Психея (греч. миф.)—олицетворение души. Твой день седьмой. — На седьмой день, по библейскому преданию, бог создал человека.

«Простите меня, мои горы. ».— В рукописи—помета: «Настоящая молитва солдата. Рассказ владимирской няни Нади».

«Я расскажу тебе — про великий обман. ».— Вер-с т ы, с. 17.

«Умирая, не скажу: был а. ».— Ты, крылом стучавший в эту грудь.— Речь идет о крылатом Гении, по Цветаевой — мужском олицетворении Музы (см. стихотворение «Разговор с Гением»).

Памяти Беранже.— ДП, 1975, с. 221.

«Стихи растут, как звезды и как р о з ы. ».— Сквозь каменные плиты // Небесный гость в четыре лепестка.— Эти слова навеяны эпизодом, записанным маленькой дочерью Цветаевой Алей: «Был теплый и легкий день, и мы с Мариной гуляли. Наверху была большая церковь. Вдруг я увидела, что под ногами у меня растет клевер. Там перед ступеньками были ровно уложенные старинные камни. Каждый из них был в темной рамке из клевера. Я. стала искать четырехлистник. вдруг я его нашла. Я бросилась к Марине и подарила ей свою добычу. Она поблагодарила меня и положила его засушить в записную книжку». Приведя стихотворение Цветаевой в своих воспоминаниях, А. С. Эфрон пишет о том, что в нем возникает «счастливый четырехлистный листок клевера, разысканный некогда. у подножья грациозной громады Покрова в Филях». (Зв. 1973, № 3, с. 166).

«Не смущаю, не по ю. » — ДП, М. 1978, с. 224.

«Мне тебя уже не над о. » — «Поэзия», вып. 27, М. 1980, с. 124. В рукописной тетради вошло в большой цикл «Комедьянт» из двадцати пяти стихотворений, обращенный к актеру Ю. А, Завадскому (1894—1977).

«Солнце — одно, а шагает по всем городам. ».— См, предыдущий комментарий.

«Ты расскажи нам про весн у. » — В рукописной тетради вошло в цикл «Стихи к Сонечке», обращенный к актрисе С Е. Гол-лидэй (1896—1935).

«Та ж миловидность, и те же дыр ы. ».— Тематически примыкает к циклу «Стихов к Сонечке» (1919). В великой низости любви.— В письме к Р.-М. Рильке от 3 июня 1926 г. Цветаева пишет: «Любовь я не люблю и не чту»,— и приводит эту строку (ВЛ, 1978, № 4, с. 266),

П. Антокольскому.—ДП, М. 1975, с. 221. В «Повести о Сонечке» (1937) Цветаева вспоминает о том, как она познакомилась и подружилась с молодым поэтом и актером П. Г. Антокольским (1896— 1978), который ввел ее в кружок молодых актеров, учеников Вахтангова, там же она описывает «перстень», подаренный ею Антокольскому: немецкий чугунный с золотом, с какого-нибудь пленного или убитого — чугунные розы на внутреннем золотом ободе: с золотом — скрытым, закрытым. При нем —стихи» (НМ, 1979, № 12, с. 78).

«Два дерева хотят друг к д р у г у. ».—Это стихотворение Цветаева в 1940 г. включила в цикл «Стихи к Сонечке». Два дерева — два старых тополя, стоявшие напротив дома № 6 по Борисоглебскому переулку (ныне ул. Писемского) в Москве, где с 1914 по 1922 г. жила Цветаева.

Тебе — через сто ле т.— В черновой тетради Цветаевой запись: «Вчера целый день думала о том — через сто лет — и писала ему стихи. Стихи написаны — он будет» (ИП, с. 742). В 1940 г. Цветаева сократила стихотворение на четыре строфы.

«А человек идет за плугом. ».— Рахилью — Лия.— По библейской легенде, Иаков, обманутый отцом своей невесты, красавицы Рахили, получил вместо нее в жены ее старшую сестру Лию.

«Когда-нибудь, прелестное созданье. ».— Обращено к 1дочери Ариадне. Чердак-каюта — комната в мезонине дома в Борисоглебском переулке, где жила Цветаева. Этот «чердак» не раз упоминается в ее стихах. «Чердачная» комната, наверху — была довольно большой. но казалась. маленькой, так как все основное было сосредоточено у окна, выходившего на крыши»,— вспоминала А. С. Эфрон в письме к П. Г. Антокольскому от 21 июня 1966 года.

«Маленький домашний дух. ».— Обращено к дочери Ариадне, которую Цветаева на время отдала в ноябре 1919 г. в приют. В шесть лёт маленькая Аля была настоящим другом и собеседницей матери. Научившись читать и писать к пяти годам, она вела дневники и писала стихи, удивлявшие своей талантливостью и взрослостью.

«Между воскресеньем и субботой..».— Одно из любимых стихотворений Цветаевой. Между воскресеньем и субботой.— «Родилась я ровно в полночь с субботы на воскресенье (26-го на 27-е)»,— писала Цветаева Ю. Иваску (РЛА, с. 216).

«У первой бабки — четыре сын а. ».— Первая бабка Цветаевой (со стороны отца) — Екатерина Васильевна Цветаева (ум. между 1853—1859 гг. в возрасте около 35-ти лет). Четыре сына—&񗳐 Старший —Петр Владимирович (1842—1902), священник в селе Тали-цы Владимирской губ. Федор Владимирович (1849—1901), преподаватель гимназии, инспектор Московского учебного округа; Дмитрий Владимирович (1852—1920), историк, публицист, педагог; Иван Владимирович (1847—1913), отец Цветаевой. Другая (бабка) —-М. Л. Бернацкая (см. стихотворение «Бабушке» и коммент.).

Старинное благоговенье.— Журнал «Благонамеренный», Брюссель, 1926, кн. 2, с. 21, с примечанием: «Стихи, представленные на конкурс «Звена» и не удостоенные помещения». Незадолго до этого парижская еженедельная газета «Звено» устроила конкурс на лучшее стихотворение; в жюри были 3. Гиппиус, Г. Адамович и К. Мочуль-ский. Из трехсот двадцати двух стихотворений, присланных на конкурс главным образом «дилетантами и едва начинающими стихотворцами», как с возмущением писал Ходасевич, было отобрано всего двенадцать (Цветаева в число «избранников» не вошла), а первую премию получило крайне беспомощное стихотворение Д. Резникова «О любви».

Экклезиаст — книга Библии, где проповедуется тщета всего земного; Песнь Песней (Библия) воспевает радости земной любви.

«Две руки, легко опущенные. ».— Посвящено памяти младшей дочери Цветаевой Ирины (14 апреля 1917—15 февраля 1920), о которой она пишет в «Повести о Сонечке» (см. НМ, 1976, № 3 и 1979, № 12). «Ирина была. прехорошенькая девочка с пепельными кудрями, лобастая, курносенькая, с огромными отцовскими глазами» (письмо А. С. Эфрон к П. Г. Антокольскому от 21 июня 1966 г.). Старшую у тьмы выхватывая, // Младшей не уберегла.— В том же письме А. С. Эфрон пишет о том, как Цветаева отдала на время дочерей в Кунцевский приют под Москвой. Аля там тяжело заболела и была взята домой; «пока мама билась со мной и меня выхаживала, Ирина умерла в приюте — умерла с голоду».

«Большими тихими дорогам и. ».— Этим стихотворением в тетради 1920 г. начинается большой цикл без названия из двадцати семи стихотворений. См. также восемь последующих.

«Да, друг невиданный, неслыханный. ».— «Огонек», 1979, № 43, с. 19.

«Нет, легче жизнь отдать, чем час. » — ПН, 1933, 29 июня, № 4481, вместе со стихотворением «На бренность бедную мою. », подзаголовком «Из цикла «Спутник» и с эпиграфом: «День — для работы, вечер — для беседы, а ночью нужно спать».

«Писала я на аспидной доске. ».—Обращено к мужу, С. Я. Эфрону. Открывая этим стихотворением сборник 1940 г. Цветаева много работала над его второй строфой (сохранилось более со рока вариантов), делая на ней главный упор (см. ИП, с. 700—701) Внутри кольца.— На внутренней стороне обручального кольца выгравировано имя мужа и дата свадьбы.

Цикл создан в 1940 г. при подготовке сборника; тогда же и озаглавлен. Абеляр П. (1079—1142) — французский философ, богослов и поэт. Трагическая история его любви к Элоизе (ок. 1100—1164) отразилась в их переписке. Они были насильно разлучены и постриглись в монахи. Письма Элоизы и Абеляра вдохновили многих писателей и поэтов (Петрарку, Руссо и др.). Как в четыре последующие стихотворения, в тетради 1920 г. входит в цикл без названия из двадцати семи стихотворений.

«Сей рукой, о коей мореход ы. ».— Как и следующее стихотворение, в рукописи 1920 г. входит в большой цикл без названия из двадцати семи стихотворений.

«Кто создан из камня, кто создан из глин ы. ».— См. предыдущий комментарий. Марина.— См. стихотворение «Душа и имя».

«Одна половинка окна растворилась. » — «Избранное», с. 114. Написано вместе с дочерью Алей.

«— Хоровод, хоровод. ».— Журнал «Студенческие годы», Прага, 1924, № 1 (12), с. 8. В тетради 1920 г. стоит под общим заголовком «Песенки из Ученика» (см. коммент. к циклу «Две песни»).

Цикл создан в 1940 г. В 1920 г. Цветаева работала над пьесой «Ученик» (рукопись не уцелела). В тетради — запись от июля того же года: «Целый день писала. «Ученика». написала. песенку — с таким припевом: «Я, выношенная во чреве//Не материнском, а морском». Пусть у меня в 1-й картине — на сон грядущий — поет Ученик». Сохранилось еще несколько песенок из «Ученика» (см. также «Хоровод, хоровод. »).

Земное имя.— ДП, М. 1978, с. 224. Название дано в 1940 г. при подготовке сборника стихов. Третья строфа в 1920 г. не была завершена. В 1940 г. Цветаева много работала над нею, стремясь сделать именно на ней главный акцент стихотворения. В черновой тетради — запись:

«Трудность этих стихов. все стихи. только стон и зов. И направленность нельзя дать до самого конца, только нарастание. NBI Выпевается само — потом повторяется само — хорошо бы: сливается без промежутка, без интервала, сливается — в звон.

Так выпевается само — так в чистом поле

Из раненого — кровь,

Так повторяется само, так против воли

Так вновь и вновь —

Неотвратимее ночного стука

Так о ворота отбиваешь руку.

Стучишь — а в доме тишь.

Когда не голосом уже, когда без звуку —

Смысл: Так странник обивает руку о ворота, заперт дом, (Господи! как вместить?).

Так выпевается само — долиной горной

Не ты ль, Роландов рог?

Настойчиво — бессмысленно — повторно —

Как детства первый слог.

Так выпевается само, как будто с корнем

Настойчиво — бессмысленно — повторно

— Как об утес — волна».

Цветаева ищет другое начало стихотворения, но остается неудовлетворенной:

«Глоток воды во время муки крестной: — Подай или добей! Последняя мольба о влаге пресной Среди морских зыбей.

NB! Как будто — хорошо, но не то, не по той мне».

1921 — март 1922

Роландов Рог.— Стихотворение было завершено в 1933 г. и поэтому не было включено в сборник «Ремесло» (Берлин, 1923; Р), куда вошли, за редким исключением, все стихотворения, написанные с 1921 по апрель 1922 г. вплоть до отъезда Цветаевой за границу. Это двухлетие — время расцвета поэзии Цветаевой, во всем ее многообразии и глубине.

Роланд (ум. 778) — рыцарь Карла Великого, герой французского эпоса. По преданию, погибая в неравной борьбе с сарацинами, затрубил в рог. Карл его услышал и отомстил врагам.

1-е, 2-е 5-е и 6-е стихотворения Цветаева в 1940 г. отобрала для сборника и озаглавила новый цикл «Леонардо».

Обращено к Сергею Михайловичу Волконскому (1860—1937), внуку декабриста, театральному деятелю и писателю, с которым Цветаева познакомилась в Москве в 1921 г. «и тогда переписывала ему начисто— из чистейшего восторга и благодарности — его рукописи. и ни строки своей не писала — не было времени — и вдруг прорвалась Учеником» (РЛА, с. 220). В.1924 г. она опубликовала большой отзыв на книгу Волконского «Родина» («Кедр. Апология».— «Записки наблюдателя», кн. 1, Прага). Волконский в том же году посвятил Цветаевой свою книгу «Быт и бытие», название которой позаимствовал из ее письма и в предисловии к которой вспоминает свое общение с нею в Москве. Дружеские отношения Цветаевой с Волконским продолжались за границей долгие годы. Цветаева всегда писала Волконскому, которого безмерно уважала, о самом насущном, чем жила; именно ему она признавалась: «Для меня стихи — дом, «хочу домой» с чужого праздника!» (письмо от 10 апреля 1921 г.). Она называла Волконского «большой духовной ценностью».

1. «Быть мальчиком твоим светлоголовым. ».— Давид (библ.) — полулегендарный царь Иудеи, добившийся для своего государства могущества и процветания.

2. «Есть некий час — как сброшенная к л а ж а. ».— Эпиграф — из стихотворения Ф. И. Тютчева «Видение».

4. «Пало прениже волн. ».— Змия мудрей. голубя кротче.— Согласно евангельской легенде, Христос обратился к апостолам со словами: «Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби».

Комета — Р. с. 19. Озаглавлено в 1940 г.

Первое солнце.— Озаглавлено в 1940 г.

Впервые — Р, с. 20, 1-е, 2-е и 4-е стихотворения Цветаева включила в предполагаемый сборник 1940 г. Посвящено Марине Мнишек (ум. 1614), польской авантюристке, жене трех самозванцев, претендентов на русский престол в Смутное время. Это — второе обращение Цветаевой к теме, посвященной Марине Мнишек — (первое — стихотворение «Дмитрий! Марина. », 1916).

В 1921 г. читая о Смутном времени в «Истории государства российского» Н. М. Карамзина, имевшейся в ее библиотеке. Цветаева записала в тетради: «Чего искала Марина Мнишек. Власти несомненно, но — какой? Законной или незаконной? Если первой — она героиня по недоразумению, недостойна своей сказочной судьбы. Проще бы ей родиться какой-нибудь кронпринцессой или боярышней и просто выйти замуж за какого-нибудь русского царя. С грустью думаю, что искала она первой, но если бы я писала ее историю. » В 1932 г. просматривая старую тетрадь, Цветаева добавила: «. то написала бы себя, то есть не авантюристку, не честолюбицу и не любовницу: себя — любящую и себя — мать А скорее всего- себя—поэта» На этом противопоставлении и построен цикл: любящая, самоотверженная героиня — плод романтического вымысла — в 1-м и 3-м стихотворениях и расчетливая авантюристка — реальное историческое лицо — во 2-м и в 4-м.

1. «Быть голубкой его орлиной. ».— Гул кремлевских гостей незваных—1 мая 1606 г. войска боярина Шуйского, посланные на борьбу с самозванцем (Лжедимитрием I), овладели Кремлем и ворвались во дворец. Не в басмановской встал крови.— Воевода Басманов вначале возглавлял войска, отправленные против Лжедимитрия I, но затем перешел на его сторону и погиб, защищая Самозванца и Марину.

2. «Трем самозванцам жен а. ».— Марина Мнишек была женой Лжедимитрия I (казнен в 1606 г.), Лжедимитрия II («Тушинского вора») (казнен в 1610 г.) и атамана Заруцкого, примкнувшего к Лжедимитрию II (казнен в 1614 г.). В гулкий оконный пролет. не махнувшая следом.— Когда войска Шуйского ворвались в Кремлевский дворец, Лжедимитрий I «в смятении ужаса» «выскочил из палат в окно на Житный двор — вывихнул себе ногу, разбил грудь, голову и ле жал в крови» (Н. М. Карамзин. История государства российского. СПБ, 1843, т. XI, гл. IV, сс. 169). В маске дурацкой лежал.— Убитого Лжедимитрия I положили вместе с Басмановым на площади, возле Лобного места, «на столе, с маскою, дудкою и волынкою, в знак любви его к скоморошеству и музыке» (там же, с. 170).

3. «Сердце, измена. ».— Краткая встряска костей о плиты,— См. коммент. к предыдущему стихотворению.

4. «Грудь ваша благоуханна. ».— Горсть неподдельных жемчужин.— Среди даров Самозванца Марине, согласившейся в 1605 г. стать его женой, были «три пуда жемчуга» и «четки из больших жемчужин» (там же, с. 140; примеч. к т. XI, гл. V, с. 70).

«Как разгораются — каким валежнико м. — Р. с. 24. Разлука (Из цикла).

Весь цикл состоит из восьми стихотворений и обращен Цветаевой к мужу, С. Я. Эфрону. Решен в двух противоположных друг другу планах: земные люди и страсти противопоставлены небу и богам, олицетворенным в Зевсе. Стихотворения образуют как бы единую поэму о разлуке — с мужем, с ребенком, с жизнью — во имя высшего поэтического призвания (так же, как и в поэме «На красном коне» — см. ИП).

3. «Тихонько. ».— Топочет и ржет — крылатый конь Пегас.

Глаза («Два зарева! — нет, зеркала. »)—Р. с. 37. Озаглавлено в 1940 г. В первой публикации было посвящено поэту М. А. Кузмииу (1875—1936), которого Цветаева видела зимой 1915—1916 гг. в Петербурге и описала в мемуарах «Нездешний вечер»: «. с конца залы, далекой — как в обратную сторону бинокля — огромные — как в настоящую его сторону — во весь глаз воображаемого бинокля — глаза. С того конца залы — неподвижно, как две планеты, на меня шли глаза. Глаза были — здесь. Передо мной стоял — Кузмин» («Литературная Грузия», 1971, № 7, с. 17).

Вестнику.— Обращено к И. Г. Эренбургу, уехавшему в заграничную командировку с письмом Цветаевой к С. Я. Эфрону и обещавшему разыскать его. 1 июля Цветаева получила от мужа первую весть (см. Ариадна Эфрон. Страницы былого.— Зв. 1975, № 6, с. 153).

Георгий (1—7) — Р. с. 39—50.

Легенда о святом Георгии, греческом воине, казненном около 303 г. во время гонения на христиан, вошла в духовную, а потом — в светскую литературу, как предание о витязе, победителе дракона, спасителе царской дочери. К теме Георгия Цветаева обращалась дважды. Первый раз — в оставшейся незаконченной поэме «Егорушка», где она переосмыслила народное сказание о Егории Храбром и над которой работала зимой 1920/21 г. (см. НМ, 1971, № 10), и в 1928 г. В цикле «Георгий» Цветаева тоже переосмысливает характер Георгия Победоносца, который действует не по собственной воле, а как послушный «ставленник небесных сил»; он — не победитель, а побежденный — самим же собою, «победы не вынесший». Облику Георгия (любимое Цветаевой имя, так она назовет в 1925 г. сына) она придала внешние черты своего мужа, а в последнем стихотворении цикла откровенно выразила свои чувства к нему. Отрок (1—4).

Стихи вдохновлены общением с молодым поэтом Э. Л. Миндли-ным (р. 1900), нашедшем в трудное для него лето 1921 г. гостеприимство и приют в доме Цветаевой. К нему был первоначально обращен цикл «Отрок» и открывался следующим восьмистишием, впоследствии опушенным:

Прямо в эфир Рвется тропа.

— Остановись! — Юность слепа. Ввысь им и ввысь! В синюю рожь!

— Остановись! — В небо ступнешь.

Марина Цветаева — Маленький паж: Стих

Он мечтал о погибели славной,
О могуществе гордых царей
Той страны, где восходит светило.
Но она находила забавной
Эту мысль и твердила:
— «Вырастай поскорей!»

Он бродил одинокий и хмурый
Меж поникших, серебряных трав,
Все мечтал о турнирах, о шлеме…
Был смешон мальчуган белокурый
Избалованный всеми
За насмешливый нрав.

Через мостик склонясь над водою,
Он шепнул (то последний был бред!)
— «Вот она мне кивает оттуда!»
Тихо плыл, озаренный звездою,
По поверхности пруда
Темно-синий берет.

Сочинение «Поэзия Марины Ивановны Цветаевой»

Цветаева - все сочинения

Поэзия Марины Ивановны Цветаевой яркая, самобытная и неуемная, как и душа автора. Ее произведения напоминают корабли, штурмующие бурные воды океана. Цветаева ворвалась в литературу шквалом тем, образов и пристрастий. Вначале она пыталась понять истоки собственной гениальности, рождения вдохновения, обращаясь к своей яркой и порывистой натуре.
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Спорили сотни Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.

В окружающем мире Марине Ивановне все интересно. Она слышит звуки и чувствует запахи, точно и поэтично передает их на страницах своих произведений. Цветаеву волнуют вечные вопросы: что есть бытие и смерть, источники жизни и творчества.

Уж сколько их упало в бездну,
Разверстую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.
Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось:
И зелень глаз моих,
и нежный голос,
И золото волос.

О своем грядущем уходе автор говорит совершенно спокойно. Цветаева не кокетничает, она не боится смерти, ведь до этого так далеко! Пока же — открывшийся мир прекрасен и светел, сложен и интересен. От этого безумно хочется жить, радоваться, смеяться, любить и выливать увиденное в стихи, такие же безграничные, как родные просторы России.
Любовь в поэзии Цветаевой всегда огромная, пусть не взаимная, но глубокая и сильная, пугающая своей неуемностью и жаром.

Два солнца стынут, - о Господи, пощади!
Одно — на небе, другое — в моей груди.
Как эти солнца, — прощу ли себе сама?
Как эти солнца сводили меня с ума!
И оба стынут — не больно от их лучей!
И то остынет первым, что горячей.

Чувства Марины Ивановны запредельные, на грани возможного, оттого захватывает дух от стихов, открывающих сердце поэта и безграничность возможностей.

Кабы нас с тобой — да судьба свела
Ох, веселые пошли бы по земле дела!
Не один бы нам поклонился град,
Ох, мой родный, мой природный, мой безродный брат!

Стихи Цветаевой напоминают бурные пассажи пианистов, выливающих в звуках свои эмоции, фантазии и чувства. Живя с размаху, Марина Ивановна Цветаева так и погибла, не примирившись с несправедливостью и жестокостью окружающего мира, но, к счастью, остались ее стихи, открывающие яркую, мятущуюся и бесстрашную душу поэта.

Не возьмешь моего румянца
Сильного - как разливы рек!
Ты охотник, но я не дамся,
Ты погоня, но я есмь бег.
Не возьмешь мою душу живу!
Так, на полном скаку погонь -
Пригибающийся — и жилу
Перекусывающий конь Аравийский.

В сентябре 1992 года наша страна отмечала столетие со дня рождения замечательной русской поэтессы М. Цветаевой. Сегодня мы уже плохо пред-ч ставляем свой духовный мир без А. Ахматовой, А. Солженицына, Б. Пастернака, без Марины Цветаевой, которую знают и любят миллионы людей не только в нашей стране, но и во всем мире.

Всеми любимая поэтесса М. Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года:
Красною кистью
Рябина зажглась, Падали листья,
Я родилась.

Зима стала символом судьбы, тоже переходной и горькой. Через всю жизнь пронесла Цветаева свою любовь к Москве, отчему дому. Она вобрала в себя мятежную натуру матери. Недаром самые проникновенные строки в ее прозе — о Пугачеве, а в стихах — о Родине. Ее поэзия вошла в культурный обиход, сделалась неотъемлемой частью нашей духовной жиз ни. Сколько цветаевских строчек, недавно еще неведомых и, казалось бы, навсегда угасших, мгновенно стали крылатыми!

Стихи были для Цветаевой почти единственным средством самовыражения. Она поверяла им все:
По тебе тоскует наша зала,
Ты в тени ее видал едва
По тебе тоскуют те слова,
Что в тени тебе я не сказала.

Следует отметить, что победоносная сила шла к Цветаевой подобно шквалу. Если Ахматову сравнивали с Сапфо, то Цветаева была Никой Самофракийской. Уже в 1912 году выходит сборник ее стихов «Волшебный фонарь». Характерно обращение к читателю, которым открывался этот сборник:

Милый читатель! Смеясь, как ребенок,
Весело встреть мой волшебный фонарь.
Искренний смех твой, да будет он звонок,
И безотчетен, как встарь.

В «Волшебном фонаре» Цветаевой мы видим зарисовки семейного быта, очерки милых лиц мамы, сестры, знакомых, есть пейзажи Москвы и Тарусы:
В небе — вечер, в небе — тучки,
В зимнем сумраке бульвар.
Наша девочка устала,
Улыбаться перестала.
Держат маленькие руки синий шар.

В этой книге впервые появилась у Марины Цветаевой тема любви. Многие нынешние сборники Цветаевой открываются стихотворением «Моим стихам, написанным так рано. ». Созданное в 1913 году, в пору юности, оно стало программным и пророческим:
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я — поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
Нечитанным стихам! —
Разбросанным в пыли по магазинам
(где их никто\'не брал и не берет!)
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.

Трагедия Цветаевой началась с первых же ее шагов в литературе. То была трагедия одиночества и непризнанности. Прекрасными были цветаевские стихотворения «Последняя встреча», «Декабрь и Январь», «Итог дня».

В 1913—1915 гг. Цветаева создает свои «Юношеские стихи», которые никогда не издавались. Сейчас большинство произведений напечатано, но стихи рассыпаны по различным сборникам. Необходимо сказать, что «Юношеские стихи» полны жизнелюбия и крепкого нравственного здоровья. В них много солнца, воздуха, моря и много счастья.
Что касается революции 1917 года, то ее понимание было сложным, противоречивым. Кровь, проливаемая в гражданской войне, отталкивала Цветаеву от революции:

Белым был — красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был — белым стал:
Смерть победила.

Это был плач, крик души поэтессы. В1922 году вышла ее первая книга «Версты», состоявшая из стихов, написанных в 1916 г. В «Верстах» воспета любовь к городу на Неве, в них много пространства, дорог, ветра, быстро бегущих туч и солнца, лунных ночей. В «Верстах» есть целый цикл стихов, посвященных Блоку. Он для Цветаевой — «рыцарь без укоризны».

В том же году Марина переезжает в Берлин, где она за два с половиной месяца написала около 30 стихотворений. В ноябре 1925 года Цветаева уже в Париже, где прожила 14 лет. Во Франции она пишет свою «Поэму Лестницы» — одно из самых острых антибуржуазных произведений. Можно с уверенностью сказать, что «Поэма Лестницы» — вершина творчества поэтессы в парижский период.

В 1939 году Цветаева возвращается в Россию, так как она хорошо знала, что найдет только здесь истинных почитателей ее огромного таланта. Но на родине ее ожидали нищета и непечатание, арестованы ее дочь и муж, С. Эфрон, которых она нежно любила.
Одним из последних произведений Цветаевой было стихотворение «Не умрешь, народ», которое достойно завершило ее творческий путь. Оно звучит как проклятие фашизму, прославляет бессмертие народов, борющихся за свою независимость.

Поэзия Цветаевой открыто вошла в наши дни. Наконец-то и навсегда обрела она читателя — огромного, как океан, народного читателя, какого при жизни ей так не хватало.
Марина Цветаева — неоплатная наша вина, но и любовь наша вечная. Поэт может быть бездомным, но стихи — никогда.