Анализ стихотворения Цветаевой Книги в красном переплете

КНИГИ В КРАСНОМ ПЕРЕПЛЕТЕ

Стихотворение «Книги в красном переплете» написан примерно в период 1908-1910 гг. В то время М. Цветаева начала готовить к печати свою первую книгу «Вечерний альбом». Произведение вошло в раздел «Детство». Молодой автор чувствовала, что ЕЕ детство уходит в прошлое, впереди ее ждало большое взрослую жизнь. В дальнейший путь она взяла с собой незабываемые впечатления и воспоминания о произведениях искусства (музыки и литературы), которые полюбила с детства.

Книги в красном переплетет

Из рая детского житья

В ы мне привет прощальн ы и шлете,

В потертом, красном переплетет.

Чуть легкий в ы учен урок,

Бегу тот час же к вам, б ы вало,

- Уж поздно! - Мама, десять строк. -

Но, к счастью, мама забивала.

Марины Цветаева. 1910 г.

Сестры Цвєтаєві. 1905 г.

Дрожат на люстрах огоньки.

Как хорошо за книгой дома!

Под Грига, Шумана, Кюи

Я узнавала судьб ы Тома.

Темнеет, в воздухе свежо.

Том в счастье с Б э кки плен вер ы .

Вот с факелом Индеец Джо

Блуждает в сумраке пещер ы.

Кладбище. Вещий крик сов ы.

(Мне страшно!) Вот летит чрез кочки

Прием ы ш чопорной вдов ы ,

Как Диоген1, живущий в бочке.

Светлее солнца тронн ы й зал,

Над стройн ы м мальчиком - корона.

Вдруг - нищий! Боже! Он сказал:

«Позвольте, я наследник трона!»

Ушел во тьму, кто в ней возник.

Британии печальп ы судьб ы.

- О, почему средь красн ы х книг

Опять за лампой не уснуть бы ы ?

В золот ы е Бремена,

Где взор смелей и сердце чище!

В золот ы е имена:

Гекк Финн, Том Сойер, Принц и Нищий2!

Из рая, где я еще дитя,

Мне шлете свои приветы,

Извечные друзья на жизнь,

В красную переплет вшиты.

Только я выучу свой урок,

Тогда, бывало, к вам бегу я,

- Уже поздно! - Мама, еще строка.

Она же, к счастью, не следит.

В люстре огонек мелькает.

С книгой так хорошо дома!

Под Гріґа, Шумана, Кюи

Я узнавала судьбу Тома.

Вечерняя сумрак, свежесть, ощущение.

Том вместе с Бекки искренне верит.

Вот Индеец Джо с огнем

В пещере темной зло сновидить.

И кладбище. Вещий гук совы.

(Как страшно!) Мчится через кочки

Приймак чванливой вдовы,

Как Диоген, склонив спину.

Ясный, как солнце, тронный зал,

Над стройным мальчиком - корона.

О Боже! Нищий. Он сказал:

«Я наследник трона!»

Кто из тьмы - тот в ней и исчез.

Британии печальные судьбы.

- Почему же среди красных книг

Заснуть снова не имею воли?

А золота эта сторона,

Где взгляд свободный, в сердце теплые края!

О золотые имена:

Гек Финн, Том Сойер, Принц и Нищий!

(Перевод Богдана Сторохи)

1 Диоген - древнегреческий философ, который по преданию жил в бочке.

2 Принц и нищий - герои повести Марка Твена «Принц и нищий» - похожи друг на друга английский принц Эдуард Тюдор и маленький нищий Том Кенти, которые ля волею судьбы поменялись своими ролями; попав в непривычную среду, каждый из них открыл для себя важные истины.

С. Дж. Гай. Интересная книжка. 1880і года

Литература и искусство

В стихотворении М. Цветаевой упоминаются имена великих композиторов XIX века. - Эдварда Ґріґа (Норвегия)» Роберта Шумана (Германия), Цезаря Кюи (Россия). Композиторов объединяет то, что в их произведениях находили воплощение народные образы, сказочные сюжеты, природа родного края. их музыка полна света и радости, в ней нет тревоги И напряжения. Марине Цвєтаєвій очень нравилась мелодия Е. Ґріґа -«Утреннее настроение». Вы можете ее прослушать с помощью Интернета.

Работа с текстом

1. С какими чувствами героиня стихотворения вспоминает о своем детстве?

2. В каких цветах автор изображает прошлые годы? Что, по вашему мнению, могут означать эти цвета?

3. Какими вам показались отношения матери и дочери, домашняя атмосфера в стихотворении?

4. Назовите литературные произведения, их авторов и персонажей, которые упоминаются в стихотворении М. Цветаевой.

5. Назовите имена и фамилии композиторов, упомянутых в произведении. Почему именно они, по вашему мнению, были близкими сердцу героини стихотворения?

6. Какие эпизоды из книги «Приключения Тома Сойера» вы узнали в стихотворении М. Цветаевой?

7. Определите в тексте слова, предложения, средства пунктуации, которые указывают на сильные эмоции, переживания героини.

Найдите в украинском переводе эпитеты и метафоры. Сравните их с текстом оригинала.

1. Почему автор назвала книжки друзьями героини стихотворения?

2. Имеет ли значение цвет переплета (именно красная, а не черная, не зеленая или другого цвета)?

В стихах, как и в прозаических произведениях, есть свои герои и героини. Как правило, они не имеют имен. Автор стихов ведет душевную беседу с читателем, используя слово «Я», но это не означает, что он (или она) пишет только о себе. В поэтическом произведении раскрываются чувства, настроения, мысли, которые близки и другим людям. Хотя автор и использует «Я», но имеет в виду не только себя лично, но и то, что может быть важным как для его времени, так и для многих поколений, в том числе для нас с вами.

В стихотворении М. Цветаевой «Книги в красном переплете» героиня немного похожа на саму писательницу. Бона искренняя, откровенная, любит музыку и художественную литературу, а еще - скучает по своей матерь ю, родным домом, где ей было тепло и уютно. Однако героиня произведения является воплощением не только лица самого автора, но и черт многих людей, которые любят читать, слушать музыку «фантазировать» мечтать (то есть и нас с вами).

В стихах тоже есть сюжет, но он отличается от сюжета прозаических произведений. В стихах изображаются события не столько внешней, сколько внутренней жизни - течение настроений, чувств, мыслей, образов. Юная героиня вместе с любимыми персонажами переживает их испытания и чувства. Волнение юной героини передают незавершенные предложения, оклики, вопросы, вставные конструкции, обозначены скобками. Наиболее напряженным моментом стиха (своеобраВНОй психологической кульминацией) есть вопрос, который остается без ответа: «Почему же среди красных книг / Заснуть вновь не имею воли?» (рус. «О, почему средь краен ы х книг / Опять за лампой не уснуть бы ы ?»). В этих строках звучит целая гамма чувств - и любовь к чтению, и тоска по детству и родным домом, и глубокая печаль от невозможности возврата в прошлое.

Однако героиня стихотворения навсегда сохраняет в своей душе «золотые* воспоминания и имена любимых литературных персонажей - Тома Сойера» Гека Финна, принца и нищенку. В финале (развязке или конечности) стихотворения не случайно названные персонажи Марка Твена, писателя, который научил детей смеяться, радоваться жизни, быть собой. Это свидетельствует о том, что вечные ценности литературы героиня стиха берет в дальнейшую жизнь.

LiveInternet LiveInternet

Картинка Анализ стихотворения Цветаевой Книги в красном переплете № 1

Книга в красном переплёте. М. Цветаева.

Картинка Анализ стихотворения Цветаевой Книги в красном переплете № 2

Супер! Спасибо Алевтина! Как трогательно и музыка и стихи. как хорошо за книгой дома. воспоминания детства, я с книгами не расставалась, запах бибилиотеки был самый вкусный и приятный. мой отец забрал все мои библиотечные книги, пошел и сдал, и сказал, чтобы мне больше не давали, потому, что я не могу ни спать, ни есть без книги.

И я была такая же. Даже книги родители прятали. Свет выключали - с фонариком под одеялом читала.

Алевтина_Князева . Алевтина привет! Знакомая история, я то же под одеялом с фонариком читала.

Наведите сюда мышку, чтобы узнать, как сделать работу с сайтом еще удобнее

«Книги в красном переплете» М.Цветаева

Картинка Анализ стихотворения Цветаевой Книги в красном переплете № 3

«Книги в красном переплете» Марина Цветаева

Из рая детского житья
Вы мне привет прощальный шлете,
Неизменившие друзья
В потертом, красном пререплете.
Чуть легкий выучен урок,
Бегу тот час же к вам, бывало,
— Уж поздно!- Мама, десять строк!…-
Но, к счастью, мама забывала.
Дрожат на люстрах огоньки…
Как хорошо за книгой дома!
Под Грига, Шумана и Кюи
Я узнавала судьбы Тома.
Темнеет, в воздухе свежо…
Том в счастье с Бэкки полон веры.
Вот с факелом Индеец Джо
Блуждает в сумраке пещеры…
Кладбище… Вещий крик совы….
(Мне страшно!) Вот летит чрез кочки
Приемыш чопорной вдовы,
Как Диоген, живущий в бочке.
Светлее солнца тронный зал,
Над стройным мальчиком — корона…
Вдруг — нищий! Боже! Он сказал:
«Позвольте, я наследник трона!»
Ушел во тьму, кто в ней возник.
Британии печальны судьбы…
— О, почему средь красных книг
Опять за лампой не уснуть бы?
О золотые времена,
Где взор смелей и сердце чище!
О золотые имена:
Гекк Финн, Том Сойер, Принц и Нищий!

Анализ стихотворения Цветаевой «Книги в красном переплете»

Первый сборник стихов марины Цветаевой под названием «Вечерний альбом», увидевший свет в 1910 году, стал знаковым событием в жизни 18-летней поэтессы. И не только потому, что этот дебют предопределил ее судьбу. Таким оригинальным способом Цветаева прощалась со своим детством, которое прошло под знаком семейного благополучия, гармонии и любви. Однако преждевременная кончина матери поэтессы разрушила этот хрупкий мир, и его осколки навсегда остались в сердце юной девушки, которая утратила иллюзии, став старше и сдержаннее в своих суждениях. Тем не менее, окончательно расстаться с миром детских грез ей удалось лишь спустя несколько лет.

Подтверждением этому служит стихотворение «Книги в красном переплете», которое вошло в дебютный поэтический сборник Цветаевой, став последним приветом из прошлой, счастливой и безмятежной, жизни. Ее символом для Цветаевой были книги, которые она так любила. Именно благодаря чтению будущая поэтесса открыла для себя удивительный мир волшебства, именуемый литературой. Прошли годы, и она смогла по достоинству оценить этот багаж знаний, называя книги не иначе, как «неизменившие друзья в потертом, красном переплете».

Обращаясь к недавнему прошлому, Цветаева испытывает ностальгию и восклицает: «Как хорошо за книгой дома!». В соседней комнате мать играет на рояле, время от времени напоминая своим девочкам, что давно уже пора укладываться спать. Однако юные сестры Цветаевы с упоением перелистывают страницы книг, пахнущие типографской краской, мечтая поскорее узнать, чем же закончится очередная история. В жизни же все оказалось намного сложнее и трагичнее. После смерти матери хрупкий мир семенного благополучия перестал существовать, и даже любимые книги уже больше не могли избавить поэтессу от грустных раздумий. Счастливое детство закончилось, и вместе с ним канули в небытие ночные чтения под лампой с абажуром, которые переносили юную Цветаеву в мир пусть и выдуманных, но таких любимых, близкий, понятных литературных героев.

Став старше, поэтесса неоднократно пыталась повернуть время вспять и восстановить те ощущения, которые испытывала в детстве. Она даже порывалась провести ночь за чтением любимых книг, но очень скоро поняла, что это не поможет ей перенестись в прошлое и услышать требовательный голос матери, которая призывала дочерей отправляться в постель. «О золотые времена, где взор смелей и сердце чище!», — с ностальгией восклицает поэтесса, понимая, что этот этап ее жизни, наполненный светом и душевным теплом, отныне будет жить лишь в воспоминаниях.

Марина
Цветаева

Картинка Анализ стихотворения Цветаевой Книги в красном переплете № 4

Анализ стихотворения Марины Цветаевой «Книги в красном переплёте»

Картинка Анализ стихотворения Цветаевой Книги в красном переплете № 5

Книги в красном переплёте

Из рая детского житья

Вы мне привет прощальный шлёте,

В потёртом, красном пререплёте.

Чуть лёгкий выучен урок,

Бегу тот час же к вам, бывало,

– Уж поздно! – Мама, десять строк. –

Но, к счастью, мама забывала.

Стихотворение Марины Цветаевой "Книги в красном переплёте"

Фрагмент обложки первой книги Марины Цветаевой «Вечерний альбом» с надписью приятельнице: “Милой Белле Фейнберг на память о коктебельском мирке. Марина Цветаева. Коктебель, 7-го июля 1911 года”.

И звестно, что Марина Цветаева и в детстве, и позднее не просто любила читать, а любила страстно, “проваливалась” в книги с головой. Как пишет её биограф Виктория Швейцер, “едва научившись читать, она набросилась на книги и принялась читать всё без разбору: книги, которые давала ей мать и которые брать не разрешала, книги, которые должен был читать, но не читал — не любил — старший Андрюша, книги, стоявшие в запретном для Марины <. > шкафу сестры Лёры. ”1 И позднее, учась в гимназии, она, по воспоминаниям, в частности однокашницы Татьяны Астаповой, “неизменно читала или что-то писала на уроках, явно безразличная к тому, что происходит в классе; только изредка вдруг приподнимет голову, заслышав что-то стоящее внимания, иногда сделает какое-нибудь замечание и снова погрузится в чтение”2 .

О своей страсти к чтению Цветаева пишет, например, в раннем стихотворении «Книги в красном переплёте» (автором не датировано, относится предположительно к 1908–1910 годам), которое мне нравится изучать с детьми в конце пятого или начале шестого класса. Впервые в школьном обиходе стихотворение появилось, помнится, в программе Т.Ф. Курдюмовой, с тех пор храню ему верность, даже работая по другим программам. Дети воспринимают его с интересом, а для кого-то Цветаева после этого становится одним из любимых поэтов.

Стихотворение вполне доступно даже пятиклассникам: оно не только интересно тематически, но и прозрачно по композиции. Кроме того, синтаксически и стилистически оно ещё достаточно “спокойное”, хотя в нём уже прорываются узнаваемые цветаевские интонации, характерные для более поздних периодов творчества.

Для уроков, посвящённых стихотворению, неплохо привлечь фрагменты из воспоминаний Анастасии Цветаевой или из автобиографической прозы самой Марины Цветаевой. Информацию можно дополнить краткими сведениями об отце, о ранней смерти матери (Мария Александровна умерла в 1906 году, когда Марине не исполнилось ещё четырнадцати, а Асе — двенадцати лет), о выходе первой книги «Вечерний альбом», которую Цветаева, будучи “гимназисткой VII класса”, издала в 1910 году за свой счёт — вопреки всем канонам о литературном дебюте. Но об этом лучше рассказать не сразу, до чтения стихотворения, а чуть позже (см. ниже).

Стихотворение может стать поэтической преамбулой к беседе о любимых книгах, о внепрограммном чтении, а интереснейшие примеры того, как и какие книги читали в детстве сёстры Цветаевы, каково было их отношение к слову, способны произвести на некоторых современных школьников должное впечатление.

Н е описывая ход урока, посвящённого работе над стихотворением, предлагаю отдельные материалы к уроку и некоторые попутные соображения.

Всегда труден вопрос, с чего начать разговор о стихотворении (после того как оно прочитано на уроке). Это, конечно, зависит от общего впечатления, произведённого текстом, от настроения слушателей. Вполне уместен вопрос о тематике. Судя по названию, стихотворение Марины Цветаевой о “книгах в красном переплёте”, о любимых книгах, о любимом занятии — чтении. Но не только об этом. О чём же ещё? О чуде творческого воображения, о счастье сопереживания. О музыке, о культуре. О тоске по идеалу. О нравственном максимализме. О золотой, безмятежной поре детства. О всё понимающей маме.

Конечно, основная тема отражена уже в заглавии. Но, говоря об одном, Цветаева сказала о многом. И о себе. Стихи Цветаевой автобиографичны, интимно-личностны. Автор этого стихотворения ещё очень юн, но, едва вступив в пору своей взрослости, обращается к воспоминаниям о детстве как к чудесному источнику счастливых мгновений жизни.

Вряд ли дети скажут обо всём этом сразу, после первого знакомства со стихотворением. Но наша цель будет достигнута, если они придут к пониманию этого (а может, и чего-то большего, чего мы не заметили) в результате совместной работы.

Стоит рассмотреть, как построено стихотворение. Композиция непосредственно отражает конфликт, лежащий в основе произведения. Картине прошлого посвящена основная (центральная) его часть, которая обрамляется размышлениями уже повзрослевшей героини. Её детство прошло среди музыки и книг. Часто приходилось ей засиживаться допоздна и засыпать над любимой книгой. В тексте упоминается мать героини, видимо, именно она так же увлечена своей игрой, как дочь чтением. И оживают в воображении герои любимых книг: Том Сойер, Гек Финн, Бекки, индеец Джо, Принц, Нищий.

В какой момент героиня стихотворения обращается к воспоминаниям о детстве, о любимых книгах? Об этом в тексте не говорится прямо, но мы понимаем, что её что-то тревожит, гнетёт. Что же? И почему?

Не будем пока никуда торопиться. Чтобы не упустить чего-то важного, попробуем перечитать стихотворение медленно. Обратим более пристальное внимание на язык, обдумаем отдельные строки, слова.

Н еобходимое отступление.

По поводу подобной работы с поэтическим текстом существуют, как мне представляется, диаметрально противоположные мнения. Кто-то склонен считать, что такой разбор “убивает” очарование текста. Другие убеждены, что он помогает лучше понять текст.

Возможно, покажусь слишком банальной, но всё же считаю необходимым сказать о некоторых простых истинах. “Убить” может грубый, топорный “анализ”, когда механически инвентаризируются “языковые средства” (“найдите в стихотворении эпитеты”, “а где здесь метафоры” и т.д.), после чего делается воистину убийственный по своей никчёмности вывод: “Эти средства художественной выразительности нужны автору не для того, чтобы украсить текст затейливыми кружевами образности, а чтобы более ярко, более убедительно выразить главную мысль” (к сожалению, это цитата из адресованного учащимся современного пособия, обучающего их в числе прочего “анализировать” средства выразительности в тексте). Вряд ли такой механический, начётнический подход способствует углублению понимания текста или воспитанию любви к словесности.

Кажется, именно подобный подход к поэзии имела в виду сама Цветаева, когда резко отрицательно оценивала разбор особенностей “формы” в её стихах: “Когда в ответ на моё данное, где форма, путём черновиков, преодолена, устранена, я слышу: десять а, восемнадцать о, ассонансы (профессиональных терминов не знаю), я думаю о том, что все мои черновые — даром, то есть опять всплыли, то есть созданное опять разрушено. Вскрытие, но вскрытие не трупа, а живого. Убийство”.

В процитированной статье «Поэт о критике» (1926) Цветаева с присущей ей страстностью пишет о тождественности сути и формы в художественном произведении, о том, что эта тождественность достигается в результате длительной, кропотливой работы над черновиками: “Часто, читая какую-нибудь рецензию о себе и узнавая из неё, что «формальная задача разрешена прекрасно», я задумываюсь: а была ли у меня «формальная задача». Г-жа Ц. захотела дать народную сказку, введя в неё элементы те-то и те-то (речь идёт о поэме «Молодец». — В.Ш.), и т.д. Я (ударение на я) этого хотела? Нет. Этого я хотела? Нет, да нет же. <. > Как я, поэт, то есть человек сути вещей, могу обольститься формой? Обольщусь сутью, форма сама придёт. И приходит. И не сомневаюсь, что будет приходить. Форма, требуемая данной сутью, подслушиваемая мною слог за слогом. Отолью форму, потом заполню. Да это же не гипсовый слепок! Нет, обольщусь сутью, потом воплощу. Вот поэт. И воплощу (здесь уже вопрос формы) возможно насущнее. Суть и есть форма, — ребёнок не может родиться иным! Постепенное выявление черт — вот рост человека и рост творческого произведения”.

Цветаева описывает процесс создания текста (от сути к адекватной ему форме), читатель же проделывает обратный путь: отталкиваясь от “формы”, стремится постичь “суть”, которая в ней выражена. Нашу задачу мы видим в том, чтобы показать начинающему читателю, что иначе, чем сказал поэт, сказать нельзя, что содержание, выраженное в другой языковой форме, меняется, становится уже другим. Поэтому в центре нашего внимания не только тропы и фигуры речи. По большому счёту вся языковая ткань произведения, всякое языковое средство в нём оказываются выразительными. поскольку именно в этой форме автор выражает свой замысел. И надо интерпретировать, если мы к этому обращаемся, роль каждого средства отдельно, а не всё скопом. Что даёт именно это слово? этот знак препинания? Какой эффект производит звучание слова? это сочетание слов? конструкция фразы?

Да, безусловно, эстетическое впечатление должно быть целостным и живым. Но возникновению этого впечатления часто могут препятствовать некоторые языковые помехи. И смысл языкового разбора в процессе этого самого медленного чтения, как мы его понимаем, должен заключаться в том, чтобы их устранить. Ведь не секрет, что эстетическое наслаждение от текста в большей мере способен испытать тот, кто хорошо знает и тонко чувствует язык, кто может оценить точность и уместность или неожиданность употребления слова, стилистические нюансы. Попробуй-ка насладиться, например, стихотворением, написанным на каком-нибудь иностранном языке, если ты не владеешь этим языком в совершенстве!

А владеют ли в совершенстве русским языком наши ученики в своей массе — особенно пяти-, шестиклассники, о которых речь? Это читатели начинающие, и нужно сейчас, когда они только попали в наши руки, объяснять им важность наблюдений над языковой формой, учить быть внимательным к каждой мелочи в речевой организации текста (ибо здесь мелочей нет), преодолевать иллюзию “понятности” текста — у тех, кто грешит считыванием поверхностной, событийной информации и не замечает каких-то важных деталей, показывать прелесть “медленного” чтения. Потом будет поздно. И совершенно им, бедным, будет непонятно, зачем искать в тексте эпитеты и метафоры и что говорить, если, не дай Бог, таковых в тексте не обнаружится. Что автору не удалось “ярко” и “убедительно” выразить “главную мысль”?

Что же касается Цветаевой, то при обращении именно к её стихам языковой комментарий, наверное, особенно важен: не случаен в последние десятилетия интерес к её поэтическому идиолекту со стороны лингвистов, говорящих о её необыкновенной “лингвистической интуиции”. И хотя в ранних стихах эта особенность не проявляется в значительной мере, однако уже явно предвосхищается.

Наиболее органичной формой работы, соответствующей природе предмета, мне представляется коллективная беседа. Она даёт результат и для тех, кто по каким-то причинам отмалчивается на уроке. Никогда не забуду примечательный случай, связанный с изучением этого стихотворения. Одна очень тихая девочка через год (!) после урока обмолвилась в письменной работе по другому поводу: “Когда мы в пятом классе читали стихотворение «Книги в красном переплёте», я не отвечала на уроке, но я всё слушала (выделено мной. — В.Ш.), и Марина Цветаева мне очень понравилась”. Это признание было для меня неожиданностью, я-то думала, они уже всё забыли, ведь они ежедневно получают столько разной информации, куда уж нам, с нашей “ненужной”, “бесполезной” литературой, тягаться с таким информационным богатством. Оказывается, нет. И в этом-то состоит наше скромное учительское счастье, понятное только учителю.

П родолжим наш разговор. Мы не ставим себе целью дать исчерпывающий языковой комментарий. Задача скромнее — просто прочитать текст “с пристрастием и неспешно”, по возможности не усложняя разбор специфической терминологией.

Начнём с заглавия. Есть ли в нём что-то необычное? «Книги в красном переплёте»: слово “книги” стоит во множественном числе, а “в переплёте” — в единственном. Что это может обозначать? Не ошибка ли это? Нет, таким образом создаётся впечатление единого целого, возможно, речь идёт о собрании сочинений, а не о разрозненных томах.

Перечитаем первую строфу.

Из рая детского житья
Вы мне привет печальный шлёте,
Неизменившие друзья
В потёртом, красном переплёте.

Синтаксически это простое предложение, осложнённое обращением (единственный случай в тексте — все остальные строфы состоят из нескольких предложений; автор начинает стихотворение спокойно, размеренно, неспешно, потом напряжённость растёт, чтобы превратиться в настоящий накал чувств).

Сначала хочется обратить внимание именно на обращение. Как героиня обращается к книгам? “Неизменившие друзья // В потёртом, красном переплёте”. Книги для Цветаевой действительно были живее и реальнее, чем люди, о чём она неоднократно говорила. А что значит друзья “неизменившие”? Через характеристику книг и (далее) книжных героев даётся — по контрасту — характеристика жизненных обстоятельств, в которых оказалась уже выросшая героиня: если есть “неизменившие” друзья, значит, появились и изменившие. А слово “потёртом” является важным? Да, оно говорит о том, что речь идёт о книгах, которые часто держали в руках, читали и перечитывали, значит, это книги интересные, чтение которых доставляет удовольствие.

Почему же привет “печальный”. Может быть, потому, что детство больше не повторится? Не повторятся эти прекрасные мгновения, когда можно уединиться с книгой и забыть обо всём. Или ещё и потому, что книги немым укором свидетельствуют: в жизни идеалов не найдёте.

А как в первой строфе называется детство? “Рай детского житья” — это счастье, наслаждение, блаженство. И это состояние ассоциируется в стихотворении в первую очередь с книгами, к которым наша героиня постоянно стремится, подтверждение чему находим во второй строфе.

Чуть лёгкий выучен урок,
Бегу тотчас же к вам, бывало.
— Уж поздно! — Мама, десять строк.
Но, к счастью, мама забывала.

Во второй строфе, по сути, лаконично изображена целая сценка.

В первом предложении обратим внимание на вводное слово “бывало”, свидетельствующее о повторяемости, типичности описанной ситуации. А как передаётся нетерпение девочки поскорее заняться чтением? Это, конечно, и глагол “бегу”, и наречие “тотчас”, но главное — конструкция с союзом “чуть”: сразу же, как только закончила выполнять уроки, без минуты промедления садится читать. Кстати, многие дети (и даже старшеклассники) зачастую бывают убеждены, что то или иное слово в поэтическом тексте автор использует, так сказать, из версификаторских соображений: в частности, здесь по ритму не подойдёт никакой другой союз со значением времени. Можно попробовать поэкспериментировать с другими словами и убедиться, что варианты есть (ср. Вот лёгкий выучен урок. Уж лёгкий выучен урок. Как только выучен урок. и т.д.), но именно тот, который использует в данном случае Цветаева, наиболее выразителен. Любопытно также осмыслить и прилагательное “лёгкий”: урок на самом деле лёгкий или таким он кажется героине? а почему? как такая оценка героиней урока её характеризует?

Третья строка, изумительная по своей краткости и насыщенности, представляет собой диалог героини-девочки с матерью. Здесь интересно поработать с интонацией. С какой интонацией и с каким чувством говорит мать? Строго, но спокойно. А дочь? Не столько упрашивая, сколько твёрдо настаивая. А о чём их диалог? По ситуации мы понимаем, какой смысл героини вкладывают в реплики. Для проверки понимания можно предложить эти реплики развернуть, “расшифровать”. А почему диалог состоит из таких коротких реплик? Девочка и мама понимают друг друга с полуслова, речь идёт о том, что им обеим хорошо известно, ситуация повторяется неоднократно.

Почему мама забывала? Почему “к счастью”? По большому счёту, наверное, не очень-то и настаивала. А главное, оказывается, она сама была чем-то увлечена. Ответ даёт следующая, третья строфа.

Дрожат на люстрах огоньки.
Как хорошо за книгой дома!
Под Грига, Шумана, Кюи
Я узнавала судьбы Тома.

Какие детали помогают автору изобразить уютный дом, в котором царствует любовь к искусству, культуре? Что вызывает восхищение лирической героини? Её состояние выражено в восклицательном предложении: она счастлива, что имеет возможность погрузиться в мир книг. Общая атмосфера дома благоприятствует этому. Здесь спокойствие, умиротворение, чудесная (непростая) музыка — тот самый рай, о котором уже было сказано.

В следующих строфах (4–6) оживают картины, создаваемые воображением девочки при чтении Марка Твена. Скорее всего, это действительно собрание сочинений, как мы предполагали ранее3. поскольку речь в стихотворении идёт о разных произведениях писателя.

Темнеет. В воздухе свежо.
Том в счастье с Бекки полон веры.
Вот с факелом Индеец Джо
Блуждает в сумраке пещеры.

Кладбище. Вещий крик совы.
(Мне страшно!) Вот летит чрез кочки
Приёмыш чопорной вдовы,
Как Диоген, живущий в бочке.

Светлее солнца тронный зал,
Над стройным мальчиком корона.
Вдруг — нищий! Боже! Он сказал:
“Позвольте, я наследник трона!”

Выясним, помнят ли дети, какие эпизоды из произведений Марка Твена имеются в виду в этих строфах. Момент узнавания, как правило, бывает приятен: читавшие Марка Твена не без удовольствия узнают отсылки к основным сюжетным линиям «Приключений Тома Сойера» (1876), связанным и с опасными похождениями героев, и с любовью Тома к Бекки; расшифровывают перифразу “Приёмыш чопорной вдовы, // Как Диоген, живущий в бочке” — о Геке Финне, который сбежал от благонравной (здесь же объясняется слово “чопорный”) вдовы Дуглас, безуспешно пытавшейся его воспитывать, и устроился в бочке из-под сахара. «Принца и нищего» (1881) в школе не изучают, но кто-то имеет представление и об этом произведении.

А мы не преминем возможностью использовать эту ситуацию в своих педагогических интересах и ненавязчиво намекнём: вот как здорово, что мы читали Марка Твена, а то бы ничего не поняли. Подтекст намёка прозрачен: чем больше мы читали и знаем, тем проще нам понять другие тексты, культура вся вдоль и поперёк прошита нитями интертекстуальности. Кто из читателей сможет лучше понять это стихотворение? Естественно, тот, кто сам читал книги Марка Твена, кто сам переживал подобные чувства. Автору стихотворения нет нужды пересказывать содержание книг и объяснять, кто такие Том, Бекки и другие. У него цель другая. А если читатель не знает или не хочет знать, то, извините, это его, читателя, проблемы (Цветаева: “Грех не в темноте, а в нежелании света, не в непонимании, а в сопротивлении пониманию, в намеренной слепости и в злостной предвзятости”). Вспомним и такие слова поэта: “А что есть чтение — как не разгадывание, толкование, извлечение тайного, оставшегося за строками, за пределом слов (Не говоря уже о «трудностях» синтаксиса!) Чтение — прежде всего — сотворчество <. > Устал от моей вещи, — значит хорошо читал и — хорошее читал. Усталость читателя — усталость не опустошительная, а творческая. Сотворческая. Делает честь и читателю и мне” («Поэт о критике»).