Анализ стихотворения Цветаевой Декабрь и январь

Анализ стихотворения Цветаевой «Декабрь и январь»

«Из двух книг» — третий поэтический сборник Цветаевой. увидевший свет в 1913 году в издательстве «Оле-Лукойе». Современники изначально характеризовали Марину Ивановну как стихотворца, способного тонко чувствовать поэзию обыденной жизни, простых вещей. Произведения ее называли глубоко интимными. Например, в сборнике «Из двух книг» к некоторым стихотворениям предпосланы эпиграфы из разговоров, видимо, в реальности имевших место быть. Цветаева настолько скрупулезна в попытке запечатлеть действительность, что даже указывает их даты. Анонимный критик сравнил третью книгу Марины Ивановны с нарядной коробочкой на туалетном столике у девушки, в которой хранятся вещи, ценные только для их хозяйки, вызывающие у нее грустные и сладкие воспоминания.

«Декабрь и январь» — миниатюра из сборника «Из двух книг», сыгравшая роль своеобразного пророчества. Всего в восьми строках Цветаева описала собственную жизнь. Первая часть произведения рассказывает о кратковременном счастье, длившемся лишь миг. Действительно, примерно до 1916 года Марине Ивановне можно было только позавидовать. Ее ранние сборники тепло принимались критиками, читателями и собратьями-поэтами. В 1912 году она вышла замуж за Сергея Эфрона, затем родила дочь Ариадну. На протяжении двух лет — с 1914 по 1916 гг. — Цветаева была влюблена в Софию Парнок. Романтические отношения с поэтессой Марина Ивановна впоследствии назвала первой катастрофой в своей жизни.

Вторая часть стихотворения «Декабрь и январь» — повествование о наступившем горе. Естественно, по продолжительности оно во много раз обогнало счастье. Жизнь Цветаевой, как и большинства людей того времени, кардинальным образом изменила революция. В 1917 году поэтесса похоронила вторую дочь Ирину, умершую в приюте от голода. Сергей Эфрон в Гражданскую войну воевал на стороне белых. В 1922 году власти позволили Цветаевой эмигрировать, чтобы жить с супругом. Семнадцать лет Марина Ивановна провела за границей, изредка испытывая счастливые моменты. С начала 30-х поэтесса и вовсе существовала в условиях тотальной нищеты.

В 1939 году Цветаева вернулась в Россию, но облегчения это не принесло. Дочь Ариадну арестовали вместе с Сергеем Эфроном. Его расстреляли в 1941-ом. Ее выпустили на свободу только в 1955-ом. Марина Ивановна, не в силах больше переносить удары судьбы, покончила с собой в 1941-ом.

©"" .

«Декабрь и январь» М.Цветаева

Картинка Анализ стихотворения Цветаевой Декабрь и январь № 2

В декабре на заре было счастье,
Длилось — миг.
Настоящее, первое счастье
Не из книг!

В январе на заре было горе,
Длилось — час.
Настоящее, горькое горе
В первый раз!

Анализ стихотворения Цветаевой «Декабрь и январь»

Из двух книг» — третий поэтический сборник Цветаевой, увидевший свет в 1913 году в издательстве «Оле-Лукойе». Современники изначально характеризовали Марину Ивановну как стихотворца, способного тонко чувствовать поэзию обыденной жизни, простых вещей. Произведения ее называли глубоко интимными. Например, в сборнике «Из двух книг» к некоторым стихотворениям предпосланы эпиграфы из разговоров, видимо, в реальности имевших место быть. Цветаева настолько скрупулезна в попытке запечатлеть действительность, что даже указывает их даты. Анонимный критик сравнил третью книгу Марины Ивановны с нарядной коробочкой на туалетном столике у девушки, в которой хранятся вещи, ценные только для их хозяйки, вызывающие у нее грустные и сладкие воспоминания.

Марина Цветаева

Картинка Анализ стихотворения Цветаевой Декабрь и январь № 3

Вы, чьи широкие шинели
Напоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели
И голоса.

И чьи глаза, как бриллианты,
На сердце вырезали след —
Очаровательные франты
Минувших лет.

Одним ожесточеньем воли
Вы брали сердце и скалу, —
Цари на каждом бранном поле
И на балу.

Вас охраняла длань Господня
И сердце матери. Вчера —
Малютки-мальчики, сегодня —
Офицера.

Вам все вершины были малы
И мягок — самый черствый хлеб,
О молодые генералы
Своих судеб!

Ах, на гравюре полустертой,
В один великолепный миг,
Я встретила, Тучков-четвертый,
Ваш нежный лик,

И вашу хрупкую фигуру,
И золотые ордена…
И я, поцеловав гравюру,
Не знала сна.

О, как — мне кажется — могли вы
Рукою, полною перстней,
И кудри дев ласкать — и гривы
Своих коней.

В одной невероятной скачке
Вы прожили свой краткий век…
И ваши кудри, ваши бачки
Засыпал снег.

Три сотни побеждало — трое!
Лишь мертвый не вставал с земли.
Вы были дети и герои,
Вы все могли.

Что так же трогательно-юно,
Как ваша бешеная рать.
Вас златокудрая Фортуна
Вела, как мать.

Вы побеждали и любили
Любовь и сабли острие —
И весело переходили
В небытие.
Феодосия, 26 декабря 1913

Милый друг, ушедший дальше, чем за море!
— Вот Вам розы, — протянитесь на них.
Милый друг, унесший самое, самое
Дорогое из сокровищ земных!

Я обманута, и я обокрадена, —
Нет на память ни письма, ни кольца!
Как мне памятна малейшая впадина
Удивленного — навеки — лица.

Как мне памятен просящий и пристальный
Взгляд, поближе приглашающий сесть,
И улыбка из великого Издали, —
Умирающего светская лесть…

Милый друг, ушедший в вечное плаванье,
— Свежий холмик меж других бугорков! —
Помолитесь обо мне в райской гавани, —
Чтобы не было других моряков.
5 июня 1915

Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было? — Чья победа? —
Кто побежден?

Все передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том, для чего не знаю слова,
Была ль любовь?

Кто был охотник? — Кто — добыча?
Все дьявольски-наоборот!
Что понял, длительно мурлыча,
Сибирский кот?

В том поединке своеволий
Кто, в чьей руке был только мяч?
Чье сердце — Ваше ли, мое ли
Летело вскачь?

И все-таки — что ж это было?
Чего так хочется и жаль?
Так и не знаю: победила ль?
Побеждена ль?
23 октября 1914

Хочу у зеркала, где муть
И сон туманящий,
Я выпытать — куда Вам путь
И где пристанище.

Я вижу: мачта корабля,
И Вы — на палубе…
Вы — в дыме поезда… Поля
В вечерней жалобе…

Вечерние поля в росе,
Над ними — вороны…
— Благословляю Вас на все
Четыре стороны!
3 мая 1915

Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не Вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной —
Распущенной — и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что Вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не Вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью — всуе…
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!

Спасибо Вам и сердцем и рукой
За то, что Вы меня — не зная сами! —
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце не у нас над головами, —
За то, что Вы больны — увы! — не мной,
За то, что я больна — увы! — не Вами.
3 мая 1915

Никто ничего не отнял!
Мне сладостно, что мы врозь.
Целую Вас — через сотни
Разъединяющих верст.

Я знаю, наш дар — неравен,
Май голос впервые — тих.
Что Вам, молодой Державин,
Мой невоспитанный стих!
На страшный полет крещу Вас:
— Лети, молодой орел!
Ты солнце стерпел, не щурясь, —
Юный ли взгляд мой тяжел?

Нежней и бесповоротней
Никто не глядел Вам вслед…
Целую Вас — через сотни
Разъединяющих лет.
12 февраля 1916

Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке.
Одно-единственное движенье губ.
Имя твое — пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту.

Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.

Имя твое — ах, нельзя! —
Имя твое — поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век.
Имя твое — поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток.
С именем твоим — сон глубок.
15 апреля 1916

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес,
Оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою — как никто другой.

Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,
У всех золотых знамен, у всех мечей,
Я закину ключи и псов прогоню с крыльца —
Оттого что в земной ночи я вернее пса.

Я тебя отвоюю у всех других — у той, одной.
Ты не будешь ничей жених, я — ничьей женой,
И в последнем споре возьму тебя — замолчи! —
У того, с которым Иаков стоял в ночи.

Но пока тебе не скрещу на груди персты, —
О проклятье! — у тебя останешься — ты:
Два крыла твоих, нацеленные в эфир, —
Оттого что мир — твоя колыбель, и могила — мир!
15 августа 1916

Август — астры,
Август — звезды,
Август — грозди
Винограда и рябины
Ржавой — август!

Полновесным, благосклонным
Яблоком своим имперским,
Как дитя, играешь, август.
Как ладонью, гладишь сердце
Именем своим имперским:
Август! — Сердце!

Месяц поздних поцелуев,
Поздних роз и молний поздних!
Ливней звездных —
Август! — Месяц
Ливней звездных!
7 февраля 1917

В лоб целовать — заботу стереть.
В лоб целую.

В глаза целовать — бессонницу снять.
В глаза целую.

В губы целовать — водой напоить.
В губы целую.

В лоб целовать — память стереть.
В лоб целую.
5 июня 1917

Одна половинка окна растворилась.
Одна половинка души показалась.
Давай-ка откроем — и ту половинку,
И ту половинку окна!
Май 1920

Вчера еще в глаза глядел,
А нынче — все косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел, —
Все жаворонки нынче — вороны!

Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времен:
«Мой милый, что тебе я сделал?»

И слезы ей — вода, и кровь —
Вода, — в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха — Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.

Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая…
И стон стоит вдоль всей земли:
«Мой милый, что тебе я сделала?!»

Вчера еще — в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал, —
Жизнь выпала — копейкой ржавою!

Детоубийцей на суду
Стою — немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
«Мой милый, что тебе я сделала?!»

Спрошу я стул, спрошу кровать:
«За что, за что терплю и бедствую?»
«Отцеловал — колесовать:
Другую целовать», — ответствуют.

Жить приучил в самом огне,
Сам бросил — в степь заледенелую!
Вот, что ты, милый, сделал — мне.
Мой милый, что тебе — я сделала?

Все ведаю — не прекословь!
Вновь зрячая — уж не любовница!
Где отступается любовь,
Там подступает Смерть-садовница.

Само — что дерево трясти! —
В срок яблоко спадает спелое…
— За все, за все меня прости,
Мой милый, что тебе я сделала!
14 июня 1920

Проста моя осанка,
Нищ мой домашний кров.
Ведь я островитянка
С далеких островов!
Живу — никто не нужен!
Взошел — ночей не сплю.
Согреть чужому ужин —
Жилье свое спалю!
Взглянул — так и знакомый,
Взошел — так и живи!
Просты наши законы:
Написаны в крови.
Луну заманим с неба,
В ладонь, — коли мила!
Ну а ушел — как не был,
И я — как не была.
Гляжу на след ножовый:
Успеет ли зажить
До первого чужого,
Который скажет: «Пить».
Август 1920

Марина Цветаева

Картинка Анализ стихотворения Цветаевой Декабрь и январь № 4

Вам также может быть интересно.

Картинка Анализ стихотворения Цветаевой Декабрь и январь № 5

Российский силач сдвинул с места 288-тонный электровоз · Подробнее.

Нужен анализ стиха Цветаевой "ДЕКАБРЬ И ЯНВАРЬ"

Вот собственно стих:

ДЕКАБРЬ И ЯНВАРЬ

В декабре на заре было счастье,
Длилось — миг.
Настоящее, первое счастье
Не из книг!

В январе на заре было горе,
Длилось — час.
Настоящее, горькое горе
В первый раз!

mimicry Мудрец (12009) 3 года назад

Что для вас значит анализ стиха? Если литературные приёмы, то тут имеется пауза занимающая три слога от семи основных слогов. Для того, чтобы стих стал Анафорой, нужно либо шесть слогов, во вторых строках либо восемь слогов чтобы стих был без Анафоры но стал Гиперкаталектикой. И так далее. Это если по теории стихосложения. А по смыслу - сами должны почувствовать, в том и есть суть поэзии, что никакой анализ вам этого не покажет. Это Чувства. Ритм в стихе правильный 10-3.
Грубо говоря - Паузник это как стих. Кстати, паузники прекрасно поются.
С уважением.