Анализ стихотворения Цветаевой Байрону
Невыразимый иначе чем противоречиями элементов произведения идеал художника – противочувствия в душе читателя – катарсис от столкновения противочувствий – осознание катарсиса (открытие художественного смысла или идеала художника).
Демонизм Марины Цветаевой
Ну вот она пишет: “… в Цветаевой нет … всерьез воспринятого демонизма романтиков ХIХ века (Лермонтов, Байрон, Гейне) ”.
Я не знаток Цветаевой… Не смею, вроде, возражать… Но. В стихотворении под названием “Байрону” можно б, казалось, обнаружить это “ не всерьез ”? А там же, наоборот, все всерьез.
Я думаю об утре Вашей славы,
Об утре Ваших дней,
Когда очнулись демоном от сна Вы
И богом для людей.
Я думаю о том, как Ваши брови
Сошлись над факелами Ваших глаз,
О том, как лава древней крови
По Вашим жилам разлилась.
Я думаю о пальцах, очень длинных,
В волнистых волосах,
И обо всех - в аллеях и в гостиных -
Вас жаждущих глазах.
И о сердцах, которых - слишком юный -
Вы не имели времени прочесть,
В те времена, когда всходили луны
И гасли в Вашу честь.
Я думаю о полутемной зале,
О бархате, склоненном к кружевам,
О всех стихах, какие бы сказали
Я думаю еще о горсти пыли,
Оставшейся от Ваших губ и глаз.
О всех глазах, которые в могиле.
24 сентября 1913, Ялта
Ведь, казалось бы, в глаза бросается “ всерьез демонизм ”: “богом для людей” - уж куда серьезней… В аврамистских религиях выше Бога нет ничего. Но в них Бог – благ, а не демоничен. И демон в них – ниже Бога. А у Цветаевой – равен. Как в зороастризме. Столь чтимом Ницше (любимце Цветаевой). Как в зороастризме, чтимом Ницше в пику христианству (столь Ницше же презираемым).
Неужели моему читателю, привыкшему, что я не признаю художественным выражение “в лоб” пафоса, двигавшего пером поэта, неужели бдительному моему читателю удастся меня поймать. Неужели мне прийдется,- приняв, что Цветаева таки художник, а не публицист,- согласиться, что раз она в стихотворении “Байрону” “в лоб” говорит о демонизме всерьез, то не “в лоб” - как раз и будет разговор о нем не всерьез.
Нет. Я поупрямлюсь.
Тут не “в лоб” говорится о той серой, пошлой, буржуазной действительности, что воцарилась в начале XIX века после революционных бурь, пробивавших дорогу этой буржуазности. А может, и об успокоившемся после революции 1905 года российском обывательском болоте. Тут “не в лоб” говорится об обыденной внешней жизни, от которой Байрону в свое время пришлось убежать в необычайную жизнь внутреннюю, не считающуюся со внешней, пусть это и аморально. Убежать в исключительное, в из ряда вон выходящее, во вседозволенное, в демонизм.
И актуальность такого же противостояния и для Цветаевой можно усмотреть в ее оценке его как вековечного. А вековечность поэтесса как раз вводит вполне художественно: противоречием обращения к Байрону, как к живому (во всех, кроме последнего, четверостишиях), и обращения к нему, как к мертвому, как к “горсти пыли, оставшейся от губ и глаз”. в последнем стихе. Столкновение этих противоречий и дает вечность. Высшую инстанцию, в которой пребывает демонизм.
Вот вам и “ не всерьез ”…
Почитав о Цветаевой, можно даже покрепче пример ее демонизма обнаружить.
Хочу у зеркала, где муть
И сон туманящий,
Я выпытать — куда Вам путь
И где пристанище.
Я вижу: мачта корабля,
И Вы — на палубе.
Вы — в дыме поезда. Поля
В вечерней жалобе —
Вечерние поля в росе,
Над ними — вороны.
— Благословляю Вас на все
Думаете, кого это лирическое “я” стихотворения благословляет, предвидя разлуку? – Любимую. – А каков пол этого лирического “я”? – Судя по другим стихотворениям цикла “Подруга”, пол женский. Прототипами обоих женщин являются: для “я” - Цветаева, для подруги – София Парнок. Вторая первую соблазнила и бросила. София неминуемо должна была бросить Марину из ревности, так как Марина хотела еще ребенка и, следовательно, мужа.
Когда София Парнок умерла (в августе 1933 года) и это стало известно в Париже Цветаевой, отвергнутой в то время лесбиянкой Натали Барни, наша поэтесса (в 1934 году) второй редакцией эссе “Письма к амазонке” (к этой Натали) создала как бы эпитафию своей первой лесбийской любви. Двойственную эпитафию, как двойственно и название упомянутого цикла: “Подруга” и “Ошибка”. И “ Парнок вовсе не умерла для Цветаевой после смерти их любви ” и является “ ошибкой молодости ”.
Так то же мы видим и в стихотворении двадцатилетней давности: “на все четыре стороны” посылают в сердцах, а у Цветаевой… “Благословляю Вас” .
В чем художественный смысл этого противоречия? – По-моему, в демонизме. Но - очень сложном.
Ведь что такое лесбийская любовь для такой Барни или Парнок? – Это нечто утонченное, изысканное. (Свой идеал люди всегда склонны именовать замечательными словами. Как бы низок, например, он ни был.)
Отпустить на волю, из сердца вылить
Не забыла, видно, я в этой жизни
Незабвенных нег незабвенных песен,
Что певали древле мои подруги
Если я иногда краснею, то только от удовольствия.
Отрешенность — героизм посредственности.
Слово “неестественно”, естественно, вышло из употребления, но признаем, что ничто так не противоестественно, как однообразие, которое пытаются насадить.
Единственный анархист — природа.
Так если принять, что обычные лесбиянки – естественно себя ведут, как животные (хоть у животных, может, и нет таких извращений), то они, эти обычные лесбиянки – с точки зрения сверхчеловеков, суперменов, супервуменш-лесбиянок – тоже посредственности, серость и т.п. А вот необычные…
“ Иметь все сказать — и не раскрыть уст, иметь все дать — и не раскрыть ладони. Сие — отрешенность, которая именуется Вами мещанской добродетелью и которая — мещанская ли, добродетель ли — есть главная пружина моих поступков. Пружина? — этот отказ? Да, ибо для подавления силы нужно бесконечно большее усилие, чем для ее проявления — что не требует никакого. В этом смысле всякая органическая деятельность есть вещь пассивная и всякая зрячая пассивность — действенная (излияние — подпадание, подавление — повелеванне). Что трудней; сдерживать скакуна или дать ему ходу, и коль скоро мы — тот же скакун — что из двух тяжче: сдерживаться или дать сердцу волю? Дышать или не дышать?
Помните детскую игру, где вся слава достается тому, кто дольше всех просидит в закрытом сундуке? Жестокая и далеко не мещанская игра.
Действовать? Дать себе волю. Каждый мой отказ я ощущаю землетрясением. Самоё я — сотрясающаяся земля. Отказ? Окаменевшая борьба ” (М. Цветаева. Письмо к Амазонке).
И что ж это такое – землетрясение, сотрясающаяся земля, бесконечно большое усилие, повелевание, не дышать – как не демонизм?
Во вроде-бы-мещанстве, в выходе замуж, чтоб иметь ребенка, заявляется совсем не иудеохристианское богоугодное дело: плодитесь, размножайтесь. А некое недотягивание до гордыни демонического идеала.
“ “Как хотелось бы иметь ребенка — но не от мужчины! Веселый вздох юной девушки, наивный вздох старой девы и даже, порой, безнадежный вздох женщины: — Как хотелось бы ребенка — но только моего!” [ Слова Цветаевой ].
Вот он в чем вопрос! В неимоверной гордыне, в противоречии всему естеству человеческой природы, в наивысшем пупизме (от выражения: “Я — пуп земли”). Вселенная, в центре которой стоит один человек, существует только в его голове. А внешняя Вселенная лишь мешает и раздражает. “В моей вселенной все должно быть по моему, иначе — неправильно устроен мир, несправедлив Бог, злы люди”, — говорит себе эгоист ” (Николай Доля) .
Вот это и есть тот пафос, “в лоб” выраженный в цветаевском эссе 30-х годов (произведении не художественном, а полуфилософском), который не “в лоб” выражался еще в 1915-м, выражался столкновением “Ошибки” и “Подруги” в разновременных названиях одного и того же цикла стихотворений, выражался столкновением благословения и посылания подальше вот-вот бросящей “я” любовницы.
Скажете, слишком сложно, а главное, притянуто?
Так я вам социологическую подпорку приведу. И – аналогию. С Ахматовой.
Это было начало ХХ века, века прогресса. В России революция (1905 года) была и прошла, в чем-то страну изменив и приспособив к этому прогрессу. “ К тому времени,- пишет Коржавин ,- часть публики начала терять интерес к политике - тот “политический мистицизм”. который до этого был основой духовной жизни почти всей русской интеллигенции; идея светлого будущего мало-помалу обнаруживала свою скудость. А раз так - захотелось счастливого настоящего, да такого, которое было бы способно наполнить жизнь не меньше, чем отмененное царство справедливости. Престижность героизма и жертвенности кое-где сменилась престижностью изысканного вкуса, культом красоты и изящества, богатства страстей и душевной сложности… единственное, что еще оставалось неосвоенным и неприрученным (и потому представляло интерес), был “мир страстей”… Не о сложности человеческих ситуаций речь, а только о безграничном праве неповторимых личностей на самовыражение и самоутверждение. А это само вело к необходимости такой личностью быть, во всяком случае претендовать на силу чувств, при которой “все дозволено”. В поэзии эти претензии проявились неве-роятной “поэтичностью” (разными видами внешней экспрессии) и утонченностью (форсированной тонкостью). Были люди - самоубийством кончали, если выяснялось, что не выдерживают экзамен на исключительность.
В сущности, это “ницшеанство”, печать времени. ”
Вот таким ницшеанством вдохновляемая Ахматова пишет:
Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.
Марина Цветаева — Я думаю об утре Вашей славы ( Байрону )
Я думаю об утре Вашей славы,
Об утре Ваших дней,
Когда очнулись демоном от сна Вы
№ 4 И богом для людей.
Я думаю о том, как Ваши брови
Сошлись над факелами Ваших глаз,
О том, как лава древней крови
№ 8 По Вашим жилам разлилась.
Я думаю о пальцах — очень длинных —
В волнистых волосах,
И обо всех — в аллеях и в гостиных —
№ 12 Вас жаждущих глазах.
И о сердцах, которых — слишком юный
Вы не имели времени прочесть
В те времена, когда всходили луны
№ 16 И гасли в Вашу честь.
Я думаю о полутемной зале,
О бархате, склоненном к кружевам,
О всех стихах, какие бы сказали
№ 20 Вы — мне, я — Вам.
Я думаю еще о горсти пыли,
Оставшейся от Ваших губ и глаз.
О всех глазах, которые в могиле.
№ 24 О них и нас.
Ya dumayu ob utre Vashey slavy,
Ob utre Vashikh dney,
Kogda ochnulis demonom ot sna Vy
I bogom dlya lyudey.
Ya dumayu o tom, kak Vashi brovi
Soshlis nad fakelami Vashikh glaz,
O tom, kak lava drevney krovi
Po Vashim zhilam razlilas.
Ya dumayu o paltsakh — ochen dlinnykh —
V volnistykh volosakh,
I obo vsekh — v alleyakh i v gostinykh —
Vas zhazhdushchikh glazakh.
I o serdtsakh, kotorykh — slishkom yuny
Vy ne imeli vremeni prochest
V te vremena, kogda vskhodili luny
I gasli v Vashu chest.
Ya dumayu o polutemnoy zale,
O barkhate, sklonennom k kruzhevam,
O vsekh stikhakh, kakiye by skazali
Vy — mne, ya — Vam.
Ya dumayu yeshche o gorsti pyli,
Ostavsheysya ot Vashikh gub i glaz.
O vsekh glazakh, kotorye v mogile.
O nikh i nas.
Z levf/ j, enht Dfitq ckfds,
J, enht Dfib[ lytq,
Rjulf jxyekbcm ltvjyjv jn cyf Ds
B ,jujv lkz k/ltq/
Z levf/ j njv, rfr Dfib ,hjdb
Cjikbcm yfl afrtkfvb Dfib[ ukfp,
J njv, rfr kfdf lhtdytq rhjdb
Gj Dfibv ;bkfv hfpkbkfcm/
Z levf/ j gfkmwf[ — jxtym lkbyys[ —
D djkybcns[ djkjcf[,
B j,j dct[ — d fkktz[ b d ujcnbys[ —
Dfc ;f;leob[ ukfpf[/
B j cthlwf[, rjnjhs[ — ckbirjv /ysq
Ds yt bvtkb dhtvtyb ghjxtcnm
D nt dhtvtyf, rjulf dc[jlbkb keys
B ufckb d Dfie xtcnm/
Z levf/ j gjkentvyjq pfkt,
J ,fh[fnt, crkjytyyjv r rhe;tdfv,
J dct[ cnb[f[, rfrbt ,s crfpfkb
Ds — vyt, z — Dfv/
Z levf/ tot j ujhcnb gskb,
Jcnfditqcz jn Dfib[ ue, b ukfp///
J dct[ ukfpf[, rjnjhst d vjubkt/
J yb[ b yfc/
Помогите сделать анализ стихотворения
Аркадий * Ученик (93), на голосовании 5 лет назад
Цветаева М.
Байрону
Я думаю об утре Вашей славы,
Об утре Ваших дней,
Когда очнулись демоном от сна Вы
И богом для людей.
Я думаю о том, как Ваши брови
Сошлись над факелами Ваших глаз,
О том, как лава древней крови
По Вашим жилам разлилась.
Я думаю о пальцах, очень длинных,
В волнистых волосах,
И обо всех - в аллеях и в гостиных -
Вас жаждущих глазах.
И о сердцах, которых - слишком юный -
Вы не имели времени прочесть,
В те времена, когда всходили луны
И гасли в Вашу честь.
Я думаю о полутемной зале,
О бархате, склоненном к кружевам,
О всех стихах, какие бы сказали
Вы - мне, я - Вам.
Я думаю еще о горсти пыли,
Оставшейся от Ваших губ и глаз.
О всех глазах, которые в могиле.
О них и нас.
Максим Револьвер Искусственный Интеллект (206566) 5 лет назад
Автор описывает восхищение красотой героя. С неявным и с не личным интересом.) Вряд ли автор затронул физику, скорей литературное описание. (Болтовня). Фрагмент жизни героя, описывает его ненасыщенную жизнь (вряд ли автор знал, о его реальной жизни). В пятом (как его) куплете этой песни, Бы главенствует, то есть отождествляет мечту и скорбь по праху и нему (в последнем) Я конечно посмеялся, но не грубо, не катался. Надеюсь и из этой (моей) болтовни. Вы сможете извлечь пользу. Удачи вам.))
Разобрать стихотворение Цветаевой, анализ литературного произведения
Определить тропы художественного языка. (Метафора, олицетворение, эпитеты, оксиморон, метонимия, синекдоха, симфора, гипербола, преуменьшение, перифраз, аллегория, символ, метота).
(перенос с человека на часть тела)
(перенос по количественному признаку)
(речь идет о молодости)
2.Анализ литературного произведения, проанализировать как жанр .
Это очерк – литературный жанр, отличительным признаком которого является художественное описание какого-либо единичного явления действительности (в данном случае весенних перелетов птиц), осмысленных автором в их типичности. В основе очерка, как правило, лежит непосредственное изучение автором своего объекта. Как видно, цель автора данного отрывка – передать свои выводы, которые были сделаны на основе личных наблюдений.
Основной признак очерка — писание с натуры. Здесь нет вымысла, как в некоторых других жанрах. Типизация достигается, помимо выбора типичных явлений, отбором особенно типичных для явления черт: «».
Из описательного по преимуществу характера вытекает и композиционное построение очерка: заявляется явление («), затем описывается данное явление – основная часть, и в последнем абзаце обобщается информация об описываемом предмете.
Сюжет отсутствует, автор переходит с одного характеризуемого явления (в первом абзаце идет речь о прилете птиц к нам весной) к другому (во втором абзаце говорится об отлете от нас весной). При этом выражается авторская точка зрения (обобщенная, от 3 лица мн. числа - ). Авторское видение присутствует в тексте: «».
Язык включает элементы языка публицистического («») и научного («»). Допускаются разговорные элементы: «опять можно жить», «не наши вороны, а северные», «не как попало».
Ребятааа срочно очень нужно. стих цветаевой байрону
Лиза Знаток (304), закрыт 5 лет назад
стих Цветаевой Байрону кто что то знает почему она ему посвятила стих, что в этом стихе го! стих Цветаевой Байрону кто что то знает почему она ему посвятила стих, что в этом стихе говорится или как она его описывает, что их связывает?
Неизвестно Высший разум (218918) 5 лет назад
В сентябре 1912 года у Цветаевой родилась дочь Ариадна, Аля, к которой будут обращены многочисленные стихотворения. В августе 1913 года скончался отец Марины Цветаевой - Иван Васильевич. Несмотря на утрату, эти годы, ознаменованные семейной устроенностью, множеством встреч, душевным подъемом, станут самыми счастливыми в ее жизни. Сдержанность, с которой критика встретила ее вторую книгу, заставляет Цветаеву задуматься над своей поэтической индивидуальностью. Ее стих становится более упругим, в нем появляется энергия, ясно ощущается стремление к сжатой, краткой, выразительной манере. Стремясь логически выделить слово, Цветаева использует шрифт, знак ударения, а так же свободное обращение с паузой, что выражается в многочисленных тире, усиливающих экспрессивность стиха. В неопубликованном сборнике "Юношеские стихотворения", объединявшем стихотворения 1913 - 1914 годов, заметно особое внимание Цветаевой к детали, бытовой подробности, приобретающей для нее особое значение.
Сжатостью мысли и энергией чувства отмечено немало стихотворений этого периода: "Идешь, на меня похожий… ", "Бабушке", "Какой-нибудь предок мой был - скрипач… " и другие. Она пишет пламенные стихи, вдохновленные близкими ей по духу людьми: Сергеем Эфроном, его братом, рано умершим от туберкулеза, Петром Эфроном. Обращается к своим литературным кумирам Пушкину и Байрону ("Байрону", "Встреча с Пушкиным"). Цикл стихотворений "Подруга" Цветаева посвящает поэтессе Софье Парнок, в которой ее восхищает все: и "неповторимая рука", и "чело Бетховена". Наиболее знаменитым стало овеянное грустью прощания стихотворение "Хочу у зеркала, где муть… ".В мятущейся и страстной душе Цветаевой постоянно происходит диалектическая борьба между жизнью и смертью, верой и безверием. Она переполнена радостью бытия и в то же время ее мучают мысли о неизбежном конце жизни, вызывающие бунт, протест.
Я думаю об утре Вашей славы,
Об утре Ваших дней,
Когда очнулись демоном от сна Вы
И богом для людей.
Я думаю о том, как Ваши брови
Сошлись над факелами Ваших глаз,
О том, как лава древней крови
По Вашим жилам разлилась.
Я думаю о пальцах — очень длинных —
В волнистых волосах,
И обо всех — в аллеях и в гостиных —
Вас жаждущих глазах.
И о сердцах, которых — слишком юный —
Вы не имели времени прочесть,
В те времена, когда всходили луны
И гасли в Вашу честь.
Я думаю о полутёмной зале,
О бархате, склонённом к кружевам,
О всех стихах, какие бы сказали
Вы — мне, я — Вам.
Я думаю ещё о горсти пыли,
Оставшейся от Ваших губ и глаз…
О всех глазах, которые в могиле.
О них и нас.
Ялта, 24 сентября 1913
Послушать стихотворение Цветаевой Байрону
Темы соседних сочинений
Настроение произведения Байрону
