Анализ стихотворения Брюсова К портрету Лермонтова

Антология русской поэзии

К портрету M. Ю. Лермонтова

Казался ты и сумрачным и властным,
Безумной вспышкой непреклонных сил;
Но ты мечтал об ангельски-прекрасном,
Ты демонски-мятежное любил!

Ты никогда не мог быть безучастным,
От гимнов ты к проклятиям спешил,
И в жизни верил всем мечтам напрасным:
Ответа ждал от женщин и могил!

Но не было ответа. И угрюмо
Ты затаил, о чем томилась дума,
И вышел к нам с усмешкой на устах.

И мы тебя, поэт, не разгадали,
Не поняли младенческой печали
В твоих как будто кованых стихах!

Брюсов и Лермонтов. Оклеветанный стих

«Мой восторг перед Лермонтовым, — писал Брюсов, —. был неумерен. Его мятежная поэзия всегда была любимицей юности» (Брюсов В. Из моей жизни. М. 1927, с. 74). Не только в юности, но и в зрелые годы Брюсов горячо откликался на поэзию Лермонтова, ощущая свою духовную близость к нему (см. стих. «К портрету М. Ю. Лермонтова»), но писал о нем гораздо меньше, чем о других русских поэтах XIX в.

Статья «Оклеветанный стих» является наиболее ранним среди немногочисленных печатных высказываний Брюсова о Лермонтове. Кроме нее, Брюсову принадлежит заметка «Памятник М. Ю. Лермонтову в Москве» (УР, 1909, 21 ноября) и развернутый обобщающий очерк «М. Ю. Лермонтов», напечатанный во 2-м томе Иллюстрированного полного собрания сочинений Лермонтова под ред. В. В. Каллаша (М. 1914—1915).

В статьях Брюсова «Оклеветанный стих» и «М. Ю. Лермонтов» отразилось влияние Вл. Соловьева, а также работ критиков С. А. Андреевскйго и В. Д. Спасовича, которые признавали в поэте прежде всего крайнего индивидуалиста.

В отличие от Брюсова, многие советские лермонтоведы, следуя за Белинским (см. «Стихотворения М. Лермонтова», 1841.— Белинский В. Г. Собр. соч. т. 4. М. 1954, с. 479—547), видят в стих. «Не верь себе» не только романтическое противопоставление поэта толпе. Они находят в этом стихотворении горькое признание правоты толпы, порицающей замкнутого в своем узкосубъективном лиризме поэта.

Брюсов пишет в статье "Оклеветанный стих": "Лермонтов был поэтом для себя самого. В этом существенное отличие лермонтовской поэзии от пушкинской. Пушкин любил повторять, что пишет для себя, а печатает для денег, но его стихи всегда обращены к читателю; он всегда что-то хочет передать другому. Лермонтову было важно только уяснить самому себе свое чувство. Пушкин работал над стихами, делал их. Часто он сначала писал прозою содержание задуманной вещи, потом перелагал эту прозу в грубые стихи - иногда без рифм и размера, - потом улучшал их, исправлял. Каждая переделка была у Пушкина совершенствованием. У Лермонтова стихи выходили из головы уже законченными. Его варианты и первые и позднейшие равнопрекрасны и равноценны. Он не работал, а только выражал. Он вовсе не был стихотворцем, а только поэтом. "
Полный текст статьи В.Я. Брюсова «Оклеветанный стих»

Брюсов Валерий Яковлевич (1873 - 1924) - русский поэт, прозаик, драматург, переводчик, литературовед, литературный критик и историк. Один из основоположников русского символизма.

Валерий Брюсов — К портрету Лермонтова: Стих

Но не было ответа. И угрюмо
Ты затаил, о чем томилась дума,
И вышел к нам с усмешкой на устах.

И мы тебя, поэт, не разгадали,
Не поняли младенческой печали
В твоих как будто кованых стихах!

Валерий
Брюсов

Анализ стихотворения Валерия Брюсова «К портрету Лейбница»

В 1900 году издательство «Скорпион» выпустило третий сборник Брюсова, получивший название «Tertia Vigilia» (в переводе с латинского языка – «Третья стража»). Книгу Валерий Яковлевич посвятил своему коллеге по символистскому цеху – Бальмонту. В ней важное место занимают стихотворения на историко-мифологические темы. В них рассказывается о Данте, Клеопатре, Кассандре, Орфее, Александре Великом и прочих значительных личностях.

Сборник включает в себя несколько разделов. Один из них – «Близким». В него вошел сонет «К портрету Лейбница». Произведение вдохновлено деятельностью великого немецкого ученого. Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716) оставил след во многих областях знаний – математике, логике, психологии, физике, философии, истории, лингвистике, механике. Брюсов открыто восхищается его талантами и человеческими качествами. Больше всего поэт ценит то, что Лейбниц не скрывал свои знания, охотно делился ими с людьми. При этом ученый не встречал понимания со стороны общественности. По замечанию Валерия Яковлевича, «буйный век глумился» над гением. Превознося Лейбница, Брюсов называет его мудрецом, «создателем вещих книг», сравнивает Готфрида Вильгельма с древними пророками. Сонет, посвященный немецкому ученому, тесно связан с другим стихотворением из цикла «Близким» — «К портрету Лермонтова». В Михаиле Юрьевиче поэт разглядел ту же заботу о людях, что была характерна для Лейбница: «Ты никогда не мог быть безучастным…».

Максимилиан Волошин (1877-1932), лично знавший Валерия Николаевича и не раз с ним встречавшийся, отрицательно относился к произведениям, в которых Брюсов обращался к «учителям мудрости». Речь идет о «Данте» и «К портрету Лейбница». По мнению Волошина, Валерий Яковлевич не сумел найти ни четких и ярких слов для характеристики этих великих людей, ни настоящего пафоса. Оба стихотворения Максимилиан Александрович считал «одами школяра-схоластика на заданную тему». Нелестные высказывания о «Данте» и «К портрету Лейбница» принадлежат литературному критику Юлию Исаевичу Айхенвальду (1872-1928), наибольшей популярностью пользовавшемуся в период расцвета русского модернизма, то есть с 1905 по 1917 год. По его словам, характеристика, данная Брюсовым чужой гениальности, не проникновенна и не метка. Айхенвальд считал, что о Лейбнице и Данте Валерий Яковлевич выразился «элементарно и бледно».

Анализы других стихотворений

Анализ стихотворения Александра Пушкина «Разговор книгопродавца с поэтом»
Анализ стихотворения Александра Пушкина «Слыхали ль вы за рощей глас ночной»
Анализ стихотворения Александра Пушкина «Месяц»
Анализ стихотворения Александра Пушкина «К Наташе»
Анализ стихотворения Александра Пушкина «К Лицинию. (С латинского)»

К портрету Лейбница

Когда вникаю я, как робкий ученик,
В твои спокойные, обдуманные строки,
Я знаю — ты со мной! Я вижу строгий лик,
Я чутко слушаю великие уроки.

О Лейбниц, о мудрец, создатель вещих книг!
Ты — выше мира был, как древние пророки.
Твой век, дивясь тебе, пророчеств не постиг
И с лестью смешивал безумные упреки.

Но ты не проклинал и, тайны от людей
Скрывая в символах, учил их, как детей.
Ты был их детских снов заботливый хранитель.

А после — буйный век глумился над тобой,
И долго ждал ты час, назначенный судьбой…
И вот теперь встаешь, как Властный, как Учитель!