Анализ стихотворения Ахматовой Цветаевой

Анализ стих-я Цветаевой из цикла Ахматовой

Автор: Марина Ивановна Цветаева
Название: "Сколько спутников и друзей!"
Время появления: 25 июня 1916 года (Цветаевой - 24 года, Ахматовой - 27 лет)

Пятое (5) стихотворение из цикла "Ахматовой".
Цветаева говорит об индивидуальности и самобытности поэта: "Ты никому не вторишь", - о ее величии, умении преподнести себя, нежной юности, гордости и горькой жизни.
В стихотворении контраст на контрасте. Например, "бешеный день", "ветров угрозы", "рев Каспия" противопоставляются "крылышку розы".
Возможно, "отрок в синей блузе" - небо, юное, как Ахматова, передающее ее душевное состояние. Контраст: после спокойного "синего" неба идет "рев" и "зов".
"Грозный зов раненой Музы" - строчка говорит о том, как природа, что-то высокое, неземное взывает к поэтическому таланту Ахматовой, пытается его разбудить, возродить и излечить. Слово "Муза" написано с заглавной буквы, что говорит о значимости этого явления и, возможно, даже таким образом усиливает "зов".
Ахматова родилась в одесском районе Большой Фонтан в семье инженера-механика флота в отставке. Большой Фонтан находится на побережье Черного моря. Недалеко стоит монастырь, а за ним - выгон, обсаженный акациями наподобие парка (как писал Нечуй-Левицкий в своем произведении "Над Черным морем". Вероятно, между вышесказанным и строчками -

Помнишь бешеный день в порту,
Южных ветров угрозы,
Рев Каспия -- и во рту
Крылышко розы.

можно провести параллель. И не зря Цветаева напоминает поэту о днях ее детства, о порте, ветрах, море. Акации в парке - "крылышко розы". Хотя последнее может символизировать также юности лирической героини, ее нежность и красоту.
Типично для Цветаевой много тире, обозначающих паузы и делающих акценты:

Правят юностью нежной сей --
Гордость и горечь.

Здесь несмотря на юность и нежность, героиня вся полна горечи, однако она твердая и гордая, что говорит о ее сильном характере даже в столь незрелые годы.

Рев Каспия -- и во рту
Крылышко розы.

Ярко выраженное противопоставление, контраст, резкий переход с "громкого" и необъятного (как море) на легкое, мягкое и небольшое (лепесток цветка).

И -- высоко у парусов --
Отрока в синей блузе.

В этих строках выделяются слова "высоко у парусов", которыми можно измерить степень и глубину возвышенности, чистоты души и свежести лирической героини. Кстати, слово "отрок", употребленное в этом стихотворении в мужском роде в отношении женщины, может быть ссылкой на тот факт, что сама Ахматова (как и Цветаева) называла себя поэтом, а не поэтессой. Таким образом Цветаева, сама считая подобное обращение более ценным и гордясь им, отдает дань уважения Ахматовой, ее самобытности и одаренности.
В стихотворении имеется так же одно восклицательное предложение, причем самое первое, которое настраивает нас на определенный лад, создает настроение. Настроение - позитивное, потому что говорит о том, что лирическая героиня не одинока, у нее есть друзья. Но тут же идет некий контраст: друзья остаются, хотя Ахматова не растворяется в них, а наоборот, выделяется среди своего окружения.
Есть одно предложение с многоточием после слов "что-то о славе". Думаю, при том, что в нем стоит глагол в прошедшем времени - "врала", многоточие подразумевает будущее время, будущую славу. Или же это опять контраст: "цыганка врала", вроде как предсказывала о ее бесславии, а вышло наоборот.
В стихотворении преобладают звонкие и глухие, твердые звуки, в первых 2-х четверостишиях еще и шипящие. Это звуки [г], [р], [с], [ш], [т], [к]. Особенно много гласных звуков [а], [о], делающих стихотворение более плавным, текучим. Однако мне кажется, что звук [о] также придает некую строгость и даже мрачность, например: "сколько", "гордость", "отрок", "высоко", "гром", "грозный зов".
Метафоры: "правят юностью гордость и горечь", "ветров угрозы", "крылышко розы", "отрок высоко у парусов", "гром моря".
Эпитеты: "нежная юность", "бешеный день", "грозный зов", "раненая Муза".
Анафора: в строчках
Как цыганка тебе дала
Камень в резной оправе,
Как цыганка тебе врала
Что-то о славе.

Мне понравилось чувство независимости от обстоятельств, внутренний стержень, одухотворенность и свежая, но горькая юность лирической героини. Захотелось быть такой же. Даже пробрало на зависть.

Краткий анализ стихотворения Цветаевой

Автор Марина Олешко August 6, 2015

В поэзии Серебряного века не так уж много женских имён: Зинаида Гиппиус, Софья Парнок, Ирина Одоевцева, Мирра Лохвицкая и некоторые другие. Но на слуху сегодня, пожалуй, только знаменитые Анна Ахматова и Марина Цветаева.

О Серебряном веке

На протяжении второй половины XIX века и в начале XX века существовало множество литературных объединений – символизм (старший и младший), акмеизм, футуризм (кубофутуризм, эгофутуризм), имажинизм. Марина Цветаева начала своё творчество в кругу московских символистов, это можно заметить, если провести анализ стихотворения Цветаевой на ранних этапах её поэтической деятельности. Анна Ахматова же вслед за первым мужем Львом Гумилёвым присоединилась к последователям акмеизма.

Анна Ахматова и Марина Цветаева

Разумеется, этих двух гениальных и талантливых женщин невозможно не сравнивать. Во-первых, потому что они добились одинакового успеха в русской и даже мировой литературе. Во-вторых, обе они жили и творили в одну эпоху – эпоху Серебряного века. И хотя их стихи принадлежат к абсолютно противоположным литературным течениям, в их поэзии прослеживаются общие мотивы. Символизм провозглашает идеалистическую философию и отказ от научного сознания, акмеизм же, напротив, ратует за материальное познание мира, предметность и точность выражения мысли. Но если провести анализ стихотворения Марины Цветаевой и стихов Анны Ахматовой, без труда можно заметить единые темы и линии: любовь («Я сошла с ума, о мальчик странный…», «Мне нравится, что Вы больны не мной…»), отчаяние («Сжала руки под тёмной вуалью…», «Вчера ещё в глаза глядел…»), преданность («Сероглазый король», «Как правая и левая рука»), траур («Реквием», «Ваши белые могилки рядом..»). Обе женщины имели довольно трудные судьбы и не одну любовную связь. В 1915 году Марина Цветаева посвятила Анне Ахматовой произведение. Анализ стихотворения Цветаевой, написанного для другой поэтессы, демонстрирует восхищение её талантом и отождествление себя с ней.

Марина Цветаева всегда так и говорила о себе - не поэтесса, а поэт, будто нарочито не признавала разделения поэзии на женскую и мужскую. Она родилась в Москве в день памяти Иоанна Богослова в 1892 году, о чём не преминула сообщить в одном из своих стихотворений. Её семья принадлежала к творческой интеллигенции: отец был филологом и искусствоведом, мать – талантливой пианисткой. Она и Марину старалась воспитать музыкантом, но девочка выбрала поэзию.

С 6 лет Марина Цветаева писала стихи, не только на русском языке, но и на французском и немецком. Свой первый сборник она опубликовала в возрасте 18 лет, он назывался «Вечерний альбом». Её творчество заинтересовало известных поэтов, среди которых Валерий Брюсов, впоследствии привлекший Цветаеву в круг символистов. В 1912 году поэтесса стала женой публициста Сергея Эфрона и родила дочь Ариадну. В период гражданской войны 1917 года у Цветаевой появилась ещё одна дочь – Ирина, которая погибла от голода, будучи трёхлетней малышкой. Какое горе испытала поэтесса, можно представить, если сделать анализ стихотворения Цветаевой «У гробика». Сын Георгий родился в 1925 году. Некоторое время Марина Цветаева имела романтическую связь с поэтессой Софьей Парнок и даже посвятила ей цикл стихов, но после двух лет отношений вернулась к мужу. Тёплые отношения поддерживала с писателем Борисом Пастернаком. Марина Цветаева прожила действительно нелёгкую жизнь, познав нищету и горе в годы войны, бессилие и боль после смерти второй дочери, отчаяние и страх во время арестов мужа и обоих детей.

Свою жизнь поэтесса закончила самоубийством в возрасте 49 лет, повесившись в чужом доме в Елабуге. О том, что она представляла такую кончину и ранее, сообщает анализ стихотворения Цветаевой «Самоубийство». Долгое время могила поэтессы оставалась официально непризнанной, но затем её узаконили по настоянию младшей сестры – Анастасии Цветаевой. По просьбе её же и диакона Андрея Кураева Цветаеву отпели в церкви по всем правилам, несмотря на добровольный уход из жизни, противоречащий православным канонам.

Эстетика Марины Цветаевой

В поэзии Марины Цветаевой очень часто фигурирует тема смерти. Словно поэтесса издавна готовилась к печальному финалу своей жизни и даже стремилась его приблизить. Своим знакомым и близким людям она часто сообщала, где и каким образом хотела бы быть похоронена (на тарусском кладбище или в Коктебеле). Но после самоубийства её тело так и осталось на татарстанской земле. Тема смерти проявляется в различных воплощениях, и если сделать анализ стихотворения М. Цветаевой, обнаруживаются следующие мотивы: смерть духа («В сиром воздухе загробном…»), смерть ребёнка («У гробика»), возможно, имеющая отношения к погибшей дочери Ирине. Но самое главное - смерть её самой. И наиболее полно и сильно это проиллюстрировано в произведении «Прохожий». Анализ стихотворения Цветаевой по плану будет представлен ниже.

"Прохожий": содержание

Данное стихотворение было написано 3 мая 1913 года в Коктебеле. Возможно, в этот период поэтесса гостила в доме поэта Максимилиана Волошина. Краткий анализ стихотворения Цветаевой позволяет заключить, что повествование ведётся от первого лица. Если попытаться передать сюжет, то очевидно, что это монолог, с которым героиня обращается к случайному прохожему, забредшему на кладбище, с целью привлечь внимание к своей могиле. При этом интрига не раскрывается почти до самого конца. С первых строк непонятно, что голос героини звучит «из-под земли». Она советует анониму ознакомиться с надписью на надгробии, узнать о том, кто здесь лежит, прочитать имя и дату рождения, а также возложить у могилы букет из маков и куриной слепоты. По всей вероятности, Цветаева сама ассоциирует себя с героиней, поскольку упоминает собственное имя и пытается обнаружить различные сходства между собой и первым встречным – опущенные глаза, вьющиеся кудри, но главное - факт существования в этом мире. Впрочем, не стоит забывать о том, что в любом художественном произведении вымысел всегда доминирует над реальностью, и настоящий талант кроется именно в том, чтобы заставить поверить в недействительное.

Марина Цветаева: стихи. Анализ стихотворения «Прохожий»

Несмотря на то что произведение имеет определённый мотив смерти, о смерти здесь не упоминается напрямую. Те слова и словосочетания, которые дают понять, что героини нет в живых, звучат абсолютно не скорбно и не трагично, напротив, Цветаева словно хотела дать понять, что после смерти жизнь не заканчивается, если о человеке есть кому вспомнить. Пусть даже это случайный прохожий. Прохожий нарочито показан безликим, не упоминается ни его внешность, ни возраст, ни даже пол, ведь им может полноправно оказаться и женщина.

Проводя анализ стихотворения Марины Цветаевой, стоит упомянуть, что героиня её относится к смерти легко. Она упоминает о том, что при жизни была весёлой и не собирается терять это качество даже в загробном мире. Она и прохожего просит не горевать о ней, ведь будучи живой, она и сама не любила этого делать.

Немного мистический оттенок стихотворению придают слова о том, что дух героини внезапно может появиться посреди кладбища, грозя неизвестному, а также упоминание о том, что обращение к прохожему звучит из могилы.

Строки о крупной и сладкой кладбищенской землянике имеют отношение к жизни самой поэтессы. В рассказе «Хлыстовки» она собственноручно писала о том, что хотела бы быть похоронена на тарусском кладбище, где растёт самая красная и самая вкусная ягода.

Другие стихи Марины Цветаевой

Всего при жизни и после смерти Марины Цветаевой было опубликовано около 14 сборников её стихотворений («Вечерний альбом», «Волшебный фонарь», «Лебединый стан» и др.). Ею было написано более 20 поэм («Чародей», «Поэма комнаты», «Сибирь» и проч.), некоторые из которых остались незавершёнными («Несбывшаяся поэма», «Певица»). В годы войны и последующие Марина Цветаева писала реже и занималась в основном переводами, чтобы содержать семью. Многие из её произведений в то время остались неопубликованными. Помимо стихов, Марина Цветаева создала несколько драматических («Метель», «Ариадна», «Федра») и прозаических («Пушкин и Пугачёв», «Поэт и время») произведений.

Муза-Ахматова (на примере анализа цикла стихотворений М. Цветаевой «Ахматовой»)

Цикл стихотворений «Ахматовой» Марина Цветаева посвятила Анне Ахматовой, которая являлась для молодой поэтессы примером для подражания, кумиром, образцом. В годы написания данного цикла Цветаева была романтически увлечена как её творчеством, так и её личностью. Марина Цветаева взяла на себя смелость назвать своего кумира Музой — творчество Ахматовой поспособствовало созданию ряда стихотворений.

Ключевые слова:муза-Ахматова, М. Цветаева, цикл стихотворений «Ахматова», лирическая героиня, лирический мотив.

В центре цикла стихов М. Цветаевой — романтическая личность, которая не может быть понята современниками и потомками, но и не ищет примитивного понимания, обывательского сочувствия. Один из образов, который является воплощением Музы в творчестве Марины Цветаевой, — это образ, обращённый к поэту-современнику А.Ахматовой.

Муза-Ахматова предстаёт перед читателем в разных версиях. В данной статье рассмотрим эти вариации.

В первом стихотворении цикла Цветаева называет Ахматову «Музой плача», тем самым подчёркивая глубокое душевное и лирическое начало, которое так важно для создания проникновенных стихотворений.

Цветаева настолько боготворит Ахматову, что готова отдать ей свои душу и сердце. Интересным здесь представляется то, что в качестве образа для таких сравнений у поэтессы возникают ассоциации с различными помещениями.

Область души и сердца, внутренний мир человека принимают реальные земные очертания благодаря их способности вмещать в себя множество не только эмоций, но и людей, дорогих и любимых «души в нас — залы для редких гостей» [12]:

Мы коронованы тем, что одну с тобой

Мы землю топчем, что небо над нами — то же!

И тот, кто ранен смертельной твоей судьбой,

Уже бессмертным на смертное сходит ложе.

В певучем граде моем купола горят,

И Спаса светлого славит слепец бродячий.

— И я дарю тебе свой колокольный град,

Ахматова! — и сердце своё в придачу [1].

Поэтесса готова на все ради стихотворчества, она принимает Музу такой, какая она есть, в том числе и «смертоносной»:

Океаном ли правишь путь,

Или воздухом — всею грудью

Жду, как солнцу, подставив грудь

Смертоносному правосудью [2].

Цветаеву настолько охватывает творческий порыв, что Муза одновременно и «прекраснейшая из муз», и в то же время она то, что причиняет душевную боль, и в данном случае она сродни музе-мучительнице Ахматовой. «О Муза плача, прекраснейшая из муз!» — в этом образе удивительно сочетаются два противоположных начала [11]. Парадоксальная, «двухцветная» характеристика выявляет двойственную природу воплощений:

О Муза плача, прекраснейшая из муз!

О ты, шальное исчадие ночи белой!

Ты чёрную насылаешь метель на Русь,

И вопли твои вонзаются в нас, как стрелы [1].

Образ, явленный в таком драматическом ключе («шальное исчадие»), и вызывает двоякое чувство: некую смесь восхищения, восторга и ужаса:

И мы шарахаемся, и гулкое: ох! -

Стотысячное — тебе присягает, Анна

Чувство восхищения поэтом не останется бездейственным: оно рождает стремление одарить в ответ, в благодарность отдать поэту нечто бесценное, как его дар. Для цветаевской героини такая неразмерная ценность — её родной город.

В певучем граде моём купола горят,

И Спаса светлого славит слепец бродячий…

И я дарю тебе свой колокольный град,

Ахматова! — и сердце своё в придачу [1].

Казалось бы, что может быть больше такого безоглядного растворения в любви, столь ярко выраженной самоотверженной готовности отдать «сердце своё в придачу»? В 1921 году она напишет А. А. Ахматовой такие пронзительные слова: «Мне так жалко, что всё это только слова — любовь — я так не могу, я бы хотела настоящего костра, на котором бы меня сожгли» (из писем М. Цветавой к А. Ахматовой).

Поэтесса как всегда неожиданно высказывает свои чувства. И если любовь предстаёт у М. Цветаевой в образе вечной и мудрой старухи, то плач, наоборот, теряет всю свою обыденность и возвеличивается, принимая образ страдающей, чёрной, но прекрасной женщины. Однако эта боль сладостна и приятна поэтессе:

Ах, я счастлива! Никогда заря

Не сгорала — чище.

Ах, я счастлива, что, тебя даря,

Что тебя, чей голос — о глубь! о мгла! –

Мне дыханье сузил,

Я впервые именем назвала

Царскосельской Музы [3].

То, что даёт Муза Марине Цветаевой — это вовсе не легкая блаженная радость, это — бремя и тяжесть, поэту нелегко быть поэтом. В данном случае поэт сильно зависит от своей Музы, она им правит:

Что, на сердце вóроном налетев,

В облака вонзилась.

Горбоносую, чей смертелен гнев

И смертельна — милость.

Что и над червонным моим Кремлем

Свою ночь простёрла,

Что певучей негою, как ремнём,

Мне стянула горло [3].

В данной зарисовке даже портретно узнаётся цветаевская муза-кумир — А. Ахматова.

Муза Цветаевой — это могучий, яростный образ, который не постепенно и плавно приходит к поэтессе, а врывается бурей. Муза-Ахматова — мятежница:

Ты, срывающая покров

С катафалков и с колыбелей,

Лихорадок, стихов и войн,

Я заслышала грозный вой

Львов, вещающих колесницу [2].

Стихотворение написано в форме обращения к А.Ахматовой. Поэтесса не называет её имени, а постоянно использует различные словосочетания: «разъярительница ветров», «насылательница метелей» и эпифору «чернокнижница». М. Цветаева очень образно объясняет, почему так подходит Анне Ахматовой подобная характеристика: и внешность её — чёрная-горбоносная, и пристрастие к книгам, и чудодейственная холодность и спокойствие её стихов.

Будет крылышки трепать

Сравнение «чернокрылонька» так же сочетает в себе, с одной стороны, образ А.Ахматовой (черные глаза и волосы), с другой — обтрёпанные крылья ахматовской «царскосельской музы».

Лейтмотивом сквозь цикл «Ахматовой» автор проводит образ Музы, которая отождествляется с великой всемогущей силой, причем зачастую — божественной.

В порыве восхищения талантом своей великой современницы и коллеги по поэтическому цеху Марина Цветаева в стихотворении «Златоустой Анне-всея Руси…» изображает Ахматову в роли «златоустой» литературной царицы:

Златоустой Анне-всея Руси

Ветер, голос мой донеси

И вот этот мой вздох тяжёлый <…> [4].

Надо обратить внимание на то, что данное стихотворение по своей форме и содержанию похоже на молитву-прошение, где Марина Цветаева пытается наладить невидимую, божественную связь со своей Музой (по форме данное стихотворение близко периодически появляющимся в творчестве Ахматовой жанрам молитвы и исповеди. В её поэзии есть стихотворения, которые так и называются — «Молитва» и «Исповедь»).

Для М. Цветаевой Ахматова была единственной достойной соперницей среди современниц, представлявших женскую лирику, в строках чувствуется восхищение и готовность признать её превосходство. М. Цветаева любила поэзию и всех её служителей, все талантливое в поэзии признавалось ей безусловно:

Ты в грозовой выси

Донеси любовь мою

Златоустой Анне — всея Руси! [4].

Божественное проявляется и в стихотворении Цветаевой «У тонкой проволоки над волной овсов…». Проявляющий голос — это запредельный, магический голос, символизирующий Музу:

У тонкой проволоки над волной овсов

Сегодня голос — как тысяча голосов!

И бубенцы проезжие — свят, свят, свят –

Не тем же ль голосом, Господи, говорят [5].

В стихотворении «На базаре кричал народ…» Цветаева отождествляет образ Музы с Богородицей, прося помолиться за неё:

Помолись за меня, краса

Как поставят тебя леса

Богородицей хлыстовскою [6].

Важно отметить, как именно приходит Муза, как она посещает поэта. Ещё в ранних стихотворениях Марина Цветаева сквозь волшебство детства слышала какие-то голоса. Однако если раньше они были сказочными, еле уловимыми, то сейчас — это мощный и сильный голос, это зов.

Татьяна Елькина в статье, посвящённой анализу основных символов в поэзии Марины Цветаевой, характеризует образ «голоса» так: «Символ голос впервые появляется у Цветаевой в сборнике «Юношеские стихи» (1913–1915). Начиная с этого периода времени данный символ проходит через все её творчество, особенно же часто он появляется в цветаевских произведениях 1916–1918 годов, когда, как принято считать, начинается «настоящая Цветаева», то есть когда поэт выходит на новый уровень своего творчества и становится очевидным своеобразие цветаевского дара» [7].

Сама Марина Цветаева в статье «Поэт о критике» очень чётко сформулировала своё мироощущение и то, как она понимает и слышит звуки: «Все моё писанье — вслушиванье. Отсюда, чтобы писать дальше — постоянные перечитыванья. Не перечтя по крайней мере двадцать строк, не напишу ни одной. Точно мне с самого начала дана вся вещь — некая мелодическая или ритмическая картина её — точно вещь, которая вот сейчас пишется. А я только восстанавливаю. <…>Верно услышать — вот моя забота. У меня нет другой» [8].

Так, сквозь весь анализируемый нами цикл стихотворений «Ахматовой» читатель слышит этот зов и другие звуки:

Я заслышала грозный вой

Львов, вещающих колесницу [2].

Что тебя, чей голос — о глубь, о мгла!

Мне дыханье сузил<…> [3].

Этот голос может быть представлен в виде целого хора:

И спит, а хор её манит

Это звучание выражено не только голосом, но может быть представлено природными, зачастую стихийными, звуками, такими как звуки метели, вьюги, грома:

Ты чёрную насылаешь метель на Русь,

И вопли твои вонзаются в нас, как стрелы [1].

Гром моря и грозный зов

Раненой Музы [10].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что одним из первых воплощений образа Музы в творчестве Марины Цветаевой явилось конкретное лицо, поэтесса, творец, тайный вдохновитель — Анна Ахматова. М. Цветаева до определённой степени идентифицирует себя со своей героиней, наделяя её возможностью жизни за пределами реальных пространств и времён; трагизм её земного существования компенсируется принадлежностью к высшему миру души, любви и поэзии.

Образ Ахматовой многомерени в чем-то напоминает лирическую героиню самой Цветаевой: она «разъярительница бурь, насылательница метелей», «чернокнижница», грозная, и кроткая, греховная и не подверженная изъянам.Эта Муза не нечто неведомое, посещающее поэта, а одухотворённый голос, наделённый божественными свойствами, которому Цветаева молится и исповедается, как божеству. И в этом божественно-высоком образе, обладающем, тем не менее, портретными чертами Ахматовой, заключена пронзающая сила, порой демоническая мощь, в которой так нуждается Марина Цветаева. Это «Муза плача», она причиняет боль поэту и страдает сама («раненая Муза»), что также сближает её с Музой Н. А. Некрасова. В дальнейшем, этот мотив боли, плача и страдания перерастёт в желание пожертвовать всем ради творчества, которое и символизирует Муза.

Сравнительный анализ стихотворений Анна Ахматова «Проводила друга до передней» и Марина Цветаева «Ушёл — не ем…»

Анна Ахматова — Марина Цветаева. Они обе жили в одну эпоху, пели эту эпоху, плакали над нею вдвоём. И обе, несмотря на сложные, во многом противоречивые отношения, родство своё “по песенной беде” ощущали. “Не отстать тебе: я острожник. // Ты — конвойный. Судьба одна…” — “Мы с тобою сегодня, Марина, // По столице полночной идём…” — так откликались они друг другу. Обе писали о России: Ахматова — строго, царственно, будто капли крови, роняя тяжёлые скупые слова, Цветаева — горько, навзрыд. Писали о поэзии, о таинстве смерти. Писали о любви…

Тема разлуки, разрыва в лирике этих женщин-поэтов освещена неоднократно, разносторонне. И сюжеты встречаются сходные, но Ахматова даже самые трагические чувства, даже кипящую лаву страсти и боли неизменно заключает в гранитную оправу стиха. Цветаева же о своей лирике позднее напишет так: “Я всегда билась — и разбивалась вдребезги… и все мои стихи — те самые серебряные сердечные дребезги”. Осколки взрыва.

Мне кажется, именно в любовных стихах полнее раскрывается характер лирического героя поэта, именно здесь он почти тождествен автору. Анализируя стихотворения А. Ахматовой «Проводила друга до передней…» и М. Цветаевой «Ушёл — не ем. », интересно прочесть, разгадать не только подтекст этих произведений, посвящённых теме разлуки, но и услышать любовный пульс: не просто банальное “Он бросил”, а “Я — не стала удерживать”. Это стихи о женской силе и гордости — качествах, которые в любовной лирике Ахматовой часто показаны самым крупным планом: все помнят, как “легко” и красиво уходит из дома лирическая героиня популярного стихотворения «Песня последней встречи». Вот и в этих коротких стихах она “провожает друга”, и голос её спокоен, нетороплив. Размер произведения — пятистопный хорей с множеством пиррихиев. Они встречаются почти в каждой строке, и оттого плясовой, лёгкий размер до неузнаваемости преображается. Чудится, что даже время замирает сейчас. Впрочем, таким кажущимся спокойствием наполнены и стихи Марины Цветаевой. Её речь, по словам дочери Ариадны, была “сжата, реплики — формулы”; и данное стихотворение полностью подтверждает это определение. Редчайшим размером — двустопным (!) ямбом (в середине дан один трёхстопный стих) — написаны эти строки. Создаётся впечатление шага по комнате: “Ушёл — не ем…”. Из угла в угол… “Пуст — хлеба вкус…” Стихи эти можно произносить только шёпотом, у самой лирической героини перехватывает дыхание, возникает зрительный образ “шевелящихся губ” (Мандельштам). Строки, как молитва, читаются для себя одной в страшной и непривычной тишине. Стихи же Анны Ахматовой, скорее всего, не слова даже, не голос, а мысли, и в их спокойствии, в их упорядоченности есть что-то от заведённого механизма: привычно выйти, привычно закрыть дверь, осмотреться вокруг… Особое внимание Ахматова, как всегда, обращает на обстановку, на вещественный мир, по завету акмеизма в одной детали отображая душевные переживания лирической героини. Ахматовские пустая передняя, “потемневшее трюмо” — обстановка оставленного, брошенного дома. Лирическая героиня чужая здесь, гостья, зашедшая на минутку, — и такая неприкаянность, такая горечь в её скупых лёгких словах: “Проводила друга до передней…” Это — обрыв, конец привычной жизни, развал некогда устойчивого, светлого мира. Это — минута прощания.

А расставание, очевидно, внезапно произошло. Возможно, и объяснения-то не было, и не было сцен, если ушедший, бросивший в самой первой строке назван “другом”. Его проводили, улыбнулись наверняка на прощание, и он ушёл с облегчением, что трагедии не принёс. Так же и у Цветаевой. Ничего не узнал: ни что хлеб без него “пуст” (это в 1940 году-то!), ни что всё под руками женщины, как мел, рассыпается. Здесь слышны чеховские интонации, ноты абсурда, когда о смерти, о трагедии рассказывают устало и коротко. “Сейчас на дуэли убит барон. Тарарабумбия… сижу на тумбе я. Не всё ли равно!” И цепенеют от этого абсурда (ведь жизнь-то оборвана, а жить — надо!) лирические героини женщин-поэтов. Много — и та, и другая — писали о неизбежности разрыва и одиночества, много раз с каменными лицами, с сухими глазами затворяли за милыми дверь — и даже как будто смирялись с этой судьбою. В стихах «Проводила друга…» и «Ушёл — не ем…» слышна отдалённая перекличка с другими стихами. Сравните:

И во всём тебе удача,

Ото всех — почёт.

Ты не знай, что я от плача

Дням теряю счёт…

Ибо другая с тобой, и в Судный

День — не тягаются…

Но ведь обе полностью отдаются любви, обе — полностью в ней растворяются! Об этом сказано Цветаевой в одной — но какой! — строке: “Мне хлебом был…” Тут же вспоминается её собственное, своему дневнику, признание: “«Вы мне нужны, как хлеб», — лучшего слова я от человека не мыслю…” Да, конечно, можно жить без любви — но без хлеба. Лирическая боль здесь практически перерастает в физическую, в изнеможение; в потерю себя. “Всё — мел. За чем ни потянусь…” — пишет Цветаева, и ещё острее пронзает игла стиха, ибо мы знаем: это — последний год её жизни…

Безусловно, стихи Ахматовой не пронизаны таким бесконечным трагизмом. Здесь не удар, а, скорее, столбняк, мутное, гнетущее состояние, когда всё валится из рук, а в голове беспрестанно теснятся и мысли, и образы: “Брошена! придуманное слово. // Разве я цветок или письмо?” Вопросы мучительны, а разгадки нет и не будет…

Скорее всего, тонкая грань этих различий вызвана разным возрастом поэтов в момент написания стихов. Ахматовой — чуть за двадцать, Цветаевой — сорок семь, и это — её последняя любовь, единственная струна, связывающая её, уже тень, — с жизнью. В сороковые годы Цветаева ощущает себя душой, “ободранной душой”, оттого так воздушны, так бесплотны её строки “Ушёл — не ем. Пуст — хлеба вкус…” “Безoбразная образность” их завораживает, тянет попробовать строчки на вкус, на язык. Постоянная, сквозная аллитерация — повторение звуков [б], [л] — создаёт ощущение бесплотности. Боли. Последней, уже ангельской белизны, — и мелового крошева на бледных уставших губах. На такое же восприятие настраивает и внутренняя рифма “пуст — вкус”, усиливая ощущение отзвука в пустоте. Лишены какой-либо декоративности и стихи Ахматовой — всего два эпитета (“золотая пыль”, “звуки важные”). О самом важном, о самом больном женщина говорит просто и “сурово”.

Говоря о трагедии ухода, повлёкшего за собой разрушение жизни лирических героинь, нельзя не отметить следующее: все глаголы в стихотворениях М. Цветаевой и А. Ахматовой (у неё — только в первой строфе) имеют форму прошедшего времени; а если у Цветаевой и стоят в настоящем, то непременно с частицей “не” (“ни”): “Всё — мел. За чем ни потянусь. И снег не бел…” Всё кончено? Жизнь кончена? Но лирическая героиня Ахматовой найдёт в себе силы воскреснуть и долго ещё будет слушать “важные звуки” колоколов. Вторая строфа стихотворения «Проводила друга…» становится переломной, женщина начинает себя ощущать, её глаза “глядят сурово” — и неясно, то ли это укор себе самой за то, что не удержала, то ли пытается понять Ахматова: можно ли её, Такую. покинуть?

Брошена! придуманное слово.

Разве я цветок или письмо?

Горькая ирония слышится в этих словах. Да, она поднимается, она переборет болезнь и через много лет будет в том же сдержанном ритме, тем же размером писать о трагедии неизмеримо более страшной.

У меня сегодня много дела:

Надо память до конца убить,

Надо, чтоб душа окаменела,

Надо снова научиться жить…

Цветаева же прямо сейчас поёт себе отходную. Не взглянуть уже в тёмное зеркало, не подивиться белизне первого снега. “Пора снимать янтарь, пора гасить фонарь…” Ведь все её последние стихи звучат тихой заупокойной, и насущный хлеб в стихотворении «Ушёл…» становится хлебом святого причастия.

Итак, чем глубже вникаем мы в тайный смысл произведений, тем больше убеждаемся, что стихи Цветаевой и Ахматовой о любви, о разлуке имеют скрытый подтекст — затрагивают тему жизни и смерти. Глубоко личные строки приобретают философское звучание — и мы, затаив дыхание, следим, как с тихим лицом, с “ободранным сердцем” эти женщины встречают судьбу. Встречают её последнею песней.

Как скачать бесплатное сочинение? Жми и сохраняй . И ссылка на это сочинение; Сравнительный анализ стихотворений Анна Ахматова «Проводила друга до передней» и Марина Цветаева «Ушёл — не ем…» уже в твоих закладках.

Пунктуация > Сравнительный анализ стихотворений Анна Ахматова «Проводила друга до передней» и Марина Цветаева «Ушёл — не ем…»

Дополнительные сочинения по данной теме

Экранизация пьесы А. А. Ахматовой «Пролог, или Сон во сне»
В 2007 году украинским сценаристом и режиссёром Дмитрием Томашпольским был снят четырёхсерийный художественный фильм "Луна в зените" (Россия), в основе которого - неоконченная пьеса Анны Ахматовой "Пролог, или Сон во сне". Картина построена как воспоминание Анны Андреевны о прожитых годах. В памяти Ахматовой всплывают образы Александра Блока, Владимира Маяковского, Марины Цветаевой, Николая Гумилёва. Интересно, что этот фильм снимался в естественных интерьерах, поэтому зрители в кадре могут увидеть и квартиру Ахматовой в
«Красною кистью рябина зажглась. Падали листья. Я родилась». Трудная судьба поэта Марины Цветаевой (План)
Россия, Москва. Детство, отрочество, юность. Атмосфера дома. ("Красною кистью / Рябина зажглась. / Падали листья. / Я родилась". Отец - создатель Музея изобразительных искусств имени Пушкина в Москве. Музыкальностью матери Цветаевой восхищался композитор Антон Рубинштейн. Москва - малая родина Цветаевой, давшая ей ощущение России, ее истории. В 1910 году выходит первый сборник стихов гимназистки Цветаевой "Вечерний альбом", вызвавший восхищенные отзывы; "О детстве из детства еще никто не писал" (М. Волошин.)
Анализ стихотворения «Мне ни к чему одические рати…» А. А. Ахматовой
Первая строфа сразу заявляет: это субъективные размышления лирической героини. Стихи, полагает Ахматова, должны быть живыми, неожиданными, преподносить свежие мысли ("в стихах все быть должно некстати"). Поэтические строки рождаются несмотря ни на что ("Когда б вы знали, из какого сора // Растут стихи, не ведая стыда…"), вдохновенно и даже вопреки. Ахматова приводит удивительные сравнения этого, кажется, не зависящего от самой жизни процесса творения: стихи рождаются, "Как желтый одуванчик у забора, //
Тест по творчеству А. А. Ахматовой
1. Какие сборники А. Ахматовой вышли до революции? А. "Бег времени" Б. "Вечер" В. "Подорожник" Г "Четки" Д. "Anno Domini" 2. Какая тема является основной в ранней лирике А. Ахматовой? А. Свобода Б. Природа В. Любовь 3. К какому художественному течению относится поэзия А. Ахматовой? А. Символизм Б. Акмеизм В. Футуризм Г. Реализм 4. Чьи традиции наследовала А. Ахматова в форме стиха? А. Некрасова Б. Лермонтова В. Пушкина Г. Тютчева 5. Какие стихи отражают отношение А. Ахматовой к Родине? А. "Не с теми я, кто бросил землю" Б. "Молитва" В. "Смятение" Г. "Мне голос
Ахматова А. А. и Украина
В биографии Анны Ахматовой можно без труда отыскать одесские, евпаторийские, севастопольские страницы. Но самым "ахматовским" городом Украины является Киев. В Киеве Анна Ахматова впервые побывала ещё в пятилетнем возрасте. Здесь в конце ХIХ - начале ХХ века проживала её тётка по материнской линии, и семья Горенко часто приезжала погостить к родственникам. Так, зиму 1894–1895 годов они провели в гостинице "Националь", которая находилась на углу улицы Крещатик и Бессарабской площади. В Киеве,
Образ матери
Образ матери занимает сокровенное место в поэзии Марины Цветаевой. Поэтесса посвятила ей не только стихи, но и прозу: "Мать и музыка" (1934), "Сказка матери" (1934). Ее памяти посвящено и стихотворение "Маме" (сборник "Вечерний альбом"). Для Цветаевой было исключительно важно подчеркнуть духовное воздействие матери на дочерей. Мария Александровна Цветаева - удивительно тонкая и глубокая натура, художественно одаренная ввела их в мир прекрасного. "В старом вальсе штраусовском впервые/ Мы услышали твой тихий
Тема любви, искусства, отражение глубины человеческих переживаний в лирике А. А. Ахматовой
Поэтическое творчество Анны Ахматовой берет свое начало в блистательном Серебряном веке русской литературы. Этот сравнительно короткий период породил целую плеяду гениальных художников, в том числе, впервые в русской литературе, великих женщин-поэтов А. Ахматову и М. Цветаеву. Ахматова не признавала определения "поэтесса" по отношению к себе, это слово казалось ей унижающим, она была именно "поэтом" наравне с другими. Ахматова принадлежала к лагерю акмеистов, но во многом только потому, что главой и теоретиком

Разместил: Узнайка и опубликовал 20 июля, 2014 В разделе: Пунктуация

Новые сочинения

Экзаменационные сочинения

Сила любви в художественном мире Ф. И. Тютчева

Каждый поэт, писатель создаёт в своём творчестве особый мир, в рамках которого пытается образно переосмыслить волнующие его проблемы, найти их

Я люблю Україну Пізнавально-розважальний захід Ведуча: Здоровенькі були, любі друзі! Доброго вам здоровя Правда, чудові ці фрази? Вони нас зближують

Концепция внедрения медиаобразования в Украине

КОНЦЕПЦІЯ ВПРОВАДЖЕННЯ МЕДІА-ОСВІТИ В УКРАЇНІ Схвалено постановою Президії Національної академії Педагогічних наук України 20 травня 2010 року, Протокол № 1-7/6-150

1 Ахматова писала о Пастернаке так: Он награжден каким-то вечным детством, Той щедростью и зоркостью светил, И вся земля была

Статистика

© Лучшие сочинения всех времен и народов, которые включенные во все школьные и вузовские программы, сочинения по произведениям русских и зарубежных писателей, "краеугольных" шедевров русской и мировой литературы. Все материалы доступны для скачивания бесплатно.

Сравнительный анализ стихотворений М.И.Цветаевой "Стихи растут. " и А.А.Ахматовой "Мне ни к чему одические рати. "

Интересно читать «стихи про стихи». Про их цели, смысл и важность. Правда, пожалуй, всю поэзию в целом (впрочем, как и прозу) объединяет одна широкая, глубокая, до сих пор не раскрытая до конца тема, касающаяся каждого. Тема – жизнь.
«Стихи растут, как звезды и как розы, - пишет Цветаева, - как красота – ненужная в семье». Для нее стихи космичны и загадочны. Они красивы торжественной красотой роз и медленно вырастают, подобно цветку. С цветами стихи сравнивает и Ахматова, но здесь они совершенно другие: «желтый одуванчик у забора, лопухи и лебеда». То, что мы видим постоянно. Мне сложно представить человека, не узнающего даже по одному только запаху одуваны и репейник с лебедой. Наверное, каждому приходилось бороться с этими сорняками в своих огородах, но представьте, что не только с грядок, но со всей улицы, отовсюду исчезли яркие желтые пятна, или огромные зеленые листы, или высокая, по пояс лебеда. У меня во дворе останется одна пыль. В этой пыли колючка ни за что не раскроется в нежный сиреневый цветок. Вот и стихи… Стихи желтым лучом света, солнцем, кусочек которого – одуванчик, горят в серости. Как лопух, они отчасти лечат, конечно, не физически, но морально. Как лебеда неоднократно спасала людей вовремя неурожаев и голодов, так и у поэзии есть шанс спасти если не душу, то потерявшуюся мысль или утраченную эмоцию.
«Поэзия – та же добыча радия,/ в грамм металла, в год труды», - вспоминается в тему второй строфы стихотворения Анны Ахматовой строчка В.В. Маяковского. Поэту приходится жить в этом окружающем «соре», чтобы стихи, «не ведая стыда», говорили правду. Творцу приходится копаться в неприятной реальности, в человеческих (совсем не всегда лучших) чувствах, но стихи становятся живыми. Кстати, интересное отличие от М.И. Цветаевой: у той («и вот, сквозь каменные плиты, небесный гость») стихи прибиваются именно сквозь. Они гораздо выше серого камня, возможно, где-то на небе, они вырвались из-под тяжелых, угнетающих плит. А Ахматова, напротив, считает, что стихи живут и растут, как и их автор, среди сора, в нем, а не вдали.
Поэзия Цветаевой – процесс познания, она относится к разуму. Возвеличивание не подчиняется правде: «Откуда мне сие?», зато звезды имеют законы, а цветы – формулы. Ахматова, по-видимому, читавшая стихотворение Цветаевой, вступает с ней в открытую полемику: свой «ответ» она начинает с отрицание четкого порядка – закона, выдуманных стереотипов и каких бы то ни было установок. «Не так, как у людей», - фраза вовсе не имеет отношения к нереалистичности, эта строка напоминает фразеологизм «все не как у людей», выражающий некоторую степень возмущения из-за алогичного действия. В отличие от Цветаевой Ахматова подчеркивает, что ее стихи – «некстати», рождаются они не во сне, когда человек отгораживается от мира, а в обыденности. Вдохновением может послужить запах дегтя, показавшийся свежим, или плесень на стене, для кого-то противная ,но для некоторых – таинственная. И еще больше Анна Андреевна подчеркивает разницу с творчеством Марины Ивановны, используя слово «радость». Радости не нужны законы, она им не подчиняется, и в своей искренности она даже незаконна – была бы, если на мысли наложили бы ограничения.
Марина Цветаева же ценит за возможность «растить стихи» не явь и быт – сон. Скорее всего, не тот процесс, когда мы спим, а волшебно-странное состояние, в котором открываются способности создавать, творить, писать. В котором, в конце концов, можно найти формулу цветка. А упорядочить нечто живое действие не только разума (в чем смог убедиться граф Калиостро, герой одноименной повести Алексея Толстого, который тщетно пытался открыть формулу счастья).
«Мы спим», - говорит Цветаева, относя себя к другим стихотворцам. Она обращается к миру с хорошей поддержкой. А в первом катрене произведения Ахматовой мы встречаемся с одиноким «мне». Отдельное, замкнутое, но свободное, оно противопоставляется не просто толпе, строгим безразличным рядам, но целой рати.
Сравнивая «стихи о стихах» Марины Цветаевой и Анны Ахматовой, мы понимаем, что общих черт у них весьма и весьма немного. Да, почти идентичные размер и рифма, – женская чередуется с мужской, - но разве это важно? Поэты иногда пользуются даже одними и теми же словами: «Стихи растут». Но в стихотворении Ахматовой смысл меняется вследствие инверсии: «Растут стихи». Ударение здесь переносится на глагол –большее значении уделяется действию, а вся фраза приобретает значение уступки: вопреки всему растут, несмотря ни на что.
Но сходства есть. Поэты отмечают второстепенную важность внешней красоты стиха. Цветаева проводит параллель с семьей, где тебя любят отнюдь не за красоту. Ведь родители в любом случае скажут, что ты лучший и самый красивый – так внутреннее наполнение важнее (что для стихов, что для людей). Ахматова говорит о том же, сводя на нет надобность «прелестей элегических затей». Стихи должны быть естественными и настоящими, искренними и понятными – так тоже можно характеризовать тематическую направленность и первого, и второго стихотворений.
Самое же главное – стих вырастает из жизни.

4353 человека просмотрели эту страницу. Зарегистрируйся или войди и узнай сколько человек из твоей школы уже списали это сочинение.

Анализ стихов